Я шагал по широким и холмистым дорогам «Крыльев», и мне было очень приятно думать о том, что я, должно быть, герой, и что у меня - получилось. Или почти получилось. И что моя мечта, которая возникла сразу после того, как я прочёл заветную надпись на экране, осуществилась, и странно получается: меня ещё не было на свете, когда Алиса пошла во второй класс средней школы. Возможно, я бы проходил так всю жизнь – думая о чём-то приятном, и не только о себе, родном, но и о других, более интересных людях.

Например, о том, что случилось с Owl Crane, жива ли она вообще. Или о странном парне по кличке Bad Boy, что вышел со мной на связь в начале декабря и неожиданно пропал, не отвечая на письма – хотя разговор был не самый скучный. Или об угрюмом, молчаливом Лайте. Или о странном парне по кличке Отшельник, больше похожего на девушку, чем на парня. О том, что есть на свете вещи, в которые с ходу не въедешь.

Но вечно так продолжаться не могло. Не знаю и не помню, что произошло – то ли Алиса поняла, что у неё ничего не выйдет, и в этом городе ей ловить совершенно нечего. То ли кто-то с кем-то на почве чего-то поругался. Но спустя совсем короткое время после той замечательной ночи Алиса Исаева решила уехать в Нижний. И мне было обидно, что человек так быстро сдался. Ведь единственное, что нужно было сделать – это потерпеть ещё немного. Может, месяц, а может и три. После института первый год любому нормальному, не обладающему длинной волосатой рукой человеку найти нормальную работу в городе просто нереально. Обычно находится какая-нибудь захудалая, не шибко сильно оплачиваемая работёнка, да и то – после долгих месяцев поиска, нудного и самостоятельного. Что уж говорить о медике, который вдруг ни с того ни с сего решил переквалифицироваться в вебмастера, креативщика или консультанта? Да тут полгода париться нужно, тем более, что человек не из Москвы, а из Нижнего. Найти престижную работу иногороднему гражданину, да ещё в такой краткий срок – месяц – просто нереально. И ко всему прочему, уж если и искать, то рыть нужно землю не просто лопатой, но ещё и помогать себе руками, ногами и носом. Только тогда цель будет достигнута, в любом другом случае результата просто не будет.

Впрочем, сейчас это не так уж и важно – что было, то присыпано песками времени. Но сквозь них отчётливо проступает одно серое февральское утро. В то утро я, естественно, был у Светланы дома, и приготовил на завтрак яичницу. Фирменную - с беконом, чесноком и сыром. Алисины вещи были уже давным-давно упакованы – а их было не так много. Мы что-то говорили друг другу – Рубен, как всегда, чего-то очень сильно боялся, Светка тоже выглядела какой-то озабоченной. Один я поглощал завтрак с удовольствием и ничего не боялся, потому что внутри была какая-то уверенность – уверенность в том, что всё будет хорошо, и что никто не умрёт просто так, без боя.

В то утро Алиса сделала мне подарок. Она продиктовала список книг, которые мне нужно прочитать – и для того, чтобы быть чуть менее серым, чем сейчас, и для того, чтобы моя писанина после прочтения этих книжек стала чуть лучше.

Это был роскошный подарок. Не каждому графоману выпадает такое счастье.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Надо посуду вымыть, а тянет разбить.

Это отчаянье, Господи, а не лень.

Как это тяжко, Господи, век любить,

каждое утро, Господи, каждый день.

Был сквозь окно замерзшее виден рай.

Тусклым моченым яблоком манила зима.

Как я тогда просила: “Господи, дай!”

- На, - отвечал, - только будешь нести сама.

ПРОВОДЫ

(с) Алиса Исаева http://alis6.narod.ru, 2004

- 1 –

- Ты похож на уголовника.

Она вытащила из его рта бычок, хотя знала, что сигареты кончаются, и это был его «запас». Если конечно, запасом можно было назвать хабарик, притушенный только что, чтобы раскурить его через десять минут. Но в Алисином мире не могло таких запасов, поскольку она не любило всё то, что можно было назвать уродливым, некрасивым, неэстетичным.

-Я потом дам тебе ещё, не сердись, - Она улыбнулась и постучала ладонью по карману куртки. Там лежала почти полная пачка сигарет – ей, в дорогу, - Но на уголовника ты всё равно похож. Бо улыбнулся и прислонился к стенке лифта. Они ехали в лифте – с четвёртого этажа на первый. А потом они должны были ехать на вокзал. Алиса уезжала из Москвы домой, в другой город.

В своей чёрной, надвинутой на глаза шапке. Бо казался маленьким шахидом. Маленьким и немного грустным, хотя он и пытался скрыть это.

Лифт остановился и они вышли. По замусоренной площадке - направо, нажать красную кнопку, выпускающую из клетки дома и – улица. Подъезд.

-Чего они копаются? Опоздаем же – В квартире оставались ещё двое – тех, кто тоже решил ехать провожать. Алиса, как всякий уезжающий человек, беспокоилась о том, чтобы прибыть на вокзал вовремя. – На мобильник им, что ли позвонить? – И она полезла в бесчисленные карманы аляски, где должен был лежать мобильник.

А Бо просто стоял и смотрел. На небо, на озабоченную Алису, на маленькие сугробы возле подъезда…

– Брось ты её.

– ????

– Сумку, тяжело ведь.

– Грязно…

Он нашёл относительно чистое место, куда поставить её, Алиса, наконец, нашла мобильник, но тут из подъезда вывалились Рубен и Светка. Светка скомандовала:

– Идём!

И они пошли. А куда деваться…. Раз билет уже куплен и всё такое…

Вчера в Москве был очередной терракт, поэтому люди казались напуганными и какими-то синюшно-бледными. Но это были те же люди, и они спешили по своим, людским делам, так же как Бо, Рубен, Светка и Алиса. Правда последние не были напуганными. Они просто шли туда, куда должны были идти, шли и думали. Думали каждый о своём.

Они поднимались по маленькой лесенке, ведущей на остановку.

Бо шёл впереди, и Алиса разглядывала его ботинки.

«Долго копил, наверное, - думала она, - уж больно крутые». Ботинки, действительно были крутые – для двадцатичетырёхлетнего человека. И немного безвкусные. Но Бо было именно двадцать четыре…. И он был небольшого роста – поэтому ему можно было простить такую толстую рифлёную подошву….

А ещё Алиса думала о том, что она вряд ли вернётся сюда. В Москву – может быть, но только не сюда. И о Бо она тоже думала. Если она и вернётся, то только к нему. Несколько дней назад они переспали, и спали вместе все те дни, которые шли за теми «несколькими днями назад». У Бо были светло-карие глаза и прямые ресницы. А ещё он был надёжен. Даже слишком надёжен для своих двадцати четырёх лет. А может, это просто казалось? Но так, или иначе, это привлекало и отталкивало одновременно.

Те ночи, которые они провели вместе, оставили хорошее впечатление – несмотря на его дурацкую привычку, проснувшись, сразу будить её. Она ненавидела просыпаться рано. Это напрягало. Но - только это, а больше – больше ничего.

А вообще, он был мент.

Хорошенький такой, двадцатичетырёхлетний мент. Сосем не похожий на мента.

…Они, наконец, подошли к остановке. Погода была очень февральская, собачья - дул стылый ветер, поэтому они встали в кружок – чтобы хоть немного потеплее было. Разговаривать не хотелось, хотя иногда кто-то говорил что-то смешное, и Светка смеялась. И Бо тоже смеялся. Один Рубен был серьёзным, но впрочем, Рубен был серьёзен всегда, поэтому никто на это внимания не обращал.

Подрулил троллейбус.

-Это не наш, - сказала Светка.

Алиса поёжилась. Ей очень хотелось поговорить с Бо, взять его за руку, отвести в сторонку, спросить – что же это было – просто банальный перепихон или нечто большее, но она не могла этого сделать. Она вообще много чего не могла в отношениях с мужчинами. Ей казалось, что начинать всегда должен он, тот, кому она доверилась. Но такого в её жизни не было ни разу.

Февральский ветер гнал тучи по тёмному небу. Ветер отрывал от земли обёртки конфет и мороженого (какой дурак в такой холод ел мороженое?). Земля была покрыта жижей из тающего снега, золы и соли. Ноги стали мокрые почти сразу. Проезжающие мимо машины плевались сырым снегом и противно чавкали….