– Господин Аки! Я к вам не жаловаться пришла и не просить покровительства. Я смогу защитить себя сама, если вы отдадите мне Джера. – Мысль, что он собирался оберегать меня от обидчиков, вызвала странное щемящее чувство, до сих пор мне незнакомое, которое я тут же подавила возмущением.

С начала века в Альдогаре настала эпоха правления Парламента. Во многом этому поспособствовал Орден, в свое время настроив общественность против монархии. Как несложно догадаться, немалая часть чиновников в правительстве – маги. Но Олан Кайден – министр департамента внутренних дел – не просто человек, он inanem. Как и Эйрик Аки. Когда-то эти двое обучались в одной группе боевиков и пользовались особым расположением Правителя. Даже были напарниками до того момента, как между ними пробежала кошка. Подробностей, а также имени этой «кошки» никто не знал, но, по слухам, она была благородных кровей.

Как бы там ни было, по всем вопросам адептов Кайден общался только лично с Абархамом, и мне лишь однажды довелось иметь с ним дело. Это человек жесткий и практичный и, что главное, на своем месте. К сожалению, взаимным уважением он ко мне не проникся. Так что я глубоко сомневалась, что господин министр захочет мне помочь.

– Ладно, ладно, я понял. Не буду лезть в ваши магические штучки или чем вы там собираетесь заниматься с этим Призраком. Только прошу вас, если что – просто придите ко мне.

Мне было неведомо, чем я заслужила еще одного человека в моей жизни, к которому можно было бы просто прийти за помощью.

– Спасибо. Обязательно, – согласилась я, давая себе противоположное обещание.

– Вот, держите, – он протянул мне подписанное прошение. – Я сегодня подготовлю соответствующие указания, а завтра скажете Баоту, чтобы проводил вас в казематы. Покажете это дежурному охраннику, он выпустит Призрака.

Раздался стук в дверь. Следом в кабинет зашел мужчина, одетый в униформу стражника. Завидев меня, он остановился у входа, не решаясь пройти дальше.

– Говорите. Что случилось?

– Ну… – стражник напряженно сверлил меня взглядом.

– Да говорите уже, это наш новый следователь.

– Там это… э-э-э… господа жалуются, что бордель в Цаплях закрыт.

Мы с Эйриком переглянулись. Цапли – так в простонародье называли элитный район Ксиана, в котором находились особняки состоятельных горожан. Мой в том числе.

– А я-то здесь при чем? – озадачился начальник тайной службы.

– Говорят, там не все чисто. Закрыто еще с прошлого вечера, хотя заведение работает круглосуточно. На окнах все шторы задернуты. Изнутри ни звука. Свидетель говорит, что видел в одной из комнат мертвую женщину. – Стражник неловко почесал затылок и продолжил извиняющимся тоном: – Дело-то пустяковое, наверняка отдыхают шлю… дамы. Мы бы с мужиками сами проверили, но свидетель – господин важный, кого-то из вашего ведомства просит.

– А не тот ли это богатый извращенец, которого вы в прошлом месяце за подглядывание и рукоблудие в общественном месте задержали?

– Он самый.

Эйрик сделал кислую мину.

– Ясно. Тогда разбирайтесь сами. Мало ли что кому привидится, а мы будем ресурсами разбрасываться.

– Вообще-то, я думаю, стоит послать кого-то из моего отдела, – осторожно вмешалась я. На мне моментально сошлись взгляды обоих мужчин. Впору и засмущаться.

– Рэйвен, вы ничего не хотите мне рассказать? – притворно ласковым голосом вопросил начальник тайной службы.

– Хочу, но позже. Сейчас гораздо больше вам расскажет то, что мы можем найти в борделе.

– Тогда пойдемте вместе проверим. Спускайтесь вниз, а я зайду за Морвраном.

– И прозектора надо бы позвать. И Талейна.

– Так, может, всю тайную службу возьмем на куртизанок поглазеть?

– На мертвых куртизанок, – уточнила я и демонстративно махнула рукой. – Эка невидаль.

Стражник топтался, ожидая завершения нашего разговора. Эйрик бросил быстрый взгляд в его сторону и тяжело вздохнул.

– Ладно, берем прозектора, мифолога и кого там еще нужно. Только в следующий раз я хочу быть в курсе событий.

– Разумеется.

Через несколько минут мы вшестером встретились на первом этаже: четверо сотрудников магического отдела, начальник тайной службы и городской стражник. Мне было интересно, что случилось с Незабудкой, жива ли она еще. Наведаться на постоялый двор одна я не решилась, а вот под прикрытием официального расследования – пожалуйста. Конечно, меня не очень устраивало, что с нами идет Морвран, но здесь уж ничего не поделаешь.

Район Цапли располагался совсем недалеко от здания тайной службы, но мы воспользовались казенным кебом. Штатный извозчик всю дорогу молчал и показался мне самым приятным человеком, которого я встретила за день. За время короткой поездки я пыталась представить, что ожидает нас в доме терпимости. На зависть всем наемникам вместе взятым Фейт каким-то образом умудрился расправиться с девушками очень тихо. Настолько тихо, что ни одна из бабочек не заподозрила неладное и не подняла шум. Значит, обошлось без насилия: он воспользовался магией. Докладывать о преступлении в Орден Фейтворд не стал, иначе пришлось бы придумать хорошее объяснение массовому убийству куртизанок. Стоит ли упоминать, что за подчинение потустороннему существу Абархам даже своего племянника по голове не погладит? Это значит, что Орден не присылал на место специалиста по безопасности, другими словами – «чистильщика». Фейту пришлось заметать следы самостоятельно, а он всегда был недостаточно внимателен для этой работы.

Кеб остановился напротив вывески «Мятная пастила». Поговаривают, что заведение обосновалось в элитном районе не просто так, а с подачи самого Правителя. Правда или нет, но с того момента, как дом открыл свои двери жаждущим, от богатых клиентов не было отбоя. Частично это объяснялось тем, что в городе вдруг закрылись все другие бордели приличного уровня. Остались только уличные бабочки, оказывающие услуги в дешевых лачугах, и «Пастила».

Входом в обитель любви служила двустворчатая дверь с ручками-кольцами. Над дверью располагалось веерное окно, не прикрытое занавесками, в которое иногда пытались подглядывать подростки.

Эйрик несколько раз постучал, но никто, естественно, не ответил. Тогда он с невозмутимым видом достал из кармана набор отмычек и стал деловито изучать устройство замка. Смешно сказать, но до этого момента я представляла процесс вскрытия дверей, как некий экшн, сопровождаемый треском ломающегося дерева и криками: «Открывайте! Это тайная служба!» Впрочем, скорее всего так и было бы, займись взломом кто-нибудь из стражников. Эти поборники закона плохо умеют действовать бесшумно и почти всегда поднимают гвалт.

Нам повезло: перед тем как покинуть бордель, Фейт не потрудился задвинуть щеколду. Поэтому, когда Эйрик справился с замком, мы беспрепятственно прошли внутрь. В холле безошибочно чувствовалась близость смерти. Она была в самих стенах, в идеально чистых поверхностях, в плотно задвинутых шторах. Тишина здесь казалась другой, незыблемой, нерушимой, и она создавала гнетущий вакуум в пастельно-лиловом интерьере борделя. Создавалось ощущение, что жизнь покинула этот дом недавно и как-то внезапно. На кофейном столике стояли бокалы с недопитым вином и следами помады. Истлевшая сигара, оставленная кем-то на бортике пепельницы, грозилась вот-вот осыпаться. Спинку кресла кокетливо украшали чулки с подвязками. В воздухе витал аромат дорогого цветочного парфюма. Этот запах казался неуместным и оттого все больше въедался в ноздри. Смерть не должна так пахнуть. Для обычных людей она пахнет слезами, для следователей – загадкой, для магов – напоминанием, но никогда цветами. Это неправильно, ненормально.

Очень скоро мы обнаружили источник запаха. В смежной комнате на диване полулежала старуха, держа в руках пустой флакончик. Содержимое пролилось на ее шелковый пеньюар. Тело некогда молодой женщины усохло до самых костей, так что по ее скелету можно было изучать анатомию. Кожа побледнела и истончилась. На обивке дивана я заметила мелкие частицы, похожие на перхоть, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это остатки шелушащейся кожи. На запавших губах еще виднелись следы красной помады. Глаза открыты и неподвижны, с мутной роговицей. Выкрашенные хной волосы – единственное, что осталось от былой красоты куртизанки, но на фоне худого старушечьего тела походили на некий жуткий, гротескный парик.