Антон засыпал с ожиданием чуда. Тяжелые мысли о расставании отступали перед фантазиями о новой жизни. Он аккуратно освободился из-под головы бывшей жены и повернулся на бок.
« – Когда у вас митинг с боссом?
– Через десять минут.
– Какие трусики на тебе?
– Стринги, черные.
– Ты в юбке?
– Да, и в чулках, как положено.
– Иди в туалет, сними трусики, засунь их в себя полностью. Только маленький хвостик оставь и иди на совещание.
– Спасибо, родной мой».
Накануне Кирилл приехал домой со смешанными чувствами. Что-то странное в этом тренере. Вроде обычный старик, а вроде и нет. Что он бурчит себе под нос? Как вернулся в аудиторию? Еще этот ужасный ворон. Какая-то в нем загадка, что-то все-таки в нем не то. С этими мыслями Кирилл зашел в свою квартиру. Он переехал сюда после развода. Купил пентхаус, мечту холостяка. Двадцать девятый этаж, выход на крышу. Можно любоваться городом с бокалом в руке. Но самая главная достопримечательность квартиры красовалась посреди зала, напротив панорамных окон. Джакузи. Лежишь в горячей воде, перед тобой снежный город, в руках шампанское, рядом девочка. М-м-м, красота!
Кирилл решил жить, как хотел всю жизнь. Делать то, что хотел делать. Купил спортивную машину, мотоцикл, крутил романы с юными леди. Слишком много времени потратил впустую. Слишком долго был одурманен любовью. Она прошла, и все, что оставила – ощущение потерянного времени.
Кирилл и Антон знакомы с детства. Но три года назад они крепко поругались. Антон обрубил общение. Кирилл не стал бегать за обиженным. В один день двадцатилетняя дружба прекратилась из-за ссоры на семейной вечеринке. И не ссоры даже. Это было обличение. Антон хорошо помнит тот вечер. Гости уже разошлись. Жены легли спать. Светало. Друзья допивали водку за разграбленным столом. Кирилл наливал до краев.
– Тоха, я разочарован.
– Что такое?
– Разочаровался в отношениях между мужчиной и женщиной. Они все бесплодны, ни к чему не ведут.
– Ну, смотря какие. Одни ведут, другие нет, вот, например…
– Все бесплодны, все! Это игра без суперуровня, Тох, нет рая для терпеливых супругов. Фиг! Вот, я вижу, ты ломаешь себя во имя брака. Думаешь, перетерпишь, и будет лучше. Нет, станет только хуже, Тоха, да-да!
– Чего это я ломаю себя? Не ломаю я, просто живу.
– Ага, просто. Ты че, реально думаешь, Анюта тебя не меняет? Еще как меняет! Не бывает «просто». Ты живешь ради отношений, надеешься на какой-то результат. Но ни фига. Не дождешься. Как бы долго отношения ни длились, они заканчиваются, а вместе с ними заканчивается все.
– К чему ты это? Что заканчивается? Может, у тебя с Викой что-то и заканчивается, у нас с Анютой все развивается. Становится больше. От первой встречи до сегодня, знаешь, сколько мы прошли всего. Как выросли. Леночка у нас теперь есть. «Результата нет». Че-то ты погнал.
Кирилл замахнул полную рюмку. Облил подбородок и грудь.
– Вот запалит тебя Аня, бросит, и все исчезнет. Останешься ни с чем. Никакого тебе «развились», «выросли» и прочей ерунды. Нет человека, нет и накоплений
– Чего-чего?! Что значит запалит, с чем запалит?
– А-а-а, ты же финансист, ща объясню. По-твоему. Отношения – это не инвестиции. То есть ты не получишь дивидендов. Понимаешь?
– Не с чем меня палить, я Анюте ни разу не изменял. Это тебя Вика скорее бросит. Если у вас в какие-то проблемы, нечего на нас валить.
– У всех все одно, наливай.
– Не хочу больше.
– Надо допить.
Антон налил по полрюмки и убрал еще не пустую бутылку на пол. Кирилл продолжал.
– Ты останешься ровно с тем, что имел на старте, с самим собой. Только от тебя хрен что останется к этому времени. Вот так.
– Ты про себя говори. Нострадамус.
– Да, Нострадамус, я все предвижу. У меня с Викой так же было, а теперь – полная жопа. Не могу больше видеть ее, достало. Оры, крики. Ты, братан, только на пути к этому. Я вижу.
– Да пошел ты. Успокоишься, нет? У меня все нормально.
– Ага, конечно. Давай-давай, надейся, что твой смертельно больной в порядке.
– Кто? Какой больной, черт подери, что ты несешь?
– Истину, друг мой, ты мне потом спасибо скажешь, все твои попытки сохранить брак – инъекции для обреченного. Перестань колоть, хорош! Пусть подыхает. Он этого не стоит.
– Полный бред. Я тебе скажу на твоем языке, чтобы ты понял и отстал. Больной точно стоит того, чтобы жить. Во всяком случае, мой больной. Со своим делай, что хочешь. Ко мне не лезь.
– Мне тебя, братан, жалко. Ты по-любому хоть раз задумывался об этом. Я помочь хочу. Если думал о том, стоит продолжать или нет, значит, не стоит. Раз задумался, все, кранты. Значит, что-то ждешь от будущего, повелся на суперуровень. Ну, скажи, ты хоть раз думал, «стоит ли брак того, что мне приходится ходить говном измазанным». Ну, давай, не ври мне. Думал, стоит ли все это моего времени, усилий, идеалов? Глотал обиду хоть раз?
– Нет.
– Ну, не ври мне, че как маленький. Я ж знаю, было и не раз. По глазам вижу. По твоим, по Анькиным. Запомни, суперуровня не существует.
– Кирюх, что ты от меня хочешь? Ты реально достал, перестанешь, нет?
– Не перестану, Антоха, глаза раскрыть тебе хочу. Если бы у вас было в порядке, тебя бы не мучили сомнения. Ты бы эти инъекции с удовольствием колол, лишь бы еще денек выкрасть. Не повторяй моих ошибок. Я кайфовал по жизни. Любовь была в удовольствие, и я колол больного изо всех сил. Но потом удовольствие прошло, страсть ослабла, и я начал верить в суперуровень. Думал, надо потерпеть, переждать, потом все будет хорошо. Так я превратил свою жизнь в оргию скандалов. Слава богу, все закончилось. Черт, отвечаю, больше никогда не вляпаюсь в подобное дерьмо. Любые отношения прекращу, как только пойму, что они больше не приносят удовольствия и перешли в режим ожидания суперуровня. Не доводи до предела, бросай Аньку сейчас, братан.
– Да пошел ты, как ты можешь такое говорить в моем доме? Бухой, что ли, совсем? У меня все хорошо! Я пошел спать с моей любимой женой! А ты не лезь ко мне, иначе я за себя не отвечаю! Решай свои проблемы сам! Будь жертвой жены и жалуйся на нее кому-нибудь другому! К нам не лезь! Охерел совсем!
Антон вскочил настолько резко, насколько может это сделать человек после девятичасовой пьянки. Хотел было что-то сказать напоследок, но то ли передумал, то ли поленился, в общем, промолчал и скрылся в спальне.
Кирилл допил рюмку. Посидел в раздумьях, ехать домой или ночевать здесь. Решил вызвать такси, но не справился с телефоном. Посидел еще с полчасика, так и уснул в кресле. Все лучше, чем с женой на одной кровати.
Это было три года назад. Через два года Кирилл разведется. Еще через полгода Антон поймет, что хотел ему сказать пьяный друг. Поймет слишком поздно. Позвонит и как ни в чем не бывало затеет разговор о пустяках. Кирилл почувствует, что с другом беда, и сделает вид, будто не было этих двух с половиной лет.
– Тончик, что не так?
– Кирюх, плохо мне.
– Что случилось?
– Не знаю, ничего. Но плохо мне. Очень.
– У-у-у, беда. Встретимся?
– Давай. Я заеду. Ты ж теперь один живешь?
– Да, полгода уже. Как раз заценишь мой пентхаус.
Петнхаус не впечатлил. Красиво, конечно, девкам, небось, нравится, но Антону сейчас впору монастырская келья с тощим окошком. Он сел на край барного стула, налил себе виски, затем спросил Кирилла и налил ему.
– Ну, чего приуныл-то, дружище? – Кирилл отложил в сторону телефон.
– Блин, не знаю, Кирюх, вроде, если подумать, все нормально. Жизнь нормальная, карьера, жена, здоровье в норме, мама, папа живы, деньги есть. Все хорошо. Но тошно, сил нет. Отвращение ко всему. Ничего не могу поделать. Настроения нет. В зеркало смотрю, от себя тошно. «Что тебе не живется, скотина», – думаю.
