Margaret Yorke

«DOWNTON MISTRESS»

© ООО «Издательство «Яуза-пресс», 2015

– Кора, ты не устала? – В голосе Эдит слышалась искренняя забота. Это была не простая вежливость – золовка на самом деле беспокоилась о здоровье невестки. Кора носила первого их с Робертом ребенка, и все надеялись, что родится мальчик – наследник, столь необходимый Даунтону. Но если родится девочка, маленькой Кроули будут рады не меньше.

– Нет, я могу гулять полдня. Давай посмотрим еще вон там – мне кажется, вдоль этой дорожки будет хорошо смотреться жимолость. Мистер Симпсон обещал, что послезавтра привезут саженцы. – Кора была полна решимости не терять ни дня.

– Ты можешь, но это не значит, что ты должна. Только эта дорожка, и все! Иначе мама замучает меня своими укорами.

Кора рассмеялась:

– Эдит, ты превращаешься в мою компаньонку. А ведь недавно в мои обязанности входило следить за тобой… Посмотри, как красиво! – Она обвела рукой окрестности, словно открывшаяся панорама была ее личной заслугой.

Впрочем, Кора имела право гордиться: за полгода ее активной деятельности в Даунтоне многое изменилось. Когда через несколько месяцев после свадьбы отношения Коры и Роберта окончательно зашли в тупик, принося обоим вместо радости лишь огорчение, супруг под надуманным предлогом предпочел удрать в Африку. Его мать, леди Вайолет, уехала к старшей дочери на континент, а Эдит отправилась к родственникам в Шотландию. Задумывалась ли свекровь, каково будет невестке в поместье одной? Формально Кору приглашали в Шотландию вместе с Эдит, но последняя предпочла остаться.

Когда-то отец говорил, что одиночество у достойного человека способствует размышлениям и труду, а у недостойного – лени и праздности. Кора доказала, что она достойная дочь своего отца, – вернувшись, вдовствующая графиня Грэнтэм не узнала собственное поместье. В заметной степени Даунтон преобразился благодаря стараниям и деньгам Коры.

Нет, она не перевернула все с ног на голову, Кора вообще постаралась переделать лишь малый дом и территорию вокруг него. Получилось столь удачно, что леди Вайолет вопреки собственному легкому презрению к невестке-американке стала советоваться с ней по поводу обустройства остальной части поместья, а потом и вовсе отдала парк и округу на откуп Коре.

Начало весны в окрестностях Йорка – прекрасное время, воздух свеж, хотя и прохладен, молодая зелень сочна, во всем чувствуется пробуждение.

Кора вдохнула полной грудью и огляделась. Земли Даунтона сейчас казались ей лучшим местом на свете. Давно ли Кора страдала из-за несоответствия природы Йорка природе Лонг-Айленда, где она родилась и выросла? Пару лет назад Кора просто не поняла бы того, кто поинтересовался, существует ли что-то лучше их поместья в Ньюпорте. Казалось кощунственным само сравнение старого Лондона и молодого энергичного Нью-Йорка.

Но сейчас она была готова согласиться, что места лучше Даунтона нет. Когда произошла перемена? Если бы Кора заглянула в свое сердце, она бы поняла, что любовь к Даунтону, хотя и зародилась во время перестройки, которую она затеяла, но по-настоящему окрепла вместе с любовью к мужу. После того как отношения с Робертом стали действительно супружескими, изменилось и отношение к поместью. Раньше она просто переделывала и обустраивала, теперь же вкладывала душу. Результат не заставил себя ждать. Весна еще толком не началась, а вокруг уже многое цвело и собиралось цвести до поздней осени.

Река Фосс неширока, но ее берега весьма живописны. Поля и перелески, редкие невысокие холмы и много-много зелени. Зелень северной Англии иная, чем на Лонг-Айленде возле Нью-Йорка, – столь же буйная, но не такая броская.

Кора смотрела на дорожку к мосту через реку и прикидывала, как та будет выглядеть с кустами цветущей жимолости с одной стороны. Получалось неплохо.

Хитрость английских садов – сажать кусты только с внутренней стороны прогулочных дорожек, это открывает великолепные виды и одновременно прячет сам парк от чужих глаз.

– Решено – кусты, которые привезут завтра, пусть высадят здесь!

– Кора, посмотри, в соседнем поместье кто-то поселился…

Эдит указывала на большой дом на другой стороне реки.

Дом стоял далеко, но все равно видно, что вокруг него что-то происходит. Там суетились люди, а из каминной трубы вился дымок.

– Ого! Кажется, Найт-Хилл наконец купили. Интересно, кто будет нашим соседом?

Кора едва заметно улыбнулась нетерпению Эдит. Конечно, той было скучно, несмотря на возможность заниматься любимой живописью и совершать длительные прогулки по поместью. Юная леди жаждала новых знакомств, встреч и простых разговоров не только о красотах природы и живописи. Ей попросту хотелось замуж! И это правильно, ведь Эдит была представлена ко двору как раз в тот сезон, когда умер ее и Роберта отец граф Грэнтэм. Траур вынудил Грэнтэмов прервать отдых и уехать в поместье. Эдит любила отца и горевала вполне искренне, но прошло уже полтора года, даже вдовствующая графиня Грэнтэм, леди Вайолет, сменила строгий траур на повседневный и стала изредка навещать родных и знакомых, пусть не в Лондоне, но в Йорке. Для Эдит такие визиты не просто скучны, но временами невыносимы из-за необходимости выслушивать бесконечные соболезнования и сочувственные речи. Большинство говоривших положенные случаю слова искренне сочувствовали по поводу внезапной смерти графа Грэнтэма, он был любим всеми, но Эдит предпочитала скорбеть без посторонней помощи.

Девушка обрела отдушину в дружбе с женой брата, особенно после того как стало ясно, что отношения Роберта и Коры наладились и та беременна.

После африканского ранения Роберта, бессонных ночей у его постели и спасения умирающего фактически руками Коры и ее чернокожей служанки Нэнси, отношение к Коре в Даунтоне изменилось, ее перестали воспринимать как заокеанскую поклонницу титулов. Постепенно даже леди Вайолет осознала, что Кора больше дает Даунтону и Кроули, чем получает взамен, что она ничуть не похожа на свою мать, излишне энергичную Марту Левинсон, и вполне достойна Роберта. Но сознавать – одно, а признавать – совершенно другое. Пока леди Вайолет не признала невестку настоящей графиней Грэнтэм – вот родит сына, тогда, возможно… Мало получить титул графини Грэнтэм, выйдя замуж, его еще надо заслужить, став настоящей графиней. По мнению леди Вайолет, Кора пока не доказала свое право считаться таковой. Все упиралось в будущего наследника.

– Поживем – увидим…

Они уже шли обратно, когда заметили вдалеке коляску леди Вайолет, возвращавшейся из Йорка.

– Надо поторопиться, не то получим выговор от мамы, – вздохнула Эдит.

И все-таки они не успели. Когда девушки вошли в дом, голос за что-то распекавшей лакея Доминика леди Вайолет уже разносился по дому.

Оказалось, вдовствующая графиня не только выговаривала Доминику, но и давала дворецкому мистеру Бишопу и экономке мисс Эрлин наставления по поводу ужина.

– Кажется, мама кого-то пригласила, – шепнула Эдит Коре.

Судя по тому, как распоряжалась леди Вайолет, ожидались гости, по крайней мере один.

– Мама, ты кого-то пригласила к нам?

– Да, в Йорке меня познакомили с нашим новым соседом. Найт-Хилл, по ту сторону реки Фосс, купил американец, весьма приятный в общении. Вашего общества прибыло, Кора. Вы сможете обсуждать с ним прелести Нью-Йорка, он оттуда. – Последняя фраза была произнесена таким тоном, словно Кора только и делала, что говорила о Нью-Йорке.

Но Кора вдруг разволновалась, сердце беспокойно забилось. С чего бы, мало ли жителей в Нью-Йорке? Конечно, редко кому из них по карману купить поместье близ Йорка, да и немногим такое пришло бы в голову, все равно надеяться, что это окажется знакомый, не стоило. Кора с трудом сдержала волнение, стараясь равнодушно поинтересоваться именем нового знакомого леди Вайолет.