Семеро друзей выставили со своей стороны Очень Меткого мэргэна. Выступил он вперед, натянул свой лук со словами: «Все преграды преодолей так, как хан велит», — и выстрелил.

Раздался звон наконечника с четырьмя отверстиями, занялись пламенем дрова на санях, разнесло в щепу глыбу с быка величиной, испепелило камень с барана. Прошла стрела сквозь ушко золотой иглы, как сквозь обруч, срезала серебряную булавочную головку так, словно ее напрочь срубили. Вспыхнуло оперение богатырской стрелы, и дымный след ушел в небо. Долго ждали собравшиеся, когда стрела возвратится обратно. Наконец просвистела она над их головами, вонзилась в холм и ушла глубоко под землю.

Проиграл хан и этот спор. Отдал дружным парням четыре тысячи золотых. Сложили они все деньги вместе, и стало у них восемь тысяч. Взял каждый себе по тысяче, а на восьмую решили пир горой устроить. «Еще, — говорят, — одну ночь переночуем здесь, а потом и в путь».

В это время прискакали два гонца и, не слезая с коней, прокричали:

— Хан-батюшка приглашает вас завтра пожаловать к нему во дворец.

Стали семеро друзей гадать, что бы это значило. А Самый Чуткий припал ухом к земле, прислушался и говорит:

— У хана баранов режут. Десять котлов архи перегнали. Арзу с хорзой приготовили. Семь блюд на хойморе поставили. А по краям каждого из семи блюд отравленное мясо положили.

— Не иначе как хотят убить нас, — догадались друзья.

Посоветовались они между собой и отправили Менялу к ханской юрте. Спустился Меняла через дымоход внутрь юрты, переставил на другие места блюда, которые стояли на хойморе и были отравлены, сам же вернулся назад незамеченным.

На другой день друзья как ни в чем не бывало отправились к хану. Приходят, а там народу видимо-невидимо. Заняли друзья свои почетные места. Поднялся хан и говорит:

— Ешьте, пейте, дорогие гости! Угощайтесь на здоровье!

Принялись семеро друзей за еду. Глядя на них, и остальные гости стали закусывать. Съели по кусочку мяса из отравленных блюд самые важные сановники, перед которыми эти кушанья оказались по воле Менялы, и повалились замертво.

А семеро друзей все едят да нахваливают жирное мясо. Наелись досыта и пошли со двора.

Разгневанный хан призвал тех, кто расставлял блюда на хойморе, призвал поваров и приказал снести им головы.

Тем временем пришли семеро друзей к своему костру и говорят между собою: «Куда пойдешь на ночь глядя? Давайте переночуем здесь в последний раз, а утром пораньше отправимся в путь-дорогу». Стали они спать укладываться, стали гадать: «Не задумал ли хан против нас чего-нибудь худшего?» Припал Чуткий-на-ухо к земле, послушал-послушал и говорит:

— Хан готовит свое войско, хочет расправиться с нами. Шестьсот всадников нападут на нас на ранней зорьке. Никто в ханском стане спать не ложится, воины стрелы перебирают, сабли точат.

— Да неужто нам не одолеть их?! — возмутился Поднимающий-что-угодно. — Если они вздумают напасть на нас, я возьму самую большую гору и накрою ею ханское воинство.

— Зачем тебе утруждать себя? — вступил в разговор Очень Меткий стрелок. — Если они нападут, моя стрела с огненным оперением превратит их всех в пыль и пепел. Давайте вздремнем, а когда они явятся, разбудите меня.

— Как только враг приблизится, — говорит Глотающий-сколько-влезет, — я проглочу соседнее море и выплесну на войско и на этот негостеприимный край. Всех потоплю: и всадников, и коней, и праведников, и чертей!

— Нет, — сказал паренек-сирота, — люди ни в чем не виноваты. Если же мы обидим невинных, то поднимется весь народ — и тогда нам самим несдобровать. Хорошо бы стереть с лица земли ханский дворец, не затронув остальных юрт.

— Будь по-твоему! — говорит Глотающий-сколько-влезет. — Только отойдите в сторонку!

Оседлали друзья своих ярко-рыжих коней, поставили их на бугре возле костра, погрузили в торока поклажу, сами рядом встали, ждут.

Подошел к морскому берегу Глотающий-сколько-влезет, так жадно припал к воде, что всколебалось море, волнами заходило. А потом повернулся в сторону дворца, брызнул водой изо рта — небывалый ливень сделался, реки из берегов вышли. Подхватил стремительный поток выбежавших на улицу ханских сановников вместе с самим ханом и унес в открытое море. Вскоре и ханский дворец не выдержал, развалился на глазах, и понесло его со всеми изгородями, амбарами, кладовыми и темницами на другой край света да на дно морское. А на том месте, где прежде дворец стоял, озеро осталось.

Сели семеро друзей на своих ярко-рыжих коней и поскакали на юго-восток. Ехали, ехали, наконец добрались до желтого моря, и увидели сидящего на берегу ламу.

— Ламбагай, — обратились они почтительно к набожному человеку, — что вы тут делаете в одиночестве?

Перестал лама читать молитву, посмотрел пристально на семерых друзей и говорит:

— Я занят созерцанием. А откуда вы, молодцы, едете и куда путь держите?

— Мы хотим обойти матушку-землю, — отвечают друзья. — Однако мы совершили один большой грех: мы потопили в морской пучине хана северо-западной стороны и всех его сановников. Ламбагай, помоги нам искупить свой грех.

— Это можно, — сказал лама. Раскинул он гадальные косточки, долго священнодействовал над ними, а потом говорит:

— Грех ваш, молодцы, действительно велик. Уж больно большой вред вы нанесли родичам северо-западной стороны.

— Как же нам искупить его? — спрашивают друзья. Стал лама снова гадать на косточках; гадал, гадал и говорит:

— Скорее снимайте с себя одежды, сжигайте их, а сами нагишом бросайтесь в море. Утопший очистится от всех грехов.

Разделись семеро друзей, сложили одежду в общую кучу, сняли с коней седла и поклажу, положили поверх одежды, принесли дров и запалили большой костер. Потом взялись крепко за руки и с разбегу кинулись в морскую пучину.

Через некоторое время взмыли семеро друзей с середины моря под вечереющее небо и превратились в семь звезд Большой Медведицы. Так давно это было, что семеро друзей постареть успели и называют их теперь Семью Старцами.

А лама, глядя на чудесное превращение, позавидовал. «Надо же, — думает, — большие грешники на небо попали, а я, праведник, годами сидящий за молитвами, что-то мешкаю. Брошусь-ка я тоже в море. Меня, однако, ждет более достойное и высокое перерождение». Снял он с себя одежду, положил поверх свою желтую книгу и тоже сжег. Сам с разбегу в море бросился.

Через малое время вылетел из моря турпан. Голова у него была белая, а перо черное с красноватым отливом. Это оттого, что у ламы волосы были седые, а дэгэл — красный.

В прежнее счастливое время жил охотник, не знавший промахов и не возвращавшийся домой с пустыми руками. Но как-то раз не добыл он ни птицы, ни зверя и на исходе дня прикорнул под сосной. Спит и видит во сне, будто наплывает на него со всех сторон желтый и синий туман. Открыл охотник глаза, а туман и в самом деле сжимается вокруг него плотным кольцом. В испуге охотник схватился было за лук, уже и тетиву натянул, но из тумана донесся человеческий голос:

— Не стреляй в меня, я не причиню тебе зла!

В тот же миг обернулся туман огненно-желтым змеем с пестрыми крыльями и говорит:

— Вот уже который год боремся мы с ядовито-синим змеем и не можем одолеть друг друга. Помоги мне!

— И рад бы помочь, да не знаю чем, — отвечает охотник.

Привел его змей на широкую поляну и говорит:

— Здесь мы каждый день сходимся с ядовито-синим змеем, сегодня мы схлестнемся с ним в смертельном поединке. Трижды взлетим мы в поднебесье, трижды сверзнемся на землю. А на четвертый раз окажется ядовито-синий змей наверху, станет он меня одолевать. В это время я и поверну к тебе его голову. Выстрели и попади в единственный глаз моего заклятого врага!

На другой день спрятал пестрокрылый змей меткого охотника в соседней с поляной лощинке, а сам стал своего врага поджидать.