Оглядываясь назад, я понимаю, что это не совсем верно. Думаю, тут к месту вспомнить один бородатый анекдот про психолога.

Встречаются, значит, два приятеля, один другому и говорит: «Знаешь, я всю жизнь страдал от энуреза, и ничего не мог с этим поделать. Но после сеанса с психологом я словно воскрес!» Другой приятель и спрашивает: «Так ты что, реально перестал ссать в постель во время сна?» «Нееет, не перестал. Но теперь я этим, чёрт побери, ГОРЖУСЬ!»

То есть: если в поле зрения оказывается подросток, чьи родители страдают алкоголизмом или, не дай бог, зависимостью от опиатов, никакие «душеспасительные» беседы с ним не смогут заставить этих родителей бросить пить или ширяться. Да, я понимаю, что можно наложить временную повязку на рану, но кому под силу устранить причину появления этой раны? Вот и получается, что беседы с психологами – во многих случаях не более чем торговля воздухом, перекладывание из пустого в порожнее. А людям не нужны пустые слова. Им нужно действие. Действие, которое меняет, и по возможности – быстро.

Помогать людям – и вообще, и в таком ключе – дело, с моей точки зрения, достойное, благородное и неблагодарное. Нужно уметь это делать. Тогда, в далёком теперь уже две тысячи третьем году мной двигало одиночество и интерес к людям. Когда я только начал поддержку, то не понимал, какая же это ответственность, не перед гипотетическим «проверяющим», а перед самим собой. Перед своей совестью. Возможно, перед богом, если он, конечно, существует. «Электронная поддержка» требует большого умственного труда, душевных и эмоциональных сил. Она требует постоянного внимания и наблюдения. Первая ошибка, которую совершил, а затем в полной мере ощутил её на себе – как уже отмечалось, я полез в превенцию молодёжных суицидов практически без знаний основ психологии. Вторая, самая грубая и самая опасная, заключалась в том, что у меня не было защитного барьера, который в таких делах просто необходим. Я глубоко переживал за тех, с кем находил контакт, и боялся за их жизни. Даже тогда, когда человек просто пытался привлечь к себе внимание. Впрочем, как говорила Алиса Исаева, суицид – это всегда пятьдесят на пятьдесят. Заранее неизвестно, осуществит ли человек своё намерение или нет. И если это блеф, если это показное – то слава яйцам.

Возможно, моя гипотеза о переходе энергетической оболочки человека в другое состояние для подростка, который не очень хорошо разбирается в физике, могла показаться убедительной. Откровенно говоря, так оно и было. Для людей постарше, для тех, чьи знания были гораздо больше моих, эта сказка, мягко говоря, не срабатывала.

Не только потому, что не отвечала на вопросы, не только потому, что была голословной. Даже если то, о чём я догадывался, было правдой – и вдруг когда-нибудь да нашло бы наглядное подтверждение – оставался самый главный вопрос. Очень простой. И звучал он приблизительно так … ЗАЧЕМ ЭТО ВСЁ, ПРИЯТЕЛЬ?

Передо мной встал ещё один вопрос: каким образом старина Боб объяснит то, чего и сам не понимает? Из этого, довольно-таки трудного, положения нужно было как-то выкручиваться.

Я немного подумал и пришёл к довольно простому выводу, исходя из того предположения, что всё, что происходит с людьми в их жизни – не просто так, а несёт в себе какое-то определённое значение. Иными словами, всё, что так или иначе происходит с людьми, является результатом причинно-следственной связи. Второе предположение, не менее банальное, чем первое, заключается в том, что элементы мира, в котором я живу, прочно связаны между собой, и зависят друг от друга. В самом грубом приближении это немного смахивает на старую, как мир, головоломку «кубик Рубика»: смещая одну плоскость игрушки, я неизбежно смещаю остальные три. И третье предположение, что в своё время подкинул мне Нильс Бор вместе со Стивеном Кингом, заключается в том, что все элементы мира – от крохотного атома до нашей галактики – имеют очень похожую структуру. Вокруг ядра атома на энергетических уровнях «вращаются» электроны. Вокруг Солнца вращаются планеты. Так почему атому не быть галактикой? Сколько тысяч миров мы уничтожаем, придавив кончик травинки в лесу? Почему бы в голове отдельно взятого человека не разместиться целому миру со своими законами, галактиками?

Развиваясь, используя способности, данные человеку именно для того, чтобы он развивался, переходя с одного уровня бытия на другой, почему бы отдельно взятому разумному существу не стать ещё одной вселенной, или ещё одним миром, в котором тысячи вселенных и миллионы галактик? На самый главный вопрос – зачем это всё – лично для себя я уже нашёл ответ.

- 2 -

ЖОПА НОВЫЙ ГОД

***

Я иду по заснеженной и мокрой улице района «Крылатское». В смешном рюкзачке за спиной весело плещется шампанское. За спиной - три бутылки, в пакете, что в руке – две. Я абсолютно, на все сто процентов счастлив, потому что меня пригласили встречать праздник новые и странные люди. Люди – Алиса Исаева и девушка по имени Светлана, в своих кругах более известная как Севетра. Огромные, тяжёлые и смешные «камелоты» с чавканьем погружаются в новогоднюю слякоть тротуаров, а я иду и размышляю о том, что за последние два года у меня ещё никогда не было такого праздника. Каждый год именно с тридцать первого декабря на первое января происходило нечто, портившее моё настроение. Неважно, что, неважно, кто – главное, что нового года как-то не получалось, не чувствовалось праздника. В этот раз ощущается другое, казалось бы, давно забытое.

Моё стопроцентное счастье началось в тот день, когда Алиса Исаева попросила прислать по почте мою фотографию. А ещё она сказала, что я - умный. Я на седьмом небе от всего: оттого, что я иду туда, где меня ждут, туда, где мне, наверное, будут рады. И, что самое удивительное, ждут меня непростые, по-своему мудрые и странные люди. Меня ждёт женщина со сказочным именем – Алиса, на сайт которой я забрёл, когда был в отчаянии, когда был одинок. В эту волшебную ночь я понимаю, что кому-то нужен.

С некоторых пор я верю, что от того, как проведёшь праздник нового года, будет зависеть то, как проведёшь весь год. Отматывая время года на три назад, я вспоминаю, как встретил Новый год в дороге, разыскивая в потёмках дом своего однокурсника и друга. Странное дело, но весь следующий год был петляющей, ухабистой дорогой, начиная от провала со сдачей диплома и нескольких неудачных попыток устроиться на работу в разных местах. Помня это, я чётко решил для себя: бой курантов я встречу дома, вместе с родителями. Мне совсем не хотелось встречать эти важные для себя часы в компании суицидентов. Но, поскольку нового очень хотелось, мне ничто не мешало сразу после двенадцати отчалить в Крылатское. Это я и сделал, по многочисленным просьбам трудящихся загрузив себя алкоголем.

Нет таких слов, чтобы описать моё волнение. Иду, и как будто боюсь чего-то. Всё-таки, если я лицом к лицу окажусь с людьми, которые смотрели в глаза смерти, встреча должна как-то повлиять на меня, изменить во мне что-то. И совсем не обязательно, что изменения будут в лучшую сторону. Они должны обладать некими знаниями – какими именно, ещё не ясно.

Период одиночества закончился. Я иду навстречу новому, радуясь, что это новое всё-таки существует. Может быть, они мне расскажут о том, что такое настоящая жизнь? Может быть, тогда мои рассказы тоже станут настоящими, а не высосанными из пальца, как у слишком многих?

В лицо бьёт мокрый ветер со снегом, но это ничего. Наоборот, так даже лучше.

***

Дверь открыла Севетра. Помню, уже тогда Света была немного навеселе, и в то же время – явно чем-то обеспокоена. Первый вопрос, который мне эта женщина задала, был примерно таким: уж не суицидник ли я, часом? Ибо совсем не похож. Мне пришлось честно признаться – таки нет, не суицидник, просто мне нравятся интересные люди. Тогда она облегчённо вздохнула: видимо, для неё эта встреча являлась чем-то первым, возможно, тоже боялась чего-то. Например, трупа в ванной, или русской рулетки, случайно принесённой каким-нибудь особенно суицидальным гражданином.