музыку легче думать, — распорядился Антон и положил

перед Володей лист бумаги, где не совсем отчетливо,

наспех были обозначены пункты соцобязательства.

Безводов вернул бумажку, сославшись на неразборчи¬

вый почерк:

— Читай сам.

Антон выпрямился, обвел всех взглядом: Гришоня

навалился грудью на стол и косо из-под лохматых бро¬

не

вей выжидательно следил за Антоном; Илья Сарафанов

картинно сидел у окна и попыхивал дымком папиросы,

длинное и тяжеловатое лицо его было бесстрастно и непро¬

ницаемо; Настя добросовестно крутила ручку патефона,

после пушечной пальбы молотов музыка ласкала слух;

Володя убрал со стола папки и приготовился слушать.

— Первое, — прочитал Антон раздельно и с выраже-

нием: — довести выполнение сменных норм до ста соро-

ка процентов. — И выдержал паузу.

Гришоня живо и не то критически, не то одобряюще

произнес:

— Оч-чень интересно!

Сарафанов недовольно завозился на стуле, скупо раз¬

жал челюсти:

— Высоко забираешь, как бы не сорваться...

— Смешно слышать от тебя такие речи, Илья, чест¬

ное слово, — загорячился Антон, взглядывая на Безво-

дова, как бы обращаясь к нему за поддержкой. — Как

будто мы не давали по сто пятьдесят, сто семьдесят и

даже по сто восемьдесят процентов!

— То было по заказу, — возразил нагревальщик. —

А тут — каждый день...

— Сказано «довести», то есть не сразу с места в

карьер гнать, а будем наращивать постепенно, изо дня в

день, —- разъяснил Антон.

Володя спросил прессовщицу:

— Что ты скажешь, Настя?

Она повернулась и, поглаживая новую пластинку, ко¬

торую собиралась ставить, поспешно ответила:

— Я согласна.

Я ведь тоже не против, — поправился Сарафа¬

нов. — Я только говорю: не многовато ли, выдержим

ли?..

— Выдержите, — сказал Володя. — Читай дальше.

— Второе: выпускать продукцию отличного' качества.

С этим пунктом все согласились. Следующие пара¬

графы гласили о чистоте рабочего места, об участии ком¬

сомольцев в общественной работе... Бригада вызывала

на соревнование Фому Прохоровича Полутенина и Оле¬

га Дарьина.

— Эх, куда хватил! — воскликнул Гришоня и весело

засмеялся.

Илья опять завозился, забубнил:

— Положат они нас на обе лопатки...

— С сильным бороться — сам сильным станешь, —

настаивал Антон.

— Не положат! — тотчас же подтвердил Гришоня,

подогретый воинственным пылом бригадира, и ввер¬

нул: — Они нас пожалеют...

— Обязательства хорошие, — сказал Володя Безво-

дов. — Только недостает, по крайней мере, двух вопро¬

сов.

— Каких? — спросил Антон ревниво. — Я все учел.

— Вы забыли, что у нас есть еще одна комсомоль¬

ско-молодежная бригада Жени Космачева. Она пока не

блещет успехами. Ей необходимо помочь. И я предлагаю

записать такой пункт: «Взять шефство над одной из от¬

стающих бригад»». В данном случае над бригадой Кос¬

мачева.

Ребята переглянулись.

— Вот это правильно, — с неожиданным энтузиазмом

отозвался Сарафанов. — Помогать надо!

— И второе, — продолжал Безводов, мерно ударяя

карандашом по столу. — Все члены бригады по приме¬

ру своего бригадира будут учиться в средней школе ра¬

бочей молодежи.

— А вот это неправильно, — возразил Сарафанов и

встал — голова под потолок. — Куда мне учиться — двад¬

цать два года с большим хвостом... Не найдется такой

парты, которая бы меня вместила.

— Закажем персональную, — утешил Володя.

— Нет, я не согласен. Мозги заржавели, как примусь

думать, так в голове начинает скрипеть что-то, трещать...

— Вот тебе в школе и смажут их, мозги-то. Что ты

скажешь, Курёнков?

— Надо бы снять этот пунктик,— сказал Гришоня

просительно. — Учеба, она — на любителя...

— А ты, Настя?

— Я буду учиться в седьмом классе, — послушно ска¬

зала Настя, на что Сарафанов презрительно фыркнул:

— Так тебе Олег и разрешит! Держи карман шире!..

— Разрешит, — заверил Безводов. — Он сам-то учит-

ся.„

К великому огорчению Сарафанова, пункт этот все

же записали.

Глава четвертая

1

Долго и недвижно висели над городом рыхлые водя¬

нистые тучи. Неохотно занимался хмурый рассвет, тускло,

лениво заливал улицы, сужая их перспективы, и дома

зябко жались друг к другу. Голые ветви деревьев тяжко

набухли влагой. На мостовых, не просыхая, стыла липкая

маслянистая мокрота. Вершины зданий тонули в туман¬

ной мгле. По ночам ни одна звезда не украшала неба.

Птицы молчали, будто задохнулись вязким воздухом.

Лица людей выглядели бледными, неулыбчивыми, как

бы выцветшими. Казалось, не будет конца этой не по-

весеннему унылой непогоде.

Но однажды в полночь из далеких теплых краев прим¬

чался мятежный ветер, с разлету ворвался в город, завих¬

рился на площадях, заметался в ущельях улиц, выдувая

студеную промозглую сырость; разорвав прочную блокаду

облаков, освободил звезды, и они замигали изумленно и

радостно. Утро наступило золотисто-юное, звонкое. На¬

встречу солнцу заструились прозрачные и благоухающие

пары, дома радушно распахнули окна, деревья дружно

взметнули зеленое пламя свежих листьев; на бульвары

высыпала детвора; в сквозной синеве кувыркались, ли¬

ковали голубиные стаи. Весна...

Антон проснулся с чувством душевной свежести и об¬

легчения — яркий луч упал на подушку и разбудил его

раньше времени. За окном в тишине восхищенно и без пе¬

редышки заливалась какая-то пичужка. Антон сонно

улыбнулся, подумав:

«Что это за умница прилетела к нам со своими пес¬

нями?»

Толкнув створки рамы, он хотел взглянуть на нее, но,

крошечная, она невидимо затерялась где-то в мохнатых

ветвях липы. Гришоня еще спал, свернувшись клубочком,

и Антон укрыл его потеплее своим одеялом.

Умывшись, Антон сел к столу и раскрыл учебник:

приближались экзамены. Математика, физика, химия ма¬

ло беспокоили его. Но предметы, к которым надо мно-

го читать и, уяснив прочитанное, хорошо и четко изла¬

гать, его тревожили, в особенности история с ее событи¬

ями, датами, именами, не говоря уже об английском язы¬

ке, который его просто пугал; но и английский он хотел

знать на «отлично», поэтому и приходил в школу на час

раньше, чтобы позаниматься с учительницей.

Сутки были уплотнены до предела. На все соблазни¬

тельные предложения Гришони Антон отвечал отка¬

зом, а когда во Дворце культуры происходило что-ни¬

будь особенно интересное — концерт с участием народ¬

ных и заслуженных артистов или праздник молодежи, —

просил Гришошо запирать его и уносить ключ с собой.

Часто он живо вспоминал Люсю, и ему делалось не¬

много жалко своего прежнего чувства, которое внезапно

вспыхнуло и погасло, оставив горечь разочарования.

Заслонив собой все остальное, вставала перед ним

Таня Оленина. Нежные и восторженные чувства к иен

не давали ему сидеть на месте. Он подымался и ходил

по комнате, ероша волосы. В такие минуты комната ка¬

залась ему тесной, тянуло на волю, на простор, в шум¬

ную, веселую толпу. Но Таня как бы незримо присут¬

ствовала рядом с ним и приказывала с ласковой жен¬

ственной властью: «сиди и учи уроки». И, подавив в се¬

бе праздные мысли, он садился за стол, упрямым же¬

стом придвигал к себе книги и читал, «зубрил» естест¬

вознание, историю, литературу...

Антон беспрестанно мечтал о встрече с Таней. Ему

хотелось являться перед ней всякий раз новым, более

умным, начитанным, красивым.