Я рассказываю Полу про то, что произошло на вечеринке с моделью, про отца Эмили и про то, что вчера вечером устроил Трип в квартире Эмили.

Брат качает головой.

— Это херово, — говорит он. — Что собираешься делать?

Я тяжело вздыхаю.

— Думаю, мне нужно поговорить с её отцом. Сегодня.

Он кивает. Медленно, но всё-таки кивает. Его что-то тревожит, но я не могу понять, что именно.

— Что такое?

— Он не одобрит тебя, несмотря ни на что. Он уже определил всё, что хочет для неё.

— Эмили не может читать, — вырывается из меня.

Пол чуть не давится кофе.

— Что? — откашливаясь, спрашивает он.

— Она может читать, — поправляюсь я. — Она знает буквы и то, как произносить слова, просто у неё дислексия. Ей очень, очень тяжело даётся чтение. Поэтому её отец так хочет выдать её замуж. Поэтому он не хочет, чтобы она получала образование, а хочет, чтобы она вышла замуж за какого-то богатенького ублюдка. Ему не кажется, что она достойна чего-то большего.

— Ого! — Пол всегда так говорит, когда хочет обдумать какую-то деликатную проблему.

— Только не говори ей, что я рассказал тебе об этом, ладно? Она тщательно скрывает эту тайну.

Пол глубоко вздыхает.

— Я и так знал. Видел, как она читает Хайли. — Он смотрит мне в глаза. — Поэтому ты с ней заговорил?

Я за восемь лет не сказал ни слова. А она заставила меня захотеть разговаривать вновь.

Я киваю.

— Она не могла читать то, что я писал.

— Ты говорил с ней всё это время? — Пол улыбается, но улыбка выходит кривой.

— С того дня, как встретил её, — признаюсь я. — Прости, что не сказал вам.

Теперь мне стыдно. Я молчал годами.

— Вы научились языку жестов, и мне было легко уйти в себя и не разговаривать.

— Ты же, придурок, чёртов глухой! Что ещё мы должны были сделать?

Многие семьи, где есть глухие, не учатся языку жестов.

— Прости, — повторяю я. — Было проще молчать.

— Она не облегчает тебе жизнь, а?

— Что? Наоборот, с ней всё становится легче. Я даже не думал о том, чтобы заговорить. Это вышло само собой. — Я улыбаюсь. Она вывернула меня наизнанку. — Я чертовски сильно её люблю.

— Я понимаю, ты хочешь всё разрулить по-мужски, но её отец будет всё время с тобой бороться.

— Я знаю. — Хотелось бы мне, чтобы было по-другому. — Но у меня такое чувство, что мне нужно быть с ним откровенным.

— Ты заработаешь себе охрененную головную боль, пытаясь пробить головой эту стену.

— Ей пришлось надеть сегодня шарф, чтобы спрятать шею.

— Мудак, — ругается Пол.

В футболке и шортах в кухню входит Сэм, почёсывая живот.

— Доброе утро, — направляясь к кофейнику, говорит он.

С Питом и Сэмом что-то не так, показывает мне Пол за его спиной. Ты что-нибудь знаешь об этом?

О чём ?

Они тусуются с Боуном.

Почему? Внезапно разозлившись, я начинаю широко махать руками.

Они всё отрицают. Но я кое-что слышал. Он пожимает плечами. Просто хотел узнать, может, ты в курсе.

Я ничего об этом не знаю. Был немного занят . Прости . Хочешь, чтобы я за ними присмотрел?

Пол качает головой. Я сам.

Сэм поворачивается к нам лицом.

— Что, ребята, говорите о моей заднице? — Он ухмыляется. — Да, она восхитительная, но постарайтесь держать себя в руках.

Сэм заставляет меня смеяться. Есть в нём такое.

— Сэм, как думаешь, сможешь приготовить ужин на завтрашний вечер? Я хочу пригласить родителей Эмили.

Пол снова давится своим кофе.

— Сюда? — спрашивает он.

Я киваю.

— Я хочу, чтобы они увидели, что у нас за семья. Лично.

— А почему готовить должен я? — ноет Сэм.

— Потому что ты единственный, кто знает в этом толк. — Я пристально смотрю на него. — Приготовь лазанью или типа того. — Я складываю руки в мольбе. — Пожалуйста?

Он раздражённо фыркает.

— Ладно. Но ты будешь мне должен.

***

Мистер и миссис Мэдисон остановились в самом большом отеле в районе. Генри сказал мне, в каком именно. Понятия не имею, откуда ему это известно, но старичок очень прозорливый. Я останавливаюсь у стойки регистрации и, ломая руки, спрашиваю номер их апартаментов. Мне необходимо разделаться с этим раз и навсегда. Нужно сказать им, что Эмили не вернётся в свою квартиру до тех пор, пока Трип не уедет.

Портье звонит в их номер, а потом сообщает мне цифры. Я стою на несгибаемых ногах в лифте, который поднимает меня на самый верхний этаж. Конечно же, их номер на самом верхнем этаже. И к тому же, люкс.

Дверь открывает миссис Мэдисон, впускает меня и быстро обнимает.

— Всё в порядке? — озабоченно хмурясь, спрашивает она.

— Всё хорошо, — отвечаю я. — Ваш муж здесь? Я бы хотел переговорить с ним, если это удобно.

Она, склонив голову, оценивающе смотрит на меня. Наконец, маска безучастия вновь возвращается на её лицо, хотя в действительности эта женщина совсем даже не безучастна. Она показывает в сторону открытой двери.

Мистер Мэдисон сидит за столом в комнате, более шикарной, чем любой другой кабинет, в котором мне доводилось бывать. Он поднимает взгляд, но тут же игнорирует меня, даже не встретившись со мной глазами.

— Логан? — спрашивает он. — Что привело тебя сюда?

Отец Эмили не отрывается от своей газеты, но я всё равно скажу всё, что мне нужно.

— Мистер Мэдисон, — начинаю я. — Я хотел бы с вами поговорить. — Я показываю на стул. — Можно присесть?

Он смотрит на меня поверх очков.

— Если есть необходимость. — Его руки ложатся на стол в форме пирамиды. Наконец-то мне удалось привлечь его внимание. Неплохо.

— Я хотел бы обратиться к вам как мужчина к мужчине, сэр, — говорю я.

— Думаю, мужчина здесь только один, сынок, — отвечает он.

Моя спина твердеет. Ничем не могу помочь, если он не мужчина.

— Как бы там ни было, вчера вечером Трип позволил себе больше, чем нужно в отношении Эмили.

Мистер Мэдисон бросает ручку на стол, и я наблюдаю, как она катится, пока не останавливается.

— О чём ты говоришь?

— Вчера вечером, когда вы отвезли Трипа и Эмили к ней в квартиру, он попытался её поцеловать.

— На что ты намекаешь, Логан? — спрашивает он. — Боже мой, они же были помолвлены! Тут определённо имеет место химия. Прорвалась на поверхность. — Его взгляд холодный как лёд. — Я знаю, ты её любишь, но прошлая ночь доказывает тебе, что между ними ещё не всё умерло. Их чувства ещё живы.

— Живы? — переспрашиваю я.

— Да, живы. Он по-прежнему любит её, а она до сих пор заботится о нём. — Он даже выглядит виноватым. — Мне жаль, что до тебя это не дошло.

Мистер Мэдисон вновь начинает листать страницы газеты. Меня снова игнорируют.

— Эмили не вернётся в свою квартиру, пока Трип оттуда не съедет. — Я передвигаюсь на самый край стула. — Она будет жить со мной. Я просто хотел поставить вас в известность.

Отец Эмили качает головой.

— Нет, сынок.

— Я вам не сын, — стиснув зубы, говорю я.

— Логан, — с упрёком говорит он, — моя дочь будет жить там, где я ей скажу.

— Как вы сделали в прошлом году, сэр? — спрашиваю я и заставляю себя расслабиться. — Я не спрашиваю вашего разрешения. Я говорю, как будет. Если вы увезёте Трипа из её квартиры, она вновь переедет туда. Нет — будет жить со мной. Потому что я не позволю ей вернуться туда, чтобы он и дальше к ней приставал. — Я, прищурившись, смотрю на него. — Вы всё поняли, мистер Мэдисон?

Теперь его лицо красного цвета, глаза сузились. Он злится, злится так сильно, что едва может дышать.

— Вы, мистер Рид, осмеливаетесь говорить мне, что моя дочь будет делать, а что нет?

— Я ни на что не осмеливаюсь, сэр, — скрепя зубами, отвечаю я. — Я просто говорю вам, что вам необходимо сделать, чтобы ваша дочь вернулась в свою квартиру. — Я поднимаюсь и поправляю джинсы. — Рад был увидеться с вами, мистер Мэдисон.

Я направляюсь к двери. Но тут я вижу свой блокнот, тот самый, что брал с собой на вечеринку. Он лежит под локтем мистера Мэдисона.