который щипал глаза, часто пил газированную воду и

придирался к нагревальщику:

— Перегрел?

— Нормально, — отрывисто бросал тот, заражаясь

его нетерпением и горячностью.

— А я говорю, перегрел!

По корпусу двигалась группа людей в халатах. В

центре ее находился пожилой приземистый человек с се¬

дыми пышными усами, чем-то напоминавший учителя

Дмитрия Степановича, на голове — приплюснутая кепка,

руки — в карманах халата. Вместе с ним шли директор

завода, секретарь парткома, начальник цеха Костромин,

Фирсонов, Володя Безводов, и сзади легко нес свое туч¬

ное тело старший мастер Самылкин.

Антон похолодел. Он мысленно молил об одном: толь¬

ко бы начальство, проходя мимо, не обратило на него

внимания. И в ту же секунду он с ужасом увидел, как

седоусый, отделившись от группы, повернул прямо к не¬

му. Остальные остановились в проходе. Антон готов был

провалиться сквозь землю, лишь бы не показывать свою

работу.

Но седоусый уже стоял рядом. Как на грех, деталь

предательски -завязла в верхнем штампе и вместе с «ба¬

бой», остывая, назойливо маячила перед глазами —

вверх-вниз, вверх-вниз, пока он не сбросил ее. Движения

Антона казались неумелыми, скованными...

Седоусый выразительным кивком головы подозвал

Антона к себе, наклоняясь к нему, негромко, но отчетливо

спросил:

— Как фамилия? Карнилин? А звать? Ага!.. Как идут

дела, Антон?

Уставший больше от переживаний, чем от самой ра¬

боты, Антон неприветливо посмотрел на незнакомца и с

досадой махнул рукой:

— Плохо!

— Почему?

— Не знаю. То ли штамп подсел, то ли еще что, а

может, металл некачественный — заедает! Видели, не¬

бось...

Гость задумался, выпятив губы и топорща большие

усы. Антон окинул взглядом цех — из-за молотов, прес¬

сов и печей испытующе следили за ним кузнецы, нагре¬

вальщики..,

Седоусый попросил у Антона сначала очки, потом ру¬

кавицы. Сопровождающие его люди, стоя поодаль, за¬

улыбались, когда он взял клещи.

— Смотри, — сказал он Антону и подал знак нагре¬

вальщику. Тот выхватил заготовку. Споро, красиво, эко¬

номно отковал седоусый несколько деталей. И странно:

молот работал послушно, металл в штампах не застре¬

вал. Потом он повернулся к Антону — лицо как будто

помолодело, глаза горели юношески весело, вдохновенно:

— Не заедает?

— Но вы делаете три удара! — возразил Антон.—

А по технологии надо четыре.

— Технология — не путы для тебя, мешает — разор¬

ви, отбрось. Технологию делаешь ты, кузнец, и ты ее ме¬

няешь. Гляди, выискивай, пробуй! — Старик неожиданно

хлопнул Антона по плечу, засмеялся простовато, по-свой¬

ски, возле глаз — мудро — лучики морщинок. — На, дер¬

жи свое оружие, — сказал он, подавая очки и рукави¬

цы. — До свидания, Антон. Работай... Молоток ходит, как

часы.— Присоединился к своей группе и двинулся даль¬

ше.

Старший мастер подбежал к Антону, прокричал в ухо,

торопливо и восторженно:

— Знаешь, кто с тобой разговаривал? Первый заме¬

ститель министра! Федосеев, Григорий Миронович. Из

кузнецов! Читал надпись на своем молоте? Это он открыл

дорогу новаторскому движению в машиностроении. Гля¬

ди, парень!.. — предупредил он и поспешил догонять

ушедших.

Антон подошел к окну и замер. Что-то необычное про¬

изошло в его душе в эти короткие минуты, что-то огром¬

ное сдвинулось и переместилось. Он это чувствовал, хотя

и смутно еще. Будто осенило каким-то новым светом его

будущее, его судьбу. И он понял, что жить надо по-ино¬

му. А как?.. Он не мог ответить. Но знал, что по-друго¬

му, по-новому.

Усеянный черными крупицами угольной пыли снег

пылал на солнце, леденил взгляд звездчатой россыпью;

казалось, шагни на серебряный его наст, и он, заскрипит,

диковинно запоет на разные голоса.

Антон облегченно вздохнул и улыбнулся Гришоне

медленно, светло, всей своей широкой щедрой душой, за¬

тем шагнул к молоту, подав знак нагревальщику.

6

Недели через две после посещения цеха заместителем

министра Антон дал самую высокую выработку — сто де¬

сять процентов. Для него это была победа, тем более, что

цех изо дня в день не справлялся с заданиями и Антон

чувствовал себя виноватым.

Вот теперь, кажется, наступила пора заявить о своем

давнишнем желании: сделать свою бригаду комсомоль¬

ско-молодежной. Но не по названию, а по сущности, по

делам. Новое звание бригады наложит на него новые

обязанности и отнимет немало часов в его и так пре¬

дельно уплотненных сутках. Но он чувствовал, что тот

творческий порыв, который духовно соединяет людей в

единый коллектив, все сильнее захватывает его и, неза¬

висимо от его желания, влечет вперед, — невозможно

отделиться от него или свернуть в сторону.

По окончании смены Антон пришел к Володе Безво-

дову посоветоваться. Тот, ни минуты не раздумывая, вы¬

палил:

— Ваша бригада должна быть комсомольско-моло¬

дежной! Предстоят такие дела!.. Алексей Кузьмич ска¬

зал, что пора выводить кузницу в гору, и коммунисты с

комсомольцами должны идти впереди.

— Правильно! — с готовностью подхватил Гришоня и

выпятил свою грудь.

— Нагревальщиком возьмете Илью Сарафанова, я с

ним говорил, он согласен. Прессовщицей — Настю Дарь¬

ину, она охотно пойдет в бригаду, — диктовал Безводов,

обжигая товарища горячим, воодушевленным блеском

черных глаз.

— За Настю погоди решать, — вставил Гришоня,—

За нее Олег решит. Она у него как по струночке ходит.

— А мы его самого заставим ходить по струночке,—

бросил Володя и потащил их в комнатку старшего мас¬

тера.

Самылкин грузно и домовито восседал за столом и с

усердием писал на разграфленном листке бумаги. При

появлении ребят щеки его недовольно дрогнули, нагнали

на переносицу мелкие морщинки, губы непримиримо под¬

жались.

— Мы к вам, Василий Тимофеевич, — деловито ска¬

зал Безводов.

— Неужели? — насмешливо' удивился тот.— А я, гля¬

ди, ребята, без вас и работать не могу, вот беда!

— Мы же по делу, — разъяснил Гришоня, садясь к

столу и с любопытством заглядывая в бумаги.

— Вот хорошо! — воскликнул Самылкин, не подни¬

мая головы. — А у меня тут, стало быть, бездельников

полно, мне и невдомек...

Ребята переглянулись. Безводов сказал сдержанно и

суховато:

— Мы по серьезному вопросу к вам пришли. Если

не хотите разговаривать, так и скажите.

— Какой вопрос? Говорите.

—: Хотим организовать комсомольско-молодежную

бригаду, — сказал Антон.

— Никаких бригад, — отрезал старший мастер.—

Работайте, как работали.

— Я хочу иметь бригаду из комсомольцев. Почему

не разрешаете? — спросил Антон требовательно.

Старший мастер приподнял, наконец, голову, успокои¬

тельно попросил:

— Потише, молодец. Мало ли что ты захочешь... Дру¬

гие бригады ломать из-за тебя прикажешь? Не стану.

И разговор, стало быть, окончен. Что уставился? Не стра¬

щай своими глазищами.

Безводов послал Гришоню за Фомой Прохоровичем,

сел к столу, попробовал убедить старшего мастера.

— Уверяю вас, Василий Тимофеевич, это будет самая

лучшая бригада в цехе.

— Старуха надвое сказала.

— Вот увидите!

— И глядеть не стану — не спектакль,— упрямо твер¬

дил старик. — Уходите, не мельтешите перед глазами.

Вошел Фома Прохорович, сел на лавку, осуждающе

взглянул на Самылкина, склонившегося над бумагами,

и густой басок его нарушил тишину:

— Зачем мешаешь ребятам, Василий? Нехорошо это...