Ашерон нахмурился.

- Ты сошел с ума и пытаешься заключить со мной сделку?

- Нет, - Ник сдерживал эмоции и подавил свой сарказм. – Если я умру, то на своих условиях и один. Но этого не случиться, если я расскажу тебе нечто, что может причинить вред тем, кого я люблю. Тебе это понятно?

Древний бессмертный обдумал это, а затем уступил.

- Хорошо.

Скривившись, Ник сомневался.

- Ты не сказал волшебное слово.

- Пожалуйста?

- Нет. Что обещаешь не отдавать меня моим врагам и не вредить людям, которых я люблю.

Выражение лица Ашерона отражало его злость и раздражение. Но к счастью в действиях он их е проявил.

- Ладно, - сказал он наконец. – Обещаю не передавать тебя твоим врагам или причинять вред твоим любимых из-за того, что ты скажешь. Теперь расскажи мне все.

- Это все еще связывает тебе руки в этой реальности, так? Однажды ты сказал мне, что не сможешь нарушить обещание не умерев.

Ашерон застыл.

- Я тебе такого не говорил.

Ник поднял руки, чтобы ослабить гнев, который сделал глаза Ашерона красными, как у Ксирены.

- Так или нет. Ты не можешь нарушить обещание?

И снова Ашерон колебался, прежде чем ответить.

- Так.

- Ладно, - Ник глубоко вдохнул и приготовился к худшему, потому что не думал, что Ашерон хорошо воспримет эти новости. – Я и правда Малачай.

Бинго. Ашерон мысленно схватил его и ощутимо прижал к стене.

- Это правда, - выдавил Ник из своего пережатого горла.

- Не лги! Ты человек!

- Разделенный со своим телом.

- Да, скоро так и будет.

Ник покачал головой.

- Серьезно, приятель? Я говорю тебе правду, и так ты со мной обращаешься?

Его шею отпустили так быстро, что он едва не упал.

Глаза Ашерона стали серебристыми, он сократил маленькое расстояние между ним и Ником.

- Хорошо. Объясни.

Ник, потирая шею, отошел подальше. Не то, чтобы это имело значение, но это позволяло ему чувствовать, что он контролирует ситуацию больше.

- Кто-то каким-то образом отделил меня от тела и отправил в твою реальность.

- В тело, в котором ты сейчас? Хочешь сказать, что оно не твоё?

Ник вытянул руку.

- Конечно не мое. Поверь мне. Я еще более дурацкий в своем настоящем теле. Это принадлежит какому-то человеческому ребенку, о существовании которого я не знал, пока не проснулся. Думаю, его отправили жить в моем теле, а меня притащили сюда, чтобы быть в его. Но у него гардеробчик получше. Плюс его маме.

Ашерон выругался.

- И Арелим пришел за тобой и напал на меня, чтобы добраться до тебя. Сможешь сказать почему?

- Я Малачай?

Глаза Ашерона снова стали красными.

- Приятель, слушай, я не знаю. Ясно? Я не знаю, кто это такие, так как я могу начать гадать, зачем они пришли за мной. Чаще всего ответ на вопрос, зачем меня пытаются пленить или съесть – потому что я сын своего отца. Если есть другие предположения, то я весь во внимании. Лично я бы предпочел, чтобы меня в кои-то веки захотели за мою шикарную сексуальную внешность.

Ашерон снова начал расхаживать по комнате.

- Это не объясняет интереса Торна.

- Его привлекает моя странная шикарная сексуальная внешность?

Эш полностью проигнорировал его комментарий.

- Как Малачай, в этом измерении ты можешь командовать им.

- Правда? Я сказал ему отстать от меня, а он играет в Бетховена.

Эш остановился, его лицо выражало смесь замешательства с тяжелой проблемой кишечника.

- В Композитора? Зачем ему играть музыку?

Вау, для древнего чудовища, который возможно ужинал с этим человеком, Ашерон был заметно туп.

- Нет. Торн разыгрывает из себя глухого. Как Бетховен.

Фыркнув, Ашерон покачал головой.

- Где твои силы?

- Хотел бы я знать. Хотел бы я их иметь. Их связали после смерти моего отца.

Ашерон скривил губы, будто по колени стоял в канализации.

- Зачем?

- Ради моей безопасности. Мне было тяжело изучать свои силы и при этом никого не убить. Последнее, что нам всем нужно, чтобы я меня было еще больше психического дерьма, которое я не смогу контролировать. Я могу вырвать себе глаз или потерять другую часть тела… а может нарастить еще одну или две.

Это, казалось сбило с толку Эша еще больше.

- У тебя не было твоих сил с рождения?

- Нет. Я понятия не имел, что я сын Малачая, узнал об этом лишь несколько месяцев назад.

- Интересно, - Эш остановился, чтобы хмуро на него посмотреть. – Какой демон твоя мать?

- Нет, она человек.

От этой новости Эш ахнул.

- Зачем?

- Зачем что?

- Зачем Малачаю скрещиваться с человеком?

Ник пожал плечами.

- Уверен, что он не специально. Он точно обо мне много не думал. Я всего лишь его потомок, причина разочарований.

Эш продолжил мерить комнату шагами, нахмурившись еще сильнее.

- В твое реальности ты рос один? Сирота?

- Нет, я живу со своей матерью.

- Которая ненавидит тебя.

Ник усмехнулся на это предположение. Которое на самом деле не было таким уж надуманным. Мать должна ненавидеть Малачая. Но его выводило из себя, что кто-то мог плохо подумать о его святой матери.

- Вряд ли. Я все, что у нее есть, и она любит меня больше всего на свете.

Ашерон покачал головой.

- Ты полная ошибка природы.

- Попрошу, милашка! Ты когда в зеркало смотрел? Вряд ли бы ты выиграл награду по нормальности. Ты скорее выглядишь, будто тебя протащили через ряды уродов и поставили во вторую линию.

Ашерон скептически приподнял бровь.

- Ты только что назвал меня маленькой девочкой?

- Это все, что ты понял из сказанного?

- Нет, я услышал каждое слово, но меня поразило, что ты посмел меня так оскорбить.

- Ага, но как ты уже заметил, страх мне вовсе не друг. Я не приглашаю его в дом, не делю с ним обед, так что он оставил меня.

Эш потер бровь.

- И все же ты на половину человек…

- И что это значит?

- Ты не должен был выжить с кровью Малачая. Люди слабы. Я никогда не слышал, чтобы Малачай раньше прикасался хоть к одному.

- Если бы ты встретил мою маму, ты бы понял. Она красивая и добрая. Ангел в теле человека. Такой как она нет.

- Она должна быть особенной, чтобы любить дитя, зачатого, так как был зачат ты.

Это ранило бы сильнее, не будь оно правдой. Это вина тяжестью лежала на сердце Ника.

- Она мне никогда этого не говорила. Я знал, что она не любила моего отца, но я думал, это потому, что он был преступником. Она никогда не давала понять, что я чем-то отличаюсь от желанного ребенка родителей, которые встречались друг с другом, - нахлынули слезы, он вернулся к тому времени, когда мать пожертвовала своей жизнью и достоинством, чтобы дать ему хоть что-то, и чтобы он не знал, какие они бедные.

Она всегда обнимала его так, будто он самое ценное в мире.

- Ты и правда любишь свою мать, - выдохнул недоверчиво Ашерон.

- Я тебе говорил.

Эш продолжал смотреть на него так, будто он пах, как Марк в своем «особенном» маскировочном костюме.

- Малачай, способный любить…

- Ну, никто не совершенен.

Ашерон засмеялся.

- Ты себе и не представляешь.

- На самом деле, представляю.

Атлант замолчал и продолжил ходить. Чувствуя себя неловко из-за того, что Ашерон углубился в свои мысли, Ник боролся со здравым умом, желая перебить его. Он правда хотел сделать это, но что-то в воздухе вокруг Эша говорило, что ему нужно несколько минут, чтобы справиться со всем. И это Ник понимал, как никто другой. В его жизни ничего не было простым, не говоря уж нормальным. Часто ему самому было тяжело осознать реальность.

Наконец, Ашерон снова заговорил.

- Зачем ты спас Сими после того, что я сделал с тобой?

- Так было правильно. Она никогда не причиняла мне боль. Не ее вина, что ее дед придурок.

- А мой Аамон? Ты сдерживал его, но не дрался с ним.

Ник пожал плечами.

- Он не оскорблял мою маму. У меня с ним вражды нет, - он посмотрел на раны на предплечье. – Несколько укусов, ничего неизлечимого. Не хотелось пинать Лесси за ее идиотское поведение. Думаю, ты достаточно сделал нам обоим. Не надо добавлять ему проблем. Но правда, приятель, ты должен купить ему щетку или мятные конфетки, потому что его дыхание воняет.