в полосатых пижамах и цветных халатах, тревожили ти¬

шину. Алексей Кузьмич мельком взглянул на Антона --

тот сидел, обхватив колени и сосредоточенно смотрел на

ослепительную гладь воды, где отражались сосны, — и

сказал как бы вскользь:

— Ты не считаешь, Антон, что учеба твоя подходит

к концу? Не пора ли самому учить?

— Как? — словно очнувшись, с недоумением спросил

тот.

— Ты теперь крепко встал на ноги, у тебя есть опыт,

небольшой, но свой, можно сказать, выстраданный. Пере¬

давай его... И потом: пора включаться в общественную

жизнь цеха, завода. Надо выступать на собраниях, на

совещаниях, к твоему голосу будут прислушиваться.

Антон вдруг рассмеялся:

— Плохой из меня оратор: двух слов связать не умею.

— Нашлись бы слова, а связать их — много разных

способов, — смеясь, ответил Володя Безводов, вставая,

п крикнул Игорьку: — Плывем, встречай! — и первым

бросился в воду.

Весь обратный путь к даче Антон молчал и думал о

только что сказанных словах Алексея Кузьмича. Они

чем-то неосознанно беспокоили его; из головы не выходи¬

ла Таня: как вести себя с ней? Сердиться на нее — глу¬

по, не смотреть — невозможно, а взглянешь — все про¬

читает в глазах, даже больше того, что ей нужно знать...

Открывая калитку, Алексей Кузьмич облегченно

вздохнул, оглядывая сад:

— Хорошо-то как у нас тут! Дачка, правда, старая,

маленькая, зато зелень, глядите — роскошество! Вот

что может сделать человек, если он захочет, если он по-

настоящему полюбит землю, природу...

— А вы повинны в этом роскошестве, Алексей Кузь¬

мич? — поинтересовался Володя.

— Главный садовник у нас Дмитрий Степанович, а я

только рабочая сила: навоз поднести, чернозем загото¬

вить, яму вырыть. Это все весной или осенью. А сейчас

вот попаду сюда и чувствую — десять лет с плеч долой!

Еще издали увидев в беседке под навесом молодых

лип богато и торжественно накрытый стол с огромным

букетом цветов посредине, приостановился на дорожке,

изумленный.

— Это уже не просто воскресенье, а какой-то не¬

жданный праздник!.. — Снял с шеи полотенце, повесил его

на сучок.

Таня стояла поодаль от стола, под липой, и, прижав

к груди котенка, щекой касалась его пушистой мордочки.

Из-за плеча Алексея Кузьмича Антон украдкой бросал на

нее взгляды, выражавшие немой неразрешимый вопрос;

он все еще не верил, что вот она, такая милая, простая,

ласковая и так необходимая ему, выходит замуж.

«Спрошу ее сегодня. Отведу в сторону и спрошу», —

твердо решил он и сразу как-то успокоился, даже пове¬

селел.

С террасы спустился Дмитрий Степанович, по-стари¬

ковски изящно одетый в белый полотняный костюм, по¬

свежевший, с пушистыми усами, провел ладонью по дым¬

чатому ежику волос и немного приподнято объявил,

широким жестом показывая на стол:

— Прошу занимать места!

Чинно, по-праздничному расселись по скамьям.

В это время по дорожке с заливистым, предостерега¬

ющим лаем побежал в укрытие Кайзер. Все оглянулись.

Старательно закрывая калитку, в сад вошел Семиё-

нов в белых брюках и шляпе, пиджак и сверток левой

рукой прижимал к груди; оглядываясь, он сделал не¬

сколько нерешительных шагов к террасе. Алексей Кузь¬

мич, выходя из беседки, окликнул его. Семиёнов круто

повернулся на голос. Подойдя к столу, он снял шляпу,

улыбнулся и произнес:

— Прошу простить меня за вторжение в ваше обще¬

ство: не мог усидеть в городе в такой день и вот, вос¬

пользовавшись твоим приглашением, Алексей Кузьмич,

и вашим, Елизавета Дмитриевна и Татьяна Ивановна,

прибыл. Не прогоните?

— Прошу вас, — пригласил Дмитрий Степанович

привставая.

Усаживая Семиёнова, Алексей Кузьмич сказал запро¬

сто:

— Садись, Иван Матвеевич, будем веселиться по ме¬

ре возможности...

— Очень рад с вами повидаться, — говорил Семиёнов,

подавая руку Дмитрию Степановичу. — Как ваше здо¬

ровье? Здравствуйте, Мария Савельевна, вы все хмури¬

тесь по-осеннему, все осуждаете суету сует? Здравствуй¬

те, Елизавета Дмитриевна! Здравствуйте, Татьяна

Ивановна! Володя, здравствуй! И товарищ Карнилин

здесь! Вы друг без друга—ни шагу. Дай ручку, малыш,—

обратился он к Игорьку. Обойдя всех, Иван Матвеевич

выпрямился. — Позвольте и мне внести свой веществен¬

ный вклад в ваше торжество. — Развернув пакет, он по¬

ставил на стол бутылку вина, остальное передал старой

няне Савельевне, которая унесла все на кухню и верну¬

лась оттуда с прибором.

Алексей Кузьмич налил женщинам вина, мужчинам

водки, остуженной в кадушке с холодной водой.

Принимая от Алексея Кузьмича стопку водки, Семиё-

нов, взглянув на Таню, спросил негромко:

— Может быть, мне вина лучше, а? — И, не получив

ответа, привычным жестом взбил на затылке пышные

свои волосы и сказал, наклоняясь к учителю: — Места

красивее вашего я не встречал. Можно сказать, Швейца¬

рия! Взлелеянный вами сад разросся и восхваляет труд

рук ваших! — Выпил, поморщился и похвалил то ли сад,

то ли водку: — Великолепно, изумительно! Я иногда ду¬

маю: чего же мы боимся расстаться с горячими камен¬

ными стенами, с духотой, с бензинным перегаром! Сошел

я сейчас с электрички — и точно в другом мире очутился.

И голова работает по-другому, и мысли приходят све¬

жие. — Он взглянул на Антона и сказал великодушно: —¦

Обдумывал я ваше новое предложение, Карнилин, и сна¬

чала не увидел в нем никакого смысла. Но потом, пораз¬

мыслив поглубже, все-таки нашел там полезное зерно.—

Он повернулся к Тане и прибавил: — Попросим вот

Татьяну Ивановну, она вырастит из него и колос...

Антон как будто и не расслышал Ивана Матвеевича,

не понял, о чем тот говорил. Он все время ревниво на¬

блюдал за Таней: при встрече с Семиёновым она так же

задумчиво и чуть печально ему улыбнулась, глаза не

изменили выражения доброты и ласки,, только вздохнула,

будто сбросила с себя тяготившую ее тревогу и беспокой¬

ство, да, переменив положение, подперла рукой подборо¬

док. С невольной неприязнью глядя на Семиёнова, кото¬

рый, не переставая жевать, смешно рассказывал о том,

как долго он кружил по переулкам в поисках дачи, Ан¬

тон думал, что у Семиёнова действительно лицо сатира,

как однажды сказал о нем Володя Безводов. Терзала

надоедливая мысль, что лицу этому чего-то недостает,

как не заполнившей форму детали, и догадался — усиков,

маленьких усиков под ястребиным носом; мысленно до¬

полнив портрет этими усиками, Антон внезапно и отры¬

висто засмеялся.

Елизавета Дмитриевна удивленно повернулась к нему

и почему-то обрадованно сказала:

— Карнилин уже опьянел!

Алексей Кузьмич возразил ей:

— Еще не было такого случая, чтобы кузнец пья цел

с одной рюмки. А вот мы сейчас по одной нальем, да еще

раз повторим, тогда, может быть, и появится искорка в

глазу...

Солнце поднялось уже высоко и палило жарко, но

кроны лип были переплетены так плотно, что лучи, как

бы просеянные сквозь них, ложились бледными пятнами.

Перекатывая свое грузное тело, Савельевна соверша¬

ла рейсы от кухни до беседки, беззлобно, монотонно выго¬

варивала:

•— И что это, батенька, за моду взяли — в жару вод¬

кой заливаться. И за стол сели не по-людски — завтрак

прошел, обед не пришел.

— Не ворчи, Савельевна, выпьем только по одной,

остальное к обеду останется, — урезонивал ее Дмитрий

Степанович. — А чтобы и впредь не подвергаться твоим

нападкам, обедать будем в лесу. Вот тебе!