«Не часты наши дружеские встречи…» Не часты наши дружеские встречи, Меж нами и дела и города, Друг другу «добрый день» и «добрый вечер» Не говорим годами иногда. А встретимся — и сразу все заметим: И ранний снег и веточки у глаз, Но в этот миг на целом белом свете Нет никого — клянусь! — моложе нас. Нам ночь не спать, Нам снова по шестнадцать, И нет усталости, и нет забот, И сын твой Генька может удивляться, Что дядя маму Сонькою зовет. В любви прощают, В дружбе не прощают Ни лести, ни малейших перемен. Друзья нам юность нашу возвращают И ничего не требуют взамен. Поэзия Не пост, не чин и не профессия, — Она превыше всяких благ. И потому она — Поэзия, Все лучшее зовется так. И что ей милости и почести И жалкий лепет похвалы! Она не терпит одиночества И не выносит кабалы. Не божество и не реликвия — Она, как долг, зовущий в бой, Как бескорыстие великое, Как вечный спор с самим собой. Лжецам и трусам неугодная, Всем честным людям верный друг, И потому она — народная, Святое дело наших рук. Как воздух и как хлеб полезная, Туда, где душно и темно, Приходит запросто Поэзия И открывает в мир окно. «Уже пора писать мне о любви…» Уже пора писать мне о любви: Я знал ее девчонкой сероглазой, И девушкой, вошедшей в душу сразу, И женщиной, с кем дни делю свои. Девчонку не сумел я отстоять, И девушка не стала мне родною, А женщину, которая со мною, В конце концов боюсь я потерять. И пусть простят мне женщины мои — И та, что тут сейчас со мной смеется, — Но жизнь моя на всех парах несется, Как продолжение одной любви. Пусть боль и грусть врывались в жизнь мою И разрывали жизнь мою на части, Я без любви не представляю счастья, Я счастья без любви не признаю. Пусть кто-то встретит доводы мои Улыбкой кислой или миной постной… Уже не рано и еще не поздно — Пора, пора писать мне о любви. Тебе Не дорожное происшествие, Не случайный в пути разговор… Наше свадебное путешествие Продолжается до сих пор. Если б жил я на Южном полюсе, Ты — на Северном — все равно Мы бы встретились в рыбинском поезде И в одно загляделись окно. Я, влюбленный в огни причальные, В черноморские города, Полюбил перроны печальные И веселые поезда. С той поры в любом направлении Поезд рыбинский нас везет. Что нам станция назначения, Лишь бы только вперед, вперед! Вот и нынче лучом таранящим, Сквозь осеннюю темноту Рвется поезд к друзьям-товарищам Из Ташкента в Алма-Ату. Поезда, из разлук пришедшие, Снова мчатся во весь опор. Наше свадебное путешествие Продолжается до сих пор. «Гора заходит за гору…»
Гора заходит за гору — И пик подобен сахару. Земля со всех высот Вприкуску солнце пьет, Так пьет, что горы ахают И прошибает пот… И ветер созидания Летит сквозь пыль и зной До точки замерзания, До жизни неземной, И грани мироздания, Меняя очертания, Сверкают новизной. И зори опускаются За горную черту, И реки с круч срываются, Вниз головой бросаются, Седея на лету. И люди отзываются На эту красоту. Ослик По каменистой просеке На землю Бухары Седой узбек на ослике Спускается с горы. Старинным едет городом Колхозный бригадир. В седле сидит он молодо И важно, как эмир. Осанка прямо царская, Невозмутимый вид. Из шелка из гиссарского Халат на нем горит. А ослик понимающе Глядит на мир с тоской. Он хочет быть товарищем, Не хочет быть слугой. Он на тебя работает, Всесильный человек, Твоей живет заботою Уже который век! Бывает, заупрямится — И с места ни на шаг. Влюблен ли он без памяти, Грустит ли просто так? Чтоб не прослыть угодником, Упрется в стенку лбом. Он хочет быть работником, Он хочет быть рабом. Стоит душа упрямая, Дрожит, кричит — беда! Но люди то же самое — Упрямы иногда. От солнца ослик жмурится, И, хоть устал в пути, Умеет он на улице Достоинство блюсти. И в поле он старается Весь день, как заводной, И в горы пробирается Тропинкой ледяной. Где он порой окажется, Там человек замрет, Машина не отважится И лошадь не пройдет. Глядит в арыки улица, По улице по той Идет большая умница, Работник золотой! |
