Тем, кто хорошо знаком с порядками в детских домах и колониях для малолеток, ничего объяснять не нужно. Тем, кто не знаком, бесполезно. Одно могу сказать точно: для парня, прожившего всю жизнь под крылышком у заботливых папы с мамой, это не самый хороший расклад.

Я задумываюсь и выдаю, как мне кажется на то время, самый правильный ответ.

- Слушай, с администрацией клиники твой перевод в другой корпус мы как-нибудь вместе с предками твоими уладим. А вот с таблетками … ну раз они вызывают такие побочки – не принимай. Это ведь нетрудно?

- Да, пожалуй. Хватит с меня этой химии.

Встреча закончилась, и каждый из нас побежал по своим делам. Светка – лечить животных. Я – чинить компьютеры. Дима – восстанавливаться. Казалось, что всё встало на места. Жизнь продолжилась. Только одного не учёл горе-советчик: синдрома отмены. Это явление немного похоже на то, как если бы заядлый курильщик решил в один день покончить с вредной привычкой. Неприятные ощущения и неизменное желание сигареты.

В случае с Валаамом всё оказалось гораздо жёстче. Послушав совета человека, которому доверился, он прервал курс лечения. Прекращение приёма лекарств привело к ещё более тяжёлым последствиям: усилению депрессии и страха перед жизнью. И новым «ходкам» в различные ПНД – вместо того, чтобы восстанавливать психическое и физическое здоровье, вместо того, чтобы продолжить накопление знаний и как-то себя в этой жизни реализовывать. Так, безграмотный совет от человека, ни черта не смыслящего в психологии и психиатрии, привёл к тому, что другой человек потерял очень много драгоценного времени и здоровья. А в нынешней жизни время и здоровье решают всё.

Несмотря ни на что, Балаам смог восстановиться и продолжить учёбу. Из этого я вынес очевидное: никогда и никому не давать советов там, где ориентируюсь слабо, либо не ориентируюсь вообще.

- 2 -

***

Сторона жизни, с которой мне довелось столкнуться, не на шутку испугала меня. В Российском сегменте сети Internet, как оказалось, за некоторое время возникло множество сайтов и форумов суицидальной тематики. Эти странички имели примерно одинаковую структуру: довольно обширную библиотеку с подборкой книг, и контактную часть - форумы. В электронных библиотеках находились книги, так или иначе посвящённые смерти: это и работы редких психологов, суицидологов, и многочисленные философские трактаты, а также – информация о наркотических и психотропных препаратах, различных ядах и способов сведения счётов с жизнью.

Музыкальные течения, авторы которых так или иначе воспевали смерть и бессмысленность бытия.

И, наконец, произведения литературы, начиная от Артура Шопенгауэра, Фридриха Ницше, Жана Поля Сартра и Альберта Камю – и завершая первыми, неумелыми строчками начинающего автора на какой-нибудь личной веб-страничке. Молодёжные течения, «суицидальная, депрессивная, смертельная» мода – чёрные цвета, острые углы, замкнутость, недоверие, ненависть и какая-то невиданная до начала моих поисков отрешённость от жизни … всё это, мягко говоря, не внушало оптимизма, с одной стороны. С другой, очень хорошо запомнились лица разных людей, самых близких друзей и знакомых, в то мгновение, когда я пытался поговорить с ними на тему жизни и смерти, или на тему суицида. В лучшем случае, как уже не раз говорилось, я натыкался на непонимание и агрессию. В худшем – люди попросту шарахались в сторону и крутили пальцем у виска, что теперь уже неудивительно.

Если речь идёт об условно-нормальных людях – я говорю о том большинстве, чьи помыслы устремлены в жизнь – то ассоциация со словом «смерть» у всех примерно одна: нечто страшное, непонятное, уродливое и неотвратимое. Страшное, потому что любая смерть почти всегда сопровождается очень сильной болью – того, кто умирает, и горечью потери его близких. Непонятное – потому что никто не знает, что ждёт «за тем порогом», то есть, за полным отказом всех систем жизнеобеспечения. Уродливое, поскольку человеческие тела после смерти выглядят непривлекательно, и тем, кто не единожды сталкивался, это знакомо.

Если речь идёт о людях, чьи интересы так или иначе связаны со смертью – необязательно с самоубийством или криминалом, то складывается иная картина. На подобных форумах, в первую очередь, люди, от которых большинство предпочитает держаться подальше в силу тяжести темы, находят поддержку и помощь – хотя бы в понимании, что уже немало. Таких же, как они сами – одиноких и замкнутых, непонятых, уставших и «ненужных». А если сильно повезёт, людей, которые действительно знают, как помочь, делают это не из корыстных побуждений и в сторону жизни.

Первая мысль человека условно-нормального, когда тот в силу разных причин забредает на хорошо посещаемый суицидальный портал и понимает, что время от времени разные люди отправляют себя на тот свет – немедленно уничтожить «это». Особенно, если на подобный ресурс как будто бы случайно заходят, к примеру, родители самоубийц, парня или девушки, что «тусовались» там раньше. Поскольку, при поверхностном изучении материала и общении, суть которого – навязывание стереотипов, оказывается, что депрессивные мысли, помноженные на количество людей, их выдающих, есть та соломинка, поломавшая хребет верблюду.

Такие мысли возникали и у меня. Ликвидировать «источник заразы» – и дело с концом. Через некоторое время стало ясно: не всё так просто, как хотелось бы.

Полагаю, уничтожение сайтов суицидальной тематики не сократит количество самоубийств. Наоборот, у людей не будет возможности говорить на темы, которые в реальной жизни поднимать не принято – в среде условно-нормальных. И того единственного права на понимание, возможности поговорить по душам вне стен психиатрической клиники, решения проблемы, тянущей живого человека в смерть – уже не будет.

Понятно, что слово «полагаю» слишком скользкое, хоть и похоже на «располагаю». Пообщавшись с людьми из этой среды, я понял, что существует два мнения по поводу влияния подобных ресурсов на выбор между жизнью и смертью. Одни люди считают, что наличие подобных вещей в сети способствует увеличению смертей среди активных посетителей, относятся к этому явлению очень плохо, в некоторых случаях – крайне агрессивно. Другие, наоборот, склоняются к мысли, что такие места в сети могут помочь людям с определённым складом ума, в определённом состоянии психики найти понимание, друзей, и тем самым удержать себя от последнего шага. Но какой бы сильной ни была аргументация у разных людей, им не хватает одного: точности.

Под точностью я подразумеваю тупую, циничную статистику. Для того чтобы приблизиться к точному, непредвзятому ответу на вопрос влияния, необходимо провести исследование. Идея довольно проста: взять под наблюдение два объекта. Одним из них должен быть хорошо посещаемый суицидальный портал, на котором обязательно должны присутствовать психологи и психиатры. Другим – обыкновенный, ничем не примечательный ПНД. На каждом объекте следует выбрать две одинаковые возрастные группы, причём, первая должна пользоваться только суицидальным интернет-ресурсом, а вторая – прибегать к помощи психологов и психиатров ПНД. И на первом, и на втором объекте следует, допустим, в течение пяти лет считать летальные исходы. Та система, где смертельных случаев будет больше, проявит себя как наименее эффективная. И ставить вопрос о том, имеет или не имеет право на существование сайт или клиника, можно будет только после того, как такое исследование будет проведено. Уверен, что большинству взрослых людей, у которых есть семьи и дети, эта мысль покажется бредом сумасшедшего. Тем не менее, на сегодняшний день необходимые условия для проведения подобных статистических исследований есть: сайты и форумы по-прежнему существуют.

По моим личным наблюдениям, на истину в последней инстанции отнюдь не претендующим, в реальной жизни складывается такая картина. В российском сегменте сети Internet время от времени возникают сайты и форумы суицидальной направленности. Они функционируют, в лучшем случае, два или три года.