“Я чувствую себя так, будто живу уже не одно столетие...” – подумала вампиресса, – “разве можно испытывать подобное в семнадцать лет?”
Это было странно и жутко – молодой девчонке казалось, что она прожила множество жизней. Может, так бывает, когда тебе разбивают сердце и лишают молодости не тела, а души?..
Сейчас Долл впервые задумалась: а стоит ли искать Алекса, пытаться отомстить? Что, если ей лучше просто жить и пользоваться преимуществами нового образа существования? Но... Это значит сдаться? На такое вампиресса точно не была готова. Как бы сложно не было, опускать руки она не обирается! В конце концов, что может быть слаще, чем кровь из разорванного горла врага? Ничего, для вампира так точно. Она сделает то, что нужно, а потом сможет спокойно наслаждаться бессмертием. Если выживет, конечно...
Уроки пролетели для Долл практически незаметно, она все время была погружена в свои мысли и лишь изредка отвечала на вопросы учителей. К счастью, невероятные способности вампиров помогали ей делать это верно.
Стоило прозвучать звонку, означающему окончание последнего урока, Долл направилась к своему шкафчику, чтобы оставить учебники и поправить волосы.
Большинство школьников, видимо, еще не вышли из классных комнат, и вампиресса была одна в коридоре. Она протянула руку, вводя код на замке, но как только дверца отворилась, застыла в немом ужасе.
Вся внутренняя часть шкафчика была в бурых разводах подсыхающей крови, а в самой середине, на стопке учебников лежала безжизненная тушка белоснежного голубя с разорванной шеей.
Долл моментально захлопнула дверь, но жуткая картина, словно запечатлелась на сетчатке ее глаз. Не нужно обладать особыми дедуктивными способностями, чтобы понять – это сделал тот же, кто “подарил” ей бардовую розу. Слишком уж похожими были два этих события, и в обоих случаях было очень много крови. Будто кто-то страстно желал раскрытия ее сущности. Да, Долл удавалось себя контролировать, но даже сейчас свернувшаяся и засохшая кровь птицы вызывало у нее голодное головокружение.
Нужно было как-то убрать это из ее шкафчика, пока этот случай не приобрел огласку. Из-за угла вышел школьный уборщик. То, что надо!
– Эй, – Долл призывно махнула рукой, – Кто-то неудачно подшутил, – она кивнула в сторону неплотно прикрытой двери, – Вы не могли бы почистить мой шкафчик?
Уборщик молча кивнул. Он даже не вздрогнул, увидев, что находилось внутри. Средняя школа – жестокое место, и если ты сумел обзавестись врагами среди “правящей верхушки” – то есть красавиц и спортсменов, можешь считать свою жизнь в этих стенах загубленной до конца выпускного. Способы мести были разнообразнейшими, от сравнительно безобидных, вроде стула, испачканного мелом; до откровенно жестоких... У красавиц бывала на редкость изощренна фантазия, они умели отравить существование любому.
По шкале школьных пакостей, мертвая птица в шкафу могла считаться практически невинной шуткой. Так что кем бы ни был тот, кто это сделал, он точно не являлся учеником. Однако было кое-что еще, убеждающее Долл в этом. На горле голубя были рваные раны, которые могли оставить только зубы вампира.
Тут по позвоночнику вампирессы пробежал холодок. Она вспомнила еще кое-что...
Труп девушки, убитой так неаккуратно и необычно для вампира. Что, если эта смерть была связана с розой и голубем?..
***
Полчаса назад. Где-то в закоулках Чикаго.
...Он с сожалением разжал клыки. Как трудно удержаться, чтобы не выпить эту птицу до капли! В последнее время жажда мучает его намного сильнее прежнего... Но в этом крошечном теле должно остаться как можно больше крови. Зачем? Он знал лишь, что так нужно, нужно напугать девушку. Он видел ее издали... И почему-то эта блондинка казалась ему смутно знакомой. И еще... было в ней что-то неправильное. Что-то отличавшее ее от него и остальных вампиров.
Хотя, это не имело никакого значения. Он вообще старался не задумываться ни о чем. Просто жить – охотиться и прятаться, и слушать странный голос внутри, который говорил ему, что следует делать. Если бы не этот голос, он бы уже давно попался бы. Страшная жажда лишала осторожности, он оставлял слишком много следов за собой... Нет, он слишком хитер, чтобы умереть. В конце концов, вампиру ни к чему опасаться человеческой полиции. Правда были еще Охотники... Но их слишком мало, и убийцы нечисти обычно не задерживались надолго на одном месте. Полгода назад он уже столкнулся с одним, значит, сейчас ему вряд ли что-то угрожает.
Было так странно... Почему-то он не видел в той хрупкой вампирессе равную себе. Больше всего ему хотелось убить ее, почувствовать ее бледную кровь на языке. “Так и будет”, – твердил Голос, – “Нужно лишь подождать... Скоро она будет настолько запугана, что без труда попадется в твои руки. Просто наберись терпения”. И он верил, и ждал, скрываясь в грязных трущобах, и убивая, убивая, убивая.
Голод и Жажда стали его постоянными спутниками, и сколько бы крови он не выпил, они не отступали ни на шаг. Кажется, так было не всегда... Порой смутные тревожные воспоминания, будто обрывки забытого сна, беспокоили его одичавший разум. Но Голос был гораздо сильнее их слабого шепота, и вскоре очередная волна жажды смывала полностью следы прошлого.
Невидимой тенью он крался по коридорам большого светлого здания... школы... шел по следу ее запаха. Голос подсказал, как открыть замок и заставил положить внутрь хранилища дохлого голубя. Ему не очень хотелось делать это, но кровь, такая аппетитная вначале, стремительно густела на воздухе и уже не казалась такой вкусной и соблазнительной.
Голос напомнил, что как только игры закончатся, он сможет осушить ту девчонку... И любого, кого пожелает. Голос обещал ему целый мир. Мир полный сладкой-сладкой крови, которая будет принадлежать ему одному.
Тщательно прикрыв за собой дверцу, скрывающую тельце птицы, незнакомец выскользнул из школы, оставшись все так же никем не замеченным.
Его темная фигура сразу же нырнула в ближайшую подворотню, старательно избегая участков улицы, на которые падал солнечный свет. И вот, уже через секунду он исчез, слившись с какой-то тенью, и никто не смог бы отыскать ни единого следа его присутствия.
Глава 7. Охота на упырей.
– Какого черта! – взвизгнула черноволосая вампиресса. В ее горло уперлось острие золотого меча, желтый металл уже начал жечь кожу, а вокруг лезвия клубились маленькие барашки едкого дыма.
Флай тяжело дышала, но оружие держала твердо. Хватило бы малейшей слабости, одного дрожания руки, чтобы кровопийца вырвалась и набросилась на нее саму. Здесь имели место не охотник и жертва; они обе были хищницами, поэтому победа могла достаться каждый.
Сейчас преимущество было на стороне Флай, но она уже начала жалеть о своей довольно-таки глупой затее. Конечно, она была старше и опытней брата, но все же у него было преимущества, не доступные ей. Когда-то они сражались на равных... Флай скрипнула зубами, вспоминая ту боль, что причинили ей эти упыри. Теперь у Охотницы осталась лишь жалкая часть силы. А когда-то она была практически всемогущей...
И с тех пор, она каждый раз вымещала все свое отчаяние и злость на вампирах, что имели несчастье попасться под руку. Антон всегда стремился играть в правосудие, ну и пусть. Флай же считала, что эта нечисть не заслуживает ничего кроме смерти. Они все были убийцами, и раз человеческие законы не в силах справится с монстрами, это будет делать она.
... Но сегодня все было не как всегда. Да, эту вампиршу ожидала смерть, как и многих других до нее. Но у Флай была еще одна цель – выбить из нее столько информации, сколько получится. Шестое чувство всегда вело ее, и именно оно подсказало Охотнице, что в “Македонии” случится что-то страшное. Но полагаться на одну интуицию не слишком надежно. Ей была необходимы реальные сведения, а получить их можно было только от вампиров.
– Слушай меня внимательно, тварь, – прошипела она, чуть усиливая давление меча, вампиресса всхлипнула, в ее глазах читался неприкрытый страх, – Я прикончу тебя в любом случае... Но от того, насколько ты будешь сговорчива, будет зависеть, сделаю ли я это быстро и относительно безболезненно или буду мучить тебя по-настоящему долго. Ну же! Выбирай!
