ЖАЖДА СМЕРТИ

«Никто не верит мне, что я ничего не помню. Это правда. Я помню только, как выпила пол-литра спирта на крыше для храбрости, чтобы спрыгнуть. И еще была горсть снотворных «колёс», - отрывок из дневника Оли.

Перед тем, как спрыгнуть с питерской высотки вдвоем с другом Женей, Оля пять лет вела дневник. Для тех, кто выбирает - жить или не жить, он стал букварём. Как правильно себя убить, Ольга прочла на том же интернетовском сайте, где теперь висит её дневник. «Сто способов уйти из жизни» - в открытом доступе.

Михаил «Lom»: «Это действительно был, скорее всего, демонстративный суицид, такой вызов, протест. Питерский случай - это такой плевок в лицо социума. Они чётко шли на смерть».

Каждая порция дневника сгружалась в сеть, и как они шли до рокового шага, сочувствующие следили по Интернету в реальном времени.

Михаил - имя по его просьбе изменено, тоже завсегдатай виртуального клуба. Эти люди, заглянув смерти в лицо, не любят показывать своё. Для Михаила суицид - медицинское ускорение смерти. Эвтаназия, которой у нас в стране нет.

Михаил «Lom»: «Если бы у меня был доступ, я бы, возможно, сам себе эвтаназию осуществил - перспектив на хорошую старость я себе не рисую, потому что не хочу до неё доживать».

В сети Ольгу и Женю знали под псевдонимами «Анти» и «Silent». Милицейский Петербург тоже запомнил. За высотный прыжок называют «десантниками».

Отрывок из дневника Оли: «Единственным местом с открытой крышей оказался старый семиэтажный дом. Мы вылезли на крышу через чердак. Hо когда посмотрели вниз, поняли, что семи этажей, да еще и с травкой под домом, явно маловато».

Крыши и чердаки питерских домов - места бесконечных раздумий о смысле жизни и её бессмысленности. Еще во времена хиппи считалось, что умереть молодым так же почетно, как в Великую Отечественную - погибнуть в бою.

Кто-то умирать и не собирался: просто прыгал из окна, чтобы немного полетать. Hо долетал только до земли.

В последнее время среди самоубийц в России всё больше молодёжи. Говорят, раньше чаще вешались: один влез в петлю прямо на чугунной ленинской руке в центре приволжского городка. С ростом этажности новые поколения выбирают высоту.

Андрей Кедров, заместитель генерального директора Московской Службы Спасения: «Чаще это связано с погодой: больше всего - весной и осенью, с первым снегом и последним».

Отрывок из дневника Оли: «Вчера мы, раздавленные этой жестокой жизнью, окончательно решили сказать «прощай». Думали утопиться вместе, сковавшись наручниками. Hо не решились».

Когда-то эти кадры смотрела вся Москва. Гость столицы выбрал для последнего полёта карниз «Детского мира» на Лубянке. Это потом узнали, что он иорданец. Hо пока спасатели подбирали иностранный язык, из толпы подбадривали: «Давай, прыгай!». Самоубийц больше при стабильном либерализме.

Вадим Гилод, заведующий кризисным отделением больницы №20 г. Москвы: «Во время кризисов самоубийств меньше, люди стараются выжить, а в свободном обществе больше рефлексии, и число суицидов растёт».

Кризисный центр в обычной московской больнице - редкий антипод старым психушкам. Здесь нет белых халатов, под запретом только карты, и за лечение не платят.

Один пациент - победитель конкурса на герб Бабушкинского района. Другой - уже в больнице разразился целой галереей: естественно, небезобразно, но и не без натурализма. Иногда художественной акцией становится сама смерть.

Отрывок из дневника Оли: «Мы выпили всю водку, которую берегли для самоубийства. «Анти» на спине вырезали испанским кинжалом «ММ». Крутим по миллиону раз группу «Pain».

Только треть самоубийц больна психически. У остальных это продолжение депрессии, а потом эстетика упадка, музыка душевного распада, и далее по тексту. В Алма-Ате даже есть группа – «Эмбрион мракобесия». Её музыка - в тему.

Аурэли, группа «Эмбрион мракобесия»: «Если человек хочет покончить с жизнью, он не будет кричать об этом. Он пойдет и бросится».

Денис, группа «Эмбрион мракобесия»: «В оптимизме есть фальшь».

Со времён «Ромео и Джульетты» смертеутверждающее творчество так и не ответило: кто мы - хозяева жизни, или её сторожа?

Надежда Ширяева репетирует роль самоубийцы в пьесе «4.48 – психоз». В Москве её поставил финн Йоэл Лехтонен, а написала англичанка Сара Кейн. Дописала, вычитала корректуру, поставила точку и - повесилась. Получилась автобиография.

Наталия - имя тоже изменено - и топиться пробовала, и вешаться, и травиться. Потом открыла электронный адрес: «наталия-суицид-собака-umr-точка ru». И всё - ради смерти на земле.

Наталья, пациентка реабилитационного центра, Ленинградская область: «Hет, я умру - это точно. Я умру, так как не буду счастлива здесь. Я хочу вернуться к Богу, создателю нашему».

Дорогу на небеса преградил иеромонах Автономной Православной церкви Григорий. В сетевом сообществе его считают идеологом клуба самоубийц. Курирует несколько сайтов, состоит в переписке с заблудшими, четырёх - даже приютил в поселке Рощино под Петербургом. Недавно написал работу – «Смерть и самоубийство как фундаментальные концепции русской рок-культуры».

Отец Григорий, настоятель церкви Святой Преподобномученицы Елисаветы: «Тема смерти - самая важная в панк-роке. А там всё идет через суицид. Поэтому для молодёжи суицид - самое главное».

В свой полу-монастырь, полу-санаторий отец Григорий приезжает из города после службы. Здесь можно курить - и курят без остановки, выпивать - тоже, но не вместе с лекарствами.

У каждого - своя самоубойная история. Hа вид они постояльцы обычной турбазы, где суицид - просто тема для бесед.

За историей Оли и Жени следили все. И не только в сети.

Отрывок из дневника Оли: «Еще мы посетили оружейный магазин, в котором посвятили доброго дяденьку в свои проблемы. Он показал нам, как связать руки с помощью удавки».

Екатерина, пациентка реабилитационного центра, Ленинградская область: «Когда мы встретились, она сказала: “А пошли вместе, выживает сильнейший». Hу и пускай выживает!».

Алиса Исаева содержит сайт, на котором выложены способы отравления доступными ядами, история самоубийств и фотографии убившихся. Уверена - это полезно: все суицидники будут в одном форуме, как в центре управления полётами.

Алиса Исаева, создатель сайта о самоубийствах, Нижний Новгород: «Представьте, что вы хотите совершить самоубийство. Вы приходите ко мне на сайт, и я начинаю работать».

Отцу Григорию слово «клуб» не нравится. Hо признаёт - цель похожая: лишить самоубийство романтизма, превратить из подвига в обыденность, в тематическую тусовку.

Накануне последнего прыжка Оля написала в дневнике: «Я хочу забыться, я достала сама себя, я так больше не могу, ломаюсь».

Отрывок из дневника Оли: «Ведь мы умрём вместе? - Умрём навсегда! - Мы ведь умрём молодыми? - И красивыми. - Мы умрём очень скоро? - Мы уже умерли».

Оля и Женя разбились вдвоем 3 августа этого года, прыгнув с 17-го этажа. Сосед рассказал, что курил на балконе, когда кто-то пролетел мимо.

Они думали - они хозяева своей смерти. Hо стали её заложниками. Нарушили правило клуба: «Подумай о смерти и постарайся никогда не думать о суициде. Если получится - добро пожаловать в команду».

(с) Антон Хреков, телекомпания НТВ.

***

После долгих разговоров, уговоров, споров, разборок и просто изучения разных книг, мне показалось, что я действительно стал понимать этих людей. Я чувствовал себя их другом, который видел, почему каждый из них выбрал ту дорогу, по которой шёл – и в то же время брёл по своей. Неудивительно, что через некоторое время мне сильно захотелось кого-нибудь увидеть и пообщаться вживую. Всё-таки текст на экране безликой машины и живой человек рядом, по сути, очень разные понятия.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ЖОПА НОВЫЙ ГОД, ИЛИ «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КОМАНДУ»

Когда вокруг дождь, когда в глаза свет

Проходящих мимо машин, и никого нет,

На дорожных столбах венки – как маяки