— Посмотри на меня, — требует он. В его голосе звучит сомнение. — Мне нужно услышать от тебя, что всё будет хорошо.

Не знаю, о чём он. Ведь я же вернулась. Я качаю головой.

— Всё в порядке.

Он изучает моё лицо.

— Ты обещаешь? — Логан напряжённо хмурится. — Ты уверена?

Я толкаю его в плечо, чтобы он немного привстал с меня.

— Уверена в чём? — спрашиваю я.

Он выходит из меня, а я чувствую себя мокрой и изнурённой. Руки и ноги у меня как ватные, и я едва могу соображать.

— Ты спрашиваешь, не собираюсь ли я снова тебя оставить?

Он кивает.

— И про другое тоже.

— Про что?

Он встаёт и… Боже мой, голый он просто неотразим! В одежде Логан тоже красив, но голый… это просто вау! Произведение искусства.

— Эм, блин, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, — говорит он.

Моё сердце делает кульбит.

— Что могу сказать, это самое ужасное предложение руки и сердца, — шучу я.

— Скажи мне, что это по-настоящему, — умоляет он меня.

Я беру его за руку и смотрю в голубые глаза.

— По-настоящему настолько, насколько только может быть.

Он ставит меня на ноги.

— Хорошо.

— Ты же останешься на ночь? — спрашиваю я. Лучше бы ему согласиться.

Он ухмыляется мне.

— А почему я должен остаться?

— Потому что, если ты уйдёшь, это ранит меня в самое сердце. — Я говорю искренне, и выражение его лица становится мягче.

— Конечно, я никуда не уйду, дурочка. — Это нежное обращение вызывает во мне нервную дрожь. Было время, когда такие слова причиняли боль, но не когда их произносит он.

— Хочешь принять душ? — спрашиваю я.

Он качает головой, утыкаясь своей щетинистой щекой в мою шею.

— Я планирую снова тебя измазать, — предупреждает Логан, многозначительно двигая бровями. — Пойду возьму полотенце из ванной, чтобы мы могли привести себя в порядок.

Он тянет меня за нос.

— Так ты будешь лучше спать.

Когда Логан поворачивается, я вижу слова, вытатуированные вдоль его бедра — «Меня зовут Эмили».

Это мой почерк, он словно взял записку и отсканировал её на свою кожу. Тогда я впервые сказала ему, как меня зовут. Написала своё имя, чтобы сделать ему сюрприз.

— Ты запечатлел мою записку на своей заднице.

— Я хотел, чтобы это воспоминание было со мной вечно, — говорит он. Его взгляд проникает в самое моё сердце, и у меня на глазах наворачиваются слёзы.

— Ты сделал её после того, как я ушла. — Нет нужды спрашивать. Я уже знаю ответ.

Он кивает.

— Любил тебя тогда. Люблю сейчас.

Я вытаскиваю из шкафа его футболку с логотипом группы «AC/DC». Перед тем, как пойти в клуб, я успела кое-что распаковать.

— Всё это время моя футболка была у тебя? — спрашивает Логан.

— Это не твоя футболка, — ворчу я. — Она моя.

Я забрала её с собой, когда уходила, и с тех пор спала в ней каждую ночь.

— А кто владеет, тот и прав, ну и всё такое, — говорю я. Он ухмыляется, пока я отбрасываю одеяла и залезаю в постель.

— Что это за постельное бельё? — спрашивает Логан, проводя большим пальцем по ткани.

Очень дорогое, вообще-то.

— Это просто постельное бельё.

Мне не хочется говорить о цене ткани, как и ни о чём другом. Я хочу лишь одного — быть в его объятиях. Когда его рука с мокрым полотенцем начинает двигаться к моей промежности, я её перехватываю.

— Я сама.

Логан какое-то мгновение крепко удерживает её.

— Мне нравится заботиться о тебе, — говорит он.

Моё лицо вспыхивает.

— Дай мне немного времени привыкнуть к тому, что ты рядом, ладно?

Этот уровень близости — нечто новое для меня. Я никогда не проходила через подобное.

Он щурит глаза.

— Тебе лучше побыстрее привыкнуть к этому. — Он хлопает по своей покрытой татуировками груди. — Я хочу, чтобы ты принимала меня таким, какой я есть.

Логан гораздо глубже, чем его видят люди. Мне просто хочется, чтобы он знал об этом так же, как я.

Он ложится и притягивает меня к своей груди. Его губы касаются моих волос. На мне лишь его футболка, на Логане нет вообще ничего. Он напрягается, и мышцы его живота сокращаются, когда я кладу на него руку. Простыни дёргаются. Я смотрю на прикрытую нижнюю часть его тела. Не могу ничего с собой поделать. Поднимаю простынь и заглядываю. Передо мной торчит головка его члена.

— Ты хочешь спать? — спрашиваю я.

Логан качает головой и переворачивает меня на спину. В мгновенье ока он уже внутри меня, и я не могу пожелать большего умиротворения.

***

На следующее утро мой безмятежный сон внезапно прерывает телефонный звонок. Логан крепко спит, перекинув через меня ногу. Его рука так крепко меня обнимает, что мне приходится постараться, дабы выбраться из его объятий и дотянуться до телефона.

— Алло? — сонно бормочу я.

Логан поднимает голову и хмурится.

— Мисс Мэдисон? — спрашивает голос в трубке.

— Да? — Я приподнимаюсь на локтях и откидываю волосы с лица.

— Мисс Мэдисон, это Генри.

Я потираю сонные глаза.

— Ммм-хммм, — мычу в ответ. Моя голова падает щекой на подушку. Губы Логана тут же оказываются на моём виске.

— Мисс Мэдисон, — говорит Генри. — Думаю, вам стоит знать, что прибыли ваши родители. Они уже поднимаются наверх.

Эмили вскакивает на колени и с голой задницей ползёт по кровати. Боже, она прекрасна, пусть даже её волосы выглядят так, словно её засосало в фен, а на щеке отпечаталась складка простыни. Я трясу рукой. Она одеревенела из-за того, что на ней лежала Эмили. От кончиков пальцев до самых подмышек руку покалывает, словно булавками.

Что случилось? Я показываю жестами, когда снова могу чувствовать пальцы.

Родители здесь, показывает Эмили в ответ.

Она бросает телефонную трубку и бежит к шкафу.

Дерьмо. Её родители здесь? Я ожидал, что наша встреча произойдёт как-то по-другому.

Хватит просто так лежать. Эмили толкает мою ногу. Одевайся.

Она убегает в гостиную и, вернувшись с моей одеждой и ботинками, кидает это всё в меня. Я сбрасываю ботинки на пол с таким же выражением, с каким бы смахивал с лица жука.

Эмили закатывает глаза и выразительно смотрит на меня.

Я вскакиваю на ноги и начинаю одеваться. Мне и раньше приходилось бывать в курьёзных ситуациях, но эта — определённо не самая приятная. Не так я хотел с ними встретиться. Мне хотелось быть хорошо одетым, побритым и выглядеть как тот, кто достоин их дочери. Я надеваю через голову свою термофутболку и стискиваю зубы.

Вот херь. Думаю, мне придётся с этим как-то справиться.

Я быстро натягиваю джинсы, а Эмили мчится в ванную, чтобы расчесаться. Я одеваюсь вплоть до ботинок — пусть на мне будут и ботинки, когда я встречусь с её родителями. Один из носков потерялся, но у меня нет времени его искать. Я иду вслед за Эмили в ванную, выдавливаю на палец немного зубной пасты, чтобы почистить зубы, и провожу им по зубам, а она улыбается мне поверх зубной щётки.

Я сплёвываю и полощу рот, Эмили делает то же самое. Она бросается к двери, но я обхватываю рукой её талию и притягиваю Эм к себе. Она едва сопротивляется, смеясь мне в губы.

Веди себя прилично, журит она меня.

Эмили достаёт кофейник, и я подставляю под кран чашку вместо кофейника, но тут же исправляюсь и, наполнив его, мчусь к кухонному столу. Открыв газету, перелистываю страницы до раздела с кроссвордом и быстро вписываю несколько слов, как если бы я уже какое-то время пытался его решить.

Карандаш зависает над газетой, когда в дверь входят родители Эмили.

Они когда-нибудь стучатся? Я общаюсь с ней жестами.

Она качает головой и морщится. Слава богу, что Генри позвонил.

Её отец поднимает брови, как только замечает меня за столом. И тут же пристально смотрит на меня, прищурив глаза. Его взгляд скользит по моим татуировкам, которые тянутся от шеи к запястьям. Мне никогда не хотелось прятать их, и, честно говоря, сейчас, когда он меня изучает, я хочу закатать рукава, чтобы он смог увидеть всё. Но что-то подсказывает мне, это вряд ли его впечатлит.