капитуляция сделана не будет: после чего союзники и более

усердствовали и всякую доверенность к нам имели.

Прошло 69 дней осады Анконы, уже, наверное,

приближавшейся к сдаче, как получено известие о прибытии в Сенигаллью

генерал-майора Скала, предшествовавшему многочисленному

корпусу войск австрийских. Магистрат сенигальский нашел в нем

своего защитника, и хоть дано было генералу знать, чтобы он

воздержался защищать магистрат, который, делая ослушания,

останавливает союзников во многом, в то же время генерал Скал

выслушивал наговоры, которые рассыпала злоба для

водворения между нами несогласия, и явно хвалился, что мы скоро

не будем иметь никакого влияния над местом, коего

освобождение приобретено кровью верноподданных нашего августейшего

монарха и величайшею издержкою казны; противу нас

восставало некоторое народное негодование и возрождался чрез

посредство клеветы некоторый род непослушания, все »»*ои

предписания были пренебрежены, многие магистраты бежали в

объятия рук сильнейших, чтобы не быть угнетенными; дано было

повеление, чтобы ничем нас не довольствовать без подписи

начальства австрийского, и отказали в пресной воде на эскадру.

Российский комендант в Сенигалльи получил строгий угроз от.

генерала Скала; и велел [он, генерал Скал,] арестовать графа

Берлиарда, командующего во имя его величества императора

всероссийского урбанскою гвардиею в Сенигалльи.

В продолжение сего времени прибыл генерал-лейтенант

маршал Фрелих и Антон де Кавалар, именовавший себя

императорским комиссаром политическим и гражданским для сей

провинции.

Не будучи еще известен о прибытии его превосходительства,

получил от него письмо, которым приказывал отрешить наших

комендантов от мест и подать ему ведомости о всех союзных

войсках, сколько на продовольствие ежедневного провианта и

восстановить дисциплину в наших войсках; мне предписывалось

сие в самую отчаянную неприятельскую вылазку на сторону

Монто-Гардето против Лагоца и Ратманова, и первый при сем

смертельно ранен, я посылал к ним сикурс, но лейтенантом Рат-

мановым сделанная с батарей вылазка обратила неприятеля

в бегство; это было последнее усилие неприятеля против наших

войск; на требование генерала Фрелиха ответствовано

сокращенно о правах российских войск на сию провинцию и что нет

никакого права отрешать комендантов от их мест, что в силу

повеления адмирала Ушакова не зависеть, но содействовать с

генералом Кленау, и что [то же] самое наблюдаю и с ним,

генералом Фрелихом, что я не нахожу другой дисциплины, как та,

которая введена в российских войсках и которая всему свету

известна; до ведомостей же уведомил его, что представлены будут

при первом моем с ним свидании на батареях.

Господин комисар де Кавалар делал, между тем, без моего

сведения политические перемены всей округе, магистраты, мною

на время установленные и повиновавшиеся команде российской,

были трактованы как люди подозрительные, наши коменданты

отрешены, а на места их определены австрийские, приказано

магистратам не слушать других, а только его, Кавалара, и генерала

Фрелиха; а посему я не мог быть невнимательным и счел бы

себя недостойным моего звания, естли бы я не имел должного

усердия удержать права всемилостивейшего нашего государя,

и потому требовал уведомить меня, какие сей господин комиссар

имел инструкции, и тогда словесно объявил, что он от

императорского двора гражданский и политический комиссар; я просил,

чтобы оные сообщить мне формально, господин Фрелих мне

отвечал, что его слова долженствуют быть за достаточное,

повторяя то же, что от австрийского двора в местах, ими завоеванных;

следовательно, он, комиссар, не должен располагать там, где

завоевание почти за три месяца прежде их прибытия другими

сделано. Однако ж по внимательному рассуждению позволил я

господину Кавалару вступить в управление до решительных

повелений от адмирала Ушакова, с тем, однако ж, чтобы он ни

в малейшей части не касался неоспоримых прав и во всех

случаях наблюдал достодолжное высокопочитание к союзу его

императорского величества, после сего по болезни моей посылал

я к господину Фрелиху чиновников с доверенностию о положении

времени сделать общую атаку; он обещался прислать в скорости

его мнение, и 24 дни не получал ответа, и атака города была от-

кладывана до тех пор, пока жестокие ветры принудили фрегаты

оставить Анкону, и тогда господин Фрелих согласился

сделать общую атаку. Наши войска тотчас сбили неприятельские

посты и заняли оные, австрийцы отбиты, и неприятель взял две

батареи, тогда от нас послан на сикурс с ротою Скипорова

батальона капитан Сытин, с помощью которого батареи отбиты,

и неприятель заперся в крепость.

Не имевши случая упражняться в делах политики, я не

сыскиваю предузнать причин, понудивших генерала Фрелиха к

учиненному им опозданию, однако ж могу представить мое мнение

[и мнение] препровождавших его экспедицию, что, бывши

исключен из капитуляции римской, цель его была — наградить сие

исключением нас из капитуляции анконской; кажется, с

намерением ожидали, чтобы бурливые погоды отогнали наши фрегаты, и

потом исключить нас от всякого права, а более и потому сие

полагаю, что австрийские войска, [имея] хороших солдат до 10 тыс.

человек, вступя в наши батареи от стороны Монто-Гардето,

24 дня не предпринимали никакого действия. Я, предвидя сие,

дал повеление лейтенанту Ратманову, сдав австрийцам батареи,

а наших людей от Монто-Гардето перевести на сторону Мон-

таньола и сдать оных капитану Мессеру, ему же, Ратманову,

принять флотилию, из 9 лодок и двух чребиков состоящую; и сею

флотилиею с морской стороны продолжалась блокада до сдачи

Анконы, и в ночное время неоднократно атаковали гавань, и

при одной из таковых линейный корабль затоплен; наконец,

по сношению со мною от генерала Фрелиха сделана со всех

сторон и с моря атака; сказывают, что в сие время находился

для переговору в крепости генерал Скал. Я не пропустил

сделать генералу Фрелиху справедливые возражения касательно

чести нашего государя императора, но все сие со дня на день

отсрочивалось; посланы были к нему с письмами Мессер и

Ратманов, и тогда уже уведомил, что переговоры начались, и по

заключении капитуляции будет [она] ко мне прислана, но

помянутые чиновники не были им лично приняты. Я протестовал

против сих неправильных поступков, но все было бесполезно, и

капитуляция заключена без нашего сведения; искали какой-либо

предлог и нашли в своем воображении, что будто бы мною не

выполнена фанская капитуляция, и французы, бросив сию

несправедливую искру, желали поссорить союзников, фанская же

капитуляция свято выполнена.

Генерал Монье, видя наклонность австрийского генерала,

готового нарушить права общественные, сим весьма хорошо

воспользовался. Писал он к генералу Фрелиху, что русские

нарушили капитуляцию фанскую, а потому он не хочет ни в какие

вступать с ними переговоры. Австрийский генерал сим весьма

был доволен и заключил обидную для нас капитуляцию и

прислал копию оной для уведомления. Я тотчас послал к нему для

уверения фанскую капитуляцию, но все было тщетно. Итак, Анкона

сдана хитрой зависти, гарнизон анконский, доведенный до

самой крайности, вышел из города со всеми почестями, с пушками,

амунициею и закрытыми фурами, нагруженными итальянскими

богатствами, попирая землю, которая обагрена кровью

верноподданных его величества императора российского. Никакой