* * *

Оставив Машу на попечение Ольги, мужчи­ны уселись в серебристый «Мерседес», до недав­него времени принадлежащий бандитам, и толь­ко сейчас поняли, что им некуда ехать.

Антон, сидя за баранкой, повернулся к Гвоз­дику, который с независимым видом перебирал аудиокассеты в отделении для перчаток и сохра­нял на лице полное безразличие к происходя­щему.

— Что будем делать? — задал вопрос Лям-зин, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Надо раздобыть картину, — вздохнул Чи-жов, перегнувшись через спинку кресла.

Вор неторопливо повернулся к каскадеру и спросил, глядя ему в глаза:

— Как ты себе это представляешь? Возьмем штурмом квартиру на третьем этаже в центре го­рода, плюнув на бронированные двери, или Жбан нам ее сам, по-твоему, отдаст?

— Откуда ты знаешь про двери? — в свою очередь удивился майор.

Изобразив на лице скучающую мину, Дегтя­рев несколько иронично протянул:

— Уж поверь, что насчет дверей и замков я знаю намного больше вас — профессия обязы­вает, — Юра натянуто улыбнулся и продолжил: — Сейчас даже у обычного лоха дверь с сейфовыми замками, а что уж говорить про шалманщика, который боится не только конкурентов, но и как пить дать своих собственных «быков».

Поразмыслив над словами Гвоздика, Ива­ныч спросил:

— А ты мог бы открыть такие замки?

— Ну и что из этого выйдет? — вопросом на вопрос отозвался вор. — Отпереть дверь, чтобы напороться на пяток стволов в руках не отяго­щенных интеллектом горилл? Мы же не менты, в которых эти придурки побоятся шмалять...

— Что ты сказал? — встрепенулся Лямзин. — Не менты...

Двое приятелей уставились на говорящего такими глазами, как будто опасались за его нервную систему.

Но Антон проигнорировал их взгляды и с таинственным видом закончил:

— Есть у меня в голове одна идейка, но сра­ботает ли?..

— Выкладывай, — все в том же удрученно-хмуром тоне попросил вор, — вместе обмозгуем.

И майор заговорил — торопливо, взахлеб излагая детали возникшего плана, иногда пре­рываясь, чтобы перевести дух или затянуться ароматной сигаретой.

Спустя несколько минут «Мерседес» уже рвался в центр города по пустым утренним ули­цам, распугивая ранних прохожих и желающих избавиться от лишнего веса бегунов, которых дома ждал плотный завтрак.

* * *

К утру все, включая Жбана, завалились спать, и квартира погрузилась в сонное забытье, нарушаемое лишь мерным похрапыванием.

За окнами забрезжил рассвет, придавлен­ный пасмурным небом и ни на минуту не пре­кращающимся дождем.

Мелодичная трель электрического звонка ь разорвала пелену забвения и потеснила зыбкую м тишину. к»

Один из охранников нехотя поднялся с постели и подошел к двери, припав к окуляру объемного глазка. На площадке стоял странный субъект — его изрядно подпорченная физиономия походила на плохо прожаренный бифштекс, предварительно отбитый опытным поваром. 

— Тебе чего? — через дверь спросил парень, обращаясь к раннему посетителю.

— Мне нужен Жбан, — тоном, не терпящим возражений, произнес тот.

— Вали отсюда, пока цел, — угрожающе про­цедил охранник, по-прежнему не отпирая засо­вов, — иначе я тебе добавлю на аптеку.

Однако неурочный гость и не думал отсту­пать; бросив пререкаться с невидимым собесед­ником, он настойчиво вдавил кнопку звонка, пока электрическая трель не захлебнулась прон­зительным потрескиванием.

— Ну, бля, сейчас ты у меня дождешься, — пообещал парнишка и вытащил из кармана ви­сящей на вешалки куртки телескопическую ду­бинку с металлическим набалдашником.

Он уже собрался как следует проучить наг­леца, когда за его спиной раздалось нетерпели­вое покашливание.

Обернувшись на звук, охранник обнаружил накачанного Леху. Стоя посредине коридора в одних плавках, старший телохранитель, сонно щурясь, недовольно спросил:

— Кого ты собрался отметелить?

— Да пидер какой-то ломится в дверь, — не­сколько стушевавшись, пояснил охранник, — говорит, что ему нужен Федя.

— Подожди, — буркнул качок и скрылся в спальне.

Когда он вернулся, то на нем уже был спор­тивный костюм, а в руке покоился вороненый ствол.

— Впусти, — отрывисто распорядился Леха, предусмотрительно скрываясь за углом кори­дора.

Покорный воле старшего товарища паренек распахнул настежь массивную бронированную дверь и отошел в сторону, пропуская мимо себя незнакомца.

Замки вернулись в прежнее положение, и охранник обалдело уставился на вошедшего, не зная, что с ним делать. Ему на помощь поспе­шил атлет в спортивном костюме.

Выйдя из укрытия, Леха направил дуло в го­лову гостю и настойчиво приказал:

— Давай лицом к стене, а ты, — последнее относилось к подручному, — прошманай его.

С удивительным проворством молодой че­ловек обыскал визитера, но, ничего не обнару­жив, тихо промолвил:

— Все чисто.

Спрятав оружие в глубокий карман трениро­вочных брюк, старший телохранитель положил тяжеловесную ладонь на плечо вошедшего и бесцеремонно втолкнул его в гостиную, успев попутно включить свет.

— Ты кто? — безо всякого вступления Леха приступил к допросу.

— Хрен в кожаном пальто, — грубовато ото­звался посетитель, а затем более покладистым тоном произнес: — я Иван Чижов.

Фамилия была знакома квадратнолицему детине, но он долго не мог вспомнить, где он ее уже слышал. И вдруг его осенила догадка:

— Так, значит, ты из той троицы, которая захапала себе цепочку и пришила нескольких наших пацанов?

Вместо ответа Иваныч утвердительно кач­нул головой, открыто глядя в глаза собеседнику. Леха буркнул:

— Подожди, — и удалился по коридору.

А Чижов остался наедине с молоденьким бойцом, который слышал весь короткий монолог и немного струхнул, но изо всех сил стремился показать отчаянную храбрость. Он даже два раза повернулся к гостю вполоборота, отметив про себя собственную отвагу.

Однако Иваныч не собирался нападать на этого щенка, а лишь молча оглядывался по сторонам в ожидании возвращения громилы.

Роскошная обстановка его нисколько не шокировала, потому что он был уверен, что мафиози ни в чем себе не отказывает. Но поистине огромное волнение Ваня испытал тогда, когда его взгляд упал на стоящее в углу кресло, в котором примостилась желанная картина.

Он как раз обдумывал, что вот сейчас можно схватить картину, съездить по темени этому трясущемуся желторотику и попытаться сбежать.

Но это не входило в их план, да к тому же в дверном проеме появилась толстая фигура Жбана, за которым неотступно следовал здоровенный верзила.

Усевшись на диван, Федор Петрович широко зевнул и спросил:

— Надеюсь, ты понимаешь, что живым тебе отсюда не уйти? Если пришел по делу, тогда я тебя слушаю, а если нет, — он воззрился на своего спутника: — тогда Леха тебя выведет отсюда, правда, с третьего этажа и вниз головой.

— Падал я и с большей высоты, — нисколько не рисуясь, протянул каскадер, — но, как видишь, жив. И давай без взаимных угроз, потому как у меня очень мало времени.

Поняв, что гость его нисколько не боится, Жбан уселся поудобнее, закинул ногу на ногу и произнес:

— Я тебя слушаю.

Иваныч опустился в глубокое кресло и неторопливо заговорил, искоса поглядывая на присутствующих:

— У тебя есть картина, но без цепочки это всего лишь никудышная мазня. Мы же имеем кусок стальной проволоки в потускневшей позолоте. В этой связи у нас есть к тебе на выбор несколько предложений...

Чижов выдержал многозначительную паузу, стараясь определить по лицу противника его реакцию.

Жбан нервно заерзал на месте и едва сдержался, чтобы не поторопить раннего визитера.

Ваня не заставил себя долго ждать и продолжил:

— Первое: мы отдаем тебе цепь за сто штук «зелени». Согласись, не такие это и большие для тебя деньги, учитывая, что с продажи закопанных безделушек ты сможешь получить не меньше миллиона баксов, а то и больше...

Состроив на заплывшем жиром лице дурашливую мину, Федя произнес, обращаясь к подручному: