Проехав еще несколько метров, они остановились у непроходимого кустарника. Дальше верхом не поедешь. Бесшумно спешившись, они начали пробираться сквозь колючие заросли. За их спинами не дрогнул ни единый листик, ни одна веточка. Так они шли приблизительно десять минут.

Впереди их ждала недавно протоптанная тропинка. Здесь, в тени, трава выгорала не так быстро, следы было скрыть сложнее, но, похоже, никто и не пытался.

Дым они почувствовали одновременно. И замерли.

Нашли.

Рука Киры сама потянулась к ножу, но Диана лишь покачала головой. Они вернулись на несколько метров назад, так, чтобы их не заметили и не услышали. Знаками Диана приказала своей спутнице возвращаться за остальными. Она будет ждать ровно полчаса, а потом пойдет в наступление. Времени не так уж и много.

Кира кивнула, хотя ей больше импонировало перебить их всех сейчас, вдвоем. Но она так же знала, чем это может закончиться. Еще год назад они бы так и поступили, но не сейчас, когда на карту поставлена жизнь ребенка.

Кира бесшумно скользнула в тень среди кустов.

Тишина резала слух хуже выстрелов и грубых шуточек, присущих подобным шайкам. Даже ветер, казалось, не хотел нарушать этой тишины. Ни один листик не шелохнулся, не было слышно привычных ночных звуков: кузнечиков, отдаленного крика совы, будто бы все замерло в тревожном ожидании.

Мягкая зеленая трава заглушала звук шагов, которые и так были едва слышны. Каждый свой шаг Диана рассчитывала с ледяной точностью. Медленно уклоняясь от веток, дабы не потревожить их покой. Как бы она хотела, чтобы сейчас начался дождь. Погода как будто готовилась к нему, но отчего-то медлила. И без того черное небо затянуло тучами, которые теперь нависали серыми пятнами над кронами деревьев.

Она ждала.

Ровно полчаса она дала своей спутнице и теперь ждала. Сейчас ее меньше всего волновало то, вернется ли она отсюда. Главное — спасти сына.

Диана вслушивалась в окружающую тишину, пытаясь учуять опасность. Но слышала лишь тишину. Такая тишина присуща кладбищу. И пусть это место станет ее могилой, если она заберет с собой Сантьяго Беллини.

Одно только воспоминание о нем наполнило ее душу жгучей ненавистью, губы сжались в жесткую линию. Ярость, холодная, рассчитанная ярость.

Огонь. Она заметила и ощутила его в одно мгновение. Все, дальше идти нельзя. Взгляд сам следит за передвигающимися тенями перед огнем. В дом впустили не всех. Теперь она отчетливо видела дом, хотя он был далек от такого гордого названия. Покосившаяся крыша, в нескольких места виднеются черные дыры на месте бывших окон. Подойти к ним, пробраться внутрь. Но холодный рассудок сдержал. И на этот раз он сдержал от ненужной спешки.

Возможно он бы и продолжил сдерживать Диану, если бы внезапно ночную тишину не нарушил детский плач.

«Алекс, он никогда не плачет… так» — едва эта мысль родилась в мозгу, как все сдерживающие барьеры рухнули. Она мать и как любая мать пойдет на все ради своего ребенка.

Бросив взгляд в сторону огня, она улыбнулась. Мари эта улыбка уж точно не понравилась бы.

Посмотрев последний раз на распростертые тела, Диана направилась к дому. Заглянув в окно, она убедилась, что успеет первой добраться к сыну, а это главное. На остальное плевать.

Подойдя к двери, она поблагодарила тех, в кого еще верила, за то, что дверь как и весь дом оказалась гнилой и держалась всего на одной петле. Немного отойдя, она с размаху ударила ногой по двери, которая не замедлила с грохотом удариться об пол.

Воспользовавшись всеобщей растерянностью, Диана в мгновение ока оказалась возле сына.

Сантьяго был у противоположной стены. Его замешательство длилось не так долго, как остальных. Начав выкрикивать приказы, он в недоумении замолчал, когда Диана подняла пистолет и не раздумывая вогнала пулю в лоб его помощника. Он видел, как подымается вторая ее рука и понял, что эта пуля ему. Схватив пробегавшего мимо подручного, он подставил его под пулю.

Воцарилась тишина, даже ребенок, казалось, пораженный происходящим шумом, замолчал. Слышалось лишь тихое всхлипывание с его стороны.

Те, кто поумнее, решил, что лучшее — это бежать.

Сантьяго стоял молча.

— Ну что, теперь стрелять нечем, не так ли?

— Ты думаешь, тебе это поможет?

Заговоривший первым проигрывает битву. Сейчас же Сантьяго проиграл войну. И сознание этого наполняло сердце Дианы какой-то извращенной радостью.

Но что-то пошло не так. Она почувствовала это еще до того, как поняла, что же именно произошло. Вторая дверь, до этого совсем неприметная, с треском вывалилась со своего места, и из нее один за другим повалились новые бандиты. В тоже мгновение в проеме выбитой ею двери появились Тони с Ричардом, за которыми уже спешили Кира, Лайза и другие «коршуны».

Но маленькая комнатка не вмещала столько народу сразу и мозг Дианы сразу же подумал о худшем варианте этой схватки.

— Кира!

Она выкрикнула это еще до того, как та вступила в схватку. Растерянно обернувшись, она направилась к Диане, которая уже вынимала Алекса из импровизированной постельки.

— Вынеси его отсюда.

— Диана…

— Это не обсуждается. Увези его отсюда. Это приказ.

Кира смотрела в глаза подруге казалось целую вечность, тогда как на самом деле промелькнуло всего лишь мгновение. Все время, проведенное вместе, дружба, радость, боль — все вспомнилось в один миг. Передав сына на руки Кире, Диана отвернулась. Так она когда-то прощалась с Терезой, так она покинула могилу Алекса, лучшего друга. Сейчас она прощалась с сыном. И, возможно, жизнью.

Поборов секундную слабость, она окинула взглядом комнату. Сантьяго. Глаза искали его, но нашли лишь мелькнувшую в дверь тень.

— Ну нет. Сейчас ты не уйдешь.

Сантьяго оглянулся. Снова она осталась ни с чем. Жаль конечно, что не удалось ее убить, но кто ж думал, что она так быстро его найдет. Прошлый раз прошло несколько месяцев.

Жаль.

Это был прекрасный план. Прекрасный. Как же он забыл о ее «коршунах», будь они все прокляты. Тоже мне лебедь. Будь она трижды проклята. Когда он узнал, что его враг женщина, его чуть удар не хватил.

Женщина, черт бы ее побрал.

Ах, еще бы пару секунд, и она была бы уже мертва. Хотя кто знает, может она и мертва. Как же, будет она защищать себя, когда рядом ее звереныш. Вероятность есть, есть. Как бы он хотел, чтобы ее убили.

Но даже если и нет, то он найдет несколько человек, которым будет интересно узнать, кто же скрывается за маской Ночного Лебедя. Тогда-то все будет выполнено без его вмешательства. Чужими руками…

— Стой, скотина.

Он замер, едва заслышал этот голос. Как?

— Ты думал, что и на этот раз тебе удастся уйти?

Он не оборачивался, а медленно доставал едва заметный пистолет. Что ж, он убьет эту сучку своими руками.

— Сперва я хотела дать тебе шанс защищаться, теперь же просто зарежу, как того и заслуживает такое животное, как ты.

Диана ступила вперед, и он тут же оглянулся, направив в ее грудь пистолет. Не раздумывая, он нажал на курок. У него только одна попытка, и он ею воспользуется, иначе…

Быстрый свист, и она останавливается.

Диана даже не успела понять, что произошло, как ее левую сторону что-то обожгло невыносимой болью. Едва оставаясь на ногах, она опустила взгляд на свою грудь, из которой сейчас, пульсируя, выбивалась горячая кровь. По инерции ее рука потянулась к третьему пистолету, по инерции она поднялась, но уже затуманившиеся глаза сами нашли цель, а пальцы нажали на курок, прервав доносившийся откуда-то смех.

Пистолет выпал из ее руки, и она рухнула на траву.

Едва заметив ее исчезновение, Тони бросился на ее поиски. Он заметил, куда она повернула, бежал по ее следу, но не успел. Едва услышав выстрел, он замер, но еще больше похолодел, когда услышал второй. Рванувшись с места так, как будто его гнали все ведомые и неведомые силы, он выбежал на небольшую поляну. И замер. Первые капли дождя ударили ему в лицо, но он не ощутил этого.