Кэтвар впервые серьезно задумался о Михасе.

Ученый, доктор наук, профессор, выброшенный государством на улицу. Был арестован за убийство и просидел в СИЗО два месяца, потом освобожден за отсутствием состава преступления. Но если нет состава преступления — кто ответил за его арест? Никто! Был ложный донос, и за него никто не ответил. В России все секрет и ничего не тайна, можно посадить невинно и не ответить.

Небо, казалось, тоже размышляло и думало, нагоняя кучевые облака и унося их обратно в невидимую даль. Кэтвар смотрел на них, сравнивая с жизнью, которая менялась, как и погода — то ясно, то пасмурно, дождь и вёдро.

Михась встал на ноги сам, хотя мог и не подняться никогда — всегда нужен начальный, пусть и небольшой, но капитал. И дала его мафия в лице Корнея, а не государство российское. Может, не так уж и плоха она, коль печется о людях, людях, нужных всем?

Кэт усмехнулся сравнению. «Нет уж — мафия есть мафия! Вору в законе тоже нужно доказать противоправное деяние. Но этот титул разве дают за хорошие дела? Бардак!» Он смачно сплюнул на траву, думать не хотелось ни о чем.

Кэтвар огляделся: все грели спинки на солнышке, загорали. Глянул на часы — пятый час, можно и порыбалить. Так, для удовольствия, а не ради улова.

Он встал, подошел к машине и вытащил из багажника лопатку. Стал искать подсохшие коровьи лепешки: под ними можно было без труда отыскать дождевых червей. Накопал штучек пять, решил, что хватит посидеть немного у речки, взял удочку и устроился немного в сторонке от лагеря. Насадил червя на крючок, забросил, глядя, как наплав сносит течением реки, добавил еще грузило и пробормотал: «Вот так хорошо». Ждал минут пять, но поплавок так и не дернулся, не нырнул ни разу под воду. Он вытащил леску, поправил для порядка червячка и забросил снова. Вскоре дернулся поплавок немного, замер на мгновение и ушел целиком под воду, оставляя на поверхности круги. Кэтвар подсек невидимую рыбку и вытащил ее. В руке трепыхался небольшой ельчишка. Отцепив крючок, бросил ельца в ведерко с водой, насадил нового червя и забросил наживку в то же место.

Настроение поднялось — небогатый улов, но улов, а это важнее. Кэт терпеливо ждал нового поклёва, но поплавок оставался на месте, словно и был в реке всего-то один елец. Несколько раз он перезабрасывал удочку, но безрезультатно. Мысли вновь вернулись к Михасю.

Жили они в одном городе много лет, отдыхали и работали, веселились и грустили, но ни разу не пересеклись их дороги, не встретились они даже случайно. Хотя знали друг о друге, но инициативы не проявляли, не стремились к знакомству, однако каждый надеялся на будущую случайность, которая сблизит, даст возможность общения, а возможно, и совместных дел.

Нет, не о бизнесе речь — о делах иного рода, не подвластных более никому из современных землян.

Речка бежала, сверкая солнечными бликами, мысли выхватывали отдельные моменты и образы, пытаясь выстроить что-то упорядоченное и совершенное, но кроме грустной злости не получалось ничего.

XIX век — век крестьян, рабочих и дворянства, век элиты и толпы… Всякие люди попадались в то время. Дворяне заботились не только о своем капитале, но и о чести. Старались быть образованнее, дрались на дуэлях. Кто из них не знал иностранного языка, не увлекался музыкой, литературой, искусством, не был образован? Единицы. А современная элита?.. Ни чести, ни совести, ни образования, ни родовитости. Культура страны опустилась ниже канализации и пытается всплыть… Люди — рвачи и лодыри… общественные эгоисты, Человеки теряются в массе, затаптываются равнодушием и стяжательством. Тяжелое время потерь сжимается для прыжка вперед. Пожить бы, перепрыгнув напасти… Мечта идиота…

Кэтвар вздохнул глубоко и тоскливо.

Действовать, а не рассуждать, каждый на своем месте, по своим возможностям.

Михась… Говорят — важен только результат. Не совсем верно, но результат есть. Оба действовали на благо людей, и действовали эффективно. Следующее лето они проведут на заимке вместе, синтегрируют свои силы и потенциалы. Маленький и незаметный в общем масштабе, но толчок вперед состоится! Для российского народа! Если бы каждый сделал добро, и не одному ближнему… Жизнь продолжается.

Город жил своей жизнью, пыхтел трубами предприятий и кочегарок, одеваясь в саженный, пыльный и вредоносный смог. Его легкие — парки и скверы, не справлялись с очисткой воздуха, а листья-альвеолы покрывались серым налетом. Точечные застройки, словно метастазы опухоли, съедали деревья, уничтожали клумбы и газоны, превращали детские площадки в строительные, покрывая серым асфальтом некогда зеленую землю. На еще свободных местах кучковались металлические гаражи, скрипя по утрам ржавеющими дверями. А на ночь к окнам притыкались «бездомные» машины, подмигивая фарами и иногда завывая сиренами сигнализаций, от случайных толчков резвящихся подростков.

Город задыхался от выбросов, и только где-то в генпланах все выглядело чисто, красиво и аккуратно. Да ветряный дождь смывал сажу, уносил пыльные облака, освежая небо и очищая атмосферу. А зимой вьюги и снегопады отбеливали землю, фильтровали воздух.

И город жил. Жил своей жизнью, то освежаясь, то задыхаясь, зависал автопробками улиц и немного замирал на ночь, светясь неоновыми огнями рекламы и фонарей.

Своей отдельной жизнью жил и некогда оздоровительный центр Престиж, переименованный с разрастанием площадей в комплекс с одноименным названием. Подмигивал городу своей рекламой, собирал массу машин на платных стоянках да опустошал кошельки горожан, отдавая взамен товары и услуги. Пестрел многочисленными бутиками, торговыми залами, ресторанами и кафе, фитнес-клубами, тренажерными и другими помещениями.

В один из обычных будничных вечеров, устав от производственной рутины, Михась с Татьяной посетили Престиж. Нет, не посидеть в ресторане, не поплавать в бассейне и не позаниматься в тренажерных залах. Все это было и у них самих, и неизвестно где лучше.

Сменить обстановку и поиграть в боулинг, отдохнуть от каждодневных забот, накапливающихся усталостью в организме, встряхнуть, освежить его новыми ощущениями и снять стресс. Рутина затягивала однообразностью — одни и те же рабочие кабинеты с производственно - научными вопросами, а дома, ставший надоедать, бассейн, тренажеры и бильярд.

Татьяна заказала себе сок, потягивала его маленькими глотками и смотрела, как муж катает шары. Именно катает, а не бросает, рука как бы продолжает еще движение за отделившимся шаром, и он попадает точно в цель.

— Да-а, Коленька, ты у меня еще о-го-го! Словно всю жизнь только и делал, что шары катал.