Считаю, одно лишь выдвижение вопроса о механизме выхода республик из состава РСФСР может привести к межнациональным столкновениям, которые благодаря достоинству россиян удается пока предотвратить… Мы все в Российской Федерации – и народы, и республики, и края, и области – «обречены» на целостность. Надо на это и работать, существенно повышая суверенитет республик и самостоятельность всех других субъектов Российской Федерации.
Федеративный договор между тем отрабатывался. Рассматривались варианты, разработанные депутатскими группами, рабочими группами республик, отдельными республиками – Коми, Чечено-Ингушетией, Башкирией, Дагестаном. Многие из вариантов копировали Союзный договор. Кроме того, нередко давало себя знать стремление разработчиков сконцентрировать как можно больше функций и прав в руках того субъекта, интересы которого они выражали, не соизмеряя с реальными возможностями. Все эти проблемы преодолевались в процессе разработки документа.
Куда более важно было добиться осознания и согласования общих интересов всех составных частей Российской Федерации. Несогласованная политика могла, да в конечном счете и привела к полнейшей неразберихе, хаосу, неуправляемости. Наши оппоненты вначале вели пропаганду идеи подготовки горизонтальных договоров с республиками, оставляя вне этого процесса края, области и автономии. Этот подход, возможно, импонировал республикам, но был совершенно бесперспективным с точки зрения сохранения целостности России, обеспечения согласованности внутренних интересов и управляемости государства. Его сторонники забывали, что политику надо соизмерять с существующими реальностями, а не руководствоваться сиюминутными побуждениями и преходящими симпатиями. Перспективная политика, особенно в сфере жизнедеятельности наций, может быть реализована только путем согласования интересов, их координирования в русле реализации национальных и общегосударственных целей.
Выступая на третьем (внеочередном) Съезде народных депутатов РСФСР, Р. И. Хасбулатов сказал: «Наш Договор доложен стать примером для многонациональных республик, указать пути мирного политического разрешения национальных трений и грозно нарастающих конфликтов». Отметив большую работу, проведенную Советом Национальностей по подготовке Договора, он подчеркнул, что «перед нами проект, вполне приемлемый для нашего одобрения». И далее: «Предлагаемый Федеративный договор, по-видимому, мог бы стать тем документом, который бы определил и, главное, стабилизировал статус субъектов РСФСР, гарантии их государственного суверенитета, самостоятельности, разграничивая полномочия между Федерацией и ее членами. В этом, безусловно, конструктивное и исключительно важное значение представленного в нем проекта Федеративного договора. Он призван перестроить отношения внутри РСФСР, преобразовать Федерацию, построенную на принципах национально-территориальной автономии, в договорно-конституционную».
При каждом удобном случае – на официальных встречах, в личных беседах, – чтобы высказать мою обеспокоенность Б. Н. Ельцину затягиванием подписания Договора, всякий раз я подчеркивал, что, если мы будем тянуть с Федеративным договором, это может привести к распаду Российского государства. Он разделял мои опасения, поддерживал наше стремление ускорить работу над ним. Это, казалось бы, открывало дорогу его подписанию. Тем более что проект был поддержан почти повсеместно. Только Председатель Совета Министров Татарстана, неутомимый Сабиров, выступил за идею межгосударственного, а не Федеративного договора. Эту же идею выдвигали ряд групп в Верховном Совете. Началось опасное противостояние. Да и бесконечное откладывание подписания Договора стимулировало сепаратистские и шовинистические настроения. Кое-кто считал возможным самостоятельное подписание Союзного договора, вне Российской Федерации. Не исключаю, что такое обещание было дано представителями союзного центра за спиной руководства Российской Федерации.
Пока на заседаниях третьего (внеочередного) Съезда народных депутатов Российской Федерации обсуждался Федеративный договор, в Грановитой палате расположилась редакционная комиссия под председательством депутата Мазаева. Шли жаркие дебаты по национально-государственному устройству. В них участвовали защитники унитаристской концепции, отстаиваемой группой Головина, сторонники конституционно-губернского варианта, представленного группой Румянцева, и унитаристско-конфедеративного проекта Шахрая, основой которого являлась система горизонтальных договоров.
В принципе нам удалось отстоять вариант национально-государственного устройства, подготовленный нашей группой. Он и был вынесен на третий Съезд.
После «суверенного» Сабирова на трибуну Съезда вышел народный депутат Махиянов (Татарская ССР). Вот что он сказал:
Спокойному течению договорного процесса мешают также разговоры о распаде России, о выходе из ее состава таких республик, как, например, Татарстан.
Мне хочется спросить: а что подразумевается в этом случае под формулировкой «выход из состава РСФСР’? Может быть, здесь имеется в виду разрыв духовной взаимосвязи с русским и другими народами РСФСР? Нет. В этом плане оснований для беспокойства совсем не видится. Русский язык и русская культура в Татарстане, как и во всем Поволжье, занимают прочные, а кое-где и ведущие позиции.
Татарский этнос разбросан по всей территории нынешних РСФСР и СССР. Поэтому Татарстану выгоден не разрыв, а, наоборот, усиление культурных связей с соседними республиками.
…И новые российские законы республика не отвергает. Просто в отношении их в Верховном Совете Татарстана используется процедура ратификации.
С оценкой проекта Федеративного договора выступил и депутат Варов:
В отношении Федеративного договора я как юрист вынужден сказать, что у меня очень много к нему замечаний. На мой взгляд, он не выдерживает критики даже в чисто юридическом плане. Но самое главное все-таки не в этом. С точки зрения юриспруденции мы можем достаточно быстро поправить любой документ. Меня тревожит, что в этом проекте практически санкционируется, и еще не известно, на какое время, та структура национально-территориального деления, которая была заложена Сталиным.
Утверждение это депутат не аргументировал. Конкретных предложений от него, как и от многих других критиков, не поступило. Только отвергалось все, что предлагалось.
Очень резким было выступление Ф. Шелова-Коведяева. По его словам, проект Договора содержал ряд коренных недостатков, делающих этот документ непригодным в целом. Важнейший из них – консервация неравноправия субъектов, образующих РСФСР. При этом критик не заметил, что он критиковал не наш проект, а старый вариант, написанный им вместе с Мазаевым.
Тягостное чувство оставило у меня поведение многих из тех депутатов, которые в силу своего положения в парламенте должны были бы работать вместе с нами над документом, помогать улучшать его. Мы не дождались от них конкретной помощи, советов. Зато во время обсуждения они рвались к микрофону, чтобы пройтись насчет «не до конца отработанного», «юридически не очень грамотного», «весьма еще сырого» и тому подобного документа. Фактически получилось так, что только 10 процентов депутатов действительно работали, 90 же – пытались командовать, занимались злобным критиканством, изощрялись в насмешках. Ни в ходе работы над проектом Договора, ни при его обсуждении, ни по окончании Съезда «великие» критики не внесли в документ ничего ценного. Их цель была ясна: провалить документ, независимо от того, каков он на самом деле – «плохой» или «хороший». Провалить исключительно по той причине, что документ отринул идею формирования Российской Федерации по образу и подобию Союза, сделал акцент на исторический факт существования Российского государства. В отношении ярых противников, старавшихся всячески провалить подписание Договора, хорошо сказала депутат Корнилова, подчеркнувшая, что автономные республики не надо выталкивать из состава России, необходимо всем жить, и нужно придумать гибкую систему участия в Федеративном договоре.
