– Еще раз спасибо! Приглашаю проследовать в мой дом!
Смысл сказанного дошел и без перевода…
Глава восьмая. По домам!
Довольные бесславным бегством гвардейцев кардинала, мушкетеры и молодой гасконец, горланя песни, двинулись в сторону Люксембургского дворца, вблизи которого проживали.
Четверо пришельцев из реального мира важно вышагивали следом, гордясь своим вкладом в исход сражения и с удивлением разглядывая непривычно узкую улицу без единой травинки, целиком выложенную камнем. Тротуары отсутствовали, и многочисленная компания заняла всю проезжую часть, так что следовало быть внимательными, чтобы не «влапаться» в лошадиные подарочки! К тому же там и тут на пути попадались помойные лужи, которые сразу разъяснили неприятный запах, появившийся в воздухе, как только пустырь остался позади.
– Давайте каждый вечер встречаться в монастыре под каштаном и делиться новостями! – предложил Брысь, больше всех уверенный в будущем, так как в совершенстве владел французским. Правда, его новый друг говорил с сильным гасконским акцентом, да и мушкетеры использовали в речи непонятные слова и старинные обороты, но полиглот надеялся, что не потратит много времени на освоение языковых нюансов.
Приятели согласно закивали, полагаясь и на собственные таланты. В конце концов, на самые крайние случаи у них имелся опытный переводчик!
Возле одного из домов на улице Rue Ferou (о чем гласила единственная медная табличка), мушкетеры остановились. Оказалось, что именно здесь снимает комнаты Атос. Всей толпой они ввалились в квартиру, состоящую из двух небольших опрятных помещений.
– Гримо! – громогласно позвал слугу хозяин скромных апартаментов. – Налей-ка нам чего-нибудь выпить и принимай нового жильца!
Вошел длинный молодой человек с гладко выбритой головой. Молча поклонившись присутствующим, он поставил на крепкий дубовый стол с резными ножками керамический кувшин, до краев наполненный красным вином, и бокалы из толстого стекла.
Атос поманил Мартина:
– Вот! Познакомься с Гримо! Он будет за тобой ухаживать. А ты, бездельник, смотри, чтобы пес всегда был напоен и накормлен, иначе голову откручу! – эти грозные слова относились уже к слуге, смиренно потупившему взор.
На самом деле Гримо беззаветно любил своего хозяина и выполнял поручения с радостью и завидной быстротой. Вот только благородный мушкетер не отличался разговорчивостью, а потому распоряжения часто отдавал лишь взглядом. Гримо периодически делал что-нибудь не так и получал взбучку. Хвала Небесам, сейчас приказ прозвучал четко и ясно, а потому верный слуга кинулся искать подходящие для здоровенного пса подстилку и миски.
Пока Люди пили вино, Мартин и коты исследовали жилище Атоса. На стене комнаты, играющей роль одновременно гостиной и столовой, друзья увидели большой портрет знатного вельможи. Его грудь украшали многочисленные ордена, а правильные и строгие черты лица не оставляли сомнений, что перед ними предок хозяина апартаментов. Об этом же свидетельствовала и шпага дворянина, оригинал которой висел рядом. Драгоценные камни на эфесе стоили немалых денег – уж в этом бывший Личный Кот Цесаревича прекрасно разбирался!
На выступе массивного камина, покрытого белыми плитками-изразцами, возвышался серебряный ларец тонкой ювелирной работы. Любознательный Брысь тут же запрыгнул наверх и сообщил приятелям, что на крышке сундучка красуется герб с изображением щита и короны. Все вместе взятое говорило о древности и аристократичности рода храбреца-мушкетера.
Пытливый Савельич не удержался и проверил, чем обиты коричневые с золотистым рисунком стены – оказалось, плотным шелком. Мартин придирчиво осмотрел «место проверки» на предмет следов от когтей (он уже чувствовал ответственность за имущество нового и, как он надеялся, временного хозяина). Обнаружив несколько крохотных дырочек, он одарил книголюба укоризненным взглядом.
Оставив пса в надежных руках молчаливого Гримо, друзья снова вышли на залитую солнцем улицу. Теперь их путь лежал на Rue de Colombier, где недалеко от особняка капитана королевских мушкетеров располагалась квартира Портоса.
– Улица Старой голубятни! – перевел Брысь мудреное название.
Компания остановилась перед домом из желтого камня. В распахнутом настежь окне маячил одетый в зеленую ливрею упитанный (под стать хозяину!) слуга.
– Эй, Мушкетон! – заорал Портос, нарушив дремотную тишину и распугав стайку воробьев, которые копошились под стенами в поисках крошек.
Толстяк, клевавший носом на невыносимой жаре, вскинулся и побежал встречать хозяина и его гостей. Правда, внутрь их не пригласили. Портос сконфуженно пробормотал в оправдание, что нужно торопиться на доклад к де Тревилю, а до того пристроить остальных питомцев. Так что Рыжий просто перекочевал на руки слуге, пообещав друзьям рассказать подробности во время вечерней встречи.
Атос и Арамис понимающе переглянулись – они-то знали причину смущения Портоса! Их приятель хотел казаться богаче, чем был в действительности: скромного бюджета хватило, чтобы снять просторную квартиру на престижной улице, но не осталось средств обставить ее подобающим образом!
Настаивать мушкетеры не стали, а Д’Артаньян вообще отличался природным тактом, и компания направилась к Арамису.
Его маленькая квартира на первом этаже серого каменного дома на улице Вожирар состояла из гостиной, столовой и спальни, но главным достоинством был выход в тенистый садик, заросший высокими кленами. Их густые кроны надежно укрывали не только от зноя, но и от любопытных глаз.
Савельич с удовольствием обнаружил в доме несколько книжных полок – среди толстых томов по богословию затесалась парочка романов, их содержание могло помочь лучше узнать бытовую сторону эпохи, в которую «занесло» жертв эликсира перемещений. Оставалось лишь поскорее овладеть французским!
Слугой Арамиса оказался толстенький кроткий человек лет сорока, одетый во все черное. Звали его Базен, и он с радостью принял на себя заботу о коте, тут же задавшись целью откормить худого питомца до округлого состояния – тогда они стали бы похожи не только цветом!
Д’Артаньян, хоть и находился в Париже первый день, но уже успел снять крохотную квартирку в мансарде на Rue des Fossoyeurs, что переводилось как улица Могильщиков. Брысь быстро оглядел маленькую переднюю и спальню, в которой стояла лишь узкая кровать да деревянная тумбочка, но привередничать не стал – на двоих хватит! В конце концов, ему приходилось жить и в гораздо худших условиях!
Слугой юный гасконец обзавестись не успел, а потому самолично налил в глиняную миску молока, выпрошенного у владельца дома, некоего господина Буанасье, в счет будущей оплаты. Оставив Брыся обживаться, молодой человек бросился к ожидающим его друзьям – им предстояло трудное объяснение с господином де Тревилем по поводу очередной драки с гвардейцами кардинала Ришелье…
Глава девятая.
Первые впечатления
Д’Артаньян вернулся поздно, весело гремя мешочком с монетами. От юноши разило вином и луком, но Брысь простил гасконца, как только учуял гораздо более приятный запах бекона, который молодой человек принес для своего «боевого товарища».
