Дети уныло поплелись в летнюю кухню.
Через десять минут дверь скрипнула, и в летнюю кухню прошмыгнул Баран-Бурундук.
- Я привезу вам новые шторы, - сказал он примирительно. – На нашем дереве много чего растет, я уверен, что и шторы растут, даже лучше ваших.
- Дело не в шторах! - сказала Аленка возмущенно. – Дело в том, что папа с мамой нам теперь не доверяют! Они думают, что мы им врем!
- И что у нас совсем нет мозгов! – подхватил Алешка. – А мозгов как раз нет у тебя!
- Я же извинился! – набычился зверек.
- Ты извинился не перед тем, кем надо, - сказала Аленка. – Давай, мы пойдем все вместе к папе и маме, ты сам все им расскажешь, тогда мы примем твои извинения!
- Я к ним не пойду! – тут же запричитал Баран-Бурундук.
Два мыльных пузыря выплыли из его ушей и зависли над головой.
– Я ваших родителей не знаю! – продолжил зверек. – А вдруг они плохие?! Они посадят меня в клетку! Они будут показывать меня за деньги, и прохожие будут совать мне орешки через решетку! Я просидел так долго у тебя под кроватью, и зачем? Чтобы ты предала меня при первой же возможности?
- Да кто тебя предавал? – закричала Аленка. – Мы искали для тебя проход, мы помогали тебе, как могли, а ты…
- Ты только все портишь! – сказал Алешка. – Не удивительно, что Сема и, как его, Вальтер, не захотели брать тебя с собой! Ты безответственный и глупый!
- И неблагодарный! – подытожила Аленка.
От возмущения Баран-Бурундук завертелся на месте, как собака, которая ловит свой хвост.
- Ах, так! – вскричал он. – Да я и без вас обойдусь! Я ухожу, вот! Я и без вас найду этот проход в скале!
- Иди, иди, герой! – досадливо махнул рукой Алешка.
Баран-Бурундук еще немного повертелся, выдал на прощание новую порцию мыльных пузырей, затем быстро, уже ни перед кем не скрываясь, выскочил на улицу. Через несколько секунд звуки его торопливых шажков стихли.
7.
Спустя пятнадцать минут Аленке стало стыдно своей вспыльчивости. Еще через пять минут она сказала брату.
- Зря мы так с ним. Какой бы ни был, а он наш друг.
Алешка уже тоже отошел, и его тоже мучила совесть.
- Он как ребенок, - сказал он задумчиво, – безответственный, эгоистичный ребенок. Он пропадет без нас.
- И мы не можем пойти его искать, - сказала Аленка.
- И завтра не сможем.
- Как ты думаешь - он вернется?
- Надеюсь, что вернется, - вздохнул Алешка. – Как он найдет скалы? А если и найдет, как попадет в нужную пещеру? Надеюсь, что он сообразит – ему без нас не обойтись.
И дети принялись ждать.
Но Баран-Бурундук вовсе не стремился возвращаться к ним. В крайнем раздражении он бежал по улицам. Зверек, не собирался искать проход в скалах, просто бежал куда придется. Был вечер, темнело, но прохожие все еще попадались. Они оборачивались в след невиданному зверю – одни принимали его за странную кошку, другие – за собаку неизвестной породы.
Наконец, Баран-Бурундук устал и остановился.
- Ух, мне бы попить сейчас, - сказал он сам себе. – Или холодного чего-нибудь. Мороженого, например.
Внезапно ему так захотелось мороженого, что он забыл обо всем на свете. Забыл о том, что ему опасно вот так запросто ходить по улицам Городка. Забыл об Аленке и Алешке. Забыл о доме. Ему хотелось мороженого! Очень хотелось!
Но где его взять? В его мире мороженое росло на кустах, а здесь ему всего один раз принесла мороженое Аленка. Где она его взяла? Кажется, купила? Увы – подробностей Баран-Бурундук не помнил…
Он решил искать по всем направлениям. Бредя по улочкам Городка, он заглядывал на деревья, на кусты, в окна домов, один раз наткнулся на крупный магазин, но зайти туда не решился – слишком много людей сновало за этими стеклянными стенами! Зверек даже обследовал урны – там было столько всякой всячины! Вот только мороженого не было совсем!
В конце концов, уже глубокой ночью он наткнулся на киоск, рядом с которым стоял холодильник со стеклянным верхом. Обычно на ночь подобные холодильники запирают, но в этот раз киоскерша тетя Клава забыла это сделать.
Баран-Бурундук поднялся на задние лапки, сумел отодвинуть стеклянную дверцу и заглянуть вовнутрь. Да - это было именно мороженое! Фруктовое, сливочное, шоколадное, в ярких обертках!
Баран-Бурундук попытался выудить мороженое лапкой, но лапка была коротковата и до мороженого не доставала. Тогда зверек подтянулся, изловчился, и кувыркнулся прямо в холодильник. В холодильнике было прохладно, но шкурка Барана-Бурундука позволяла с легкостью переносить и не такие морозы! Зверек сорвал упаковку с одной пачки и жадно съел мороженое. Мороженое, конечно, было не то, что на сказочных кустах родины Барана-Бурундука! Но и такое мороженое подействовало на горе-путешественника успокаивающе! Чтобы ему не помешали, зверек закрыл над собой крышку холодильника, и принялся за вторую пачку, потом – за третью… В конце концов Баран-Бурундук съел все мороженое, которое было в холодильнике, и от блаженной сытости совсем позабыл об осторожности – зверек устроился поудобнее на освободившемся днище холодильника и вскоре заснул.
8.
Было половина шестого утра, когда киоскершу тетю Клава разбудил стук в окошко.
Она поглядела в окно – там стояла ее постоянная покупательница Люда, которая ездила на работу очень рано, и всегда покупала перед работой мороженое – сладкоежка была.
- Привет, Люд! – протирая сонные глаза, спросил тетя Клава. – Тебе сегодня какое? Эскимо или фруктовое?
- Я хотела фруктовое, - сказала Люда озадачено. - Но у тебя, Клав, никакого нет. Я посмотрела в твой холодильник, а так вместо мороженого какая-то зверюга спит!
- Чего?!
- Зверюга, говорю, мороженое твое поела, а что это за зверь – то ли кошка, то ли собака, то ли здоровенная белка – не пойму!
Тетя Клава пулей вылетела из киоска. Подбежала к холодильнику – действительно, на днище спал, и даже посапывал, какой-то невиданный зверь! Вокруг зверя лежали смятые и перемазанные обертки, но ни одной целой пачки мороженого не было!
- Мамочка, что ж теперь будет-то? – тихонько запричитала тетя Клава. – Все мороженое умял, паразит! Это ж какие деньги! Это как я их теперь отрабатывать буду?!
- Ну, я пошла, Клав? – осторожно спросила Люда.
- Иди, Люд, иди, чем же теперь поможешь-то?!
Люда отправилась на работу, а тетя Клава, походив вокруг холодильника и вдоволь поохав, решила все-таки позвонить хозяину всего товара – Кириллу Михайловичу Манютину.
Кирилл Михайлович еще спал, когда его разбудила трель мобильного телефона.
- Алло, что там такое? – недовольно спросил он в трубку.
- Ой, Михалыч, беда тут у меня, - запричитала в трубку тетя Клава. – Виновата я, виновата! Ты казни меня, Михалыч, да не до смерти!
- Что там, Клава? Говори понятнее!
- Все мороженое пропало! Все до единой пачки!
Кирилл Михайлович сел на кровати.
- Как пропало? – спросил он. – Растаяло? Так можно опять заморозить! Или украли вместе с холодильником?!
- Нет, Михалыч! – тетя Клава залилась в трубку рыданиями. – Съели его! Начисто съела все мороженое зверюга проклятая!
- Какая зверюга? Как это – съела?! Да ты бредишь, Клава!
Тетя Клава задохнулась от возмущения.
- Да ты!.. Да я!.. Да сам приезжай и посмотри! Ты думаешь, я знаю, что это за зверь? Да я такого зверя даже в кино не видела! И еще – приезжай быстрее, а то я эту тварь сторожить не буду – если проснется и захочет убежать, я и не подумаю ее ловить – может, она ядовитая!
Кирилл Михайлович приехал через двадцать минут. Тетя Клава с важным видом расхаживала у холодильника, а на киоске висела бумажка, на которой огромными буквами было написано: «Закрыто».
Прохожие поглядывали на важную киоскершу с любопытством, но подойти не пытались – даже дети в Городке знали, что с тетей Клавой ссориться опасно.
