На рубеже веков Австро-Венгрия стала сдавать свои позиции на международной арене, и это при том, что великие державы Европы уже начали активно участвовать в гонке вооружений. Временное улаживание отношений Австро-Венгрии с Россией — ее главным соперником на Балканах — не снимало конфликта. Россия пошла на союзнический договор с Францией, чтобы укрепить собственные позиции в Европе, тогда как возобновление в 1902 г. Тройственного союза едва ли устраняло все противоречия между его участниками: сторонники итальянского ирредентизма считали своим Южный Тироль, а Германия с неодобрением относилась к честолюбивым планам Габсбургов на Балканах. Великобритания также стала менять свою международную ориентацию, отказавшись от традиционной поддержки Австрийской империи. По оснащению и численности армия Австро-Венгрии значительно отставала от вооруженных сил других великих держав. При таких условиях увеличение числа ежегодно призываемых в армию новобранцев представлялось необходимостью. Даже венгерская парламентская оппозиция не выступила против законопроекта, предусматривавшего увеличение набора на 25 %. Взамен, однако, она потребовала ввести команды на венгерском языке и венгерские знамена в частях, набираемых в Венгрии, а также уменьшить срок обязательной службы. Последнее требование можно было подать под соусом борьбы против «милитаризма» широким слоям венгерской общественности, которая традиционно с 1848–49 гг. недолюбливала армию за ее прогабсбургские настроения. Селлу не удалось преодолеть обструкцию, которая в июне 1903 г. покончила с его премьерством, а три месяца спустя перекрыла путь в правительство его последователю графу Куэну-Хедервари, бывшему до этого баном Хорватии и доверенным лицом его императорского величества. Приказы Франца Иосифа по вопросам военного строительства, изданные в Хлопи (Галиция), настойчиво подчеркивали единство армии как благо для всех «рас» империи. Это подлило масла в огонь: мадьяры и подумать не могли, что их считают просто одной из «рас» империи. Тогда монарх обратился к Иштвану Тисе, который, уже став лидером Либеральной партии, был убежден, что сохранение дуализма — единственный для Венгрии шанс пережить надвигавшуюся бурю.
Считалось, что Тиса — упрямец, молчун и даже мизантроп. Тем не менее, это был политик, обладавший масштабным мышлением и цельностью — качествами, давно уже забытыми в Венгрии после ухода со сцены политических гигантов «эпохи реформ». Среди элиты, пожалуй, он один понимал всю неопределенность и сложность положения страны в начале XX в. и то, что она может выжить не только полагаясь на индустриализацию и капитализм, но и в какой-то степени благодаря собственной готовности утрясти свои социальные и национальные проблемы. Впрочем, он считал, что второе условие может быть выполнено без первого и что результат будет достигнут даже в том случае, если вместо решения проблем будут найдены способы нейтрализации вызываемой ими напряженности. Его либерализм аристократического толка, унаследованный от отца, причем не лишенный традиционализма и даже патернализма, привел его к идее о реализации своих целей путем «дисциплинирования» исторически сознательных классов с тем, чтобы они поняли, насколько консолидация имперского дуализма соответствовала их собственным интересам. Он был непоколебим в борьбе против оппозиции, четко следуя всем существующим указам и процедурам, добиваясь нормального функционирования законодательного собрания. Сначала его политика казалась успешной, но когда либеральное большинство парламента в ноябре 1904 г. проголосовало за сомнительный проект по изменению парламентской процедуры, фракция Либеральной партии, которая подчинялась Андраши-младшему, вышла из проправительственной партии и примкнула к объединенным силам парламентской оппозиции, выступавшей с требованием радикального пересмотра политической системы имперского дуализма. На последнем заседании законодательного собрания, состоявшемся 13 декабря 1904 г., дебаты в нижней палате переросли в потасовку, во время которой в ход пошла даже мебель. Парламент был распущен, и на следующих выборах в январе 1905 г. коалиция, возглавленная лидером Партии независимости, сыном Кошута Ференцем, завоевала значительное большинство голосов.
Ограниченный характер конституционализма и национальной независимости в Венгрии как части империи теперь стал особенно очевидным: долгие переговоры между императором, не уступавшим в отношении вооруженных сил, поскольку это задевало его особые полномочия, и коалицией, также не желавшей идти на компромисс, вели в тупик. В это время отсутствие политической стабильности и известия о революции в России предрасполагали к началу забастовочного движения в городских центрах и сельской местности. Учитывая сложившуюся ситуацию, Франц Иосиф в июне 1905 г. назначил бывшего начальника своей охраны барона Гезу Фейервари премьер-министром неконституционного временного правительства, которое, по замыслу, должно было установить связи между императорским двором и парламентским большинством в Венгрии. Однако ничего подобного не произошло. Лидеры коалиции выразили протест и призвали комитаты к пассивному сопротивлению. Некоторое время спустя в Вене стали разрабатывать планы военной оккупации страны. К осени «правительство телохранителя» также предприняло попытку стать самостоятельной политической силой. Его министр внутренних дел Йожеф Криштофи был особенно активен. Он стремился привлечь на свою сторону и социал-демократов, и лидеров национальных меньшинств. В процессе переговоров с руководителем Социал-демократической партии Эрнё Тарами он в случае сотрудничества обещал поддержать законопроект о введении всеобщего избирательного права. В пятницу 15 сентября («красная пятница») началась массовая забастовка. Около 100 тыс. демонстрантов, поддерживавших временное правительство, собралось у здания парламента и вручило депутатам петицию, в которой осуждался «произвол помещиков» в комитатах. Увидев возможность проведения реформ сверху, Тиса, как и большинство других членов Либеральной партии, первоначально оказывавших поддержку правительству Фейервари, чтобы продемонстрировать коалиции свою силу, также примкнули к движению «национального сопротивления».
Однако 19 февраля 1906 г. здание парламента было занято войсками, а само собрание распущено по приказу королевского комиссара. Весной было сломлено и сопротивление в комитатах. Коалиция отступила и пошла на соглашение, предложенное ей императором в начале апреля: она создает свое собственное правительство в случае, если отказывается от требований в отношении вооруженных сил империи, подписывает международные торговые соглашения, заключенные Веной в период правительственного кризиса в Венгрии, и проводит реформу избирательной системы. И пока Векерле занимался формированием состава своего второго кабинета, куда вошли Андраши, Ференц Кошут, Аппони и другие наследники славных имен, Тиса распустил Либеральную партию и сам предпочел на время отойти от политики. На выборах в мае 1906 г. коалиция одержала полную победу (только Партия независимости получила 60 % всех депутатских мест). В парламенте коалиции теперь противостояли две дюжины представителей национальных меньшинств да несколько независимых депутатов.
Исчезновение правительственной партии, стоявшей у власти в течение трех последних десятилетий, воистину имело эффект парламентского переворота, однако люди, ожидавшие вследствие этого фундаментальных преобразований, ошибались. Апрельский пакт 1906 г. по сути был «новым компромиссом» и означал полный отказ коалиции от своей первоначальной программы. Правительственный кризис не привел к изменению политической системы дуализма. Решительная перестройка рядов венгерских политических сил, замышлявшаяся Криштофи, так и осталась неосуществленной. Что выявило «национальное сопротивление» 1905 г. и его последствия, так это наличие глубокой пропасти между политической элитой и народными массами страны, а также противоречия между великодержавными претензиями власть имущих и задачами реальной демократизации. Конечно, тот факт, что единственная организация, представлявшая в это время силы демократии — Социал-демократическая партия, — открыто заявила, что будет стоять над схваткой по поводу подобных псевдонациональных проблем, делу не помог. Однако расклад сил был таков, что демократический лагерь мог лишь напугать своих противников, заставив их сплотить свои ряды, что и сделали Габсбурги и господствующие классы Венгрии. Императорский дом и венгерская земельная знать никогда не были лучшими друзьями, но их интересы, подчас даже после обильного кровопролития, всегда совпадали, когда дело доходило до сохранения монархии и ее системы правления. Царствующее семейство часто натравливало на неуправляемое венгерское дворянство крестьян или же национальные меньшинства, но оно никогда не думало управлять без дворянства. Франц Иосиф испытывал сильную личную неприязнь к магнатам, фрондирующим оппозиционностью своих взглядов, и к строптивому среднепоместному дворянству, но никогда не забывал, что без них, к сожалению, он не обойдется, если намерен удержать за своей империей статус великой державы. Социальный и политический консерватизм обеих сторон подпитывал их и взаимно укреплял. Поэтому император и предпочел иметь дело с покорной коалицией, нежели с непредсказуемым по результатам социальным экспериментированием Криштофи, а коалиция, соответственно, — с императором.
