– Так. А что с пиратами? – поторопил его я.

– Когда мы тебя доставали после катапультирования, то вслед за кораблем корпорации на орбиту пожаловал пограничный эсминец империи Арна. Мы пытались связаться с ним, но он с ходу атаковал нас. Похоже, с корвета успели с ним выйти на связь и рассказать про случившееся, только свою версию событий, где мы выставлялись злобными пиратами. Мы были вынуждены бежать. Совершив гиперпрыжок и вынырнув в одной системе на границе империи, мы узнали новости в Галанете: пиратское нападение на корабль корпорации «Хирото» повлекло смерть двадцати двух человек. Нападение было осуществлено бывшими гражданами империи: Кастором Ризом, Карой Альверо, Андреасом Карацисом и мной – Дастином Хамфом. Атака была совершена на келианском легком крейсере модели «Мародер». Были приведены данные сканирования этого корабля. Наши фотографии, информация с идентификационных карт, в общем, все, что надо для того, чтобы мы точно уже не смогли сунуться на территорию Содружества. Мы официально стали пиратами.

– Мы можем сдаться и пройти ментосканирование, – предложил я, – расскажем правду, что мы только защищались, а виноваты те – с корабля «Хирото».

– А с чего ты взял, что тот корвет признают виновным в чем-то. Он напал первым? Ну и что? Ведь это была пиратская база, и они подумали, что мы пираты. Мы не связывались с ними. А сразу напали. Так заявит корпорация. Тут обязательно вспомнят тебя и твой перехватчик. Потом нам припомнят наши действия на «Мародере». Короче говоря, даже при самом благоприятном раскладе, который, на мой взгляд, просто нереальный, мы будем признаны виновными в непреднамеренном убийстве двадцати двух служащих корпорации «Хирото». Знаешь, сколько за это дадут? Это массовое убийство. И плевать, что мы это сделали случайно. Нам повезет, если мы получим по двадцать лет. И это, напомню, при благоприятном исходе. Скорее всего, нас все равно признают пиратами и приговорят к смертной казни. Мы ведь действовали осознанно, без принуждения и контроля. Может быть, Кару и Андреаса отправят на пожизненное заключение в какую-нибудь тюрьму строгого режима.

– А нас, значит, к смертной казни?

– Обязательно, – Хамф утвердительно кивнул головой, – тебя за действия на перехватчике, меня за управлением «Мародером».

– Так это ты им управлял? Не она? – я показал рукой на спящую Альверо.

– Нет, – бывший второй пилот грузовоза «Толстопуз» отрицательно покачал головой. – Если ты не знал – я бывший военный пилот. У меня больше опыта управления боевыми кораблями. Кара при всех своих достоинствах все же только гражданский пилот. Поэтому, когда пошло веселье, то она несколько растерялась, и мне пришлось брать все в свои руки. Кстати, когда на тебя насели те птички и начали рвать твой перехватчик, то она предложила бросить тебя и сделать прыжок.

– Но ты не сделал этого. Почему?

– Потому что меня так учили – не бросать своих людей в бою. А ты в тот момент был все же свой. Ведь именно твоя атака задержала корвет «Хирото» и позволила нам получить доступ на «Мародер».

– Кстати, а как вам это удалось? Твоя работа? – я вопросительно посмотрел на программиста Карациса. Тот в ответ молча кивнул. Что-то он неразговорчивый.

– Ладно. Мы пираты. И что дальше? Где мы сейчас находимся?

Вдруг Карацис начал дико хохотать и тыкать в меня пальцем.

– В чем дело?

– Ну ты сказал: мы пираты и что дальше? Вот это да. Ты просто образец спокойного поведения. И что дальше? Ха-ха. Вот это ты выдал, – он продолжал тихонько хихикать, а потом вдруг замолчал и через несколько секунд сказал: – А вот мы уже второй день пьем. Все поверить не можем. Завидую тебе.

Я с удивлением уставился на Хамфа. Он подтверждающе кивнул головой.

– Все верно. Второй день болтаемся в какой-то системе, где-то во Фронтире, и пьянствуем. Не только потому, что нам трудно поверить в переход на пиратскую сторону, но и потому, что ждали, когда ты очнешься. Тем более что идей, что делать дальше, у нас не было.

– Кара предлагала сдать тебя властям, – Карацис снова ткнул в мою сторону пальцем.

– Даже так… Хотя я ее не осуждаю. Поступок вполне понятный, – я тоже налил себе выпить и сел на диван.

– Глупый поступок, – резко сказал Хамф. – Все равно бы это ничего не изменило. Нас бы просто посадили в соседние камеры и все.

– Ясно. Такое развитие ситуации тоже вполне вероятно, – я отхлебнул из стакана. Напиток по вкусу был похож на земной коньяк, только почему-то с каким-то цветочным привкусом. Очень необычно. Но вполне ничего. – Значит, плана дальнейших действий у вас нет?

– Ну, вот Андреас предлагал уехать куда-нибудь в глубину Фронтира, найти какое-нибудь молодое поселение и жить там. Такие специалисты, как мы, легко найдем себе работу. Там законы Содружества не действуют, и людям плевать, в каких мы списках значимся.

– А у тебя были идеи? – я снова сделал глоток. Напиток был определенно хорош.

– Я подумывал продать корабль и на вырученные деньги сменить свои личности. Правда, гарантии, что все получится, нет. Все же подделать идентификационную карту непросто. И все наши данные есть в черном списке. Так что при любом прохождении какого-нибудь терминала безопасности – скажем, в космопорте или любом полицейском участке, обман может раскрыться и нас схватят.

– Ясно, – повторил я снова. Действительно, подделать личность в этом мире, где были такие совершенные технологии, было почти нереально. По крайней мере, на долгий срок точно. Поймают рано или поздно.

Наступила тишина. Все молча прихлебывали из стаканов и не говорили ни слова. Я обдумывал ситуацию с разных сторон и тоже не мог найти выхода. Черный список – это очень серьезно. Если пирата идентифицировали при нападении, то его заносили в этот самый черный список. Любой житель Звездного Содружества был обязан уничтожить или задержать такого пирата при личной встрече, если узнает, что он из списка. Или же немедленно сообщить о нем ближайшим правоохранительным структурам или тому, кто сможет осуществить правосудие. В случае если – человек этого не сделает, то ему запросто могут инкриминировать сотрудничество и покрывание пиратской деятельности. А это как минимум десять лет планеты-тюрьмы. Пираты в Содружестве были не слишком популярными персонами.

Хотя, несмотря на все эти жесткие законы, пиратство все равно процветало, причем очень даже успешно.

– Раз выхода нет, остается один путь – стать настоящими пиратами, – медленно проговорил я. Оба моих собеседника промолчали. Или они были уже слишком пьяны, что было вполне вероятным, учитывая, сколько они уже здесь сидят. Или же эта мысль уже приходила и к ним самим. И они успели обдумать ее. Возможно даже, согласны, что это для нас вполне логичный выход.

– Кара никогда не пойдет на такое, – сказал Хамф. Не было никаких возражений и глупых вопросов и восклицаний типа: как можно, это невозможно, такому никогда не бывать. Значит, они действительно уже обдумывали такую возможность.

– Тогда она может пойти по другому пути, нельзя заставить человека делать то, чего он не хочет в деле, в котором жизни людей зависят друг от друга.

– Ты на самом деле предлагаешь стать пиратами? – голос Карациса тоже не был удивленным или возмущенным.

Я утвердительно кивнул. Не знаю, может быть, дело было в том, что я больше года уже был пиратом. И хотя я вроде как не был тем человеком и не делал это осознанно, но часть тех воспоминаний все же была во мне. Поэтому я не считал, что стать пиратом это стать каким-то злодеем. Большую роль также играло мое происхождение. На Земле пираты воспринимались людьми в основном в романтическом ореоле духа Карибских островов и морских приключений. Неизвестные острова, зарытые сокровища. Абордаж жадных испанцев и жестоких англичан. Пиратские жертвы не были безвинными овечками. Пираты были разбойниками, но благородными разбойниками. В общем, образ был больше положительный, чем отрицательный. И это, несомненно, наложилось на мое восприятие пиратов и их деятельности.