– Предлагаю, Ефим Андреевич, пройтись до аптеки и проверить, нет ли нового покупателя смертельных экстрактов. Сдается мне, что это не последние жертвы ядовитого снадобья, – предположил адвокат.

От особняка Ардашева до бывшего лекарского заведения Минца было десять минут ходу. Да и то если идти не спеша и без конца оглядываться на красоток, дефилирующих по густой аллее бульвара. Именно так, беспрестанно озираясь по сторонам, передвигались два горца в черкесках и папахах, видимо, впервые оказавшиеся гостями цивилизованного общества.

В вестибюле было пусто. В самом центре располагался большой рецептурный стол с конторкой и выдвижными ящиками. На нем стояли медицинские весы с разновесками, микроскоп, многочисленные мензурки, пинцеты и прочие предметы, необходимые для «штандглаза»[2]. На полках лежали горчичники товарищества «В.К. Феррейн», мыло «Ягодное» от перхоти, глицериновая пудра, крем для лица с ироничным намеком «Метаморфоза» и цветочная вода мануфактуры «А. Ралле и К.». В самом углу продавалась газированная вода Шаболовского завода сладких напитков.

– Доброго здоровьица, господа! Каким ветром занесло двух уважаемых людей в нашу тихую лекарскую обитель. – Расплывшись в улыбке, вышел к гостям старший провизор Поликарп Сумский.

Не протягивая руки, начальник сыска сухо произнес:

– Потрудитесь нам представить документы по расходу ядовитых веществ.

– С превеликим удовольствием.

Не замечая явной нерасположенности полицейского чиновника к ответным любезностям, аптекарь протянул открытую на нужной странице книгу.

Поляничко прочитал вслух новую запись:

– «Номер четыре. Шатилова Варвара Сергеевна, экономка, квартирует по адресу: Николаевский проспект, дом тридцать восемь. Купила десять золотников цианида». Если я не ошибаюсь, Клим Пантелеевич, здесь указан ваш адрес, не так ли? – повернувшись к адвокату, спросил сыщик.

– Именно так. Варвара моя горничная. Сегодня утром она брала какие-то деньги и намеревалась приготовить смесь для борьбы с мышами. Их полчища развелись в заброшенном соседском каретном сарае. Но для этого достаточно было бы и обычного мышьяка, – недоуменно пожал плечами Ардашев.

– В этом нет ничего удивительного, – по-свойски объяснил провизор. – Ваша прислуга попросила у меня самый сильный и быстродействующий яд. Я поинтересовался, для чего он ей нужен. Девушка ответила, что собирается травить грызунов. А поскольку хозяйка их панически боится, то сделать это надо быстро, поэтому цианид подойдет как нельзя лучше. Затем ваша экономка отправилась на базар за мукой, необходимой для приготовления ядовитой мешанины. Да что ж вы, Клим Пантелеевич, неужто думаете, что и вас кто-то отравить собирается? – сложив губы трубочкой, аптекарь удивленно поднял брови.

– Действительно, полная глупость. Кстати, Поликарп Лаврентьевич, сегодня пятница, и я, как обычно, надеюсь сразиться с кем-нибудь на бильярде. Говорят, что вы большой мастер «русской пирамиды». Думаю, что лучшего места, чем трактир «Медведь», нам не найти. А что если прямо сейчас? Ну как, принимаете предложение? – Глаза адвоката загорелись азартом и выдали в нем заядлого игрока.

– С удовольствием составлю вам компанию, дорогой Клим Пантелеевич, вот только попрошу помощника заменить меня у стойки. А вы, Ефим Андреевич, не хотите ли к нам присоединиться? – скользнув взглядом по лицу полицейского, Поликарп с любопытством ожидал ответа.

– А почему бы и нет? Я наслышан о виртуозной игре господина Ардашева. Жаль, только видеть не приходилось. Слава богу, случай, наконец, представился. Будет за кого «мазу держать»[3], – не отрываясь от изучения витрины с надписью «яды», вполголоса проронил Поляничко.

Бильярдный зал трактира славился не только единственными в городе качественными столами Фрейберга, но и киями, сделанными на заказ у известного столичного мастера Алексея Чемоданова. В этот час только один из четырех столов был занят. Публика стекалась медленно и первым делом рассаживалась за свободные столики, чтобы под вареные раки и красную икру особого закусочного посола отведать «Живого пива Антона Груби» и потом понаблюдать за мастерством лучших игроков заведения. К ним, несомненно, и относился присяжный поверенный Ардашев.

– Надо же, какие гости прибыли! Что изволите подать, господа? Закуски или кии? – суетился немолодой уже маркер Прохор Степанович, или просто дядя Проша.

– Предлагаю заказать бутылку старого греческого коньяку, кофе и фруктовый десерт. Согласны? – вежливо осведомился Сумский.

– Боюсь, что на очень старый коньяк моего жалованья не хватит, – усмехнулся в усы полицейский.

– Не беспокойтесь, Ефим Андреевич, платить будет проигравший с первой партии: либо я, либо господин провизор. Стало быть, вам тревожиться не о чем, – выбирая кий, успокоил сыщика адвокат.

– Во что изволите играть-с? – справился дядя Проша.

– В русскую, – закончив мелить кончик кия, уточнил аптекарь.

Ардашев великодушно предоставил сопернику сделать первый удар, и оказалось, что это благородство обошлось ему в девятнадцать очков, которые записал на себя Сумский, положив с разбивки тройку, потом подрезал в угол девятку, а заказанную семерку отправил дуплетом в середину. Но четвертым ударом решил отыграться и поставил биток на короткий борт.

– «Папашу»[4]об шестого абриколем[5] налево в угол, – Ардашев из очень неудобного положения великолепным ударом загнал непростой шар в дальнюю от себя лузу. А затем превосходно выполнил еще пять прицельных ударов и уже вел в счете 52:19. Тем временем половой накрыл небольшой столик, подле которого уютно разместился Поляничко.

– Предлагаю, господа, прерваться и оросить наши желудки напитком Древней Эллады. Такой коньяк не пьянит, а только согревает душу и проясняет ум. – Поликарп на правах угощающего неторопливо наполнил рюмки, достал из внутреннего кармана какой-то маленький пузырек и проговорил: – Я совершенно забыл угостить вас фирменной настойкой из тридцати восьми трав, произрастающих на возвышенности, известной в народе под названием Стрижамент. Ее приготовил наш доктор Эрнест. Этот чудодейственный эликсир лучше употреблять со старым коньяком, благодаря которому он обретает неповторимый аромат и быстрее усваивается организмом.

– Поликарп откупорил деревянную пробку и влил во все три рюмки по чайной ложке темной, как деготь, жидкости. Все выпили и снова продолжили прерванную партию.

– Чудесно проводим время! Все-таки, господа, общение с вами дорогого стоит. Ну что, скажите, полезного я могу узнать от Каширина, который за всю свою жизнь ничего, кроме «Уголовного уложения» или циркуляров Департамента полиции не читал? Или вот товарищ прокурора Свинолупов… он только о своей подагре и вспоминает. Или жалуется слезно, что из-за неправильно подброшенного валета на журфиксе у Высотских проиграл в подкидного дурака целковый. То ли дело здесь: красивая игра, утонченный аромат коньяка и настойка – подумать только! – аж из тридцати восьми трав! Лучше бы эти душегубы покупали ее вместо яда. А то ведь так скоро и весь город потравят. Как вы думаете, Поликарп Лаврентьевич, а почему злоумышленники только к вам за этой смертельной отравой ходят? Ведь есть же в городе еще три аптеки. Ну чем им ваше заведение так приглянулось? – закончил неожиданным вопросом безобидные рассуждения Поляничко.

– А вы у них и спросите, Ефим Андреевич. Глядишь, туман и рассеется, – раздраженно проговорил провизор и киксанул[6], получив пять очков штрафа, после чего отошел в сторону и принялся усердно мелить кий.