Корделия показала на торчащий из-под сидения Брендана пластиковый пакет, в который он переложил учебники после того, как выкинул поддельный рюкзак Mastermind в помойку. Элеонора тоже обратила внимание на пакет. Их брату предстояло многое объяснить.
– Ну, я… хм-м… – промычал Брендан. – Я встретил коллекционера.
– Коллекционера?
– Да, парня, который собирает как раз такие рюкзаки, – выкрутился мальчик.
– И по счастливой случайности этот «коллекционер» прогуливался по школе? – с сомнением в голосе спросила Корделия.
– Мама говорит, что нельзя говорить с незнакомцами, шатающимися вокруг школы, – заметила Элеонора.
– Это был не незнакомец, – ответил Брендан. – Я его знаю.
– И кто же это был?
– Просто уборщик.
– Странный тип этот «просто уборщик», – заметила Корделия.
– Ага, – кивнула Элеонора. – Он всегда меня спрашивает, от какого дизайнера мои туфли.
– В любом случае, он предложил мне за рюкзак сто долларов сверх его первоначальной цены, – продолжил объяснять Брендан.
– Школьный уборщик готов заплатить тебе восемьсот долларов за рюкзак? – недоверчиво переспросила Корделия.
– Ага, так что я смогу вернуть маме деньги и…
Тут Элеонора прервала его:
– Это звучит еще более глупо, нежели история Корделии. Вам обоим пора перестать врать.
Брендан и Корделия уставились в пол. Слышать такое было неприятно.
– Хорошо, моя очередь рассказывать, что со мной сегодня произошло, – начала Элеонора. – И вот я-то расскажу вам правду. Две девочки сказали, что мне нужен новый телефон. – С этими словами Элеонора достала свой «стартер». – Неужели он настолько плохо выглядит?
– Да, Нелл, – согласился Брендан. – Тебе стоит попросить маму купить новый.
– Но он мне нравится! Мне и с ним неплохо! Зачем нам все эти модные вещи, которые мы теперь покупаем. Мне даже не нравится ездить в этой машине! Это же нелепо.
– Сама в этом виновата, – заметила Корделия. – Ты пожелала нам богатства. Без этих денег мы были бы бедны как церковные мыши.
– Ну и что, – ответила Элеонора. – А теперь представьте маму. Каково ей будет услышать о новом телефоне, когда ты потерял свой рюкзак, а ты – свой зуб?
Элеонора выглядела расстроенной.
Корделия, а затем и Брендан по очереди обняли сестру.
– Не волнуйся, – попытался ободрить ее Брендан. – После того, как она узнает о нас с Делией, она будет счастлива, что тебе нужен всего лишь телефон. А если эти девочки снова будут издеваться над тобой, ты всегда можешь позвать своего «Большого Брата».
– Правда? – пропищала Элеонора в крепких объятиях сестры и брата.
– Разумеется, – подтвердил Брендан. – Тебе стоило увидеть, что случилось со Скоттом Калурио, когда он начал меня донимать. Скажем, больше он так делать не станет.
– Спасибо, Брен.
Брендан притворился, что улыбается. Корделия заметила это и поняла, что брат врет, но промолчала. Она чувствовала холод. Мы все о чем-то врем. И даже Элеонора может врать.
Машина подпрыгнула, и их объятия расцепились.
Дома Элеонора выжидала подходящий момент, чтобы подойти к маме. Она решила, что после ужина, когда вся посуда будет убрана со стола, а посудомоечная машина запущена, она сочинит историю, что ее телефон сломался, и теперь сообщения не отправляются.
Но когда подходящий момент настал, Элеонора решила: «Я не буду врать маме. У нас и так слишком много тайн».
– Эй, мам!
Миссис Уолкер сидела на диване. Корделия и Брендан уже ушли к себе наверх. Доктор Уолкер никогда не выходил на ужин.
– Думаю, пора бы его обновить. – Элеонора показала свой телефон. – Я знаю, ты против того, чтобы я сидела в интернете, но ведь можно купить телефон с памятью побольше и хоть каким-то доступом. Или я даже могу взять другой папин телефон, если он больше им не пользуется…
Миссис Уолкер выпрямилась.
– Что ты имеешь в виду под словами «другой папин телефон»?
Элеонора пошла на попятный.
– Я имела в виду папин старый телефон.
– Нет, – заметила миссис Уолкер. – Ты точно сказала другой.
– Ага, точно… я порой путаю слова из-за своей дислексии, – попыталась оправдаться девочка.
– Мы с тобой обе знаем, что при дислексии не путают слова, – заметила миссис Уолкер. – У твоего отца есть тайный телефон?
Элеонора глубоко вздохнула. В глазах ее матери было… Элеонора искала подходящее слово… Не безумство… не грусть… Беспокойство. И это было хуже всего.
– Не знаю. Мне бы не хотелось об этом говорить.
– Послушай, – миссис Уолкер взяла Элеонору за руку. – Ваш отец сам на себя не похож в последнее время, и мне необходимо знать, что происходит на самом деле. Я не обещаю тебе, что будет просто, но если у него есть тайный телефон, и ты мне его покажешь, мы хотя бы узнаем, что у него за проблемы.
– И поможем их решить?
Миссис Уолкер кивнула.
– И снова станем нормальной семьей?
– Ну, я не знаю, существуют ли нормальные семьи.
– Раньше мы были нормальнее.
– Обещаю.
– Хорошо, – кивнула Элеонора. – Я тебе покажу, но ты должна пообещать никому не рассказывать об этом.
10
Элеонора привела маму на кухню и заявила:
– Для начала нужно испечь несколько булочек.
– Что? Неужели ты уже проголодалась? Мне казалось, ты хотела мне показать телефон…
– Он на чердаке.
– Понятно.
– Брендан тоже на чердаке, – пояснила Элеонора.
Миссис Уолкер сделала понимающее лицо, догадавшись, что это часть тайны. Через пять минут аромат булочек распространился по всему дому, и Элеонора потащила маму с кухни, как только Брендан спустился вниз.
– Я залезала к Брендану на чердак во время его отсутствия, – призналась Элеонора, когда они поднимались по лестнице.
– Нелл, это же его комната! Зачем это делать?
– Я представляю… – начала Элеонора, но ее тут же заглушили крики Брендана: «Булочки! Булочки! Булочки!».
– Так что ты там представляешь? – спросила миссис Уолкер.
– Что дом – это большой корабль, – ответила Элеонора, – а чердак – это кабина капитана, и я капитан. Или что дом – это звездный корабль «Энтерпрайз», а я – Спок. Брендан по-особому подворачивает веревку, чтобы поймать того, кто проникнет к нему в комнату, но я знаю про этот трюк и никогда еще не попадалась.
– Нелл, – миссис Уолкер решила сделать выговор девочке, – конечно, очень важно развивать свое воображение, но также важно уважать личное пространство других.
Элеонора кивнула. Она не смогла признаться в том, что она на самом деле делала на чердаке – смотрела в окно и вспоминала, как она впервые увидела лес из окна дома Кристоффов во время их приключений. Когда все было таким волнующим. Когда Уолкеры вместе сталкивались с испытаниями, они были близки – и не врали друг другу.
Они поднялись к люку, ведущему на чердак. Элеонора решила пояснить:
– Иногда, в дополнение к своим тренировкам воображения я играю с подъемником, – она указала на квадратную крышку люка.
– Это же ужасно! – воскликнула миссис Уолкер. – Я имею в виду, если он сломается…
– Он упадет на меня, и я сломаю шею.
– Что еще ты мне скажешь? Что ты отъявленная хулиганка?
– Мам, успокойся. Я лишь объясняю, каким образом я увидела, что папа поднимается на чердак.
– Ах да.
– В пятницу после школы я играла с подъемником и вдруг увидела, как папа втайне от всех пробирается на чердак.
Элеонора подвела маму к лестнице.
Наверху на полу лежали две большие кипы журналов – Sports Illustrated и Game Informer – а еще грязная одежда, выложенная дорожкой, которая вела к корзине для белья, в которой странным образом не было никаких грязных вещей. Плакаты на стенах были приклеены жвачкой и уже местами отошли. Тарелка с покрытыми чем-то голубоватым сырными сэндвичами закрывала сверху аквариум с золотой рыбкой Турбо, которая, как ни странно, была жива.