Так о каких секретах проговариваются люди, когда им настолько комфортно со мной общаться? Я не знаю. Я не задавал вопросы, на которые мне самому было бы неудобно отвечать, и при этом я не выносил на обсуждение личные вещи, которые мог знать о каких-то своих друзьях, приходящих на шоу. Так или иначе, люди хотели участвовать в программе, потому что они могли сидеть рядом со мной, и я бы не зашел на их личную территорию.
Когда я брал интервью у Салли Эрна из группы Godsmack, он рассказал мне историю о том, как появилось это название. Как он объяснил, один из парней в группе однажды пришел на репетицию с огромным прыщом, и Салли весь день над ним издевался. На следующий день у Салли тоже вскочил прыщ, и кто-то сказал: “Бог покарал тебя за то, что ты над ним угорал”. Вуаля! Godsmack43. Название не имеет ничего общего с песней “Godsmack” группы Alice In Chains и тем фактом, что они частенько исполняли кавер-версии песен Alice. Чистое совпадение. Пару раз мне приходилось брать интервью у групп, о которых я ничего не знал, потому что их музыка не для меня. На ум приходят Three Doors Down и Nickelback. Я шел на эти интервью, не понимая, какого хера я буду говорить, и все время переживал, что меня выдаст мое лицо (вот где я научился делать покерфейс). Как оказалось, они все оказались очень клевыми парнями, и многие из них выросли на музыке Anthrax. Тогда-то я и начал составлять свой список хороших парней и плохих групп. Получился довольно длинный список.
Из всех эпизодов “Rock Show”, в которых я снялся, мой любимый – интервью на Хэллоуин с Оззи Осборном. Как ни странно, началось оно с полной катастрофы. Тот факт, что нам удалось его заполучить, это на самом деле большая удача. Чертовски здорово! Сам Оззи. Он был в городе - проводил рекламную кампанию в поддержку своей пластинки «Down To Earth», а я был последним, кто брал у него интервью в тот день. Он начал в шесть утра с “Шоу Говарда Стерна” и давал интервью весь день, поэтому на нашу съемку в четыре вечера он пришел очень уставшим. Студия была украшена в честь Хэллоуина. Я был одет как Джин Симмонс в полной боевой раскраске и костюме, но с лысой башкой и козлиной бородкой.
Мы с Оззи были друзьями еще с совместных гастролей 1988-го, и я с нетерпением предвкушал нашу встречу и обмен байками. Приняв к тому моменту уже несколько десятков гостей, я чувствовал уверенность в своих навыках интервьюера. Продюсер сообщил, что Оззи заранее сообщили, что в честь Хэллоуина я буду в прикиде Джина Симмонса. Но когда Оззи зашел вместе с Шэрон, я через всю комнату увидел, что он смотрит на меня с серьезной миной, как будто у него перед носом навалили кучу дерьма. Пришло время записываться. У Оззи было немое выражение лица. Что-то явно было не так. Он скорчил гримасу, а потом повернулся к Шэрон. Оззи нервничал, и было очевидно, что ему совсем не нравится здесь находиться.
Мы начали интервью, и я задал ему самые простейшие вопросы о новой пластинке, ну, типа, как прошел процесс записи, самые обыденные вещи. Оззи отвечал кратко и отрывисто-грубо, и глазел на меня так, словно меня не знает. В этот момент я начал переживать, что лажаю интервью с самим Оззи Осборном. Все восхищение от самого крупного интервью проступало буквально через мой грим Демона. Режиссер крикнул “снято” и сказал всем сделать пятиминутный перерыв, пока они готовятся к следующей сцене. И мы с Оззи остались сидеть в ощутимо натянутой тишине. Подошла девушка-гример и прикоснулась к моему вдовьему мыску44, а я пытался не показывать, в каком я стрессе, ведь я буквально не знал, о чем мне говорить дальше.
Я просто не понимал, почему Оззи не может расслабиться. Режиссер крикнул “Мотор!”, и не успел я пробурчать очередной вопрос, как заметил, что Оззи пристально вглядывается в меня, приближая свое лицо к моему, чтобы лучше рассмотреть. И только я подумал, что он собирается ударить меня головой, как он улыбнулся и сказал: “Так это ты… мужик, это ты. Скотт, это же ты? Да, это ты. Эй, это же Скотт!” Я сразу успокоился и сказал: “Да, Оззи, это я. Я думал, ты знаешь”.
Тут откуда-то раздался крик Шэрон: “Оззи, я же тебе говорила, что это Скотт Иэн в гриме”, а потом Оззи сказал: “Я подумал, это какой-то задрот, одетый под KISS, и все никак не мог различить лысый череп и не понимал, зачем я здесь даю какое-то тупое интервью”. Он крепко обнял меня и сказал: “Давай переснимем”. Через пятнадцать минут все было готово. Мы отлично провели время, и я был в восторге, что мне выпал шанс поговорить с одним из своих кумиров на своем шоу, пусть даже в качестве задрота в гриме Джина Симмонса.
Благодаря работе на “Rock Show”, будучи практически банкротом, я стал регулярно получать зарплату. Последний раз это было, когда я работал на своего отца. Я получал зарплату наравне с остальными штатными сотрудниками Виаком! Хорошее средство для поднятия боевого духа. Но что я еще понял в жизни, так это, что когда ты думаешь, что все идет по-твоему, в любой момент может случиться что-то такое, что ты почувствуешь себя беспомощным и у тебя пропадет дар речи. Именно это и случилось прямо в разгар моей работы на VH1, когда умерла одна из моих лучших подруг – Дженнифер Сайм.
Я познакомился с Дженнифер в 91-ом в Ирвин Медоуз, за кулисами на концерте Beastie Boys. Она работала на Дэвида Линча, а мы с Чарли были большими фэнами «Твин Пикс». Собственно, песня “Black Lodge” - это своего рода отсылка к «Твин Пикс». Мы постоянно просили Мисси Каллаццо из Megaforce позвонить в офис Дэвида Линча, чтобы достать нам какие-нибудь сувениры, связанные с «Твин Пикс». А Джен как раз была человеком, с которым общалась Мисси.
Как-то вечером я был за кулисами на шоу Beastie Boys, и тут ко мне подходит девушка и говорит: “Ты ведь Скотт, да? Я – Дженнифер из офиса Дэвида Линча. Твой менеджмент постоянно названивает мне по поводу сувенирки”.
Мы тут же стали друзьями. Джен для меня была как сестра. Она стала играть большую роль в моей жизни. У нее было немного странное, чрезвычайно неполиткорректное чувство юмора. Большую часть 90-х, во время моих кутежей Джен всегда была рядом. Когда мы с Перл начали встречаться, Джен с нетерпением хотела познакомиться с “любовью всей моей жизни”. Они сразу нашли общий язык и тоже стали очень близки.
Дженнифер была девушкой Киану Ривза, и в 2000-ом она забеременела. Помню, как Киану забрал Джен из дома и перевез к себе, чтобы помощь ей скрыться от донимающих папарацци. Она была в восторге от того, что у нее будет ребенок, и казалось, в ее жизни все идет как надо. Поэтому когда ее ребенок родился мертворожденным, мы все были в шоке, это было просто очень ужасно и трагично. Теперь, когда у меня есть свой ребенок, я даже представить не могу, как это отразилось на ее душе и сердце. Мы все собрались вместе, чтобы изо всех сил помочь Киану и Джен пережить это. К несчастью, на этом трагедия не закончилась. Остальная часть истории досталась на откуп желтой прессе.
Дженнифер была на вечеринке в доме Мэрилина Мэнсона. Она отправилась домой, а потом решила вернуться к нему на машине. Она уже была пьяна, и доехав до бульвара Кахуенга, потеряла управление и врезалась в припаркованные неподалеку машины. Ремень она не пристегивала, ее просто выбросило из машины на дорогу. Джен разбилась насмерть. Я не мог поверить. Я потерял своего самого близкого друга. Само собой, подавлен был не только я, но и весь круг друзей, центром которого она была. Ее смерть была трагичной и шокирующе излишней. Я всегда представляю, как бы могла сложиться ее жизнь, ведь она была очень особенным, редким человечком, и я по-прежнему тоскую по ней.
Я был подавлен смертью Джен, но понимал, что не могу позволить этому остановить меня. Узнай Джен о чем-то подобном, и она поступила бы так же. К счастью, стабильность основной работы в “The Rock Show” и возможность скопить немного денег воодушевили меня до такой степени, что я мечтал вернуться в студию вместе с Anthrax, чтобы приступить к работе над следующей пластинкой.
Опять-таки, перед началом записи нам нужно было найти гитариста. Пол Крук проделал отличную работу, почти семь лет он играл с нами бок-о-бок. Он был клевым гитаристом и хорошим другом, но по какой-то причине членом группы он так и не стал. Мы просто не могли этого допустить. Мы даже фотографировались вчетвером; думаю, мы никогда не считали его настоящим участником, а это отстойно. Может быть, мы всегда считали, что это не тот человек. Учитывая, что с деловой точки зрения это был худший период за всю нашу историю, лучше всего для него не быть участником группы. Он был слишком хорошим другом, чтобы проходить через весь этот ад. Поэтому где-то в конце 2001-го, начав концентрироваться на написании новой музыки, мы решили найти нового гитариста. Кого-то агрессивного и больше в духе Anthrax.
