Джиджи знала, что ступает на тонкий лед. Положение первой отличницы в классе, если не считать придурочной Гвен Лу, и к тому же самой богатой девочки в городе вызывало искреннюю ненависть окружающих, но если отметки станут еще ниже, она в два счета окажется в пансионе, и тогда придется покончить с собой.

– У меня живот болел. В следующий раз я наверняка сумею добиться большего, вот увидите.

В глазах отца снова мелькнула тревога, которую Джиджи так часто видела за последнее время.

– Почему бы тебе не прогуляться со мной на фабрику в субботу утром? Я там долго не пробуду, а ты сможешь испортить столько компьютеров, сколько успеешь.

Девочка закатила глаза. В детстве она любила ходить на отцовскую работу, но сейчас считала такое занятие слишком скучным.

– Нет, спасибо. Мы с Челси идем к Шаннон.

– Челси и я, – поправила мать.

– Как, и ты тоже приглашена к Шаннон?

– Довольно, Джи! – рявкнул отец. – Хватит умничать!

Джиджи скорчила гримасу, но не осмелилась огрызнуться, как часто проделывала с матерью, потому что, если отец разозлится, ей мало не покажется, а она и без того только что вернула себе право говорить по телефону.

Остаток ужина мать почти все время молчала, что было весьма необычно: когда отец приходил вовремя, она из кожи вон лезла, чтобы развлечь его – весело щебетала, находила занимательные темы для разговора и тому подобное. Сегодня же она явно думала о чем-то своем, почти не обращая на них внимания, и Джиджи ужасно захотелось узнать, имеет ли настроение матери что-то общее с тем фактом что Та, Имя Которой Запретно, появилась в городе.

Она просто на стенку лезла от злости. Ну почему они все вечно от нее скрывают! Джиджи приходилось узнавать о происходившем от Челси, которая, в свою очередь, узнавала об этом от матери. Родители Джиджи вели себя так, словно она по-прежнему оставалась ребенком, хотя весь город знал, что бабушка Сабрина вышла за папашу матери Гриффина Кэри, когда мать уже оканчивала школу, а до этого дед имел другую семью, и вообще кому какое дело? Хотя, нужно признать, Джиджи просто сгорала от любопытства.

Звякнул телефон, бросилась к трубке, поскольку знала, что это Челси.

– Мне можно идти?

Она ожидала, что мать, как всегда, скажет «нет», но та промолчала, поэтому Джиджи, прихватив телефон, побежала наверх. Что-то непонятное творится сегодня в доме.

Уинни молча смотрела вслед дочери, гадая, что сталось с той малышкой, которая хвостиком ходила за матерью. В прошлом году в это время Джиджи прилетала домой из школы, настолько переполненная новостями, что даже заикаться начинала.

Райан посмотрел на дверь.

– Я считаю, что ты не должна ей позволять так много времени проводить с Челси. Девица выглядит как анонс детского порно.

Уинни сжала в кулак лежавшую на коленях руку, но голос оставался спокойным:

– И как же, по-твоему, я должна этого добиться?

Райан вздохнул:

– Прости. Устал. Вот и срываюсь на тебе. Думаю, девочка перерастет свои увлечения и мы получим назад нашу дочь.

Уинни и Райан крайне редко ссорились и за все эти годы вряд ли сказали друг другу хоть одно резкое слово. Все ограничивалось ледяным тоном и короткими холодными фразами. Уинни искренне не понимала, как Мэрилин и Дик могут так себя вести. Во время одного из скандалов Дик пробил дыру в стене гаража, а потом оба смеясь об этом рассказывали. Удивительное дело!

«Ну не мог же я врезать ей», – пояснил Дик, а Мэрилин рассмеялась.

Уинни представить не могла подобных отношений. Да и не вынесет она таких стрессов!

Райан грустно покачал головой:

– В этих обносках она выглядит уличной девчонкой.

И опять виновата Уинни. Сегодня на Джиджи была жуткая блузка, купленная в секонд-хэнде Армии спасения. Уинни следовало бы сообразить, что дорогой гардероб дочери сделает ее мишенью для насмешек, и вовремя отступить, но она хотела, чтобы дочь чувствовала себя комфортно, и слишком долго выжидала.

Уинни швырнула салфетку на стол.

– На этот раз ты должен поговорить с ней. Она и без того меня ненавидит.

Как могло до этого дойти? Она так стремилась стать Джиджи именно такой матерью, о которой мечтала в детстве сама. Наверное, Сабрина делала все, что могла, но они слишком зависели от подачек Гриффина Кэри, и она посвятила ему всю свою жизнь и энергию, заботясь только о его комфорте и ничего не оставляя для нуждавшейся в любви дочери. Сабрина страстно ненавидела Дидди Кэри, и сознание того, что соперница родила ослепительную Шугар Бет, а сама она произвела на свет серую мышку, терзало бедную женщину. И даже то обстоятельство, что Гриффин обожал Уинни, не облегчало ее тревог. Безжалостная натура любовника не была секретом для Сабрины, и она постоянно ждала, что в нем наконец вспыхнут чувства к законной дочери.

– Джиджи вовсе не ненавидит тебя, – заверил Райан. – У нее просто трудный возраст.

– Дело не только в этом. Так и врезала бы тем мерзавкам, которые ополчились на нее прошлым летом. И все из зависти.

– Джиджи сыграла им на руку. Ничего, она пройдет и через это, – утешил муж, но Уинни знала, что он беспокоится не меньше, чем она сама. Поднявшись, она принялась ставить посуду в раковину.

– На десерт только мороженое.

– Может, позже.

Райан не был особенно разборчив в еде. Чаще всего он вообще забывал пообедать, поэтому и оставался таким стройным, а Уинни приходилось считать каждый кусок.

Ей необходимо рассказать о появлении Шугар Бет в магазине, иначе получится, что она придает этому чересчур много значения. Но пока она пыталась найти слова, бокал выскользнул из пальцев и разбился.

– Ты в порядке?

Он встал и подошел к ней. Она хотела, чтобы Райан обнял ее, однако он уставился на груду осколков в раковине.

– Конечно. Может, сваришь кофе, пока я уберу?

Бросая самые большие осколки стекла в мусорное ведро, она гадала, почему не испытывает истинного удовлетворения результатами сегодняшней встречи? Годы были беспощадны к Шугар Бет, и Уинни впервые в жизни ощутила, что вырвалась вперед.

Она постепенно начала расцветать в выпускном классе, после того как Шугар Бет и Райан уехали в колледж. Перестала объедаться и нашла в себе мужество остричь волосы. В душе Уинни по-прежнему осталась неуклюжим подростком, но походка и осанка приобрели уверенность, которой ей так недоставало, уверенность, ставшую еще более заметной после свадьбы Гриффина и Сабрины. Она вдруг оказалась богатой наследницей, жившей во Френчменз-Брайд.

Пальцы Уинни поползли к жемчужному ожерелью. Потрясенное выражение лица Шугар Бет стало кульминацией мечты о так долго вынашиваемой мести. Следовало бы больше насладиться ею, да вот почему-то не получалось.

Прошлое прокрадывалось сквозь тиканье часов и запах кофейных зерен, которые поджаривал на плите Райан. Ей снова шестнадцать… она снова бежит через спортивный зал, спотыкается, и тетрадь по алгебре падает к ногам Шугар Бет.

– Отдай!

Высокий пронзительный голос Уинни отдается от стен спортивного зала. Но Шугар Бет поднимается выше на задние ряды скамеек с открытой тетрадью в руках. Высокая, гибкая. Красавица блондинка Шугар Бет была воплощенным злом с душой черной, как сажа.

– Слушайте все! Уинни у нас мастер на все руки! Что там задачки по алгебре, пусть и повышенной сложности! Тут такое!

«Сивиллы» забыли о сплетнях. Сердце Уинни билось так часто, что казалось, вот-вот разорвется.

– Шугар Бет, предупреждаю…

Шугар Бет только улыбнулась и прошла в следующий ряд. Уинни бросилась за ней, но споткнулась и едва не упала.

– Отдай!

Шугар Бет злорадно хмыкнула:

– Не понимаю, почему столько шума. В конце концов, здесь только девочки и к тому же все свои.

Эми нервно коснулась золотого крестика на шее.

– Может, не стоит читать, если Уинни против…

Но Шугар Бет проигнорировала ее:

– Вам и не снилось!

Уинни яростно сморгнула слезы. Как бы она ни хотела дать Шугар Бет достойный отпор, та была слишком могущественна.