Эти три группы студентов показательны. Первая проблема заключается в том, что система измерения должна быть удобной и лёгкой в использовании. В лаборатории мы постоянно сталкиваемся с тем, что запись результатов, касается ли это рациона питания, времени сидения или самочувствия, делается с определённой погрешностью и связана с состоянием лаборанта. Даже те, кто крайне заинтересованы в результатах и тщательно ведёт записи в начале исследования, начинают манкировать после нескольких недель.

Самоконтроль усталости особенно актуален в связи с использованием шагомера. Мы использовали шагомеры в многочисленных корпоративных программах, в которых мы полагаемся на людей, которые записывают их шаги и регулярно заносят значения в компьютерную базу данных. Вот что происходит: вы получаете хорошие данные на первых неделях, но затем качество отчётов падает экспоненциально. Вы можете подумать, что это просто из-за рутинности подсчётов или забывчивости, но это не так. Это справедливо даже когда устройство само хранит данные и человек должен в конце дня просто записать одно число. Массовый самостоятельный сбор данных как правило хорош только на короткий срок.

Две причины составляют этот вывод. Во-первых, если данные не имеют ценности для пользователей, эти данные для них ничего не значат, и люди постепенно перестают их собирать. Вторая причина по которой люди перестают себя контролировать через несколько недель заключается в том, что они уже узнали, что именно нужно сделать для достижения своей цели.

В наших корпоративных исследованиях, мы используем измеряем NEAT с помощью акселерометров MEMS устройств, которые легки, точны и имеют простой и удобный интерфейс для доступа к собранным данным. Несмотря на то, что использование этих MEMS устройств для фиксирования данных проще некуда, мы обнаружили, что люди самостоятельно контролируют своё время сидения в течение приблизительно трех недель. К тому времени, большинство людей понимают, что им нужно сделать, чтобы меньше сидеть и больше двигаться. После этого, они прекращают использовать эти устройства. Так мы пришли к пониманию, что самоконтроль результатов должен охватывать только необходимый минимальный период.

Теперь мы предлагаем чтобы люди использовали трекер в течение трёх недель, а затем сознательно отказывались от его использования. В течение этого трёхнедельного периода они будут работать над тем, чтобы уменьшить время сидения, скажем, на 20 процентов. Затем мы рекомендуем продолжить выполнение своей программы и повторно использовать датчик активности три месяца спустя. Так как мы проводим диагностику автомобиля.

При этом использовать устройство слежения в следующий раз нужно после добавления новых целей. Например, представим, что клиент уже имеет устоявшуюся привычку ходить на работе по десять минут каждый час. И эта привычка теперь добавляет один час к вечерней прогулке. Я рекомендую, чтобы привычка сама контролировала свою активность с помощью наших устройств в течение первых трёх недель этой новой инициативы. Всё это для того чтобы она могла видеть данные и убедиться в своём успехе. Но после того как эта новая модель поведения укоренится за 21 день, я прошу положить трекер обратно в ящик ещё на три месяца. Тринадцатый принцип Сунь Цзы войны заключается в борьбе с разведкой. Это и есть интеллектуальный самостоятельный мониторинг.

В наших программах мы столкнулись с самоконтролем у наркоманов и алкоголиков, которым нравится измерять себя постоянно. Они проигнорируют этот совет, но для остальной части из нас, это — хороший подход по контролю за результатами.

Существуют различные мнения относительно того как системы поощрения фактически воздействуют на поведение человека. Самый чрезвычайный пример системы поощрения, которая имела неприятные последствия, был в корпорации, которую я консультировался в Дели. Идея состояла в том, чтобы вознаградить людей за то, что они худели. Старт программы был встречен восторженным гулом. Однако, в промежутке между объявлением и началом программы, участники начали объедаться как сумасшедшие. Они хотели начать программу в максимальном возможном весе так, чтобы они могли зарегистрировать большую потерю веса и заработать больше денег. Шесть месяцев спустя программа закончилась, и победители получили до 100$. Спустя шесть месяцев после этого, участники были взвешены снова: Многие фактически набрали больше веса чем тогда, когда они начали. В этом примере система поощрения фактически причиняла вред для её участников.

Популярный философ из Гарварда задал простой вопрос: правильно ли это — подкупать людей, чтобы они похудели? Он привёл пример своего друга. Каждый раз, когда дети друга написали благодарственное письмо, он платил им 1$. Философ отмечал, что каждый раз навещая своего друга, он получал несколько писем со словами благодарности от детей. Хотя эти письма были признаком хорошего поведения, искренность же их была сомнительной. Такие взятки за хорошее поведение являются сомнительным воспитательным средством. Большинство родительских организаций не поддерживает идею платить детям за помощь в семейных делах, таких как вынос мусора. Интересно, что в корпоративных программах по здоровью распространено вознаграждение людей за то, что они должны были сделать так или иначе.

Самые эффективные системы поощрения — те, которые человек придумал сам для себя. Это также верно и для наказаний. Я недавно встретил женщину по имени Джессика, которая сказала мне, что соединила свой график прогулок с Диккенсовской системой наказания — только полностью выполнив программу ежедневных прогулок в течение месяца, она могла уехать затем на отдых. Когда я сказал ей, что это был перебор, она пожала плечами и сказала: «Но это работает». Она гуляла каждый день и в конце месяца уезжала отдыхать. Эта система награды/наказания подходила ей.

Чем более персонифицирована и ваша система поощрения, тем быстрее она поможет вам освободиться от власти стула. Системы поощрения, за выполнением которых вы следите сами, более эффективны, чем системы, за которыми наблюдают другие. Чем ближе вы сможете связать свою награду с подъёмом со стула, тем более привычным становится это поведение — на неврологическом уровне. Это — причина, по которой кокаин вызывает такую сильную зависимость. Оставим кокаин в стороне, извлеките уроки из этой назидательной истории. Создайте свою собственную систему поощрения так, чтобы вы получили хороший стимул и встали со своего стула.

Джулиан замечательный человек. Он перестроил внутренний голос и обнаружил себя на коленях перед открытой духовкой — готовый подчиниться своим темным мыслям и убить себя.

Родившийся девочкой, Джулиан рассказал мне: «У меня было всегда такое ощущение… всегда… Я знал, что был мальчиком.» С первого момента, что он может вспомнить, Джулиан чувствовал, что был мужчиной в женском теле. Он описывал своё детство — физически прожитое в качестве девочки — как «действительно счастливое.» «У меня было всё, замечательная семья и друзья. Я принимал участие в спортивных состязаниях, я был атлетом. Я делал всё, чтобы меня воспринимали как девочку.» Джулиан начал перестраивать форму. Ему нравилось, что избыточный вес делал с его телом и он стал очень успешным атлетом в средней школе. Он объяснил, что его мозг был как в «тумане.» Он знал, что родился мужчиной — что-то было принципиально неправильно со статусом-кво.

Внутренне Джулиан чувствовал протест. «Даже когда я был маленьким, я чувствовал это», но когда у него наступила половая зрелость, он сказал, «всё как будто взорвалось». В 16 лет его гнев — этот внутренний конфликт — «вышел наружу». Он прошёл свою первую когнитивную перестройку; «человек в тумане» стал сердитым.

В 18 ему дали на вечеринке метамфетамин. Это немедленно вызвало ошеломительную боль. Затем алкоголь смягчил эффект. В его второй когнитивной перестройке внутренний голос взывал: «Найди наркотики. Выпей алкоголь.» Собираясь быть выселенным из наполненной тараканами свалки, он встал на колени перед духовкой и молился, чтобы умереть.