— Ну и шутник наш больной! Ха-ха-ха! — раскатисто рассмеялся светловолосый. — Представьте, даже я труса дал.

В дверях показалась голова поездного радиста.

— Проводник третьего непромокаемого здесь? А, вот со своим пылесосом, а пол так и неподметенный. Поторопись-ка к главному. Побыстрее! Вызывает.

Начальник поезда и капитан Фролов, старший наряда пограничников, готовились пить чай.

Фролов, среднего роста плотный крепыш, усталыми, но внимательными глазами поглядывал на бойцов, которые старались вместить на одном крючке три плаща, торчавших коробами.

— Ну, ребята, присоединяйтесь, — повернулся к ним железнодорожник. — Побродили по горам да и дождь вас прохватил. Что-то сержанта долго нет. Не случилось бы с ним чего-нибудь. Как он парень?..

— Будет все в порядке! — успокоил железнодорожника капитан. — Сержант дело знает. А вот прием — не из лучших… Пассажиры…

— Ради такого дела можно и рискнуть, — начальник поезда взялся за свой стакан, — Пассажиры у нас народ понимающий…

Он отхлебнул обжигающий глоток чаю.

В дороге привыкают к своим проводникам.

— Долгонько нет нашего вожатого, — поглядывая на открытую дверь, проговорил старик.

— Чайку бы, — добавил усатый больной. Только здоровяк молчал.

Проводник вернулся. Он привел еще одного пассажира, одетого в черный резиновый плащ и широкополую серую шляпу. Из-под шляпы незнакомца виднелась коричневая повязка на правом глазу.

— Это будет ваше место, — показал проводник странному новичку на пустовавшую нижнюю полку, а сам слегка провел тряпкой по «заплаканному» от дождя окну….

Новый пассажир прошел к столику, сел, поставил возле себя большой дорожный портфель; выдернул из рукава «Крокодил» и уставился в него одним глазом.

Старожилы купе переглянулись. Старик взялся рукою за свою полку и в таком положении и остался. Больной приподнял голову и старался увидеть лицо прибывшего. Ему мешал раскрашенный яркими красками «Крокодил».

Вагон монотонно постукивал на стыках и еще больше навевал на старожилов купе какое-то странное, почти тревожное чувство.

— Сон в руку, — шепнул больному демобилизованный.

— А? Что? Какой там сон… — вздохнул усач. — Если бы сон, — начал он и спохватился. — А может быть, и сон!..

— Довольны кубриком? — закончив вытирать окно, спросил проводник нового пассажира. Одноглазый кивнул, потом достал из кармана коробку «Казбека» и сунул в руку железнодорожнику.

— Спасибо, — пробормотал бывший матрос и — направился к выходу. Мимоходом он помог старику взобраться на полку. В коридоре его догнал демобилизованный.

— У этого типа, который вас «оказбечил», пограничники документы проверяли? — спросил он.

— Я в такие подробности не вхожу. Человек предъявил билет и баста: получай место, — ответил проводник.

— Ну, знаете… а еще на флоте служили. Вы так любого пристроите. Здесь же граница!.. Капитан со своими сошел?

— Кажется, у начальника поезда.

— Вот хорошо…

— Вы к пограничникам?..

— Не мешало б…

— Присмотрите за ним, а капитану я сам доложу…

Проводник ушел, светловолосый вернулся в купе.

— Кто мои вещи выдвинул? — спросил он и недружелюбно посмотрел на уткнувшегося в журнал пассажира.

— Никто их не выдвигал. Нужно было человеку ноги поставить куда-нибудь, не станет же он их отвинчивать… Вот и подвинул вашего «сидора» немного, — примирительно сказал усач.

На этом разговор оборвался, так как вошли два пограничника. Без плащей они выглядели совсем молодыми ребятами.

— Вы на какой станции садились, гражданин? — спросил ломким голосом один из них, остроносый и худощавый, пассажира с «Крокодилом».

Тот передернул плечами и продолжал перелистывать журнал. Пограничник повернул преувеличенно строгое лицо к своему напарнику, на вид малому порешительней.

— Вам придется пройти к капитану, коль нам отвечать не хотите, — сказал тот веско.

Незнакомец в дождевике встал, журнал положил на столик и молча направился к выходу.

— Хм… Видали, какой гусь! — хмыкнул пассажир, ехавший на целину.

Через несколько минут вернулся остроносый боец, унес портфель и оставленный неизвестным «Крокодил».

— Ох… что же это, пересадку ему делать будут, раз вещи забрали?

— Скорее всего «посадку», — вставил светловолосый. — Не его ли шляпу вы видели в окне?

У больного глаза округлились.

— Его! Его!.. — аж приподнялся усач. — Фу… Разве он мог так быстро переправиться с крыши в вагон?

— Времени прошло порядком, — светловолосый посмотрел на дверь: там вырос черный дождевик. За ним показались капитан и начальник поезда, потом два молодых автоматчика… Не было только веселого сержанта.

Пассажир в дождевике направился к столику. Он стал, спиною к окну, заслонил его собой. По бокам двери вытянулись солдаты с автоматами на груди. Капитан и начальник поезда остановились посредине купе. Демобилизованный, чтобы дать им место, услужливо отодвинулся к окну. Пригласил их сесть. Те поблагодарили и остались на месте.

— Вот что, товарищи. Этот гражданин, — капитан кивнул на пассажира в дождевике, — жалуется. У него пропажа. Тень падает и на бойца… С вашего согласия, конечно, разрешите осмотреть вещи. Думаю, возражений не будет? — Фролов обвел всех присутствовавших улыбающимися глазами.

— Ну, что вы, товарищ капитан, — одевая китель, встал здоровяк. — Портфель находился в купе всего несколько минут. А потом, кто бы себе позволил?..

— Нет уж, голубчик, пусть товарищи проверят… ох… да будем спать.

— Чего тут, пусть… какая может быть обида, — поддакнул старичок.

— Вот видите, большинство «за», — сказал Фролов.

На путях замелькали редкие мутные огоньки. Поезд сбавлял ход.

— А потом, почему бы это… грязное дело не поручить железнодорожной милиции? — настаивал на своем молодой пассажир.

— Ничего, мы тоже не брезгливые. Приступим… Дедушка, примите участие… — попросил капитан старика.

— Ну что ж, тогда давайте, только побыстрее, а то скоро узловая. Хотелось поесть чего-нибудь горяченького, — светловолосый нервно зевнул и направился к раскладной лесенке.

— Посторонитесь, вы с портфелем. Сейчас увидите, способен ли я воровать или нет… — уже другим тоном сказал он пассажиру в дождевике.

— Зачем же, ваши вещи под полкой… Ведь вы их сами… — Фролов не договорил.

Здоровяк резко и сильно ударил в грудь пассажира с перевязанным глазом. Тот упал на столик и заслонил собой окно.

«Не покалечил бы»— мелькнула у Фролова мысль. В ту же секунду здоровяк обернулся и толкнул капитана на железнодорожника, а сам бросился к окну.

— Стреляю! — крикнул Фролов. Начальник поезда тоже вскочил с пола… Но ни тот, ни другой стрелять не стали.

Цепляясь раскинутыми руками за средние полки, светловолосый отлетел от окна и рухнул на пол, как куль. Это его «угостил» ногой пассажир в дождевике.

Капитан нагнулся к задержанному и вынул у него из кармана, вшитого под мышкой кителя, какое-то незнакомое оружие; подержал на ладони.

— Новинка… что ли? — спросил начальник поезда.

— Беззвучный пистолет, — усмехнулся Фролов.

— Разрешите, товарищ капитан, я займусь «сидором», — поправляя помятую шляпу, проговорил пассажир с перевязанным глазом. И старик и усач сразу узнали в нем веселого сержанта.

— Дешевые приемы применяете, капитан!.. — процедил сквозь зубы задержанный. Он тоже узнал сержанта. — Не дослужиться вам до генерала: маскарад с переодеванием и гримом давно отжил свое время.

— Работаем и служим, как умеем. А что касается грима и переодевания… это мы только для вас. Вы ведь поучали здесь, какие рожи бывают у шпионов. Вот мы и представили вам возможность проявить «бдительность». Вы за это сразу взялись. Рассчитывали навлечь подозрение на пассажира в дождевике. А вышло: гол в собственные ворота…

Капитан говорил все это не столько для задержанного, сколько для пассажиров купе, перед которыми чувствовал себя несколько виноватым. Пока он пикировался с мнимым демобилизованным, сержант поставил на столик связанные вещевой мешок и чемодан. Наклонился над ними. Что-то скрипнуло, потом слабо звякнуло.