день Фома Прохорович снова опережал его. Полутенин

решил испытать его до конца...

Так продолжалось недели две. И Олег не стерпел.

Сдерживая клокотавшую ярость, он подлетел к Фоме

Прохоровичу и, не видя стоявшего рядом с ним Антона,

прокричал отрывисто:

— Что вам надо? Слава у вас есть, почет есть! Поче¬

му ходу не даете? У вас хребет трещит, вам отдыхать

надо, на пенсию пора! А вы дорогу заслоняете... Боитесь

славу другим уступить?!

Фома Прохорович отшатнулся, побледнел.

— Ах ты, поганец!.. — прошептал он, болезненно мор¬

щась как от пощечины. — Да как же ты смеешь говорить

мне такое?!. — Взглянул на свои руки, на клещи, промол¬

вил глухо: — Уйди! Уйди от греха подальше!..

Антон схватил Олега за грудь.

— Я тебе за такие слова, знаешь, что сделаю?!.—

прошептал он ему в лицо; — Убить могу!.. — Он с силой

толкнул Олега от себя.

Тот ударился боком о станину, взглянул на Антона,

резко повернулся и скрылся за молотом.

Точно больно ушибленный словами Олега, Фома Про¬

хорович растерянно мигал, папироска в пальцах дрожала.

— Двадцать пять лет работаю — ни от кого худого

слова не слышал. Сыновья не говорили. А этот... Целый

год учил его...

Фома Прохорович будто сразу постарел, сгорбился,

ушел домой молчаливый и обиженный.

...Придя в цех, Леонид Гордеевич долгое время гля¬

дел на молодых рабочих недоверчиво, снисходительно:

шумят на своих собраниях, думают о гулянках, о неве¬

стах, о футболе — какая уж там забота о цехе,, о плане!

Но впоследствии он понял, что глубоко заблуждался, и

был рад этому заблуждению. Оказывается, они замеча¬

тельные работники, беспокойные, отзывчивые, с ними

можно смело начинать большие дела.

И сейчас, широко растворив дверь, Костромин вошел

в комнату комсомольского бюро в халате нараспашку,

без фуражки; волосы пышно и красиво взбиты: он был,

как всегда, возбужденный, захватывающе стремитель¬

ный, горячий; заметив дочь, он улыбнулся уголками губ,

присел на краешек табуретки возле Сидора Лозы — тот

поспешно встал, освобождая ему место. Но сидеть Лео¬

нид Гордеевич не стал, а, подхватив слова Безводова,за¬

говорил просто, немного просяще, и эта закрадываю¬

щаяся в сердце нотка особенно трогала комсомольцев.

— Литейным нашего завода уже присвоено почет¬

ное звание передовых цехов. Очередь теперь за нами,

кузнецами... Я доволен вашей работой, ребята. Я теперь

не представляю ни одного задания, которое было бы ус¬

пешно выполнено без вашего участия, без вашего огня.

И сейчас комсомольско-молодежные бригады обязаны

сыграть если не решающую, то, во всяком случае, неза¬

менимую роль, — вы ни на шаг не должны отставать от

кузнецов-коммунистов. Сами идите вперед и ведите за

собой отстающих!

— Можете не беспокоиться — поведем, — неожидан¬

но выпалил Женя Космачев.

Левая бровь Леонида Гордеевича нервно взлетела к

виску, изломилась, в темных глазах затеплилась ус¬

мешка:

— Ну, если Космачев решился вести за собой отста¬

ющих, то я, действительно могу не беспокоиться, — все

пойдет как по маслу.

— Сам он еле-еле стоит на ногах, а туда же —

вести! —• бросил Дарьин с презрением.

Но Космачев только приосанился, гордо выпятил

грудь и почему-то подмигнул Антону.

Леонид Гордеевич сунул руки в карманы халата, ко¬

леном оперся на угол табуретки.

— Что же это такое — звание передового цеха?—

спросил он. — Давайте-ка пораскинем мозгами. Высокие

показатели выработки — раз. — Он выбросил перед со¬

бой руку и загнул мизинец. — Брак — к чорту, вычерки-.

ваем. Даем поковки только отличного качества — два.

Согласны? Продукция у нас сейчас дороговата — удеше¬

вим ее. Вот вам еще один плюс. Как упростить и облег¬

чить работу — об этом позаботится каждый из вас. Так?

Ну. и будем хозяевами: подумаем, на чем можно сэко¬

номить металл, горюче-смазочные материалы. Все это

вместе сложим, закрепим — и над воротами кузницы бу¬

дет красоваться надпись: «Передовой цех»! — Костромин

замолчал, оглядел примолкнувших, несколько озадачен¬

ных кузнецов, усмехнулся: — Вот сколько я накидал вам

вопросов! Но вы не пугайтесь...

— Мы и не пугаемся, — отозвался Антон. — Дайте

только срок.

— А сроки-то нас и не ждут, — возразил Леонид

Гордеевич. — Но я надеюсь на ваше творчество, на ваш

задор, на ваши поиски... Вы не будете одиноки — к вам

на помощь придут партийная организация, инженеры,

технологи, мастера, нормировщики... — Он опять помол-

чал и попросил: — Я хотел бы услышать ваши замеча¬

ния.

Наступила тишина. Володя Безводов смотрел на каж¬

дого вопросительно. Но ребята или отворачивались, или

опускали глаза.

— Ты все время рвался в бой, Рыжухин, — выска¬

жись вот...

— А чего говорить-то? Все понятно. Будем ковать —

вот и весь сказ.

— А ты, Олег? — обратился Безводов к Дарьину. —

Ты, наверно, многое надумал, выкладывай.

Олег понимал, что от него ждут важного и автори¬

тетного высказывания, постановки «животрепещущего»

вопроса. Но он не нашелся, что ответить, лишь солидно

пожал плечами, сохраняя собственное достоинство:

— По-моему, все ясно...

— Позвольте мне, — сказал Антон, вставая и глядя

на Костромина. — Чтобы решить эти вопросы, нужна

подготовка, Леонид Гордеевич. Нужно, чтобы штампо¬

механический цех давал нам штампы только отличного

качества, а мы иногда получаем никудышные, честное

слово.

— Это бывает, — подтвердил Костромин.

— Чтобы металл доставляли качественный, опреде¬

ленного веса и, главное, в срок. И выходит, что бороться

за высокое звание придется всем заводом, потому что

мы связаны и друг без друга жить не можем.

— И это верно, — согласился Леонид Гордеевич.

Олег Дарьин нервничал: ему было не по себе оттого,

что Антон, как бы отстранив всех, в том числе и его,

Дарьина, завладел вниманием начальника и свободно,

уверенно высказывает ему свои мысли и требования, и

Костромин соглашается с ним. Олег усматривал в этом,

в сущности незначительном, факте свое поражение —

пускай легкое, но все же поражение. Дарьин даже изме¬

нился в лице. «Надо что-то предпринимать, — подумал

он, сминая в шарик найденный в кармане старый трам¬

вайный билет. — И чем скорее, тем лучше. Трудно за¬

воевывать первенство, но еще труднее, видно, удержать

его. Надо осадить Карнилина в самом начале... Но как

это сделать?.. А как внимательно прислушивался к нему

Костромин! Может быть, он знает, что Антон влюблен в

его дочь и поэтому так участлив к нему?..» — От этой

внезапно подвернувшейся мысли Олега как будто по¬

коробило всего, он завозился на стуле, отгоняя от себя

эти неприятные подозрения; он злился на себя за то, что

ему, лучшему кузнецу из молодых, приходится опасать¬

ся Антона, хотя тот ничего выдающегося еще не совер¬

шил.

— Космачев, включи свет, — попросил Володя Без-

водов. — Товарищи, поступило заявление о приеме в

комсомол от контролера Людмилы Костроминой.

Люся почувствовала, как по спине, по лопаткам мо¬

розец щекотно провел колкой щеточкой, а в груди раз¬

лился, заполняя все уголки, жйр, сердце учащенными

толчками гнало его вверх, к лицу, к вискам; она неза¬

метно прислонила руку к щеке и, точно обжегшись, от¬

дернула. Сейчас с нее спросят отчет о жизни. Она с ли¬

хорадочной поспешностью мысленно пробегала свой не¬

длинный жизненный путь — и негде было задержаться,

ей не о чем было сказать людям с гордостью, как будто