– Я не стану рисковать. Если сдвинуть камни, может случиться обвал, и проход завалит окончательно.

Лицо Джейси посерело. Она судорожно сжала в кулаке обрывок ткани от курточки дочери.

– Почему Ливия туда залезла?

– Не знаю, – сказала Энни. – Ей нравится все исследовать. Может быть…

– Лив боится темноты! Зачем же она это сделала? – Энни растерянно пожала плечами, не зная, что сказать. – Ливия! – крикнула Джейси. – Выходи немедленно!

Тео начал раскапывать твердый, слежавшийся песок внизу расщелины.

– Я полезу за ней, но придется вначале расширить проход.

– Ты чересчур крупный, – возразила Джейси. – Потребуется слишком много времени. – Волна разбилась о скалу, окатив их ноги брызгами и швырнув на прежнее место часть выкопанного песка. Джейси попыталась оттолкнуть Тео. – Я попробую сама.

Тео остановил ее:

– Ты не протиснешься в лаз. Нужно сперва выкопать дыру побольше.

Он оказался прав. Хотя ему удалось увеличить отверстие, вода прибывала, таща с собой песок, а широкие бедра Джейси не пролезали в щель.

– Я должна, – в отчаянии воскликнула Джейси. – Может быть, в эту самую минуту…

– У меня получится, – вмешалась Энни. – Пропустите меня.

Она отстранила Джейси, не веря до конца, что сможет протиснуться в расщелину. Однако попробовать стоило – у нее было больше шансов, чем у остальных. Тео посмотрел ей в глаза:

– Это слишком опасно.

Она не стала спорить, лишь усмехнулась самонадеянно и дерзко:

– С дороги, приятель. Я справлюсь.

Он понимал не хуже Энни, что она единственная, у кого может что-то получиться, но в глазах его читалось мучительное сомнение.

– Будь осторожна, слышишь? – свирепо проворчал он. – Не вздумай геройствовать и оставь свои безумные выходки!

– У меня и в мыслях не было. – Сняв пальто, Энни отдала его Джейси. – Надень. – Она окинула взглядом расщелину, потом стянула свитер, оставшись в одной оранжевой майке и джинсах. Кожа ее покрылась мурашками от холода. Тео принялся яростно выгребать ладонями песок, стараясь расширить лаз. Энни опустилась на колени и невольно вздрогнула, когда ее обдало ледяными брызгами. – Лив, это я, Энни. Я иду за тобой. – Она легла на холодный песок, закусив губу, чтобы не вскрикнуть. Потом просунула ноги в дыру, живо представляя себе, как застрянет, словно Винни-Пух, сунувший голову в горшок с медом.

– Не спеши. – Голос Тео звучал непривычно напряженно. – Медленнее. – Он старался изо всех сил помочь ей, но Энни чувствовала исходившее от него внутреннее сопротивление, будто он не хотел отпускать ее. – Осторожнее. Будь осторожна.

Это слово он повторил еще раз шесть, пока она медленно протискивалась в расщелину, потом слегка повернул ее, чтобы бедра вошли в отверстие. Новая волна рассыпалась фонтаном брызг, Тео качнулся в сторону, стараясь заслонить Энни собой.

Энни чувствовала, что кроссовки намокли от воды, скопившейся на дне пещеры. Ей снова пришла в голову тревожная мысль, что внутри может оказаться довольно глубоко. Она продвинулась дальше, но бедра вдруг застряли между камнями.

– Ты не влезешь, – произнес Тео. – Выбирайся. Я буду копать дальше. – Не слушая его, Энни втянула живот, поднатужилась и сделала резкий рывок. – Энни, стой!

Но не тут-то было. Энни закусила губу, продираясь между острыми обломками скал. Уткнувшись ногами в песок, она протиснула плечи и оказалась в пещере.

Когда Энни исчезла в расщелине, Тео показалось, что его самого затянуло в эту черную дыру. Он передал фонарь через отверстие, чувствуя, как свинцовая тяжесть давит на грудь. Это ему, сильному, выносливому пловцу, следовало отправиться за Ливией. Впрочем, Тео от души надеялся, что в пещере не так много воды, и Энни не придется пускаться вплавь.

Джейси беспомощно всхлипывала у него за спиной. Тео продолжал ожесточенно выгребать песок. Напрасно он позволил Энни забраться в расщелину. Он должен был сам спасти девочку. Тео старался не думать, как выглядела бы эта картина, будь он ее автором, но отвратительный сценарий разыгрывался в его воображении с необычайной яркостью, словно перед глазами мелькали кадры кинопленки. Будь подобный эпизод в его книге, ни о чем не подозревающую Энни поджидал бы в пещере Квентин Пирс, чтобы совершить над ней дикую кровавую расправу. Тео никогда не описывал в подробностях жестокую смерть женских персонажей, но по его иносказаниям и недомолвкам читатель легко мог домыслить сам кошмарную сцену бойни. И вот теперь в его голове крутились чудовищным калейдоскопом видения, одно страшнее другого: Энни ждала неминуемая смерть.

Судьба жестоко посмеялась над ним: благое намерение, подтолкнувшее его к созданию романов ужасов, обернулось своей противоположностью. Описывая отвратительные злодеяния, совершенные безумным маньяком, Тео сознавал, что в его власти изменить сюжет, как ему вздумается. В своих книгах он мог управлять людскими судьбами, наказывая зло и добиваясь торжества справедливости. Пусть всего лишь на бумаге, но он привносил порядок в этот непредсказуемый, полный опасностей мир.

Тео мысленно послал на помощь Энни Диггити Свифта. Маленького, юркого Диггити, который без труда мог проскользнуть в расщелину. Находчивого, изобретательного паренька, способного защитить Энни. Того самого Диггити, которого Тео убил две недели назад.

Тео все копал и копал, не обращая внимания на кровоточащие порезы на руках, повторяя, как молитву:

– Ради бога, будь осторожнее.

Энни в глубине пещеры слышала слова Тео, но ее терзал страх. Казалось, она погрузилась в старый, полузабытый кошмар. Она включила фонарик. За минувшие годы волны размыли песчаное дно пещеры, и у входа вода стояла выше, чем прежде – до середины голени. У Энни перехватило горло от ужаса.

– Лив? – Она пошарила лучом фонарика по стенам грота, потом заставила себя посветить на воду и с облегчением убедилась, что на поверхности нет ни разорванной розовой курточки, ни неподвижного тела маленькой девочки с прямыми каштановыми волосами, лежащей лицом вниз. Впрочем, это еще не означало, что Ливии нет под водой… С трудом преодолев удушье, Энни взмолилась: – Ливия, милая, пожалуйста, подай звук, чтобы я знала, где ты. – Ей ответил лишь тихий шепот воды, плещущейся о гранитные стены. Энни сделала несколько шагов и нерешительно остановилась, представляя себе, как Ливия сидит скрючившись в одной из каменных ниш. – Ливия, пожалуйста… подай знак. Сгодится любой звук или шум. – В гроте стояла зловещая тишина. – Мама ждет тебя у входа в пещеру. – Луч фонарика высветил выступ на задней стене, который Энни так отчетливо помнила. Она почти ожидала увидеть намокшую картонную коробку. Вода доходила ей до колен. Почему же Ливия не отвечает? Энни хотелось выть от отчаяния.

И тут раздался знакомый голосок: «Давай-ка я попробую».

Энни выключила фонарь.

– Включи сейчас же! – дрожащим голосом воскликнула Плутовка. – Если ты немедленно не зажжешь фонарик, я завизжу, и это никому не понравится. Сейчас покажу…

– Лучше не надо, Плутовка! – Энни тряхнула головой, прогоняя мысль, что она разыгрывает кукольное представление для ребенка, который, возможно, уже утонул. – Я выключила фонарик, чтобы сберечь батарейки.

– Лучше береги что-нибудь другое, – обиженно возразила Плутовка. – Например, красивые коробки из-под печенья или красные карандаши. Мы с Лив хотим, чтобы ты включила фонарик. Правда, Лив?

Над водой послышалось сдавленное всхлипывание.

Энни почувствовала такое облегчение, такую бурную радость, что едва сумела изобразить голос Плутовки.

– Вот видишь, Ливия согласна! Не обращай внимания на Энни, Ливия. Она просто не в духе и капризничает. А теперь включи, пожалуйста, свет.

Энни зажгла фонарик и побрела в глубину пещеры, оглядывая стены и отчаянно пытаясь уловить малейшее движение.

– Я вовсе не капризничаю, Плутовка, – произнесла она своим обычным голосом. – Не вини меня, если батарейки сядут.

– Мы с Лив собираемся выбраться отсюда задолго до того, как сядут твои дурацкие батарейки, – огрызнулась Плутовка.