– Насильники, может быть. Но Фейт – не насильник. Он хотел меня унизить, – глухо произнесла я, чем заработала сочувствующий взгляд серо-зеленых глаз Эйрика. Я начала злиться. – Не нужно меня жалеть!

– Ладно. – Он поднял руки в примиряющем жесте. – Не буду. Но эту проблему нужно решить. Привлечь мы его, конечно, не сможем. Но я поговорю с главой Ордена Абархамом по поводу Фейтворда.

– Нет! – сказала я громче, чем хотела. – Нет. Фейт – племянник Абархама и его помощник по делам обучения адептов. Я сама обо всем позабочусь. От вас требуется только оказать мне необходимое содействие.

– Это просьба такая? – улыбнулся Эйрик.

– Официальный запрос. Прошение будет у вас на столе к вечеру.

Брови начальника тайной службы удивленно поползли вверх.

– Значит, вы приняли мое предложение?

Я кивнула.

– Удивительно, но Абархам догадался об этом раньше, чем вы. И послал Фейта, чтобы поговорить со мной о секретах Ордена.

– Хм… хм… И это Абархам надоумил своего родственничка вас изнасиловать?

– Не думаю. Скорее это была личная инициатива.

Мне надоело стоять полуголой перед Эйриком. Я ненадолго оставила его, чтобы переодеться во что-нибудь приличное и почистить зубы. Не то чтобы вкус крови вызывал во мне рвотные рефлексы (все-таки я не какой-то там впечатлительный студиоз), но ощущать его во рту было неприятно.

Моя гардеробная пребывала в жутком хаосе. Некоторые вещи были безжалостно порваны в приступах самобичевания. Другие оказались настолько мятыми и несвежими, что показаться в них на людях было бы стыдно. Я попыталась найти что-нибудь приличное, что можно было бы надеть. Наконец отыскалось простое синее платье под цвет глаз. Чтобы не замерзнуть, надела поверх жакет-спенсер, подбитый мехом.

За время своей, так сказать, магической импотенции я значительно убавила в весе. На лице отчетливее проступили скулы, из-за чего создавалось ощущение, что у меня запали щеки. Опущенные книзу уголки глаз раньше придавали моему лицу проницательное и немного стервозное выражение. Теперь они отражали только смертельную усталость. Темные круги дополняли образ болезненной женщины, которая оказалась не в силах себя защитить. Горло сжалось спазмом, по щекам покатились зппоздавшие слезы. Я громко всхлипнула и сразу испугалась, что услышит Аки. Зря: звукоизоляция у этих стен отменная. Нужно взять себя в руки. Сделав несколько медленных вдохов-выдохов, успокоилась. Аккуратно зачесала волосы назад и соорудила подобие ракушки. Вот в таком виде уже можно появиться среди людей и не чувствовать себя оборванкой с большой дороги.

Как бы там ни было, к Эйрику я спустилась в относительно сносном расположении духа. Он тем временем успел отведать мой скотч и должна заметить, оценил его лучше, чем Фейт.

– Бражничаете на службе?

– Взял выходной. – Его улыбка стала шире. Аки даже позволил себе окинуть меня оценивающим взглядом и одобрительно хмыкнуть. Хороший скотч.

– Значит, вы не по делу зашли?

– Вообще-то нет… Не совсем. Вы читали сегодняшнюю газету?

Как-то сразу холодок по спине пробежал. Я взяла экземпляр, который Фейт оставил на тумбе в коридоре. С первой полосы на меня смотрела девица, и взгляд ее будто бы говорил: «Ты – ничтожество». Этот фотопортрет был снят почти год назад, когда меня перевели в главный корпус Ордена в Ксиане. С того момента никаких Башен, никаких маленьких кабинетов и общественных лабораторий. Больше не было пытливых учеников, отвлекавших по мелочам и надоедливых лекторов, пытавшихся взвалить на меня свои проблемы. Я жила в собственном особняке и присутствовала на совете Ордена, занималась самыми опасными делами по обеспечению безопасности адептов, чем заслужила пристальное внимание общественности. А теперь оказалась по другую сторону баррикад. Именно об этом и сообщалось в свежем номере «Ксианского вестника»: «Жизнь после выгорания: бывшая магесса Ордена Рэйвен Мара получила предложение, от которого нельзя отказаться». Пробежав глазами по статье, я неожиданно развеселилась.

– Не вижу ничего смешного, – сказал Эйрик, заметив мою улыбку. – Когда я прочитал этот заголовок, был уверен, что вы отклоните предложение работать в тайной службе. Всем назло.

– Я настолько упряма?

– И горды сверх меры. Никто не любит, когда его загоняют в угол, а вы особенно.

– Хм, так, значит, я – ценный кадр, раз сам начальник службы пришел опровергнуть городские сплетни?

– Я и предложение по работе лично делал, – фыркнул Эйрик. – От имени Правителя.

– А на клятве меня будет приветствовать Правитель? – нагло осклабилась я.

– Ну, знаете ли…

И я рассмеялась, искренне. Эйрик нахмурился, но потом не выдержал и тоже растянул губы в улыбке. Так начиналось мое вступление в должность.

После того как Аки покинул мой особняк, я укрепилась в мысли, что настало время привести дом в порядок. На обувной тумбе остался тонкий след пальцев Фейта, который я со злостью смахнула. Тщательно отерла пыльную руку о пальто несостоявшегося насильника, в спешке оставленное мне «на память».

Кухня была проходной, а дверь на противоположной стене вела в столовую. Там все осталось на своих местах: широкий дубовый стол с резными ножками, стулья с высокими спинками, обитыми кроваво-красным бархатом… и трупы в ливреях, равномерно усеявшие паркетный пол. Обесточенные, мои несчастные слуги-зомби выглядели брошенными и уже немного пованивали. Хорошо, что «ожившие трупы», даже лишенные магической подпитки, разлагаются намного медленнее обычных. Я достала из кармана брюк тонкие кожаные перчатки, которые обычно ношу с собой, и начала методично оттаскивать бывших зомби в сторону выхода. У парадной двери собралась немалая куча. Раньше работой по утилизации отслуживших препаратов занимался мой помощник, ну или же новообращенные слуги-зомби. Теперь я, слабая женщина с больной рукой, вынуждена заниматься этой тяжелой, утомительной рутиной самостоятельно. Рука болела немилосердно, но я тешила себя мыслью, что с момента выгорания регенерация не успела замедлиться до уровня нормы обычного человека. Завтра все должно быть в порядке. Сетуя на несправедливость, я открыла дверь нараспашку и стала вытаскивать трупы из дома и скатывать по лестнице. Время от времени выдавала нелестные выражения в адрес всего неживого, которые сопровождались непочтительными по отношению к усопшим пинками.

Через несколько минут такого действа за кованым забором участка собралось немало зрителей. Я застонала, вспоминая, что отвод глаз от особняка теперь ведь тоже не работает. Без магии как без рук! Между тем публика была разношерстной: от жалкого нищего до родовитого дворянина, от портовой шлюхи до утонченной дамы – все смотрели на мой труд с явным неодобрением. Кое-кто взирал со святым ужасом в глазах, но уйти не мог – такова уж природа человеческого любопытства и стадного инстинкта (в толпе-то не так страшно). На лицах других отчетливо проступал гнев – к выходкам магов горожане уже привыкли, но чтоб так, средь бела дня!..

Эх, была бы я в полной силе, разогнала этих зевак так, что они бы пятки стерли, убегая от моих заклинаний. Как улаживать подобные конфузы, не прибегая к помощи боевой магии или хотя бы иллюзий, я, к сожалению, не знала. Поэтому решила сделать вид, что ничего необычного не происходит, и пружинящим шагом подошла к забору. Люди как-то сразу отошли на несколько шагов назад, некоторые шарахнулись в сторону, кто-то даже выставил пальцы в защитном жесте (будто бы это помогало).

– День добрый! – поприветствовала я народ. – Среди вас извозчика не найдется? А то мне тут… э-э-э… препараты надо бы в мертвецкую отвезти.

Гробовая тишина. Несколько десятков глаз уставились на меня, словно до них не дошел смысл слов. Но я терпеливая, я повторю.

– Извозчик есть?! – рявкнула.

– Есть, есть, госпожа магесса… Сейчас все скоренько доставим куда надобно, – жалобно подал голос мужичок во втором зрительском ряду.

– Да не магесса она вовсе, – отмахнулась жеманная дамочка в нежно-голубом платье, похожем на шмиз. Куртизанка, судя по виду. И не очень сообразительная. – Мне сказывали, она силы лишилась.