– Ну-с, что новенького? – подходит к столику господин Клавье. Его взгляд падает на раскрытые страницы: – Разрешите полюбопытствовать?

Молча пододвигаю к нему книгу. Антуан перелистывает её, а я наблюдаю за ним из-под полуопущенных ресниц.

– О, да это мой соотечественник. Ещё и тёзка. – Его брови удивлённо поднимаются. – С чего бы вас потянуло на классику?

– Так… Мне взбрело в голову поискать истории, которые Дэн рассказывал своей спутнице.

– И как успехи?

– Вполне. «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» показалась мне морализаторской. Зато вот это… – киваю на книгу в его руках, – меня поразило. Признайтесь, это была ваша идея?

Антуан усаживается напротив. Смотрит с иронией и лёгкой грустью:

– Эх, Андрей… Всюду-то вы подозреваете заговоры. Лучше расскажите, что вас зацепило в этой книге. Поверьте, мне действительно интересно.

– Ребёнок… – я немного смущаюсь. – Ну, маленький принц… Он мыслит как срединник. Понимаете?.. А ещё – летчик не мог его спасти. Вернее, мог – но как барашка. Или розу под колпаком. Мы и в самом деле отвечаем за тех, кто нас приручил.

Клавье выслушивает мой сумбурный ответ с улыбкой. Кому ещё понять меня, как не срединнику?

– Да, интересная идея. – На лицо его набегает тень: – Андрей, у меня плохие новости для вас.

– Списать хотите? – Эта мысль заставляет сердце сжаться. Неужели они заберут протея? – Я вполне здоров. Я могу делать свою работу.

– Неправда. На террор-акции вас посылать нельзя. В тыл врага – тоже. Лангедок сломал вас, Андрей. Как разведчик и как солдат вы гроша ломаного не стоите. – Он соединил пальцы перед лицом. Задумчиво продолжил: – Вы знаете, что Рыбаков умер?

– Убит?

– Нет, умер своей смертью. Удивительно, что он столько продержался… Знаете, с его сердцем жить так долго – это чудо. Когда пришло сообщение, что вы спаслись с Лангедока, отправил меня сюда. На следующий день его не стало. Я должен объяснить вам некоторые вещи.

– Да он говорил о вас. Его аватара хотела, чтобы я с вами встретился.

– Откуда взялась аватара на «Погибельном Троне» – это отдельный вопрос. Она не зарегистрирована в эфиросети. Наши техники ищут передатчик, откуда она могла быть отправлена. Но сейчас разговор пойдёт не об этом.

– О чём же?

– О рунархе Лире. О философском круге и ваших пяти. Позволите, я тоже выпью?

Не дожидаясь разрешения, Клавье щёлкает пальцами, и на столике возникает бокал с двуцветным коктейлем. «Инь-ян». Сливочный ликёр и логрский бальзам. Антуан взбалтывает напиток и задумчиво наблюдает, как шоколадные и сливочные струи вновь собираются в древний философский символ.

– Мы навели справки о рунархе, которого зовут Лиром. А также о его подруге – Видящей Кассиндре.

– И?

– Это ученые. Предположительно социопсихологи. – Антуан делает маленький глоток из бокала. Дожидается, пока у рыбок инь-ян проступят пятнышки-глазки, и вновь отпивает. – Сфера приложения их сил, – продолжает он, – довольно необычна. Это построение новых общерунархских архетипов.

– Ого!

– Да-да. Не отыскание, а именно построение. В поисках вдохновения Лир и Видящая Кассиндра обратились к мифизике землян. Это было смелое решение. Я бы сказал, отчаянное: узнай мы, что происходит, рунархам бы не поздоровилось. Потому они так испугались, узнав о вашем появлении.

– Симба меня спас.

– Да. Он молодец, ваш протей… Штука в том, что Лиру и Кассиндре удалось задуманное. И даже больше. То, что они открыли, не было новым архетипом.

Антуан выдержал паузу. Я сидел спокойно, ничем не выдавая своего нетерпения, и доктор даже немного обиделся.

– Вас ничем не пронять… Человек-скала, homme d’rocher, – недовольно произнёс он. – А ведь дело нешуточное. В результате их экспериментов изменилась психология целой расы.

– Вы пытались проникнуть в Лонот, чтобы выяснить, что произошло?

– Увы! Мифизика закрыта и для нас и для рунархов.

– А что с Лиром?

– По нашим данным, он застрял в Лоноте. Рунархи почитают его как гранд-ассасина Тевайза. – Клавье сжал кулаки: – Небывалое дело: у рунархов иерархия! Сыскался главарь!

– Бросьте, – отмахнулся я. – Какая там, к чёрту, иерархия? Если спросить, кто главнее: гранд-туг, мастер-ассасин или обер-федави, они и сказать-то ничего не смогут. Гранд-ассасин – это дело другое. Это новое качество рунарха. Кстати, вы ничего не рассказали о Видящей Кассиндре.

– Увы, – Клавье развёл руками. – Никаких следов. Мы потеряли на Тевайзе психоморфа, который искал её. Cherchez la femme, как говорится. Дурацкая история, тут уж ничего не попишешь. – Он достал из кармана салфетку и высморкался. Подбросил в воздух, и грязный комок испарился над его ладонью. – Похоже, все ниточки оборваны. Харон Джемитин был в курсе происходящего, но его убили. Винджент… да что говорить. Вы сами знаете. Он совершил невозможное: пробрался на Лангедок, занял высокий пост, отыскал вас… такая бесславная кончина!

– Я всё равно не принял бы его условия, – сухо ответил я.

– Да никто вас не винит, помилуйте. – Антуан нервно рассмеялся. – Вы поступили правильно. Нельзя давать рунархам преимуществ. Но теперь вам предстоит самому выйти на мифизический план. И вот тут-то мы подходим к самому главному. К философскому кругу.

– Будет лекция?

– Да, но очень короткая. Возьмите ещё коктейль.

Я прищёлкнул пальцами, и на столе появился бокал. Антуан начал рассказ:

– Как ни обидно сознавать это, но в своих реакциях мы недалеко ушли от животных. Хуже того: мы отвечаем на превратности судьбы так же, как это миллионы лет делали одноклеточные наши предки. Признаёмся ли мы в любви, пытаемся занять денег, лечимся от простуды – всё происходит по одной схеме. Есть пять состояний сознания, и мы последовательно переходим из одного в другое.

Я кивнул.

– Чтобы выйти в Лонот, не нужно ни особых механизмов, ни сложной электроники. Всё, что требуется, находится у вас здесь, – Клавье дотронулся до моего виска. – Вы один из немногих людей, способных перемещаться между мирами. И вот тут возникает проблема. Барьер между нашим миром и мифизическим планом – это больше, чем препятствие. Ваших сил, Андрей, не хватит, чтобы его преодолеть.

– Но раньше же хватало?

– Да. Вы были подростком. Это другое видение мира, другая энергетика, если позволите. – Антуан вновь потянулся в пустоту. Его пальцы выхватили из воздуха бокал. – Подросток реагирует на происходящее искренне и бурно. Если любит, то всей душой, если ненавидит, то всем сердцем. Вы это утратили, получив взамен другие силы.

– И что же мне делать?

– Вам нужна помощь. Каждый из ваших зеркальных знакомых застрял в одном из пяти состояний. Они калеки; вы можете представить, каково им живётся.

– Пожалуй, что могу.

– Вряд ли. Скажем, монахиня постоянно живёт в чувстве вины. Неправильный медитатор всю жизнь находится в состоянии гнева. Вы проскальзываете эти состояния эпизодически, мельком. Тревога длится у вас максимум несколько часов. Не-господин страха живёт в трепете почти с самого рождения.

– Профессиональный трус?

– Да. А так же виртуозная обвинительница, адепт равнодушия, мастер гнева и посвящённая экспансии. Их сила велика. Они заражают своим состоянием всех, кто окажется рядом.

– Мне придётся взять их в окраинники… Это тяжёлое испытание для моего самоконтроля.

– Да. В случае неудачи вы можете сойти с ума. Но у каждого первоэлемента есть две стороны. Тревога оборачивается надеждой, гнев – способностью творить. Не отчаивайтесь, Андрей. Эти люди не так ужасны, как кажутся. Вы срединник. Когда они объединятся, круг замкнётся. Вы обретёте силу, а пятеро круга – полноту. Действовать придётся решительно и быстро: ведь энергия начнёт течь, и окраинники скоро станут обычными людьми. Если вы не успеете перейти в Лонот, все усилия окажутся потрачены зря.

– Понятно… Чья это была идея?

– Моя. Я ведь тоже срединник, правда слабый – всего на две души. Меня всегда интересовала сфера приложения нашего дара. Что-нибудь действительно важное и нужное, не такая банальщина, как, например, дальняя связь и усиление окраинников. Жаль, что ко мне эти выкладки неприменимы. Но я рад, что они кому-то помогут.