Движений рук и мысли,
И ток тончайшей ткани,
Что полнит мирозданье –
Так было и так будет!
Мы варвары, мы люди,
Но имя нам - века!
Не скроют облака
Ни сытости, ни боли;
У случая в неволе
И нищие сердцами
Мы выбирали сами…»
Когда-то в Цезаревой роще
Подумал я, что в свете проще:
Свобода - сила, чтобы сечь,
Ну а любовь - тяжелый меч,
И упиваясь напряженьем
В блаженстве каждого движенья,
Не допусти, чтоб выбил рок
Непобедимый твой клинок.
Неспешно миром правит миг.
Ты очень молод, я старик,
Так знай, не случай и не шутка -
Империя империй…
Спи, Рим, покрепче, спи, малютка,
Не то придет Тиберий.
4.
Ты не видал такого Рима!
Как при явлении Квирина
Весь Рим гудел, рычал и пел!
Не всякий в давке уцелел,
Но уцелели мы с бутылью,
Покрытою цекубской пылью! 5
На площади, у старой арки
Эдил раскидывал подарки,
От храма и до Палатина
Летели тряпки и картины,
Подолы подобрав, матроны
На них слетались как вороны,
Неслась иссохшая старуха,
Сбив рослого раба без уха,
Тот раб, свирепый и плечистый,
Свалил менялу и флейтиста!
И все бежало и хватало
Дары из глины и металла,
А лица - потные, в муке,
Но горло помогло руке, -
Рим наорался и нагреб,
И в тень с добычею прилег.
И я прилег на шелк аканта, -
Мысль о порочности таланта
Мешала мне как тяжкий сон.
Нерон, конечно же, Нерон!
Да, в этот час я был Нероном!
И догонял с протяжным стоном,
А может, с плачем, рифму-дуру,
И приютил в строке цезуру,
И вспомнил о вельможе стиле,
Всем ударениям ответил,
Потом ответил и бутыли,
И понял: весело на свете!
5.
- И очаги, и алтари я вдохновенно воспою,
Вы только к статуе Вергилия приладьте голову мою!
Нет, лучше бронзовая в шляпке, не та же, выродки, не та!
О, как уродство давит, душит, как искушает красота!
А я мудрейший император,
В галатский пурпур облачен,
На кифареде триумфатор,
Мне по колено Аполлон!
Мой славный путь кропят шафраном,
Я Рим спалил - прослыл тираном,
В моем театре все в неволе,
И небо служит моей воле!
Как вы бежали к Тибру, вниз!
Артист, великий я артист!
Как смеет петь любой из вас,
Пока сияет мой алмаз –
Талант божественный и вечный
Как небосвод с дорогой Млечной!
Куда вы, выродки, бежите?!
Таланту вечному служите
Весь век свой жалкий - до седин!
Один, останься хоть один!
Я ваш пророк и господин,
Я жизнь познал, как зависть Феба!
Непревзойденный лицедей!
Суров закон: чем ближе небо,
Тем одиночество сильней!
6.
Мы много знаем, слабо видим,
Не от того ли наши беды? –
В жару такую - как Овидий,
Вина б кусками я отведал. 6
Все, что разумно - все возможно,
Не потому ль живем безбожно,
Что слишком волею сильны?
Итога ждешь? Сегодня ж праздник, -
Оставим воду водоносам;
Какой-то греческий проказник
Нарисовал усы под носом
Минерве нашей, вот потеха!
Пол-Рима умерло от смеха,
А греки пили и плясали,
Богиня дергала усами,
Хлеба летели, деньги, куры,
К ним устремляли взор авгуры; 7
И что-то выкрикнул Сенека
Про пыль Сатурнового века,
Про скорый суд и божью месть;
Потом храпели дружно в храме;
А вывод прост, давно он есть:
Не верь данайцам, хоть они с дарами.
Май - июль 1992 г.
Прим.автора:
Лучшее вино изготовлялось на виноградниках горы Массик.
В Древнем Риме чихание считалось подтверждением каких-либо слов
Сулла - римский диктатор.
Во время проскрипций Август заносил в черные списки владельцев коринфских ваз, чтоб завладеть их богатой утварью.
0чень славилось вино, изготовленное из винограда, выращенного в Цекубе.
В изгнании Овидий «пил» обезвоженное на морозе вино - «выморозки»
Авгуры – жрецы, толкователи судьбы по полету птиц.
