Мари презрительно фыркнула, как будто вовсе не думала, что они сделали что-то дурное, но Тилди беспокойно заерзала на краешке кресла.

– Мы не могли молча смотреть, как теряем наши семьи. Своих детей и внуков.

– Я не могу лишиться сына. – Шишковатые пальцы Луизы сжали трость. – Он все, что у меня осталось, и если Гейлинн уговорит его уехать…

– Знаю, вам этого не понять, – сказала Наоми, – но дело не только в наших семьях. Речь идет о будущем всего Перегрин-Айленда, о том, сможем ли мы выжить.

Похоже, ее слова не убедили Тео.

– Так объясните нам. Объясните, почему украсть у Энни коттедж оказалось настолько важно, что несколько уважаемых женщин пошли на преступление.

– Потому что им нужна новая школа, – отозвалась Энни.

Тео тихонько выругался.

Джуди зарыдала, уткнувшись в смятый платок, а Барбара отвела глаза. Слово взяла капитанша Наоми:

– У нас нет денег, чтобы построить школу. Но без нее нам не удержать наши семьи на острове. Молодежь уедет. Мы не можем этого допустить.

Барбара попыталась взять себя в руки.

– Молодые женщины не заговаривали об отъезде, пока не сгорела школа. Этот трейлер просто ужасный. Лиза только и думает, как перебраться на материк.

– Она заберет и ваших внучек, – сказала Энни.

Мари поникла, вся ее бравада улетучилась.

– Когда-нибудь и вы узнаете, что это такое.

Глаза Барбары молили о понимании.

– Нам нужен этот коттедж. Лучше места и придумать нельзя.

– Это не минутная прихоть, мы все обдумали, – с жаром заговорила Тилди, надеясь, по-видимому, что Энни разделит ее энтузиазм. – Из коттеджа открывается великолепный вид, тем дом и хорош. Каждое лето мы сможем легко превращать его в жилое помещение.

– Летом на острове трудно снять приличное жилье, а спрос велик, – подхватила Наоми. – Сдавая коттедж в аренду, мы выручим деньги, которые помогут содержать школу в течение года.

Луиза одобрительно кивнула:

– Вдобавок мы сможем оплатить расходы на починку дорог, чтобы легче было добираться до коттеджа.

Энни не могла сдавать домик в аренду, поскольку подписанный Марией договор исключал такую возможность. Неудивительно, что Эллиотт оказался снисходительнее к островитянам, чем к ее матери.

В командирском голосе Наоми послышались виноватые нотки:

– Нам пришлось это сделать. Мы старались ради общего блага.

– Но вас не заботило, что станет с Энни, черт побери, – прорычал Тео. Распахнув полы куртки, он уперся кулаком в бедро. – Имейте в виду, она намерена обратиться в полицию.

Джуди трубно высморкалась.

– Я предупреждала, что так будет. Я всегда говорила: дело кончится тем, что мы попадем за решетку.

– Мы будем все отрицать, – заявила Мари. – У вас нет доказательств.

– Не заявляйте на нас, Энни, – взмолилась Тилди. – Это нас погубит. Я могу потерять магазин.

– Вам надо было раньше об этом думать, – отрезал Тео.

– Если все откроется… – простонала Луиза.

– Когда все откроется, – сурово отчеканил Тео. – Вы попались. Надеюсь, вы все это понимаете.

Мари сидела прямо, как и всегда, но из-под морщинистых век ее струились слезы. Женщины горестно поникли. Прижимая к лицам носовые платки, они испуганно переглядывались, ища друг у друга поддержки. Они знали, что потерпели поражение.

Казалось, Барбара состарилась на добрый десяток лет у Энни на глазах.

– Мы все исправим. Пожалуйста, Энни, никому не говорите. Коттедж останется у вас. Обещайте, что не предадите огласке эту историю.

– Она ничего вам не собирается обещать, – ответил Тео.

Хлопнула дверь, и в гостиную ворвались две рыжеволосые девочки. Они вихрем пронеслись по комнате и повисли на шее у бабушки.

– Бабуля, мистер Миллер заболел, и его стошнило прямо в классе. Это был настоящий ужас!

– Он не смог найти учителя на замену! – выпалила младшая из сестер. – Поэтому нас отпустили домой, но мама уехала в гости к Джейси, вот мы и пришли к тебе.

Барбара обняла внучек. По ее напудренным щекам катились слезы. Энни подавленно отвела глаза. Слезы заметил и Тео. Бросив на Энни хмурый взгляд, он крепко взял ее за локоть:

– Пойдем отсюда.

Автомобиль Тео стоял возле внедорожника, перегораживая проезд.

– Как ты догадалась? – Они спустились по низкой лесенке с крыльца.

– Женская интуиция. Когда ты сказал мне, что коттедж перешел в собственность фонда, я поняла, что это их рук дело.

– Ты ведь понимаешь, что загнала их в угол? Ты можешь вернуть себе коттедж.

Энни тяжело вздохнула.

– Похоже на то, – безрадостно протянула она.

– Не делай этого, Энни.

– Чего не делать?

– Того, о чем ты думаешь.

– Откуда ты знаешь, о чем я думаю?

– Я знаю тебя. Ты думаешь о том, чтобы сдаться.

– Не сдаться. – Она застегнула пальто. – Вернее будет сказать, идти дальше. Этот остров… не для меня. – «И ты не для меня. Ты не готов дать мне то, чего я хочу».

– Перегрин-Айленд прекрасно тебе подходит, – возразил Тео. – Ты не просто провела здесь зиму. Остров изменил тебя.

В каком-то смысле Тео сказал верно. Она вспомнила о своем детском альбоме, «Книге грез». Приехав на остров, слабая и надломленная, Энни увидела в книге символ своего поражения, осязаемое напоминание обо всем, чего она не достигла в жизни. Но шли дни, и ее горизонты расширились незаметно для нее самой. Пусть театральная карьера, о которой она когда-то мечтала, так и не состоялась, но благодаря ей маленькая девочка, скованная немотой, заговорила вновь, а это чего-то да стоило.

– Поехали со мной на ферму, – предложил Тео, – я хочу осмотреть новую крышу.

Энни вспомнила, что случилось, когда они в прошлый раз заезжали на ферму, но если тогда в голове у нее звучали увещевающие голоса кукол – теперь в ней заговорил инстинкт самосохранения.

– Сегодня солнечный день. Давай лучше просто прогуляемся.

Тео не возражал. Они спустились по изрезанной колеями тропе к дороге. Рыболовецкие суда вышли в море на промысел еще на рассвете, и в опустевшей гавани покачивались на воде бакены, словно детские игрушки для купания. Энни заговорила, стараясь выиграть время:

– Как здоровье женщины, к которой тебя вызвали вчера?

– Мы вовремя отвезли ее на материк. Ей предстоит пройти курс реабилитации, но она поправится. – Тео перевел Энни через дорогу, поддерживая под локоть. Гравий хрустел у них под ногами. – Прежде чем уехать, я прослежу, чтобы кое-кто из местных жителей поступил на курсы фельдшеров. Опасно оставаться на острове без медицинской помощи.

– Им давно следовало подумать об этом.

– Никто не хочет брать на себя лишнюю ответственность, но если они пойдут вместе учиться, то смогут поддерживать друг друга. – Тео взял Энни под руку, помогая обойти яму. Она выдернула руку, как только рытвина осталась позади, и притворилась, будто поправляет перчатку. Тео остановился, с тревогой глядя на нее. – Ничего не понимаю. Поверить не могу, что ты собираешься уехать, бросив коттедж.

Как ему удавалось с такой легкостью читать ее мысли? Никто другой этого не мог. Никогда. Энни уже знала, чем займется. Будет снова выгуливать чужих собак, работать в «Кофе, кофе» и разыгрывать кукольные представления. А вот ходить на прослушивания она больше не станет. Благодаря Ливии она получила новый импульс, но решение вызревало в ней исподволь, незаметно.

– У меня нет причин оставаться.

Мимо с оглушительным ревом пронесся внедорожник без дверцы.

– Конечно, это не так, – возразил Тео. – Коттедж принадлежит тебе. В эту минуту женщины в доме Барбары Роуз из кожи вон лезут, пытаясь придумать, как вернуть его законной владелице в обмен на молчание. Ничего не изменилось.

Но на самом деле изменилось все. Энни полюбила мужчину. Она не могла больше оставаться в коттедже, видясь с Тео каждый день, проводя с ним ночь за ночью. Ей хотелось разорвать эти путы и уйти. Куда? Не важно. Энни не сомневалась, что придумает какой-то выход, ведь она победила болезнь, и силы вернулись к ней.