– Знаю. – Она сделала глубокий вдох. – Как он?

– Потихоньку.

С языка Саванны рвались вопросы, но она понимала, что, защищая Ашера, мисс Поттс не проронит ни слова.

После того, как сестра вернула ей телефон, Саванна стала каждый день в четыре часа отправлять Ашеру сообщение с одним и тем же текстом: «Я совершила ошибку. Прости меня. Мне тебя не хватает. Я люблю тебя больше всего на свете и надеюсь, что когда-нибудь ты дашь нам второй шанс».

Ответа ей еще не пришло, но, работая над рукописью, она заново пережила всю нежность и глубину их отношений. И в памяти у нее то и дело всплывали слова, сказанные им после их совместных выходных в Мэриленде. Когда они обсуждали ее предстоящий переезд в Финикс, Ашер сказал: «Такая любовь не заканчивается, а живет вечно. Неважно, что ты уедешь в Финикс, а я на какое-то время останусь здесь. Мы снова найдем друг друга».

Саванна знала: на то, чтобы обида и гнев прошли, требовалось немало времени, особенно если человек проходил через травматические медицинские процедуры. И тем не менее она не теряла веры в то, что их любовь действительно будет жить вечно и что они снова найдут друг друга.

– Он совсем не приезжает домой?

Губы мисс Поттс сжались в тонкую линию.

– Так чем я могу помочь тебе, дорогая?

– Меня попросили написать книгу.

Мисс Поттс бросила взгляд на рукопись и брезгливо скривила лицо.

– Думаю, дорогая, лучше всего нам с тобой попрощаться.

Дверь начала закрываться, но Саванна успела вставить в щель кроссовок и остановить ее.

– Прошу вас!

Под убийственным взглядом мисс Поттс она заговорила тихим, дрожащим от нервного напряжения голосом:

– Это наша с Ашером история. Такая, какой она должна была быть рассказана. Какой я хотела, чтобы ее рассказали. Какой я ее вижу. Она прекрасная, она нежная, в ней – все хорошее о нем и о нас. Обещаю вам, на сей раз я все сделала правильно.

Лицо мисс Поттс смягчилось… чуть-чуть.

– Что ж, молодец. Но делать деньги на истории бедного парня…

– Нет, что вы! – воскликнула Саванна. – Клянусь, я не заработала на ней ни цента. Я порвала чек от «Финикс Таймс» и сказала, что не стану работать на них, даже если от этого будет зависеть моя жизнь.

– А это, в таком случае, что? – Трепеща ноздрями от отвращения, Мисс Поттс указала на рукопись таким жестом, словно то была какая-то гадость.

– Это ради благого дела.

– Которое послужит твоей карьере?

– Н-нет. Я написала это для аукциона… в пользу фонда «Операция „Восстановление”».

С нескрываемым удивлением мисс Поттс опять покосилась на красный переплет – но уже так, словно рукопись, быть может, и не источала зловоние до небес.

– «Операция „Восстановление”»?

– Да, мэм. Да, это история о нас с Ашером, но вся выручка будет перечислена в фонд.

– Хм. – Ее взгляд стал изрядно теплее. – Ну, а от меня-то что тебе нужно?

– Я надеялась, что вы дадите мне его адрес. Мне нужно получить его разрешение…

– Это совершенно исключено. – Опустив взгляд, она несколько раз моргнула. И, когда заговорила вновь, ее голос был резким: – Ты не представляешь, как сильно ранила этого мальчика.

– Представляю, – прошептала Саванна. По ее щеке скатилась слеза. – Честное слово. Если сложить все раскаяние в мире, оно и тогда не сравнится с моим.

Когда мисс Поттс вновь подняла лицо, ее глаза блестели.

– Я не могу дать тебе его адрес, Саванна.

– Но вы можете переслать ему рукопись? Я заплачу за срочную доставку. Вы попросите его прочитать то, что я написала?

– Сначала ее должна прочесть я.

Приоткрыв от изумления и благодарности рот, Саванна с энтузиазмом закивала.

– Конечно! Конечно, прочтите! Пожалуйста.

– И потом я решу, отправлять ее или нет. И платить мне не нужно.

Из ее глаз заструились свежие слезы, когда она протянула рукопись своей бывшей учительнице.

– Та статья вышла кошмарной, Саванна. Ее править и править.

– Да, мэм, но я этого не писала. Я знаю, Ашер не верит мне, но клянусь, я отправила им совсем не то, что они напечатали. Вот, – она показала на рукопись, – наша подлинная история.

– Посмотрим. Что ж, до свидания?

Мисс Поттс начала было закрывать дверь, и внезапно Саванна испытала жгучую потребность сказать что-то еще, сообщить самому близкому Ашеру человеку, что ее чувства к нему остались неизменными.

– Мисс Поттс?

Та высунула голову наружу, и Саванна торопливо заговорила:

– Я люблю его. Очень сильно. Больше всего на свете. Я умираю без него.

Мисс Поттс задержала на ней взгляд. А потом, неодобрительно качая головой, громко вздохнула.

– Несмотря на все, – сказала она, – он тоже все еще любит тебя. Хотел бы разлюбить, да не может. – Она пожала плечами, пока Саванну сотрясали безмолвные всхлипы. – Многие всю жизнь ищут то, что у вас есть. От этого не отмахнешься так просто – как бы вы не обижали друг друга.

– Спасибо вам, – с трудом вымолвила Саванна, потрясенная великодушием мисс Поттс, и прикрыла глаза, впитывая ее волшебные слова. – Большое спасибо.

– Тебе стоит знать кое-что еще, дорогая. – Прижав рукопись к боку, мисс Поттс покопалась в кармане и достала оттуда сотовый Ашера. – Он понимал, что в Мэриленде ему будет необходимо сосредоточиться на операциях, и потому оставил телефон мне. И, говоря по правде, правильно сделал. Сколько на него приходило ужасных звонков… Он бы такого не вынес. В общем, ты, наверное, не заслужила знать правду, но если я промолчу, то каждый день в четыре часа буду чувствовать себя виноватой. Он не игнорировал твои сообщения, Саванна. Он просто не получал их.

И мисс Поттс, пообещав быть на связи, закрыла дверь.

Он все еще любит ее. Несмотря на все.

Сделав полной грудью глубокий вдох, Саванна впервые за последние недели не ощутила боли. А ее осиротевшее без него сердце вспомнило – без болезненного укола утраты, – что сердце Ашера – ее половинка.

– Черт!

Младший сержант Фред Нот, сидя напротив Ашера, безуспешно пытался снять с колоды карт верхнюю.

– Попробуй еще раз, – сказал Ашер, собирая своей новой рукой стопку карт и с небольшой помощью левой руки раскрывая их веером.

– Вам легко говорить.

– Эй, мне тоже пришлось всему учиться. У меня осталось на тебя всего пять недель, солдат. Пять недель – и ты станешь таким же ловким, как я. – Ашер сложил колоду. – Давай. Попробуй еще раз.

Фред наклонился вперед. Его покрытое сильными ожогами лицо превратилось в маску сосредоточенности, пока он пытался указательным пальцем своей бионической руки сдвинуть и поднять верхнюю карту. Наконец у него получилось, и он просиял.

– Смотрите!

Ашер усмехнулся.

– Ну вот. Я же говорил.

Глядя на карту, Фред помрачнел.

– Знаете, я так привык воспринимать все как должное. – Он коротко моргнул. – Самые глупые, самые ничтожные вещи, которые мог делать раньше. Я не был за них благодарен.

– Мы все воспринимаем свои руки-ноги как должное. Так и должно быть. Не нужно зацикливаться на этом, Фредди. Лучше давай потренируемся с зубочистками. – Он подвинул через стол коробочку с зубочистками, и к Фредди, когда он попытался достать одну, вернулась сосредоточенность.

За прошедшие пять недель Ашер не только научился пользоваться бионической рукой, которую он носил теперь почти постоянно, снимая только на время сна, но и сделал операции на лице. Под кожу ему – в том месте, где раньше находилось правое ухо – поставили магнит, а поверх установили протез. Когда Ашер впервые увидел в зеркале свое новое ухо, то не поверил своим глазам – настолько естественно оно выглядело. Едва оправившись от шока, он пошел в ближайшую парикмахерскую и сделал опрятную стрижку, какую носил в старших классах.

С его лица удалили поврежденную ткань и трансплантировали на место ожогов здоровую кожу, а также приподняли опущенное веко, исправив очертания глаза. Еще с помощью небольшого кусочка кожи, срезанного с правой стороны лба, Ашеру восстановили ноздрю. Осталось только вставить силиконовые импланты в области челюсти и скулы, но эти операции были запланированы на сентябрь. Постепенно Ашер начал чувствовать себя ощутимо иначе. С каждым днем он все больше узнавал себя прежнего, словно его внешность из расплывчатой становилась все четче.