Отпустивши бояр, вошли князья в шатер одни и стали делить города; князь Юрий сказал: «Мне, брат князь Ярослав, земля Владимирская и Ростовская, а тебе Новгород, Смоленск брату нашему Святославу, Киев отдай Черниговским князьям, а Галич нам же»; и целовали крест между собою, и написали грамоты: грамоты эти, после победы, взяли смольняне в стане Ярославовом и отдали своим князьям. Князья Юрий и Ярослав, поделивши все города русские и надеясь на свою великую силу, начали звать к Липицам на бой. Мстислав и Владимир призвали князя Константина и, думавши с ним много, привели его ко кресту, что не будет от него перевета, после чего двинулись в ночь. На другой день утром пришли они к Липицам, куда их звали на бой; есть там гора, слывет Авдова: тут поставили князья Юрий и Ярослав свои полки; а князья Мстислав, Владимир, Константин и Всеволод поставили полки свои на другой горе, что слывет Юрьева гора, посреди нее течет ручей, имя ему Тунег. Ставши на Юрьевой горе, князья послали к Юрию троих мужей мира просить: «А не дадите мира, так отступите дальше, на ровное место, а мы на вашу сторону пойдем; или мы отступим на Липицы, а вы пойдете на наше место». Князь Юрий отвечал: «Мира не беру и не отступаю; пошли через землю, то чего вам стоит перейти эту дебрь». Юрий надеялся на твердость места: оно было плетнем оплетено и колья насованы, на случай если бы ударили на них в ночь. Услыхав ответ Юрьев, князья послали младшую дружину биться против Ярославовых людей; бились они целый день до ночи, но бились не усердно, потому что была буря и очень холодно.

На другой день князья хотели пойти ко Владимиру, не трогая неприятельских полков; но князь Константин сказал: «Братья! если пойдем мимо их, то возьмут нас в тыл, да притом же мои люди не охотники до бою, того и смотри что разойдутся по городам». Князь Мстислав отвечал ему на это: «Гора нам не поможет, гора нас и не победит; так пойдем к ним, в надежде на крест честной и на правду». Начали ставить полки: Владимир Смоленский поставил полки свои с края, а подле него стал Мстислав и Всеволод с новгородцами и Владимир Псковский с псковитянами, а подле Владимира стал Константин с ростовцами. Ярослав же стал с своими полками муромскими и с городчанами и с бронниками против Владимира и смольнян, а Юрий стал против Мстислава и новгородцев со всею землею Суздальскою, а меньшие братья его стали против князя Константина. Мстислав и Владимир начали укреплять новгородцев и смольнян: «Братья! вошли мы в землю сильную: так в надежде на бога станем крепко, не будем озираться назад, побегши не уйти; позабудем, братья, домы, жен и детей; кому не умирать? кто хочет, пусть сражается пеш, а кто хочет на конях». Новгородцы отвечали: «Не хотим помирать на конях: будем биться пеши, как бились отцы наши!» Князь Мстислав был рад тому, и новгородцы, сойдя с коней, скинув сапоги и платье, поскакали босиком; за ними бросились смольняне, так же пешком, за смольнянами отрядил князь Владимир Ивора Михайловича с полком, а сами князья и все воеводы поехали за ними на конях. Когда полк Иворов вступил в дебрь, то под Ивором споткнулся конь; а пешие ратники, не дожидаясь Ивора, ударили на пешцев Ярославовых с страшным криком; те побежали, новгородцы и смольняне за ними, начали их бить и подсекли стяг Ярославов; тут настиг их Ивор, с которым досеклись до другого стяга Ярославова, а князья все еще не приезжали. Мстислав, видя удаль своих, сказал братьям: «Не дай бог выдать добрых людей» – и ударил с своим полком сквозь своих же пешцев; за ним последовали и другие князья. Трижды проехал Мстислав сквозь полки Юрьевы и Ярославовы, секучи людей, также и князь Владимир, и досеклись наконец до обоза. Князья Юрий и Ярослав, видя, что их люди жнутся, как колосья на ниве, побежали с меньшею братьею и с муромскими князьями. Тогда князь Мстислав закричал: «Братья новгородцы! не останавливайтесь при обозе, не покидайте битвы: вернутся – изметут они нас». Новгородцыто бились не из корысти, но смольняне напали на обоз и одирали мертвых, а о битве им и дела не было. Велик промысел божий! на том побоище пало только 5 человек новгородцев да один смольнянин, а то все сохранены были силою честного креста и правдою. Людей же Юрьевых и Ярославовых было избито бесчисленное множество, взято же в плен было только 60 человек. Было у князя Юрья 13 стягов, труб и бубнов 60; говорили и про Ярослава, будто у него было 17 стягов да труб и бубнов сорок. Убитых всех считали 9233 человека. Крик живых, не до смерти убитых, и вытье раненых были слышны в Юрьеве городе и около Юрьева; много перетонуло в реке во время бегства, иные раненые, забредши неведомо куда, померли, живые же побежали одни к Владимиру, другие к Переяславлю, иные в Юрьев. Князь Юрий стоял против Константина; увидя, что Ярославов полк побежал, побежал и он во Владимир, куда прискакал оттуда, на четвертом коне, а трех загнал; прискакал он в одной сорочке, без седла.

Во Владимире оставался народ все не ратный: попы, чернецы, жены да дети; увидав, что ктото скачет к городу, они обрадовались, думая, что гонец от князя; они говорили друг другу: «Наши одолевают!» И вот прискакал князь Юрий один; начал он ездить около города, крича: «Твердите город!» В народе началось смятение, вместо веселья послышался плач; к вечеру и в ночь стали прибегать ратники, иной ранен, другой наг.

На другой день утром князь Юрий созвал людей и сказал им: «Братья владимирцы! затворимся в городе, авось отобьемся от них». Люди отвечали: «Князь Юрий! с кем нам затворитьсято? братья наши избиты, а иные в плену, а остальные прибежали без оружия, с кем нам стать?» Юрий сказал: «Все это я сам знаю; только не выдайте меня брату князю Константину, ни Владимиру, ни Мстиславу, чтобы мне выйти по своей воле из города». Они обещались ему. Ярослав также прибежал один в Переяславль на пятом коне, а четырех загнал и затворился в городе. Не довольно ему было первого зла, не насытился крови человеческой, избив в Новгороде столько людей, и в Торжке, и на Волоке; но и тут, прибежав в Переяславль, перехватал новгородцев и смольнян, которые для торговли зашли в землю его, и велел их пометать в погреба, а иных засадил в тесную избу, где 150 из них задохлось; смольнян запер 15 человек; те все живы остались. Князья же милостивое племя Ростиславово и до христиан доброе, целый тот день стояли на побоище; а если бы захотели гнаться за неприятелем, то Юрию и Ярославу не уйти бы, и город Владимир захватили бы врасплох; но Мстислав с братьею пришли тихо ко Владимиру и, объехав его, стали думать, откуда бы взять. В ночь загорелся в городе княжий двор: новгородцы хотели было лезть на стены, да князь Мстислав им не дал; во вторник, на ночь, загорелся город и горел до света: смольняне просились тогда взять город, но князь Владимир не пустил их. Наконец Юрий выслал к князьям с челобитьем. «Не приступайте нынче к городу, завтра выйду из него вон». И в самом деле, на другой день выехал князь Юрий с двумя братьями, поклонился князьям Мстиславу и Владимиру и сказал: «Братья! вам челом бью, вам дать мне жизнь и хлебом накормить; а брат мой Константин в вашей воле». Тут он подал им богатые дары и получил мир. Мстислав и Владимир порешили так: князю Константину отдали Владимир, а Юрию Радилов Городец.

Владыка, княгиня и все люди Юрьевы, поспешно убравшись на лодки и в насады, поехали вниз по реке; сам же князь Юрий, вошедши в соборную церковь Богородицы, ударил челом у отцовскаго гроба и плакал, приговаривая: «Суди бог брату моему, князю Ярославу, что довел меня до этого», – и пошел из Владимира в Городец. Князь же Константин поехал во Владимир, и был встречен за городом всем священническим чином и всеми людьми; он одарил в тот день князей и бояр богатыми дарами, а владимирцев привел к присяге. Но князь Ярослав, еще дыша злобою и гневом, не покорялся, затворился в Переяславле и хотел там отсидеться; князья решились идти к этому городу. Услыхав об этом, Ярослав испугался и начал высылать людей, умоляя о мире. Во вторник утром приехал он к князю Константину, ударил ему челом и сказал: «Господин! я в твоей воле, не выдай меня тестю моему князю Мстиславу, ни Владимиру, а сам, брат, накорми меня хлебом». Князь Константин помирил Мстислава с Ярославом. Мстислав, не доходя до города, взял дары и послал привесть к себе дочь, княгиню Ярославову, и что осталось живых новгородцев. Ярослав много раз присылал ко Мстиславу, прося княгини своей назад, но Мстислав не пустил к нему дочери. Наконец князья разошлись: Константин во Владимир, Мстислав в Новгород, Владимир в Смоленск, а другой Владимир в Псков, победив сильные полки, взявши свою честь и славу.