Мелькают пестрые халаты;
Не слышны в скрежете булата
Ни конский топ, ни крик людей.
Играет старый Лютобей
Своею палицею длинной, -
Взор страшен, влажные седины
Ко лбу прилипли и вискам,
И пот струится по щекам!
Несчастный Позвизд, чуть живой,
Хазар молотит булавой;
Кобыла бешеная ржёт,
Со страху Позвизд так ревёт,
Как вепрь, подстреленный в чащобе;
Визжат хазары в лютой злобе,
Но, видя Позвизда, смолкают,
Бегут назад, клинки бросают
И голосят: «Не бей меня!»
Боится Позвизд пасть с коня,
Но бьёт налево и направо,
И бой вокруг него кровавый!
Что львы дерутся воеводы!
За землю русскую и воды,
За веси бьют и города,
За уведенные стада,
За Русь поруганную бьют!
Звенит секирой Перегуд,
И этот звон кимвалов громче,
Он режет уши, полнить ширь;
Врага конём соловым топчет,
Разит суровый богатырь!
Несётся Позвизд наугад,
Глядит – шатёр, деды сидя. –
С седела за шиворот поймал
Диковинного старика,
Не зная, что пред ним Кайдал:
- «Ты кто таков?» - «Я Блуд, слуга!»
- «С одним слугой не повезло,
Другого я в бою добыл!»
И старикашку за седло
Ремнем проворно прикрутил.
Несется Позвизд по над кручей,
Везет добычу в тороках;
За ним летят хазары тучей,
И гулко кровь стучит в висках.
А хан поерзал да примолк.
В бою всевидящ Ярополк,
Он видит братову беду,
Кричит: «Держись, к тебе иду!»
Клинок горит, ударов град, -
Лихие головы летят!
А хан Кайдал, висящий криво,
Кинжал кривой свой потянул
И в спину Позвизда воткнул.
Тот застонал и пал на гриву, -
Глазами круглыми поводит.
Князь Ярополк поймал поводья,
Меньшого брата подхватил:
-«Ужель не сможешь больше жить?!
Кайдала ты сумел пленить!»
-«То не Кайдал, слуга мой новый…»
И умер Позвизд непутевый,
И брат глаза ему закрыл,
Башку Кайдалу отрубил,
И чтоб она не приросла,
Подальше пнул, и все дела…
Над бранным смолкнувшим раздольем
Вдруг частый-частый дождик брызнул.
И разноцветным коромыслом
Повисла радуга над полем.
Под нею, будто бы в оконце,
Над вольной Русью, мимо солнца
Летят, звенят крылами гуси…
Молчат яровчатые гусли,
Поведав повесть – без конца
О славных русских молодцах,
О их заботах и тревогах,
О службе – службище земной,
О том, как ратились под Богом
За жизнь и свет земли родной …
Сокрылся в белых облаках,
Махнув крылом, последний гусь.
Пришла последняя строка:
Живи века Святая Русь!
Февраль-апрель 1994г.
Сказка о храброй Дуняше
Закатилось красно солнце,
Сказка добрая в оконце
Тонким пальчиком стучит,
Сквозь узор на нас глядит.
Заходи! Принять готовы,
«Жили были…» начинай,
Мы увидим славный край:
Пестрый луг, на нем коровы,
Гуси плавают в прудах,
На пригорках города,
В них торговые ряды,
За воротами сады,
Церкви, пасеки, амбары,
Всюду шумные базары,
Огороды без числа,
Восемь мельниц, три села,
И на холме, наконец,
Царский высится дворец.
Все бы в царстве-государстве,
Процветающем под Богом,
Была ладно – ненароком,
То ли сглазила дьячиха,
То ль судьбу сгубило лихо,
А царевич – как взбесился,
Не молился, не постился,
Злой, кичливый, словно черт,
Что ни слово – яд течет.
Плачут няньки, плачут мамки
И купчихи, и дворянки,
И бояре, и князья!
Царь взмолился: «Так нельзя!
Обуздай, сыночек, спесь!»
А царевич вспыхнул весь:
«Не командуйте-ка мной!
Занимайтесь-ка казной!»
У старух его лечили,
Белладонною поили,
Дьяк кропил водою лоб,
И читал молитвы поп;
Конский волос под кроватью
Клали; вешали распятье;
Лекарей заморских звали;
Бусы, золото совали
Для нечистого в дупло –
Ничего не помогло…
Двор рыдал, народ дивился,
А царевич становился
С каждым годом злей и злей!
Дочка конюха Дуняшка
По ночам вздыхала тяжко,
О царевиче спесивом,
Самом милым и красивом,
Для него кисеты шила,
И спасти его решила,
Просто думая: «Всяк грешник».
Жил в лесу старик – кудесник,
И к нему она с рассветом
Поспешила за советом…
Старец слушал да молчал,
Головой седой качал,
После молвил, не спеша:
«Красна девица – душа,
Ты сама за гуж берешься,
Так не плачь, коль надорвешься.
Сердце милого хранится
Далеко. Ни зверь, ни птица
Из земных там не бывали,
Там нет горя и печали,
Там нет старости, лишь – детство,
Ночи нет, как нет и дня.
Мост печали, мост Блаженства,
Мост Великого Огня,
Нужно путнику пройти,
И увидит впереди
Он под радугой поющей
Изумрудный лес цветущий
И стада злотых овец,
И серебряный дворец.
Ветер вольный там живет,
И всего один раз в год
Приезжают во дворец
Лев, Орел, Медведь,Телец.
Вот они тебе помогут,
Коль осилишь ты дорогу,
Я же дам тебе мешочек,
В нем большая сила очень,
На груди его носи
И о помощи проси.
А найти ты путь сумеешь
По лазоревой звезде,
Виден свет ее везде».
Дуня низко поклонилась,
Повернулась, воротилась,
Старика поцеловала
И мешочек привязала
Алой лентою на шее.
Ветра вольного быстрее
По тропинке полетела
И от счастья Дуня пела!
Новой силою ведома,
Через час была у дома,
Избу чисто убрала,
Узелок свой собрала,
Вечерело. И когда
За окном взошла звезда,
На печи уж спал отец,
Посмотрела на дворец,
Помолилась Дуня Богу
И отправилась в дорогу.
Долго шла она иль мало,
Видит – речка заблистала,
А над нею мост висит,
Град на том мосту стоит.
Град – не град, село большое.
Дуня с легкою душою
По тропинке побежала,
Но запнулась и упала.
Ох, расшиблась! Что за грех?
Над собою слышит смех, -
Девки выстроились в ряд,
Сарафанишки до пят, –
Тут – заплатка, там – прореха,
И, пунцовые от смеха,
Девки толстые, рябые,
Полоумные, кривые
Делят Дунькин узелок!
А Дуняша наутек
Вдоль по улице помчалась,
Баба там ей повстречалась,
Рыжая, с лицом обвислым,
И хватила коромыслом
Дуню больно по спине,
Дед хихикает в окне,
И кричит тот старичок:
«Фекла, ну ж еще разок!»
Побежала Дуня в гору,
На нее собаки сворой
Налетели, вот напасть –
Перед нею песья пасть!
Но молитву Дуня знала,
И дворняга хвост поджала,
Остальные – кто куда!
Дуня думает: «Беда,
Богом проклято село,
Все крапивой заросло,
Хаты низкие, косые,
Люди порченые, злые, -
Вот уж горе, так уж горе…»
На ближайшее подворье
Дуня с радостью вошла,
Старушонка там жила.
У старухи круглолицей
Просит Дунюшка водицы,
Головою та качает
И с печалью отвечает:
«Нет у нас озер и рек,
Оставайся на ночлег».
Дуня в избу поднялась,
Осмотрелась – всюду грязь,
Блеет черная коза,
В том углу, где образа
У людей должны висеть,
Пауки соткали сеть,
Не горит в печи огонь,
А в избе такая вонь!
