— Да, теперь я вижу все это как наяву, — ответил Рэт и потянул Марко прочь от этого места. До возвращения домой они успели пробраться к большому дому, стоявшему во дворе. На изящной железной решетке виднелась золоченая корона. Ворота были закрыты, а дом освещен неярко.

Мальчики прошли мимо дома, обогнули его кругом и все молча, но когда они подходили к воротам во второй раз, Рэт сказал:

— Ее рост пять футов, семь дюймов, у нее черные волосы, нос с высокой горбинкой, брови тоже черные и почти сросшиеся над переносицей, у нее бледно-оливковый цвет кожи, и она горделиво держит голову.

— Да, это она, — подтвердил Марко.

Они уже целую неделю жили в Париже и ежедневно проходили мимо большого дома. Существовали определенные часы, в которые знатные леди скорее могли выйти или войти, чем в какие-то другие. Марко это знал, и они ухитрялись быть поблизости от дома или проходить мимо в нужное время. Два дня они напрасно ждали особу, которую хотели увидеть, но однажды утром ворота распахнулись, и во двор ввезли цветы и пальмы.

— Она уезжала, а теперь возвращается, — заявил Марко.

На следующий день они трижды прошли мимо дворца: в час, когда знатные дамы выезжают за покупками, затем днем, когда обычно начинают делать визиты и, наконец, в тот вечерний, сверкающий огнями час, когда отправляются на званые обеды и в театры.

И вот в тот момент, когда они стояли недалеко от железных ворот, мимо них проехала карета и остановилась перед входной дверью подъезда, которую широко распахнули два ливрейных лакея.

— Она выходит, — сказал Рэт.

Ошибиться они не должны, такое яркое у входа освещение.

Марко осторожно вынул из рукава куртки тщательно выполненный рисунок и посмотрел на него. Посмотрел и Рэт. На пороге дома показалась красивая женщина. Она помедлила, отдавая какое-то приказание лакею, стоявшему справа. Затем вышла из ярко освещенного подъезда и села в экипаж, который выехал со двора и оказался в непосредственной близости к тому месту, где стояли мальчики.

Когда экипаж укатил, Марко глубоко вздохнул и разорвал рисунок на мелкие кусочки, однако не выбросил их, а положил в карман.

Рэт тоже глубоко вздохнул.

— Да, — сказал он утвердительно.

— Да, — подтвердил Марко.

Заперев за собой дверь своей каморки на чердаке булочной, они стали обсуждать возможность пройти мимо этой женщины как бы невзначай. Два уличных мальчика не могут свободно войти во двор. Есть, правда, черный ход для поставщиков и посыльных. Когда она выезжает, то всегда с парадного подъезда. Они могут подойти к ней только в том случае, если она захочет прогуляться. Что делать? Задача из трудных. Они поговорили немного, а затем Рэт замолчал и стал грызть ногти.

— Завтра во второй половине дня, — выпалил он наконец, — мы будем ждать и смотреть, не приедет ли за ней экипаж. И потом, когда она выйдет из двери, я подтащусь к ней на костылях и стану просить милостыню. Слуга решит, что я, как иностранец, не знаю здешних порядков. Ты сразу же войдешь за мной сказать, чтобы я немедленно ушел, так как меня сейчас вышвырнут. Но она может оказаться доброй женщиной н выслушает мою просьбу, а ты сумеешь к ней приблизиться.

— Можно попытаться, — ответил Марко, — вдруг сработает. Обязательно попытаемся.

Рэт неизменно признавал его лидерство. Он умолял Лористана позволить ему сопровождать Марко в качестве слуги и очень хотел быть таким слугой. Когда Лористан сказал Рэту, что он будет адъютантом Марко, тот чувствовал себя так, словно его повысили в воинском звании. Он должен служить, как адъютант, следить за Марко, исполнять его малейшие желания, всячески облегчать ему трудности пути. Иногда Марко даже беспокоило настойчивое рвение, с которым обслуживал его Рэт, этот странный, некогда деспотичный и язвительный парнишка, который начал их знакомство с того, что бросил в него камень.

— Ты не должен мне прислуживать, — сказал он как-то. — Я сам должен о себе заботиться.

Рэт вспыхнул.

— Но Он сказал мне, что позволит мне поехать с тобой как твоему адъютанту. Это... это как бы тоже игра. Будет проще, если мы сделаем вид, что продолжаем играть.

Они не могли проводить слишком много времени вблизи большого дома из боязни, что их заметят, поэтому случилось так, что знатная дама выехала в тот час, когда они за ней не наблюдали. Они только шли к дворцу, по дороге обсуждая, сумеют ли осуществить свой план, когда, шагая по Рю Рой-ялъ, Рэт внезапно дотронулся до локтя Марко.

— Экипаж стоит перед магазином, где в витринах выставлены кружева, — быстро прошептал он.

Марко взглянул и сразу узнал экипаж. Хозяйка, очевидно, ушла в магазин за покупками. Они даже надеяться не могли на более подходящую возможность. Приблизившись к экипажу, мальчики убедились еще в одном преимуществе в свою пользу: в карете сидели три маленьких китайских спаниеля, похожие друг на друга, как три капли воды. Они все разом старались выглянуть в окошко и толкали друг друга. Собачки были такие хорошенькие и упитанные, что некоторые прохожие даже останавливались, чтобы полюбоваться ими. И разве можно было выдумать лучше повод для двух мальчиков, чтобы вертеться у кареты?

Марко увидел в окно фигуру знатной леди.

— Она как будто не слишком заинтересована и долго в магазине не останется, — прошептал он, а вслух добавил: — Смотри-ка, вот этот маленький — главный среди них. Как он отталкивает двух других! Наверное, он сильнее, хотя такой крошка.

— Он и цапнуть может, — сказал Рэт.

— Вот она идет, — предупредил Марко и громко рассмеялся, словно его очень забавляли собачки, которые, завидев хозяйку в дверях магазина, стали прыгать и повизгивать от радости.

Их хозяйка тоже улыбнулась и, все еще улыбаясь, посмотрела на приблизившегося Марко.

— Можно на них посмотреть, мадам? — спросил он по-французски, и когда она сделала милостивый жест в знак согласия и направилась вместе с Марко к экипажу, он очень тихо, но очень четко произнес несколько слов по-русски: — «Лампу зажгли», — сказал он.

Рэт пронзительным взглядом впился в ее лицо, но оно совершенно не изменилось. За время путешествия он уже успел заметить, что все, кому они подавали Знак, никогда не менялись в лице, они в совершенстве владели собой, словно слова, которые они слышали, были самые обычные.

Знатная дама по-прежнему улыбалась, говорила только о собачках и позволила мальчикам полюбоваться ими через окошко экипажа, пока лакей открывал для нее дверцу.

— Прекрасные крошки, — сказал Марко, приподнял свою шапочку и, когда лакей отвернулся, снова повторил несколько русских слов и повернулся, уходя, и даже не оглянулся на леди.

— Еще одна, — сказал он Рэту тем же вечером перед сном и, чиркнув спичкой, сжег обрывки наброска.

20

МАРКО ИДЕТ В ОПЕРУ

Следующим городом был Мюнхен, но вечером, накануне отъезда, случилось нечто неожиданное.

Чтобы подняться по узкой лестнице на свой чердак, они должны были пройти через булочную. Жена булочника была дружелюбной женщиной, ей нравились два мальчика-постояльца: такие тихие, они не причиняли никакого беспокойства. Она не раз давала им горячую булочку или только что испеченное пирожное, украшенное фруктами. Когда вечером Марко пришел домой, она кивнула ему и подала небольшой пакет.

— Это сегодня днем принесли для вас. Вижу, вы делаете покупки, уезжать собираетесь. Мы с мужем из-за этого расстроились.

— Спасибо, мадам. Нам тоже очень жалко, — ответил Марко и взял пакет. — Не такие уж это большие покупки, — и он улыбнулся.

Но ни он, ни Рэт ничего не покупали вообще, хотя на адресованном Марко пакете было написано и название дешевого магазина. Создавалось впечатление, что внутри содержится что-то мягкое.