© автор - Николай Никифоров, 2007

АНГЕЛ И ФЛЯГА

Роман online

НЕОБХОДИМОЕ ВСТУПЛЕНИЕ

Мой читатель, я благодарен вам за то, что вы здесь и видите эти строки. Перед прочтением, считаю своим долгом предупредить о нескольких вещах – на мой взгляд, достаточно важных.

Первое. «Ангел и фляга» - не художественное произведение. Речь идёт о живых и мёртвых. Места, события, имена героев не выдуманы – наоборот, они сохранены именно в том виде, в котором были. Более того, с теми, кто до сих пор, к счастью, остался жив, можно связаться в любое время и задать вопрос, если у вас будет такое желание. «Ангел и фляга» - нечто среднее между журнальной статьёй и личным дневником. С элементами философии и детектива. Объёмом в целый роман. Понимаю, звучит странно и нелепо. Просто поверьте: бывает и такое. Ясность будет по мере чтения «этой штуки».

Второе. У книги есть свои цели. Пожалуй, главная заключается в том, чтобы у автора, эту книгу написавшего, из-за пережитого окончательно не поехала крыша. Второстепенная цель – дать вам пищу для размышлений, повод для беспокойства и время поразвлечься. Если, конечно, самоубийство, смерть и депрессия вас забавляет. И совсем уж вторичная цель – получить как можно больше критических отзывов на данное произведение. Поскольку автору книги интересно знать, насколько чётко, доступно и непредвзято подана информация о событиях, в этой книге описываемых.

Третье. По мере погружения в эту глыбу текста у вас наверняка будут возникать сомнения по поводу правдивости и реальности происходящего. Для того, чтобы не казаться голословным, вместе с текстом романа я помещаю в сеть некоторое количество разной информации. В неё входят два видеоролика, три архива трёх сайтов (которых в сети уже реально нет), и два архива статей о двух людях, во многом благодаря которым эта книга и написана. В принципе, неважно, будете вы изучать это до прочтения или после: этот материал интересен сам по себе. Но моя ненавязчивая рекомендация – изучать это уже после прочтения романа – остаётся в силе. Изучайте на здоровье.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

LIVING ON THE EDGE

ПРОЛОГ

Помилуй, господи, того, кто не пропел тебе хвалу,

Помилуй, господи, того, кто выпил чай и съел халву,

Помилуй, господи, того, кто изменил своей жене,

Помилуй, господи, того, кто пишет слово на стене,

Помилуй, господи, того, кто дремлет на своём посту,

Помилуй, господи, того, кто расплескал здесь кислоту,

Помилуй, господи, того, кто дал моей траве огня.

Помилуй, господи, меня.

Помилуй, господи, меня.

(с) Александр Васильев

Я стою на мосту неподалёку от станции метро Кунцевская. Нелепый, не по размеру, милицейский наряд лишь усиливает и без того паршивое настроение. В лицо бьёт промозглый ветер со снегом, смешиваясь с табачным пеплом. Дымчатое небо отражается от стальных вен железной дороги. На бедре прочно сидит смешной МП-654К. Смешной, потому что как две капли воды похож на пистолет Макарова, и в то же время им не является – по сути, пугач. Из такого не то, что убить – покалечить невозможно. Но в сочетании с формой и плохим освещением это довольно серьёзный аргумент в неразрешимых спорах.

Все мысли крутятся вокруг одного предмета. Маленького стального прямоугольника. Белая надпись на чёрном фоне:

Alisa Isayeva

http://alis6.narod.ru

У всех солдат всех армий этого мира есть подобная бирка – на случай, если тело владельца изуродуют до неузнаваемости – гниение, пожар, взрыв или изощрённые пытки. Порядковый номер, номер части и группа крови – всё, что нужно знать государству для того, чтобы погрузить ошмётки плоти в цинковый гроб и отдать родным. Или просто закопать, если солдат – сирота …

Суицидентов тоже можно назвать солдатами. Правда, непонятно, с кем они воюют – с жизнью ли, со смертью. У них, как и у нас, ментов, есть металлические жетоны. Не у всех, конечно - у тех, для кого самоубийство реально. Кусочек воронёной стали принадлежит женщине, которую люблю. Она отдала мне жетон, сказав, что я волен делать с ним всё, что угодно. Не нужно быть великим учёным, чтобы понимать – если ты любишь женщину, если хочешь быть с ней вместе, то ни в коем случае не пустишь её умирать. А проклятая бирка означает смерть, уродливую, реальную, страшную. Чёрный прямоугольник притягивает и отталкивает одновременно, словно умоляет прицепить его на связку ключей – хотя бы в качестве брелока – не говоря уже о том, чтобы повесить на шею. Он кричит во всю силу своей маленькой стальной глотки: «Смотри, какой я КРАСИВЫЙ! Не бросай меня здесь, Боб, старина, я тебе ещё пригожусь!»

Бред сивой кобылы. Жетоны не умеют кричать, и глоток у них нет. Зато переклинившие мозги обладают чудесным свойством: транслировать себе реальность под странными углами. По мне, действительность должна восприниматься под всеми возможными углами, но лишь тогда, когда рядом нет посторонних, а милицейская форма висит в кабинете. Иначе посторонние могут позвонить кое-куда, а потом приедут другие люди, и отвезут туда, где окна в клетку, а собратья по разуму одеты в жёлтые, белые и красные костюмы. А мне этого ой как не хочется. По крайней мере, не сейчас. Меня можно понять: одно дело, когда странно ведёт себя гражданский человек. Но когда нечто непонятное творится с лейтенантом милиции – пора бить в набат. Потому что обычные люди – это всего лишь обычные люди и имеют право сходить с ума, а все менты, как известно – козлы. И права не имеют.

Я глотаю последнюю порцию дыма и бросаю окурок на рельсы. Жду, когда проедет электричка, отправляю Алисин жетон вслед за ним. Удивительно, что определённые мгновения жизни запоминаешь до мельчайших подробностей. Казалось бы, такой пустяк – маленький стальной прямоугольник падает вниз – но ты слышишь, как он звякает о рельсы, отскакивает, приземляется на насыпь, рядом с мусором, где ему, в общем-то, самое место. Будто жалкий кусок металла не то, что он есть на самом деле, а как минимум – «Титаник», идущий ко дну со всеми пассажирами.

«Hasta la vista, грёбаный кусок железа», - рикошетит мысль.

ВСЕ РЕКИ ТЕКУТ

Когда поймёшь умом, что ты один на свете,

И одиночества дорога так длинна –

То жить легко, и думаешь о смерти,

Как о последней капле горького вина.

Вот мой бокал: в нём больше ни глотка,

Той жизни, что как мёд была сладка.

В нём только горечь неразбавленной печали,

Оставшейся на долю старика.

Бокал мой полон, но друзей не стану

Я больше угощать питьём своим.

Я их люблю – дай боже счаться им,

Пускай они пьют воду из-под крана.

(с) Константин Никольский

- 1 -

Эта история началась с того, что в один прекрасный день я вбил в поисковую систему глобальной сети три слова: «суицид», «депрессия» и «смерть». Программа послушно выдала внушительный список сайтов на эту тему, что несказанно меня удивило. Но прежде чем рассказывать дальше, думаю, нужно ответить на вопрос – что толкнуло меня на поиски? Что именно я искал?

Всё, как обычно, банально и просто. Человеческая жизнь – довольно хрупкая штука, которая держится на тонких ниточках. Для кого-то это любимое дело, для кого-то – работа. Девушка или парень, мужчина или женщина, если любишь. Родители, которых не оставишь в этой жизни просто так. Перечислять можно до бесконечности, но полагаю, главным будет нужность отдельно взятого человека кому-либо, вплоть до самого себя. И стоит какой-то из этих тонких нитей оборваться, в особенности, если обрываются все сразу – человека переполняет чувство никчёмности. Теряется такая штука как стимул жить дальше.

Удивительно, до чего же сильно можно привязаться к человеку за пять с лишним лет. Поверьте, мне не особенно хочется вдаваться в подробности того, почему и как это произошло, но однажды связь оборвалась. Плюс – сильно давили проблемы с работой, учёбой и семьёй. Сейчас эти проблемы кажутся мне по большей части надуманными и несерьёзными, но тогда, в далёком две тысячи третьем году – более чем. Казалось, мир объявил мне негласную войну. Каждый звук, слово, одинокое утро, бесполезный вечер, однообразный бесконечный день, будто гидравлический пресс, сжимал сознание. Оно искало точку опоры и не находило её. Огромная дыра внутри перекрывала реальность, заслоняя свет. Я искренне не понимал, ради чего ещё копчу небо над головой.