— Нет, мама. Я поеду. Прости меня, пожалуйста!
Так надо, честное слово!
Мать вздохнула:
— Что ж, поезжай. Если надо, так уж надо...
Гришоня не хотел прощаться с Антоном, осердился,
даже с крыльца не сошел.
— Я ведь знаю, зачем ты едешь. Шальная твоя
голова! — крикнул он отчаянным голосом.
— А знаешь, так помалкивай, — предупредил его
Антон.
Ариша подергала Гришоню за рукав, спросила шопо-
том:
— А она красивая?
— Мне не легче оттого, что она красивая, — ответил
Гришоня чуть не плача и отвернулся. Он не видел, как
подвода выехала из проулка и скрылась за углом.
4
Только в Москве Антон убедился — рвался сюда зря:
Володи Безводова не оказалось в городе, он отдыхал
где-то под Москвой, а Таня Оленина, ради которой он
вернулся раньше срока, вдруг недосягаемо отдалилась
от него, и он не видел никаких подступов к ней. Два ра¬
за он звошчл к Фирсоновым в надежде застать ее у них,
но к телефону никто не подходил.
Когда же, наконец, явился Безводов и, посвежевший,
приветливо улыбчивый, заглянул к Антону, тот обрадо¬
вался ему, не знал, куда посадить, чем угостить. Несвой¬
ственное оживление и нежность Антона развеселили Без¬
водова, он усмехнулся, подозрительно прищурив черный
лучистый глаз:
— Уж не провинился ли ты передо мной, что так за¬
искиваешь? Где ты оставил Гришоню?
— В деревне.
— А зачем ты приехал? У тебя еще отпуск не кон¬
чился.
— Надоело мне там. Сыт по горло я этим отдыхом,
честное слово!
Антон покраснел, в смущении взъерошил пятерней во¬
лосы, сознался:
— Попросить тебя хочу...
— Ну?
— Позвони Тане.
— Какой?
— Олениной.
Антон отошел к окну. Безводов приблизился к нему и
молча обнял за плечи. Далеко в стороне распласталось
по небу зарево заката, на багряном фоне его отчетливо
вырисовывались очертания пышных, в листве, деревьев,
четкие линии углов и крыш зданий и одиноко возвыша¬
ющегося медно-красного каркаса высотного строения
вдали. Дневной накал жизни медленно остывал, гул
утихал, словно уплывая куда-то.
— Зачем она тебе? — спросил Володя после минут¬
ного молчания.
Антон помедлил, подыскивая ответ:
— Мне надо ее увидеть... Мы уговорились пойти с
ней в театр, честное слово...
Володя все понял:
— Вот оно что... Это твое новое увлечение?
— Нет, это больше...
— Жалею, что не заметил и не предотвратил рань¬
ше этого бедствия, — вздохнул огорченно Володя и, уло¬
вив на себе его горящий, косой и требовательный взгляд,
прибавил открыто: — Нет, Антон, тебе не надо ее видеть.
Поздно... Ни тебе не надо ее видеть, ни ей — тебя.
— Почему? — со страхом спросил Антон.
— Татьяна выходит замуж за Семиёнова.
Антон не пошевелился, будто окаменел, только рука
расстегнула воротничок рубашки и опять опустилась на
подоконник да на щеке взбугрился и затрепетал мускул.
Антон упорно, не мигая, смотрел, как вечерняя мгла за¬
ливала пламя заката и оно постепенно гасло. Вот он, тот
вопрос: «Полюбит ли?..», которого он страшился, встал
перед ним вплотную, заслонил собой даль. Вот она, ка¬
тастрофа мечты!..
Володя отстранился, сел на койку и в задумчивости
стал машинально перебирать запыленные шахматные фи¬
гурки на тумбочке...
— А звонить ей бесполезно, она в отпуску, — объяс¬
нил он; ему было жалко Антона, обидно за его неудач¬
ное горячее чувство; взглянув на его ссутулившуюся
спину, вдруг отшвырнул фигурки, сказал резковато:—
Только ты не распускай себя, слышишь? Завтра поедем
на дачу к Алексею Кузьмичу Фирсонову. Он приглашал.
Поедем! Я зайду за тобой. Ну, проводи меня.
Антон повернулся, безвольно свесив большие руки,
поискал что-то бесцельным взглядом, не нашел и дви¬
нулся к выходу. В дверях он строго спросил Володю:
— А если ты врешь? Слушай, Безводов...
Медленно спускаясь по лестнице, Безводов негромко
откликнулся:
— Зачем мне врать?
Антон приостановился, крепко держась за перила:
— Не верю я! Зачем же она?.. Нет, не верю я тебе!
Безводов пожал плечами.
На другой день рано утром Володя и Антон, сойдя с
электропоезда, неторопливо двигались по тропинке, вью¬
щейся среди высоких сосен и елей, к Фирсоновым на да¬
чу. Безводов шагал впереди, нес сумку с продуктами.
Вверху, над вершинами деревьев вольготно распростер¬
лась и полыхала всеобъемлющая небесная голубизна.
Сквозь плотную хвою пробивались косые солнечные лу¬
чи; лес оглашался неистощимым птичьим ликованием:
ветки роняли редкие, крупные и искристые капли, с глу¬
хим стуком падали желтые перистые шишки; хранив¬
шийся здесь ночной сумрак бесшумно отодвигался под
защиту кустарников;, от влажной земли обильно струи¬
лось испарение. Изредка Володя, переполняясь чувством
восторга перед величием и красотой мира, издавал ди¬
кий и радостный крик, и звук гулял бором от ствола к
стволу, будто сосны откликались ему.
Антон шел, понуро свесив голову, словно искал чего-
то на тропинке. Он глядел сквозь медно-красный строй
деревьев в косых полотнищах солнечного света и болез¬
ненно морщился, ощущая в душе заброшенность, сосу¬
щую пустоту, — ехал сюда с неохотой, лишь бы не оста¬
ваться дома одному.
Дача Фирсоновых, вернее Дмитрия Степановича Озер-
ского, утопала в пышной зеленой пене листвы — домик
окружали липы, сирень, цветники, а подальше стояли
вишни, яблони, — так что виден был только острый ко¬
нек крыши да сквозь переплетения ветвей голубыми
пятнами проглядывали наличники и поблескивали стек¬
ла веранды.
Володя отворил калиточку, и сейчас же где-то под но¬
гами захлебнулся пронзительным визгливым лаем кро¬
шечный мохнатый шарик — перепуганная насмерть со¬
бачонка по имени Кайзер. Она покатилась в свое укры¬
тие под верандой, оповещая хозяев об опасности. На до¬
рожке, заботливо и умело окантованной красным кир¬
пичом и посыпанной песочком, стоял мальчик в соломен¬
ной кепочке с красным козырьком и такой же красной
пуговкой на макушке, с ружьем в руках — подстерегал
пушистого котенка, вскарабкавшегося на ствол моло¬
денькой елочки. Котенок дразнил своего преследователя.
Мальчик вгляделся в лица вошедших, проворно по¬
вернулся и побежал к террасе.
— Дядя Володя приехал, дядя Володя! — кричал он.
В дверях появилась Таня Оленина. — Гляди, тетя Таня,
дядя Володя! — известил мальчик, запыхавшись. — Я
первый увидел их, голубчиков...
Таня стояла в дверях, как в раме, одетая в белую
кофточку и белую юбку, одна рука на косяке, другой
поддерживала волосы, которые, видимо, причесывала.
— Не бойтесь, собака не кусается, проходите, — поз¬
вала она и улыбнулась.
Увидев ее, Антон растерялся и чуть-попятился назад.
— Ты что же это?... — панически торопливо зашеп¬
тал он. — Ты нарочно меня сюда привез? Я не пойду! Я
вернусь... убегу!..
Сверкнув на него своим черным глазом, Безводов об¬
ронил негромко, но настойчиво:
— Я знал, что она здесь, и нарочно привез тебя сю¬
да, чтобы ты уразумел все сразу и отсек все концы, а не
играл бы в жмурки. Я не хочу, чтобы повторялась та же
история, что с Люсей Костроминой. Понял?.. Идем!
Таня легко сбежала с крылечка им навстречу, на хо¬
ду закалывая волосы шпильками. Голова ее с тяжелой и
темной массой волос, забранных наверх, напоминала
большой диковинный цветок; на освеженном сном и теп¬
лотою утра лице чудесно лучились глаза, тихая улыбка
трогала губы, а между ними девственно поблескивала
