– Я пеку маффины. Давай дам немного с собой? Не идти же к этому несчастному парню с пустыми руками.

Сердце у Джуди Кармайкл было поистине золотое. Она с одинаковой радушностью относилась ко всем, невзирая на характер и внешность, и потому, когда Саванна сообщила, что на протяжении нескольких недель будет интервьюировать Ашера Ли, она только улыбнулась и похлопала дочь по руке, будто та была ангелом, ниспосланным с небес с миссией милосердия.

– С бананами и орехом?

– Мои фирменные!

По правда говоря, ее мать могла назвать «своей фирменной» абсолютно всю известную человечеству выпечку, о чем красноречиво свидетельствовали синие ленточки на стенах кухни – по одной за ежегодное участие в кулинарной ярмарке штата.

– Я возьму три?

– Четыре, – сказала мать, суетясь на кухне. – Ты такая худышка, кожа да кости.

Саванна усмехнулась, потому что это было неправдой, а потом, перепрыгивая через ступеньки, поспешила наверх, чтобы перед назначенной на четыре встречей стащить из гардероба Скарлет какое-нибудь симпатичное платьице пастельных тонов.

***

Беспокойно расхаживая по кабинету, Ашер вновь остановился у высокого зеркала, чтобы взглянуть на свое отражение. Начал он снизу.

Черные мокасины выглядели удобными, но элегантными. Проследовав глазами по своим облаченным в темно-синие джинсы ногам, он вынужден был признать, что пока все смотрелось неплохо. Ноги у него были длинными, шрамы скрывала ткань, а талия оставалась все такой же стройной, как в былые времена, когда он занимался футболом. Строгая голубая рубашка была заправлена в джинсы, подпоясанные черным кожаным ремнем. Из правого рукава рубашки свисал неудобный, а потому редко используемый протез – давно устаревшая, совершенно неподвижная модель, покрытая латексом телесного цвета. Ашер знал о существовании современных моделей, но он настолько привык обходиться одной конечностью, что и не задумывался о поездке в медцентр Уолтера Рида за новой бионической рукой. Может, как-нибудь в будущем. А пока, если держать свою так называемую руку на колене, этот его изъян будет не слишком заметен.

Удерживая взгляд на теле, которое казалось поразительно нормальным, он заставлял себя не смотреть выше шеи. В конце концов, готовый узреть неизбежное, он кивнул. Вдруг все будет не так уж и плохо. Вдруг время сотворило чудо, и он пусть и не стал красивым, но уже не выглядит таким… таким… Он поднял глаза и резко выдохнул, а потом поморщился.

Время не пощадило его, но это было уже неважно. Раздался звонок в дверь. Пришла Саванна Кармайкл, а значит идти на попятную было поздно.

***

На сей раз Саванну не оставили стоять за порогом, будто продавца вакуумных пылесосов. Распахнув дверь, мисс Поттс гостеприимно ей улыбнулась.

– Саванна! Как приятно видеть тебя, да еще так скоро! И опять с гостинцами.

– Мама передает вам привет, мисс Поттс. Сегодня она пекла свои знаменитые маффины с бананами и орехом и настояла, чтобы я угостила вас… и мистера Ли.

– Ах! Как мило. Кстати о мистере Ли… – Мисс Поттс указала взглядом на лестницу.

Висевшее на верхней площадке зеркало отражало послеполуденный свет, льющийся из расположенных по обеим его сторонам окон, и распускало во все стороны солнечные блики, которые мешали как следует рассмотреть стоящего перед ним человека. Саванна уставилась на него, привыкая к свету, и ее дыхание мало-помалу успокоилось. Ну что. Оказывается, он вовсе не монстр. Даже глядя против света было понятно, что за его джинсами скрываются длинные ноги, а за наглаженной голубой рубашкой – широкий торс. С того места, где стояла Саванна, его лицо, перекрытое яркими пятнами бликов, выглядело силуэтом, но это не имело значения. Он был высоким, стройным и сильным. И никаким не горбатым огром, которого она ожидала увидеть, наслушавшись сплетен сестры.

Она сделала шаг вперед. И, чувствуя, как на лице сама собой распускается улыбка, проговорила:

– Мистер Ли.

Медленно, с хорошо контролируемой, но все же заметной хромотой, он начал спускаться вниз. Его лицо и фигура постепенно проявлялись все четче, и Саванна, собираясь с духом, отправила тысячу мысленных спасибо журналисту, который дал ей возможность подготовиться, во всех подробностях описав характер его увечий.

О господи. О господи.

Она нервно облизнула губы, но как только нашла его глаза, уже не отводила от них взгляда. Словно ребенок на карусели, которому, чтобы не стошнило, наказали смотреть в одну точку, она смотрела в его яркие карие глаза – так, словно от этого зависела ее жизнь. Ее взгляд даже не дрогнул в сторону изрезанной шрамами правой щеки, обвисшего века и обгоревших участков кожи от скулы и до шеи. Она читала, что он лишился уха, и боковым зрением видела, что это место прикрыто длинными, взлохмаченными прядями волос. Она зацепилась за его глаза, точно отвечала на брошенный вызов, и наконец, удерживая на лице улыбку, подала ему ладонь – левую, чтобы они смогли пожать друг другу руки.

– Мисс Кармайкл, – произнес он тем самым низким, глубоким и благородным голосом, что так смутил ее по телефону, и взял ее протянутую руку.

Его рука оказалась крепкой и теплой, и, когда он осторожно сжал ее пальцы, она ощутила под его кожей упругость мышц. Еще бы его рука не была сильной. Она ведь у него одна. И все же ее сила и тонус удивили Саванну, и когда он заглянул ей в глаза, она почувствовала, как к ее щекам приливает кровь.

– Большое спасибо за то, что согласились со мной встретиться, – сказала она. Ни разу в жизни у нее не бывало такого интенсивного зрительного контакта с героями своих сюжетов, и, хотя она понимала всю его необходимость, для первой встречи оно казалось чересчур интимным.

– Не за что. Спасибо, что согласились на мои условия.

Голос его звучал ровно, но несколько неестественно, словно он тщательно выбирал слова.

– Конечно.

– И спасибо за брауни. Пусть из-за них мне и пришлось провести на беговой дорожке дополнительные полчаса.

Он по-прежнему держал ее за руку, и Саванна, оказавшись между жаром его прикосновения и жаром его глаз, поняла, что вот-вот превратится в кисель. Она опустила голову и забрала руку, а когда вновь подняла глаза, увидела, что он стоит со вздернутым подбородком, словно подготавливая себя к придирчивому осмотру.

Она не стала его рассматривать, но судя по тому, что увидела боковым зрением, его лицо было в точности таким изуродованным, как описывалось в газете. Снова опустив голову, Саванна притворилась, будто копается в сумочке, разыскивая блокнот и ручку, и, найдя к своему облегчению и то, и другое, предъявила ему.

– Давайте начнем? – спросила она, глядя прямо ему в глаза.

Левой рукой он сделал жест в сторону лестницы.

– После вас.

***

Так-так. А Саванна Кармайкл оказалась намного смелее, чем он ожидал. И профессиональнее. А еще, понял Ашер, с печалью гадая, где она добывала информацию, она подготовилась: подала ему левую руку, смотрела строго в глаза, не позволяя себе гулять взглядом по его истерзанному лицу. Он шел следом за ней по лестнице, и все его тело откликалось на ее близость – на легкую сладость ее духов, на то, как нежно покачивались ее бедра под сарафаном цвета лаванды…

– Налево или направо, мистер Ли?

– Ашер, – ответил он. – Налево. За первой же дверью – мой кабинет.

Напротив двери она остановилась, словно рассчитывая, что та чудесным образом отворится сама собой. Потянувшись через ее плечо, он толкнул дверь и вдохнул аромат ее шампуня или духов – черт, что бы там ни было, пахла она поистине волшебно. Его кровь устремилась в южном направлении, и Ашер мысленно выругался. Он ведь даже не знал ее. Она наверняка с кем-то встречается или помолвлена. Он не имеет права думать о ней такие… и вообще никакие вещи. И точка.