Дети?

я закашлялся. – Ты невнимательный болван, Вит. – рассмеялся Шерш, – герцог же тебе прямо сказал: арштекк занимаются сексом только ради зачатия. Ты каким местом слушал? Через пару лет по замку будут носиться твои блохастые лопоухие отпрыски. Такие же глупые как и ты. – Я это как-то пропустил мимо ушей. – я почесал затылок. – но почему они выбрали меня? – Ты из непонятного далекого мира, обладаешь сильным магическим даром, прав на детей заявлять не будешь... Для рода арштекк идеальная кандидатура. – продолжил смеяться над моей растерянностью ошейник. – А Кройх в курсе? – А он похож на простофилю? – Значит я точно верну ему деньги. – улыбнулся я. – Если жив буду. Седой арштекк принес целый мешок энергокристаллов. Шерш аж запищал от восторга и немедленно упрятал все его содержимое в пространственный карман. Герцог хлопнул меня по плечу: – Удачи тебе на твоем пути. Заглядывай в гости – здесь тебе всегда рады. Долгие проводы – многие слезы. Бывай. – и вышел из комнаты. Надо думать – попрощался. Я закинул мешок за плечо, взял меч и тут заметил, что на столе лежит еще один, бывший раньше во владении метаморфа. – Прихвати его с собой, Вит. Такими мечами не разбрасываются. – Ага. – бодро подтвердил я. – толкнем на барахолке, если кончатся деньги. – Нет у тебя ничего святого. – проворчал Шерш. – Как это нет? А деньги? – удивился я. – Шутник. – фыркнул мой металлический спутник и открыл портал. Я поморщился от холода хлынувшего из черной воронки, затем шагнул внутрь и едва не задохнулся от внезапной резкой боли в животе. Как раз в том месте где клинок мета пронзил меня насквозь. Холод междумирья вцепился в меня стальными когтями, безжалостно раздирая внутренности. В следующий мир я вывалился едва живой... и с добрую минуту катался по земле, скуля от боли, пока обруч не накрыл меня исцеляющим заклятием. – Мдаа, – мрачно сказал Шерш, – хреновый из тебя сейчас прыгун по Сопредельным мирам. Нам нужен хороший целитель, и срочно... или распорядитель похорон, если не найдем первого. Глотни-ка этой гадости, что дал тебе блохастый медик. – Он вроде бы тоже целитель, – я попытался вступиться за Террха. Все-таки его микстура несмотря на гадостный вкус поставила меня на ноги. – Из него такой же лекарь как из меня эльфийская принцесса. – хмыкнул ошейник. – Сам подумай – зачем арштекк-оборотням сильный лекарь, если на них любая рана за пару суток затягивается? Э тот Террх, судя по всему, довольно неплохой алхимик и спец по ядам... а медиком он у них служит по особым случаям. – А почему мои регенерирующие способности не срабатывают? – спросил я морщась от тупой боли в животе. – я ж наполовину метаморф. – Во-первых, не наполовину, а гораздо меньше. Наши с тобой упражнения сильно затормозили процесс трансформации твоего организма. А во-вторых, клинок твоего противника был смазан какой-то дрянью. Очень похоже на орденский яд против оборотней, убивающий способности организма к регенерации. Тут нужен опытный целитель. – Тогда давай его поищем... пока я не сдох окончательно. – предложил я, закашлявшись и выплевывая сгусток крови. – Хорошие лекари, мой юный падаван, по кустами не валяются. Лучшие из них или у нас в Ордене, или в Вавилоне... – Дай сам угадаю: в Ордене меня вместо того чтобы лечить, прирежут как нечисть, а остатки пустят на опыты, а вавилонские лекари дерут за свои услуги такие деньжищи, что проще зарезаться здесь и сейчас, чтобы не мучиться? -Надо же почти угадал. – хмыкнул Шерш. – В Орден нам можно лезть только заручившись поддержкой Гледена. Если наткнемся на пятерку охотников, которые не в курсе нашего эксперимента, то они сперва тебя на ленточки порежут, а уже потом доложат руководству и спросят правильно ли они поступили или нет. А до Вавилона нам не допрыгнуть. Сорок три перехода как-никак. Это если не огибать неприятные миры. – Ты кажется говорил, что существует сеть прямых межмировых переходов? – Существует. но там тебя наверняка ждут наши друзья метаморфы. С засадой. Так бы поступил я будь на их месте. Вряд ли они окажутся глупее. К тому же сеть межпространственных переходов очень жестко контролируется Орденом. Во избежание миграции нечисти из одного мира в другой. – Но без лекаря я ведь подохну? – спросил я устало. – К счастью для нас в соседнем мире находится столица империи Тхаа Терр. Наш общий друг Кройх кстати герцог этой империи. Там должны быть целители, обучавшиеся в Вавилонском магическом университете. Мешка с монетами, подаренного арштекк, будет вполне достаточно, чтобы оплатить услуги любого медика. Даже самого дорогого. Выпей еще немного оборотничьего яду, и я перенесу тебя в столицу империи. – Дай мне полчасика, чтобы придти в себя. – взмолился я. – иначе боюсь не выдержать. Я лег на землю и сконцентрировался на правильном дыхании. И сам не заметил как заснул. Шерш сжалился надо мною и дал поспать целых три часа, а лишь затем разбудил. Проснулся я слегка отдохнувший, выпил арштекковской отравы и почувствовал в себе силы сначала встать, а затем зайти в открытый Шершем портал. Обруч, придурок, выкинул меня из портала прямо на оживленную дорогу почти под колеса самодвижущегося экипажа (машины?). Назвать ее автомобилем было сложно, так как повозка выглядела как карета, а каретой неправильно, так как отсутствовали лошади. Тут бы мне и окончить жизнь, глупо и бездарно, но у водителя, к счастью, оказалась отменная реакция. Он успел притормозить, повернуть экипаж влево и избежать столкновения. Я стоял на коленях и с трудом сдерживал кашель, чувствуя, что если не удержусь, то вместе с кашлем уйдут и мои легкие. Было невероятно плохо. Вышедший из кареты водитель в течение пары минут чрезвычайно виртуозно и с большой фантазией материл меня и всех моих родственников. К сожалению, как следует оценить красоту владения языком случайного знакомого помешала сильнейшая боль в животе. Я почувствовал, что умираю. Вместо меня грубияну ответил обруч: – Кончай разоряться, не видишь – человек к потусторонним демонам отчаливает. Не стой столбом, раскрыв рот. Ему срочно нужен лекарь. Помрет -смерть будет на твоей совести. – Да я его даже не коснулся. – возмутился водитель. – Это ты на имперском суде будешь доказывать. – хмыкнул Шерш. – Где тут у вас хороший лекарь? – Мэтр Рейгас, врач нашей семьи – один из лучших целителей Империи. – В голосе говорившего явственно прорезались нотки гордости. – Вези к нему. – велел обруч. Незнакомец, видимо, не привык к столь беспардонному обращению: – С какой это стати? Я лорд Торр из клана Торров. Мой отец министр Имперского совета... стоп, – тут он наклонился и поднял с мостовой один из мечей, которые я выронил при падении из воронки. – Орденский, – ахнул молодой лорд Торр. – с клеймом. Так ты охотник? Но почему без плаща? – он на секунду задумался. – Хорошо, я отвезу вас к лорду Рейгусу и попрошу принять без очереди. Но в качестве вознаграждения за эту услугу с вас история: расскажете как к вам в руки попали два охотничьих меча с клеймом. Я в ответ смог только жалобно промычать, показывая какой хреновый из меня рассказчик. – Да нет, ты молчи и постарайся не умереть, – усмехнулся водитель, помогая мне встать и устроиться в карете на удобный диванчик из белой кожи. Рядом он положил мечи и заплечный мешок. – Рассказывать будет твой чересчур болтливый артефакт. Пока мы ехали до лекаря, Шерш вдохновенно и очень красочно врал про эпическую битву охотников и злобных демонов, в которой единственному выжившему свидетелю, то есть мне, умирающим охотником было поручено спасти от нечистых рук сокровище Ордена – мечи. Лорд Торр глубокомысленно кивал, управляя экипажем. Судя по всему, он не верил ни единому слову обруча, но так как тот рассказывал очень увлекательно, не высказывал никаких возражений. Из окон кареты виднелся великолепный, роскошный, процветающий мегаполис, но мне было слишком плохо, чтобы я мог оценить окружающие красоты по достоинству. В животе начал разгораться чрезвычайно болезненный пожар. Я приналег на правильное дыхание: вдох-выдох, представляя как меня наполняет золотистое свечение положительной исцеляющей энергии. Мне немного полегчало, но не надолго, так как яд успел добраться до желудка. Пару минут я мужественно боролся с тошнотой, но оказался слишком слаб и не устоял, залив содержимым своего желудка белоснежное кожаное кресло кареты. Во мне едва успело возникнуть желание умереть со стыда, но лорд, обернувшись, усмехнулся и сказал успокаивающе: – Карета оснащена хорошей бытовой магией. Не парься. И в самом деле, через несколько секунд белоснежная обивка чудесным образом очистилась, а затем пропал и мерзкий рвотный запах, сменившись на приятный свежий солено-морской. – Ты, видимо, из совсем неразвитого мира, – весело предположил водитель, – У нас на все машины такие прибамбасы ставят уже минимум как сотню лет. Очищение желудка немного улучшило мое самочувствие. Я даже смог рассмотреть приборную доску кареты на магическом движителе (так и хочется назвать ее автомобилем) и подивиться отсутствию руля и обилию кнопок и всевозможных индикаторов. – Шерш, – мысленно спросил я. – на чем эта машинка ездит? – Экологически чистый двигатель в отличие от ваших примитивных бензиновых. В качестве топлива используются отходы жизнедеятельности горных козлов джонго. В империи их специально выращивают. Шучу-шучу. Вода и артефактная магия. Подробнее объясню как-нибудь потом. Ты сейчас больной, все равно не поймешь. Экипаж остановился возле роскошного трехэтажного особняка. Возле парадных дверей толпилось довольно много людей (видимо, потенциальных пациентов знаменитости). Лорд Торр помог выбраться из кареты, взял мои пожитки и повел, придерживая за локоть, чтобы не упал, к небольшой неприметной двери сбоку. Нажал на кнопки в стене в определенной последовательности, и мы вошли в небольшое уютное помещение с парочкой диванов, на один из которых я немедленно упал, мечтая на нем и помереть. Спустя минуту в комнату вошел целитель: синяя мантия, седая борода, крайне недовольный взгляд: – Деррик, когда ты, наконец, перестанешь таскать ко мне своих друзей-подранков? Если уж у них не хватает мозгов избежать дуэли, то пусть хотя бы научатся держать меч... стоп, – отчитывая юного лорда, целитель параллельно запустил в меня сканирующее заклятие. Результат его поразил и разгневал, – это кто же смазывает свой клинок противооборотневым ядом? Совсем молодежь про правила чести забыла. Странно, что парень все еще жив, яды у охотников отменные. Обычных людей валят за несколько секунд... хотя парень не так-то прост. Кажется, он не человек. Очень любопытно – никогда в жизни не видел такого странного рисунка заражения. Это не оборотень и не вампир... Кто же ты, загадочный незнакомец, подыхающий на моем диване? – Он метаморф... по крайней мере частично. – подсказал Шерш. Подданные империи Тхаа выразили свое удивление очень громкими и чрезвычайно цветистыми ругательствами. Целитель благодаря большому жизненному опыту выдал настоящее произведение словесного искусства. Жаль, что из-за помутнения рассудка мне не удалось запомнить его дословно. -Деррик, ты извини, но я буду вынужден наябедничать твоему отцу, что их сын стакнулся с Повелителями тьмы. – с явным сожалением и неодобрением в голосе сказал целитель. – я не знаю этого парня, мэтр, – молодой лорд сильно побледнел. Видимо, своего родителя он побаивался. – Он ко мне под колеса из дальнего телепорта вывалился. С орденскими мечами. – Деррик, мальчик мой, а ты в курсе как можно добыть орденский меч с клеймом гильдии? – опасно ласковым голосом спросил Рейгус. – Твоей семье проблем с Орденом не хватало? Внутриимперских интриг маловато? – Да знаю, мэтр, что такое оружие отдается только вместе с жизнью. – сердито отмахнулся молодой аристократ. – но что мне было делать? Бросить его на тротуаре подыхать? – Орденский меч можно также отобрать у твари, убившей охотника, – сердито сказал я, рванув ворот плаща и показывая цепочку с четырьми острыми клыками. По одному за каждого конченного мною мета. Первого мета, встреченного в питерской подворотне, я тоже записал на свой счет... – Вы в курсе, что лечение стоит денег? – спросил слегка сконфуженный целитель. Я вытащил из походного мешка кошелек и швырнул мэтру. Тот с похвальной ловкостью поймал, изучил содержимое и уже с гораздо большим радушием произнес: – Здесь более чем достаточно... я исцелю тебя. Кертис, – позвал он, хлопая в ладоши. На пороге комнаты спустя десять секунд материализовался молодой парень в белой мантии и с разгильдяйской физиономией. – Кертис, – сказал мэтр строго. – у меня неожиданно возникла очень срочная и важная операция, поэтому на тебя ложится прием всех пациентов в течение ближайших суток. Только постарайся воздерживаться от шуток с клиентами. Лорд Торрик уже замучил меня просьбами извлечь из него грудную жабу. Зачем было так шутить с почтенным сенатором? – Лорд слишком скуп. – покаянно хихикнул молодой маг. – я всего лишь сделал предположение, что его хорошему самочувствию мешает большая жаба, которая давит на грудь. – Ты не хуже меня знаешь, что жадность не лечится. И лучше не шути с клиентами... по крайней мере с теми кто не понимает шуток. Кертис поклонился и растворился в воздухе. -Позер, – неодобрительно хмыкнул мэтр. -Пройдем в мою заклинательную комнату. Она же моя операционная для особо сложных случаев. – сказал целитель. – в этой комнате недостаточно сильная концентрация потоков энергии. Для успешного лечения мне придется задействовать все, что у меня есть. -Мэтр, ваш пациент из немагического мира. – подал голос Шерш. – Учтите это при исцелении. – Дрехх нарш верр дерц, – выругался мэтр, сразу же сделавшись задумчивым. – Шерш, – тихо шепнул я. – а какая разница? – Твое тело не привыкло к магии. Жители магических миров с рождения получают сродство с магией, которое в течение их жизни только крепнет, а ты ... вполне можешь загнуться в процессе операции от чересчур сильных потоков энергии. – Ничего страшного. Значит операция по извлечению яда продлится подольше, только и всего- сказал Рейгус, повеселев. Он быстро успел пересчитать силу безопасного воздействия и поменять план лечения. – Буду работать в максимально щадящем режиме. Прежде чем приступить, я должен еще что-нибудь знать? – За вашим пациентом охотятся... – Те же кто его инфицировал? – предположил мэтр. – а собственно говоря зачем? – Я орденский исследовательский артефакт. Изучаю развитие инфекции. Передаю информацию охотникам. Метаморфам это не нравится. – А ведь и правда. Повелители наименее изученная нечисть во всех Сопредельных мирах. Значит они не хотят, чтобы охотники вызнали все их слабые места, а потому должны прикончить этого молодого человека как можно скорее? Как они ищут твоего подопечного? Хорошо еще не сказал подопытного. – Не знаю. – будь у ошейника плечи он бы ими пожал. – чуют как-то. Но ни механизм, ни способы блокировки этого умения пока неизвестны. Медик задумался: – Включу вокруг дома Сферу Отрицания. Вдруг поможет? Кстати, Деррик. – сказал он молодому лорду. – Ты можешь ехать куда изначально собирался. Твоему новому знакомому лечиться минимум сутки, а тебе здесь пока все равно делать нечего. – Поеду на бал во дворец. – хмыкнул Деррик. – А завтра заеду проведать вашего пациента. Удачи тебе, Вит. Надеюсь ты выживешь и сможешь угостить меня ужином в знак благодарности за помощь. – он подмигнул мне и вышел. Операционная мага-целителя очень сильно отличалась от подобных помещений наших родных советских больниц. В центре особняка находились два огромных прозрачных шара, один внутри другого. Между стенками шаров плескалась вода, плавали рыбки, а внутри размещалась маленькая комната. – Похоже, мэтр Рейгус, маг воды. – предположил я когда мое удивление от увиденного немного прошло. – Целители почти всегда вода, – наставительно сказал Шерш. – реже земля, очень редко воздух... и никогда огонь. Мы прошли сквозь открывшуюся по знаку целителя дверь внутрь шаров. Меня сразу же захлестнула чистая светлая гармоничная и целительная энергия воды. Измученный израненный организм запел от радости. – Это хорошо, что ты так сильно восприимчив к воде, – обрадовался целитель. – будь ты огонь, я бы смог только облегчить твои страдания. Ложись на ковер в центре комнаты и постарайся максимально расслабиться. Будем чистить организм от яда. Дело прямо скажу не простое, так как он уже успел очень глубоко проникнуть внутрь организма. Тебе крупно не повезло, потому что яд орденский, а алхимики охотников свое дело знают. Хорошо еще, что его рецепт довольно старый, и лечение мне известно. Он, если тебе интересно, двусоставный. Магико-алхимический. Алхимический элемент поражает твой организм (по сути это обычный яд, только очень сильный), а магический элемент бьет по твоему Дару, по магической части, не позволяя задействовать режим регенерации. Очень скверная штука. Во всей Империи кроме меня еще только с десяток целителей смог ли бы с ним совладать. Выпей вот этот напиток. Это настой из эльфийского меллорна. Чудодейственное лекарство, позволит тебе дожить до конца операции, притупит боль. Напиток был вкусный, напоминающий земное мохито, отчетливо чувствовался лайм, мята и что-то еще. Через несколько минут боль в желудке утихла, а я погрузился в полусон-полуявь с открытыми глазами. Само лечение вспоминалось урывками. Рейгус сидел рядом на коленях, мерно покачивался, пел что-то на тягучем неизвестном языке и водил руками над моим телом. Из его ладоней шел яркий белый свет, очищавший ауру от всего черного, чуждого и удалявший из тела грязь. Затем мэтр снял с меня одежду выше пояса, размотал бинты, разорвал сшитую лекарем-арштекк рану и стал тщательно промывать внутренности в тазике с водой, говоря при этом что-то очень энергичное. Этого языка я тоже не понимал. – Это местный диалект империи Тхаа. Однако, как он блохастого медика кроет ты бы знал. – восхитился Шерш. – тот, конечно, красавец, умудрился зашить рану, не почистив как следует твои внутренние органы. Рейгус достал острый нож и стал, ругаясь, вырезать что-то из моих кишок, затем, почесав затылок, отрезал едва ли не половину из них со словами: – Зачем ему столько? Явный архаизм. Тоже самое он сделал и с аппендиксом, все порезы тщательно зашил. Спустя много часов мэтр вытер пот со лба и сказал: – Вроде бы все. Больной уже должен исцелиться... Но почему-то еще болен. Неужели что-то напутал в рецептуре или в последовательности лечения? Да нет. Семь раз все перепроверил. Это же орденский яд. Старый добрый, который я изучал на третьем курсе Университета...курсовую даже по нему защитил. – Боюсь, что не совсем тот, мэтр, – деликатно вмешался Шерш. – у этого структура немного другая, перепутанная. Похоже, что кто-то серьезно поработал над модернизацией яда. Так чтобы обычное лечение не срабатывало. – Дерш арш такк. И что же прикажешь делать? – Попробуйте напоить его драконьим корнем, – посоветовал обруч. – Целебные свойства драконьего корня народная молва незаслуженно преувеличивает, коллега... хммм, – Рейгус смутился, сообразив, что назвал коллегой артефакт. – Но с другой стороны: почему бы не попробовать? Мэтр хлопнул пару раз в ладоши и у него в руках оказалась склянка, в которой плавал корень, похожий на земной имбирь или женьшень. – Выпей-ка это до дна. Надеюсь, твой артефакт прав...иначе придется поэкспериментировать на тебе в поисках противоядия. У меня семь тысяч различных эликсиров. И далеко не все из них вкусные и безопасные. Настойка имела имбирный привкус и произвела в моем желудке эффект похожий на взрыв гранаты. Меня выключило из реальности. Очнулся я под негромкую размеренную беседу. Обруч и Рейгус спорили о том как лучше лечить укус вампира. Так чтобы укушенный исцелился и остался нормальным человеком. Шерш предлагал лечить серебром и осиной, а мэтр как представитель вавилонской целительской школы ратовал за переливание крови и очищающие эликсиры. Самое смешное, что услышав про серебро и осину как способ исцеления вампира-неофита, я сначала решил, что результатом подобной процедуры должна стать неминуемая смерть пациента. Ничего подобного. Молодых вампиров орденский настой из чеснока, осины и серебра превращал в обычных людей, без остатка вышибая заразу. Правда лечение это было чрезвычайно болезненным, не все его выдерживали. Целитель утверждал, что переливание крови гораздо гуманнее, так как пациенту не приходится в течение месяца чувствовать как по его венам течет ‘расплавленное серебро’. Гуманность вещь чрезвычайно хорошая, но где в отсталых мирах найти 100 литров свежей подходящей к переливанию крови? – спрашивал ехидный Шерш. Одно дело, что ее можно без проблем купить в Вавилоне, с некоторыми затруднениями в столицах империй, а что делать укушенному в захолустном мире? – ооо, мой пациент очнулся, – весело удивился Рейгус. -а я думал, что помрешь. Даже начал прикидывать какие опыты смогу поставить на твоем хладном трупе. Ты даже не представляешь сколько пользы смог бы принести развитию магической науки. – Доктор, давайте лучше принесу пользу лет этак через 100-150? – предложил я. – а если вы сделаете хорошую скидку на стоимость лечения, то обещаю завещать свои старые кости вам на опыты. – Идея хорошая, – похвалил Шерш. – но прибережем ее для следующего раза. Мэтр Рейгус любезно согласился дать 99% скидку в обмен на копию собранных мною наблюдений о развитии метаинфекции. – Кроме того с меня еще солидный и довольно недешевый запас алхимических зелий. – проворчал Рейгус. – умеешь же ты торговаться, металлический жулик. – На том стоим. – гордо ответил Шерш. – зато вы стали обладателем эксклюзивных данных. Я сильно удивился: – Ты чего это секретными сведениями начал торговать, железяка? В переплавку захотел? -Сила метаморфов в их скрытности, ученик, в умении напустить туман. – объяснил Шерш. – чем быстрее мы развеем их завесу секретности, тем слабее станет наш враг. Неизвестное всегда пугает, Вит. – Так эти данные я мог получить бесплатно? – нахмурился целитель. – Бесплатно только вампиризмом заразиться можно, мэтр, – бодро ответил обруч.- информация о метаморфах когда-нибудь распространится по Сопредельным мирам, но вы-то будете первым за пределами Ордена кто ее получит. Подумайте насколько прибыльно вы сможете ею распорядиться. Рейгус зажмурился, словно довольный жизнью кот, очевидно прикидывая кому и за сколько он сможет перепродать информацию о метаморфах. – Как ты себя чувствуешь? – спросил целитель, сканируя меня исследующим заклятием. – Некоторая слабость и сонливость, а в целом нормально. – ответил я прислушавшись к своим ощущениям. – Мое заклятие говорит тоже самое, ты здоров как горный слон – подтвердил мэтр. – Тогда легкий завтрак и в путь. – предложил Шерш.- Мы и так чрезмерно злоупотребили гостеприимством уважаемого мэтра. Как бы нам не втравить его в неприятности. Рейгус задумчиво почесал кончик своего носа: -Надо бы посоветоваться с Кертисом. Заметив мое удивление, целитель пояснил: – Он не мой ученик, а студент-старшекурсник, присланный из Вавилонского Университета на практику. Очень талантливый парень. Будущий архимаг-артефактник, если не прибьют раньше времени за его проказливость. У него очень светлая голова в различных интересных усовершенствованиях. Рейгус хлопнул в ладоши, повторил заклинание призыва и стал вводить в курс дела телепартировавшегося в операционную студента. Проказливое выражение на его лице сменилось вдумчиво-серьезным. Выслушав информацию, он деловито затребовал у обруча все имеющиеся данные на метов. Шерш заворчал, что бесплатно оно... Кертис обрадовано кивнул головой: – Совсем забыл. Мои услуги как консультанта будут стоить 20 вавилонских золотых. – Чегоооооо? – возопил обруч. – Ладно 15… ну хотя бы десять. Знаете какая у студентов бедная жизнь? – жалобно забубнил Кертис. – Хорошо, – заскрипел от досады Шерш. – только информация о метаморфах передается без права распространения. Студент достал из кармана свиток, открыл его, расправил примятости, и я с удивлением увидел как по поверхности забегали буквы, цифры и какие-то диаграммы. – Планшетный компьютер, – подумал я. – Магпед 333-В. – Очень любопытно сказал Кертис, закончив читать. – оказывается, не такие уж они и непобедимые... ну что могу вам посоветовать, господа... судя по всему, сфера отрицания блокирует запах метаморфа. По крайней мере, до какой-то степени. Можно соорудить для Вита персональную сферу. В принципе подобный артефакт будет стоить не так уж дорого. Смогу собрать за полдня. – Но ведь сфера отрицания не дает возможности совершать прыжки. – удивился я. – Или я что-то путаю? Все присутствующие посмотрели на меня как на ... умственно отсталого ребенка. – При прыжках сфера обычно отключается, Вит.- деликатно пояснил Шерш. – Еще могу сделать десятка три двойников-призраков, если мэтр поделится операбельными остатками пациента. Раскидаем их по соседним мирам. Если я правильно понял механизм чутья тварей, это должно их всерьез запутать. Призраки займут еще пару часов, а все вместе будет стоить ... – он поколдовал над своим магпедом и показал итоговую цифру. – Грабеж средь бела дня. – возмутился Шерш. – Вовсе нет. Всего лишь попытка использовать по полной ваше бедственное положение. – весело возразил Кертис и добавил гордо. – Артефактники моего уровня в Империи завалены заказами на год вперед, так что вам некуда деваться. -А почему ты сам не завален работой? – удивился я. – раз ты настолько крут? Все опять посмотрели на меня... изумленно. Мол, откуда такие берутся? Где их выращивают? -Вит, в сопредельных мирах риск качества магических услуг и артефактов лежит на покупателе. Это базовое незыблемое правило, так как магия вещь не всегда предсказуемая. Если ты купил у студента или мага-недоучки по дешевке артефакт, а тот скажем, вместо вечной молодости или неутомимости в постели, оторвал ... ммм. ..руки, то это твой риск и твои проблемы. Новичкам, даже очень талантливым, очень сложно пробивать себе дорогу в жизни в магических мирах. Поэтому Кертис и сделает все необходимое за пятую часть стоимости от первоначально заявленной. Далее пошла довольно долгая и нудная перебранка относительно цены работы, приводить которую здесь не вижу смысла. Может быть когда-нибудь я издам книгу ‘Вавилонский язык. Разнообразие ругательных образов’. Там и приведу этот спор практически полностью без купюр. Ни Шерш, ни студент в выражениях не стеснялись. Я, конечно, еще мог хоть и с трудом представить, что Кертис может быть плодом запретной любви горного тролля-вонючки и пустнынной крысовыдры, но как металлический обруч может быть продуктом жизнедеятельности болотной жабы-хохотуна фантазия мне отказала. В итоге стороны договорились, и часть содержимого из мешочка, данного взаймы герцогом-арштекк , перекочевало в качестве аванса в карманы студента. Тот сразу же рванул на магический базар в поисках необходимых для изготовления артефактов ингридиентов. -Пока он занят предлагаю позавтракать, – предложил целитель. – А заодно я расскажу тебе очень интересную технику расслабления и собирания энергии. Охотники вряд ли тебя такой обучат, а так как ты вода, то тебе она подойдет едва ли не лучше любой другой. Наверняка, тебя уже научили, что нужно через дыхание наполнять свое тело, свою ауру светлой теплой энергией? Очень хорошее упражнение, только для людей воды лучше его делать, находясь на берегу океана, слыша плеск волн, вдыхая морской соленый воздух... ну или по крайней мере представляя себе это. Даже в середине пустыни твоя сильная связь с водной стихией поможет восстановиться быстрее. – Значит медитация под шорох волн? – уточнил я и тут же попробовал. Как говорил Шерш: ‘Продвинувшийся на пути самосовершенствования выходит из медитации только в одном случае. Хотя даже в этом случае он продолжает медитировать’. Созерцание бьющихся о камни штормовых волн с не бывалой скоростью стало наполнять меня энергией. Никогда в жизни не чувствовал себя таким сильным и одновременно расслабленным. Я поблагодарил мэтра. Эта методика в самом деле была очень ценным подарком. Мы позавтракали. Сам целитель съел что-то довольно плотное, обильное, мясное и явно очень вкусное, а мне предложил нечто в маленькой тарелке похожее на манную кашу. – Тебе лучше день-другой воздерживаться от обильных трапез. Поберечь желудок и кишки.- наставительно сказал он. – а мне наоборот. Я слишком сильно выложился во время исцеления. Кертис появился к вечеру. Усталый как собака, но крайне довольный собой. Он потребовал еду и бокал вина, отказываясь говорить пока не поест и не выпьет. – Кто бы мог подумать, что здесь такой бедный магический рынок. Самые элементарные вещи или просто отсутствуют, или стоят безумных денег. – сказал студент, опустошив свою тарелку. – Пришлось поднапрячь свои мозги. Чтобы вы без меня делали? Сфера отрицания получилась с простым управлением. – он протянул мне кулон на серебряной цепочке. – Красную кнопку вжимаешь – работает, отжимаешь – выключается. Извини, но мысленное управление, как и команда голосом не влезли в скудную смету. Управляющий контур должен обладать зачатками ИИ. А это в такой захолустной дыре как Тхаа стоит больших денег. Студент явно оправдывался, но я как человек не избалованный чудесами лишь махнул рукой: – Лишь бы работала. – Хочешь проверить? Надень на шею и включи. Я так и сделал: меня накрыла полупрозрачная сфера, мигом приглушившая все звуки. Мэтр и студент обошли вокруг несколько раз, аккуратно потрогали энергетическую стенку, затем переглянулись. Рейгус одобрительно поднял большой палец вверх. Мол, отличная работа. Я выключил сферу. Студент стал объяснять: – Питается она от стандартного кристалла энергии. Того что вставлен в артефакт хватит на неделю непрерывной работы. Когда сдохнет – поменяешь. Там нет ничего сложного. В крайнем случае обруч тебе поможет. Что касается призраков, то из-за жесткой экономии бюджета пришлось сделать их простейшими. Без ИИ-контуров. Поэтому я буду их запускать по три-четыре каждый день в соседние миры. Дней десять твои враги побудут в легкой растерянности, гоняясь за миражами. Когда я смогу получить оставшуюся часть своего вознаграждения? – спросил он деловито. Я протянул причитающееся ему вознаграждение. Кертис сразу же повеселел: – В пивной мне снова откроют кредит, да и к девочкам мадам Баттерфляй я давненько не заглядывал. Чудесные там крошки, но уж больно златолюбивые. Мэтр принес довольно вместительный мешок наполненный всяческими алхимическими гнусностями. Воняли они преизрядно. – Это все что я смог достать в столь короткое время. Интересный список затребованных ингридиентов. Уважаемый Шерш, хочет видимо изготовить орденский коктейль скорости? – Нет – проворчал Шерш. – пилюли от запора. – Да я в курсе, что формула коктейля великий орденский секрет. – рассмеялся целитель. – как и цвет белья ваших вождей. Просто для вавилонян ваши тайны это даже не вчерашний день. Они на столетия опередили орденские разработки. Я могу подсказать рецепт коктейля без вредных последствий. -Уважаемый Рейгус, – едко с явной насмешкой ответил обруч. – Все мало-мальски интересные разработки Вавилона охотники изучают чрезвычайно внимательно. Даже те, что не предназначены для открытого доступа. Вавилонский рецепт не имеет побочных эффектов, но он дает на четверть меньше прибавки к силе и на треть к скорости. Если охотнику пить безопасный коктейль, то с одной стороны больше возможностей на здоровую полноценную старость, а с другой стороны дожить до пенсии шансов почти не остается. А орденский коктейль хотя и очень вреден, но позволяет не уступать в скорости нечисти. Нуу почти не уступать. И так среди охотников до старости доживают считанные единицы. – Я могу помочь изготовить коктейль, – мягко сказал Рейгус. – Ваш подопечный даже под вашим руководством может потерпеть неудачу. Здесь требуется опытный алхимик... вроде меня. В Вавилонском университете довольно подробно изучаются орденские коктейли. – Сделайте, мэтр, – попросил Шерш. – только самый мощный... – тот что у вас называют ‘отрыжка пьяного орка’? Обруч подтвердил, крайне недовольный тем, что секреты Ордена изучаются тысячами студентов Университета. – Надо бы поблагодарить Деррика. – вспомнил я. – Он обещал заехать. Рейгус задумался: – Чтобы с ним связаться и спросить где его огненные демоны носят придется снять сферу отрицания. А это опасно. Поблагодаришь через амулет связи перед самым прыжком. Рейгус удалился в свою лабораторию ваять коктейль, а мы со студентом умяли остатки ужина. Я, помня предупреждения мэтра, старался есть умеренно, а Кертис как молодой растущий организм мял за четверых. Во время трапезы студент рассказывал мне о Вавилоне, о башнях магов, о летающих дворцах, о всевозможных чудесах великого города. Мне безумно захотелось попасть в этот мир ожившей сказки. Я в свою очередь кое-что поведал о своем немагическом мире. Студента очень сильно заинтересовало как люди справляются без магии, как мы смогли выстроить достаточно развитое общество, не используя тонкие энергии. – Надо будет побывать у вас. Посмотреть что и как. А то в сопредельных мирах люди чрезмерно избалованы магией. Вместо того чтобы напрячь собственные мозги и руки, всякий раз бегут к магу. Мэтр принес три бутыля с запечатанными пробками, но запах от них все равно был очень... живой и едкий... чрезвычайно бодрящий. -Дайте угадаю. Именно из-за запаха у коктейля такое веселое название? – поинтересовался я, стараясь дышать через раз. – Запах как раз еще ничего. – жизнерадостно ответил Рейгус. – а вот на вкус это действительно дрянь...Больше половины бутыля за раз лучше не выпивать. Шерш саркастически хмыкнул: – Иногда и целого бутыля мало. Если, скажем, разоряешь вампирье гнездо. Но нам пора прощаться. Спасибо, мэтр, за помощь. – не за что. И вот, что, Вит. – сказал целитель после некоторого раздумья. Он говорил медленно, тщательно подбирая слова. – впереди тебя ждет очень нелегкая дорога. Будем надеяться, что достаточно долгая. Нашу Вселенную сотворил Создатель. Обитаемых миров и живущих существ невероятное множество, Творец чрезвычайно занят, но, говорят, иногда он отвечает на сильные призывы и в реально тяжелых ситуациях приходит на помощь. В самый последний час в самую страшную минуту. Главное искренне всей душой просить о помощи. Если такой момент настанет, не забудь воззвать к Нему. Вдруг поможет...Я сейчас сниму сферу отрицания и ‘позвоню’ молодому лорду Тору. Мэтр достал большое блюдо, поводил над ним рукой: – Алыма колыма, абракадабра, Деррик, отзовись. В тарелке появилось слегка подернутое рябью изображение иолодого аристократа. – Добрый день, мэтр. Извинитесь за меня перед Витом. Дело чести. Если мой друг победит, то будет праздничная пирушка, на которой мне нужно будет присутствовать. А если его подранят, то придется вас тревожить. Поэтому, надеюсь, что сегодня у вас не буду. – Опять дуэль? Опять секундантом? – с сарказмом спросил Рейгус. -Да, мэтр, – покаянно пожал плечами Деррик.- я не смог отказать другу в помощи. – Ладно. В конце концов, это твои дела. Вит через минуту покидает наш мир. Он хочет поблагодарить тебя. – Надеюсь, он не отчаливает в лучший мир? – усмехнулся молодой лорд. – Уж лучше в лучший чем к подземным демонам. – ответил я, придвигаясь к тарелке поближе, и поблагодарил Деррика за оказанную помощь и выразил надежду когда-нибудь вернуть долг ответной услугой. На что молодой аристократ посоветовал мне по возможности не впутываться больше в неприятности и пожить подольше. Мол, для него это было бы вполне хорошей наградой. А то глупое это занятие – помогать людям, которые на следующий день ломают себе шею. Мэтр согласился, а когда блюдо погасло, добавил недовольно: – Эти идиотские правила чести. Деррика всегда чрезвычайно охотно берут в секунданты , так как согласно правилам Дуэльного кодекса именно секундант обязан позаботиться о раненых. Естественно, что парень тащит своих друзей-подранков ко мне... а у меня репутация одного из лучших целителей этой страны. Правда, надо признать, Торры всегда щедро оплачивают эти счета чести. Они богатая семья. Мэтр снял со своего дома ‘сферу отрицания’, Шерш открыл воронку перехода и я, попрощавшись, шагнул в холод междумирья. Прежде чем исчезнуть из этого мира я услышал: – Мэтр, к вам лорд Вейко Сюскель, влиятельный владетель Рокси. И усталый вздох целителя: – Как же он мне надоел!!! – Здесь чужаков из других миров недолюбливают... Мягко говоря... их сжигают на кострах, если ловят. Поэтому веди себя максимально тихо и незаметно, и постарайся не чудить. Я наброшу на тебя морок сельского паренька. Слегка кривого и рябого. Это чтобы ты за девками не бегал. Это чревато или браком, или мучительной смертью. Народ тут простой, грубый, глупых шуток не понимает, нравы патриархальные. Я равнодушно пожал плечами: – Учитывая, что в последние пару суток, я довольно активно двигался, а съел всего лишь маленький кусочек валяного мяса, жесткого как подошвы моих сапог, то я с большим удовольствием обменяю самую красивую девушку на хорошо прожаренный стейк и кружку пива. – И этого олуха я пытаюсь наставить на путь совершенствования? – горестно возопил обруч. – Ты прав, железяка. Что-то я погорячился. Забудем про еду. Где тут, говоришь, водятся легкомысленные девушки? – я взял ладошку под козырек и стал высматривать таковых в бескрайних полях. Увы, не узрел, зато заметил дорогу, выложенную желтым кирпичом. – ххыы, – произнес я и натурально завис. – Ну, что Элли, бери Тотошку и пошли в Изумрудный город к мудрому Гудвину? – весело предложил Шерш, знавший благодаря Интернету всю земную литературу. – Так как псина куда-то подевалась, то лучше двинем в ближайшую по курсу харчевню. – Думаешь, повар как раз сейчас делает из него рагу? – предположил обруч. – Я так голоден, что готов сожрать и сырую крысу, – серьезно сказал я, – а хорошо прожаренный Тотошка вообще пойдет на ура. Я говорил правду. Неуместной едой меня уже давно было не пронять. В Сопредельных мирах в качестве источника пищи использовались настолько странные животные и растения, каких в родном мире не вообразишь и по большой укурке. Так, например, в мире Трех черных лун я с аппетитом наворачивал мясного таракана ‘тонго’. Правда это было до того как ‘добрый’ Шерш мне растолковал красочно и в деталях, что такое мне подали в таверне. Справившись с тошнотой, я поблагодарил Шерша за столь ценную, а главное своевременную информацию, и доел-таки блюдо. Всемогущий создатель, печеная тараканина в остром пряном соусе была одной из самых вкуснейших вещей, какую вообще доводилось пробовать в жизни. Я подошел к дороге. При ближайшем рассмотрении она оказалась не кирпичной, а обычной грунтовой, посыпанной желтым гравием. – Вот так всегда красочные миражи на поверку оказываются пустой обманкой, – разочарованно резюмировал я. – Куда мне идти? Налево или направо? -Направо лежит небольшой город. Всего-навсего в четырех часах быстрой езды верхом на бурьбоу. Налево в двадцати минутах ходьбы большое село, где проходит знаменитая в округе ежегодная ярмарка. – Так как вокруг не видно станций по прокату бурьбоу, то пойдем на ярмарку. Ярмарка – это всегда свежая еда и вкусные горячительные напитки, – с энтузиазмом решил я. – Вообще-то ярмарки это место где умные люди делают бизнес, – наставительно сказал обруч, – впрочем, олухам этого не понять. Спустя пятнадцать минут я увидел очертания села. На окраине было разбито несколько десятков шатров, между которыми деловито сновали степенные бородатые крестьяне, азартно торговавшие скотину, похожую на земных верблюдов, только с рогами и когтистыми лапами, но такую же меланхолично задумчивую. Впрочем, эта ленивая неподвижность оказалась ложной: одна из скотин ловко поймала бежавшую мимо степную крысу и тут же сожрала, продемонстрировав огромные острые зубы. – Ничего себе вьючное животное, – ошарашенно подумал я. -Это и есть бурьбоу, – охотно пояснил обруч, – крестьяне используют их не только как тягловую силу и источник мяса и молока, но и как защиту от диких животных и грабителей. Кстати, по местным традициям мужчина, обесчестивший девушку и не женившийся на ней, скармливается этим милым зверькам. – Дай угадаю. Здесь мало неженатых мужчин, – усмехнулся я. – Среди живых и совершеннолетних отсутствуют полностью. Увидев шатер, под которым кормили и наливали, я потопал к нему осторожными зигзагами, стараясь обходить вьючных зубастых на безопасном расстоянии. Обменяв серебро на еду и напиток, я спрятался за угловой столик и воздал должное богу обжорства. Слабоалкогольный напиток был чрезвычайно вкусен и напоминал яблочный сидр. – Не злоупотребляй здесь выпивкой, – предостерег Шерш, – она здесь только на первый взгляд слабая. А так... ударит в голову и потом будешь утром мучительно вспоминать как так вышло, что начал вечер ухаживанием за хорошенькой девушкой, а проснулся в постели с ее бабушкой. Я на всякий случай отставил кружку недопитой. Впрочем, от неприятностей меня это не спасло. За соседний столик сели со стаканами сока две молоденькие прехорошенькие девушки, одна брюнетка, а вторая светловолосая и синеглазая. Я встретился с нею взглядом и подмигнул. – Вынужденный брак, Вит. Всю оставшуюся жизнь убирать навоз за бурьбоу, – ехидно напомнил мне Шерш. Я встряхнул готовой, отгоняя наваждение, но от девушки оказалось не так-то легко избавиться. Она сама подошла к моему столику и спросила, мило краснея от смущения: – Вы нездешний, молодой господин? Меня зовут Терри. Каждое новое лицо в нашем селе праздник куда больший, чем ярмарка. И куда более редкий. – Скажи, что из города, – быстро подсказал обруч. – Тогда она отвяжется. Местные крестьяне недолюбливают городских, считая нечестивцами. – Из города, прекрасная леди, – я улыбнулся, – решил посмотреть на вашу знаменитую ярмарку. Слышал много хорошего. – У нас скучно, – решительно возразила Терри, – ничего интересного. Вот город это да...сколько себя помню – всю жизнь мечтала жить в городе... подальше от навоза и бурьбоу. В этом шатре сегодня вечером будут танцы. Приходи – я буду ждать, – девица одарила меня призывным взглядом и убежала к подружкам. -Вит, – напомнил мне Шерш, – чистка дерьма бурьбоу до конца жизни. – Да знаю, – отмахнулся я, – мне просто интересно.... – Ты стал любителем фольклорных танцев? – едко усмехнулся обруч. – Что? – я засмотрелся вслед девушке, – да... вроде как.... Очистив тарелку, я почувствовал себя сытым и решил пройтись по ярмарке в поисках диковинок. Иногда в таких захолустных мирах можно было купить настоящее сокровище за медный грош. Так мне говорил Шерш. – Странно, что местные чужаков не любят, а общаются на вавилонском – чужом для них языке, – удивился я. – Этот мир осколок некогда великой империи Ширр’т. Империи уже триста лет как нет, а язык, объединявший разные народы, остался; – объяснил обруч – империя тяжело разваливалась. С большой кровью и гражданскими войнами. По пути я зацепился с торговцем бурьбоу, и слово за слово, едва не купил пару ездовых, которые, по словам их хозяина, вполне были способны делать сотню километров за день. Если их вовремя менять и хорошо кормить. Остановил меня Шерш, мудро заметивший, что нам незачем делать такие дальние переходы, и что подобные твари во время переходов между мирами пугаются холода межпространства и рвут своего всадника на мелкие полоски. Торговец тут же предложил меня попробовать свежего молока бурьбоу. Всего серебрушку за кувшин. Несмотря на странный привкус, напиток придал мне невероятный прилив бодрости. – Очень хорошо, – сказал я хозяину хищных вьючных тварей. Он налил еще. – Повышает мужскую силу. У меня семеро детей, – сказал торговец гордо, и стал рассказывать про свое житье-бытье. И так увлекательно рассказывал, что к концу истории я поверил, что нет прекраснее во всей Вселенной участи, чем быть погонщиком бурьбоу. Расстались с общительным торговцем мы уже друзьями. Он одарил меня еще одним бурдюком с молоком (первые два были за деньги), а я вытребовал для него у Шерша простенький амулет исцеления. Обруч ворчал, что такого здорового кабана, вскормленного на молоке зубастых тварей, и файерболом не убьешь, но артефакт выдал. Местная дискотека запомнилась оригинальной музыкой, очень забавными танцами и синими бездонными глазами моей новой знакомой Терри. Вечер после нескольких бокалов вина логично закончился на сеновале в компании синеглазой, несмотря на все увещевания и стенания обруча. Последующие часы страсти тоже закончились вполне логично и согласно местным традициям: в сарай ворвался разгневанный папаша девушки, здоровый как медведь-гризли, трое братьев-бугаев (в качестве силовой поддержки) и некая личность в длинной белоснежной мантии с благообразным видом высокодуховного пройдохи. Видимо, здешний поп. Терри стыдливо прикрылась платьем, искусно изображая из себя скромницу. Священнослужитель напустил на себя вид доброго отеческого порицания, братья многообещающе чесали кулаки и нехорошо улыбались, а папаша стал разоряться о бесстыдном искусителе, совратившем его невинную доченьку, нежный цветок. Последнее, вернее, предпоследнее, меня возмутило. Терри была цветком очень нежным, но уже вполне опытным в искусстве любви. О чем я и сообщил папаше, надевая штаны. Почтенный родитель легкомысленной девушки взревел как медведь . Нет, в глубине души он, конечно, подозревал, что его дочь ... не подарок. Тем лучше, что попался этот городской простофиля. Он-то от брака точно не отвертится – читалось на простодушном лице крестьянина. Шерш ехидно засмеялся. – Молодой человек, – душевно начал священник, – вас поймали в компании с девушкой. У вас два варианта – или священные брачные пляски или желудки бурьбоу. На секунду мне сильно захотелось увидеть эти священные брачные пляски, но всю идиллию испортил обруч: – Извините, святой отец, но дальний путь зовет этого молодого юношу. Путь полный опасности и свершений, великих подвигов и страданий... в общем не до танцев ему... Вит, хватай мешок и мечи. Мы отбываем из этого гостеприимного мира, – и открыл воронку перехода. Мой неудавшийся тесть очухался от шока неожиданно быстро. Он завопил ‘демоны!!!’ и метнул в меня секирой. Слава создателю, промахнулся. Ждать прощальных приветов от братьев прекрасной Терри я не стал. Прыгнул в телепорт, оставив о себе на добрую память пару отличных почти неношенных сапог. – А теперь смотри в оба, – рявкнул мне под ухо Шерш, – я проложил проход без предварительного расчета. Мягкая посадка и безопасность окружающей среды вопрос удачи путешествующего. Я вылетел из воронки и упал на что-то твердое, больно ударившись ногой и локтями. Шерш зажег легкий свет, и мне удалось осмотреться. Я оказался в огромной пещере забитой золотом и драгоценностями. – что за...- слова застряли у меня в горле, так как я стоял нос к носу с огромным черным драконом. Он явно был не рад моему появлению. Дракон в течение нескольких секунд удивленно хлопал глазами, затем пришел в себя, пронзительно, как циркулярная пила, завопил: ‘воры!!!! Ненавижу!!!’ и пыхнул в меня огнем. Я зажмурился, готовясь ко встрече с Создателем, но пламя безвредно скользнуло по мне, не причинив вреда. Я проверил руки-ноги, затем ошарашенно уставился на дракона, тот на меня. – Чего стоишь как столб, дурень? Беги! – заорал Шерш. – Больше двух-трех попаданий я не выдержу. Драконье дыхание это почти чистая плазма. Я подпрыгнул и поскакал, петляя как заяц между горами сокровищ. Большая крылатая ящерица рванула за мной, возмущенно вереща и грозясь зажарить и съесть наглого вора. Хотя мне некогда было оглядываться по сторонам, но все же удалось заметить, что здоровый чешуйчатый гад успел немало скопить за свою жизнь. Шерш открыл воронку перехода прямо посреди груды золота, я нырнул в холод между-мирами, успев услышать гневно-обиженное: – ‘Воры, ненавижу!!!’ В телепорте выяснилось, что некоторую часть побрякушек из пещеры затянуло вслед за мной. Впрочем, как следует порадоваться этому не успел – в следующем мире меня ждало гов... болото, куда я смачно плюхнулся из перехода. В завершение к свалившемуся счастью тяжелая тиара больно стукнула по макушке. Я осмотрелся и у меня поднялось настроение: со стороны я выглядел наверное презабавно – по уши в грязи и золоте. Как рассейский олигарх. – Собери золотишко, – посоветовал Шерш. – В жизни пригодится. Я набил мешок наименее тяжелыми предметами (тащить на своем горбу скажем пудовую золотую чашу мне не улыбалось), кое-что взял в свой пространственный карман Шерш. И тут вдруг почувствовал как кто-то снизу начал заинтересованно щупать мои голые ступни. – Вытаскивай меня отсюда, железяка, иначе сейчас сожрут. – Опять наугад проход открывать, – пожаловался обруч, но портал активировал. Я вместе с мешком и мечами, по уши в гов... тине и грязи упал на огромное, с маленькое футбольное поле роскошное ложе, где двое увлеченно и страстно занимались любовью. Мужик телосложением мог бы поспорить с Конаном-варваром. Парочка приближалась к кульминации... словом, я здесь оказался совсем не вовремя. Несколько секунд потревоженные любовники ошарашенно таращилась на меня. Я чтобы разрядить ситуацию сказал дружелюбно: – Вы это... продолжайте, не обращайте на меня внимание, – и лишь потом понял какую брякнул глупость. Конан зарычал яростно: ‘я убью тебя, демон, а твое чучело повешу над камином!’ и ринулся к висевшему на стене мечу-бастарду. Девушка поспешила закутаться в простыню, что показывало, что в этом мире было не принято демонстрировать свое обнаженное тело кому попало. – Здравствуйте, – быстро сказал я разъяренному мужчине.- Прошу прощение за мое неуместное вторжение. Это произошло совершенно случайно. Абсолютно не хотел вас потревожить или каким-нибудь образом оскорбить. С тем же успехом можно было это рассказывать несущемуся навстречу паровозу. Меня в очередной раз спас обруч. Пока я упражнялся в бесполезном словоблудии, он подхватил стоящий в углу канделябр и стукнул Конана сзади по макушке. Тот, не выпуская из рук меч, рухнул на пол как подкошенный. Леди, испуганно глядя на меня, на всякий случай покрепче вцепилась в укутавшую ее простыню. – Ну чего ты тормозишь? – зашептал мне на ухо неожиданно проснувшийся мет, – раз лишил девушку любовника, значит сам и должен его заменить. Довести так сказать прерванное тобою действие до логического конца. Девушка была прехорошенькая, раздетая и целиком в моей власти. Гормоны, усиленные инфекцией, забушевали в крови. – Тьфу на тебя, извращенец, – отмахнулся я. – Леди, прошу прощение за доставленное беспокойство. Минуту назад уже пытался объяснить вашему спутнику, но не сумел. Я путешественник между мирами. Иногда телепорты открываются не совсем удачно. Я не причиню вам ни малейшего вреда и покину ваш мир через... – Полчаса, – подсказал мне обруч. – ... полчаса. В качестве компенсации прошу принять... – я раскрыл мешок и стал копаться в позаимствованных у дракона побрякушках. Выбрал красивое колье с крупными красными камнями. – Совсем спятил, – хором завопили в моей голове Шерш и мет. – Это же огромных денег стоит. Дай ей лучше вон ту ложку... серебряную...гнутую, – проверещал обруч. – Ладно если бы ты ею воспользовался, – вторил ему темный. – Для врагов вы слишком часто держитесь одинаковой позиции, – хмыкнул я. – Просто даже для безумного метаморфа очевидны некоторые вещи, которых почему-то не может уразуметь такой глупый болван как ты. Нужно быть бережливым. – Легко пришло – легко ушло, – и бросил колье женщине. Я был абсолютным профаном в ювелирных изделиях, а вот леди, похоже, неплохо разбиралась в украшениях. Она с видом знатока посмотрела камни на свет, и ее глаза изумленно расширились. – Я не могу принять от вас этот подарок,- сказала она, наконец. – Это колье стоит больше чем графство моего мужа... и два соседних в придачу. Очнувшись, Торрик решит, что это награда за удовольствие, которое по праву принадлежит только ему. Он у меня очень ревнивый. Я видела у вас в мешке кинжал, инкрустированный золотом. Осмелюсь заметить, что это был бы гораздо более уместный подарок. Как жест извинения в адрес мужа. Так он меня не задушит сразу же после того как придет в себя. Мы обменялись драгоценностями. – Как, кстати, мой муж? Надеюсь, жив?- спросила женщина с явным беспокойством. – У нас вполне счастливый брак, и быть вдовой мне совершенно не хочется. Я присел и нащупал пульс Торрика. – Будет жить. Привести его в чувство? – Лучше не надо, – сказала леди, немного подумав, – муж очень вспыльчивый. Придет в себя – снова схватится за меч. Пока Шерш рассчитывал безопасный маршрут мы с графиней, чтобы скоротать время, болтали о пустяках. Я поведал несколько забавных случаев из своих приключений, леди рассказала пару интересных фактов о своем мире. Беседа была очень любезная, но слегка напряженная. Вдруг граф очнется раньше времени? Когда Шерш, наконец, открыл портал, мы оба вздохнули с облегчением. Я на прощание постарался изобразить прощальный поклон, что получилось так же изящно как у медведя, и рванул в следующий мир. Меня встретила теплая погода с ясным ласковым солнышком и озеро с чистой прозрачной водой. Отличное местечко, чтобы смыть с себя грязь и отдохнуть. -хмм, – встревоженно сказал обруч, – очень любопытно. Вит, этот мир считается условно-безопасным. – Это как? – поинтересовался я, уже успев снять с себя одежду и погрузиться в хрустальную чистоту озера по шею. – Здесь живут русалки, – сказал Шерш как будто это все объясняло. -ииииииииии? -Ах да, я все время забываю, что ты из Богом забытого мира со странной, редко правдивой мифологией. В вашем мире считается, что русалка это красивая водная дева, только и мечтающая чтобы развлечь собою моряков. – А на самом деле это помесь акулы и носорога? – Да нет. Русалки на самом деле похожи на человеческих женщин. Часто очень хорошенькие. Но есть одно но: они не чураются человеченки. Под настроение могут или приласкать или сожрать. – Прямо как из анекдота про русалку, – восхитился я. -Какого? – полюбопытствовал Шерш. – Глупого. Русалка это все-таки женщина или рыба? Это смотря какой голод тебя мучает. – Очень похоже, – одобрил обруч, – только в нашей ситуации наоборот. Так что ты тут лучше не размывайся. Я быстренько смыл с себя грязь, худо-бедно выстирал одежду и резво выскочил на берег. – Куда ты так торопишься, путник? – спросил меня нежный голосок, – разве вода в моем озере не хороша? Я обернулся и узрел в воде симпатичную зеленоволосую девушку. Обнаженную. – А я уже все: помылся, постирался, пора снова в путь, – улыбнулся русалке и на всякий случай обнажил меч. – Может быть тебе, путник, еще что-нибудь нужно? – спросила она игриво, изгибаясь так чтобы ее грудь выглядела наиболее привлекательным образом. В другой ситуации это сильно возбудило бы меня, но я помнил предостережение Шерша и больше смотрел на ее прелестный ротик... в котором скрывались очень острые зубы хищника. – Ну, в общем есть у меня одно сильное желание... если честно, – ответил я, прикидываясь смущенным. – Говори, путник, кто знает. Может быть смогу удовлетворить его, – сказала она многообещающе. – Не отказался бы от чашечки капуччино, – брякнул я, – с маленькой плиткой горького шоколада. Да и по щам из квашеной капусты со сметаной соскучился. А может быть у тебя есть водка с селедкой? Русалка выдала несколько энергичных выразительных фраз на неизвестном мне языке. – Я и не подозревал, что морские леди могут так интересно ругаться, – восхитился Шерш. – К сожалению, путник, ничего этого нет в моем озере, – сказала водная девушка, – но в качестве приятного развлечения могу предложить себя. – Это очень лестное предложение, прекрасная хозяйка озера, только мне говорили, что за ласки русалки впоследствии нередко приходится расплачиваться головой. – Это гнусная ложь, распространяемая уродами и неудачниками, которых мы отвергли, – возмутилась она, – мы водные обладаем даром видеть сердца людей, поэтому не дарим любовь всяким отбросам. А они обижаются и распускают гнусные сплетни, – девушка была такой грустной, что мне неудержимо захотелось обнять ее и приласкать. Утешить как-нибудь. – Если боишься – можешь меня связать, – она достала из воды какую-то веревку. Для ее зубов на один укус. – Шерш. Одолжи на минутку свою серебряную цепочку, – тихо попросил я, – ту которой можно пленить оборотня. Мне в руку упала противооборотневая цепь. Я помахал ею в воздухе и сказал: – Зачем пользоваться самопальными игрушками, красотка, когда есть лицензионная из секс-шопа? Лицо русалки страшно исказилось от ярости. – Ты просто жалкий импотент, человечек, – она плюнула в мою сторону и уплыла. Я тяжко вздохнул. – Зато жив, – весело резюмировал Шерш, – ночевать будем в следующем мире. Русалка вполне может вернуться с подкреплением. В мирах Ордена обруч заставил таскаться по любимым местам Гледена (кабакам и борделям). Связываться с магом напрямую металлический умник не решался, опасаясь засады. Возле одного из борделей мы внезапно столкнулись с Гледеном. С ним и патрулем охотников. Маг еле успел отбить воздушным щитом пару серебряных стрел, направленных мне в голову. – Этот парень мой!!!- рявкнул он на охотников с ястребами на плащах. Те скривились как будто попробовали лимона. Старший патруля черноглазый смуглый похожий на цыгана возразил: – Мы его первыми заметили, Бешеный Леопард. Шкура твари наш трофей. Маг жестко усмехнулся, затем ткнул пальцем в обруч на моей шее: – Это проект гильдии Красных леопардов, девочки. Артефакт на шее подопытного видите? Ордену этот парень нужен живым и даже не особенно поцарапанным. – Опять вы маги непотребство задумали, как обычно обделаетесь, а нам простым охотникам разгребать за вами, – ‘цыган’ выругался и сплюнул. – мы проводим вас до комендатуры (тюрьмы???) и проследим, чтобы этот молодчик не сбежал от тебя по пути, леопард. Гледен пожал плечами, мол, делайте, что хотите, если вам больше нечем заняться. – Рад, что ты жив, Вит, и что по-прежнему борешься с тварью. Из-за тебя в Ордене случился серьезный переполох, едва не переросший в раскол. Сначала большинство было за то чтобы тебя немедленно найти и порубить на мелкую крошку, а меня наказать так, чтобы другим неповадно было, но первые же данные исследования инфекции, полученные от Шерша, заставили многих передумать. Вместо того чтобы принять решение и согласовать акцию по твоему устранению, Высший совет постоянно откладывал вопрос с целью более тщательного изучения ситуации. Самое скверное то что по законам Ордена нечисть, которую нельзя исцелить, не имеет права на жизнь. Пока ты был далеко, твое уничтожение заматывали под различными благовидными предлогами. Мол, далеко, что вам нечисти в ближайших мирах не хватает? Теперь же придется принимать решение о твоей дальнейшей судьбе: жить тебе или умереть. Надеюсь здравый смысл одолеет тысячелетний закон. – с сильным сомнением сказал маг. Орденская тюрьма представляла из себя небольшой двухэтажный кирпичный домик. – В Ордене не так много пленников, – пояснил Гледен, – как правило, их вообще не бывает. Хороший враг-мертвый враг. А это здание скорее не тюрьма, а гауптвахта. Средство для излечения буянов и дебоширов среди охотников. Внутри тюрьмы устроили шмон, и сразу же обнаружили, что на обоих мечах стоит клеймо Ордена. Меня едва опять не убили. Гледену больших усилий стоило оттащить разъяренных охотников. Они начисто отказывались верить, что эти клинки я отобрал у погибших метов. Хорошо еще, что вспомнил об ожерелье из метовских зубов у себя на шее. Только рассмотрев внимательно охотники немного успокоились и согласились дождаться окончания расследования, вместо того чтобы кончить меня на месте. У меня отобрали все что могло бы послужить оружием или помочь при побеге (в смысле отобрали все, кроме одежды, даже сапоги и те отняли). Возник горячий спор относительно ошейника. Комендант тюрьмы настаивал на его немедленном изъятии, так как артефакт умел открывать пространственные переходы. Гледен возражал, объясняя, что обруч исследует инфекцию, и без него теряется смысл эксперимента, что легче подопытного сразу ликвидировать. Комендант сразу же согласился с этим предложением. Маг убеждал, что зараженный представляет собой огромный научный интерес. Усталый начальник тюрьмы потеребил свою роскошную бороду и очень нехорошо отозвался о науке в целом и о магической в частности. В итоге сошлись на том, что вокруг моей камеры включат сферу отрицания. Я мысленно спросил у обруча: – Кстати, а что такое эта сфера отрицания? – Сфера, блокирующая все виды энергии. Отсекает связь, телепортацию. Очень неплохая идея спрятать тебя под нею. Иначе скоро вокруг все окрестности кишели бы метаморфами. Чего доброго взяли бы тюрьму штурмом. – Или просто подменили бы своим одного из тюремщиков, а тот тихо и мирно удавил бы меня, пока сплю. Насколько я понимаю – меты любители изящных операций. Без шума и пыли. Шерш, а как патруль охотников сумел разглядеть во мне метаморфа? – Я тебе уже рассказывал, Вит, ты каким местом слушаешь? Или нет? Только сформировавшиеся зрелые меты способны обманывать поисковые артефакты охотников. А ты, моя радость, просто фонишь нечистью. Когда выключаешь сферу отрицания. Я задумался. – Ты, кажется, говорил, что меты умеют открывать проходы между мирами? – К сожалению, есть у тварей такое свойство, ученик. – А может они умеют создавать вокруг себя что-то вроде сферы отрицания? И прячут таким образом свой ‘запах нечисти’? Обруч надолго задумался. – Надо будет подкинуть эту идейку, Гледену. Сфера отрицания, даже ‘кастрированная’, должна оставлять магический фон или, наоборот, отсутствие фона. И если мы видим человека с таким фоном, то его нужно взять под белы рученьки и хорошенько проверить. Хотя стоп... в магических мирах почти каждый увешан защитными цацками. – расстроился Шерш. – от них похожий фон. -Зато можно будет устроить проверку охотникам. – вдохновение продолжило нести меня вперед. – Приглашать по одиночке, скажем, к медикам на обследование состояния здоровья... предлагать снять все амулеты... – Тоже не выход. – буркнул обруч. – у многих охотников есть имплантированные амулеты. Тот же Гледен истыкан ими, как шлюха дорогими цацками. Но мысль интересная... Камера оказалась чистой, просторной, снабженной туалетом и душевой. – Гостиничный номер прям, – подумал я. – Пять звезд по турецкой классификации.- с энтузиазмом подтвердил Шерш. – Ты отдыхай, не забывай тренироваться в самоконтроле, держи тварь, а я пульсаром к Учителю. Надеюсь, что его влияния в Ордене хватит чтобы тебя спасти. – сказал мне Гледен прежде чем исчезнуть. За ним со скрипом закрылась железная дверь. Я сел на топчан. – Интересно, а когда в этом отеле будут кормить? – Это в зависимости от взглядов теремщиков на твою дальнейшую судьбу. – задумчиво ответил обруч. – так что может быть и никогда. Еду мне принесли часа через два. Открылось окошко в двери, и на пол шмякнулся окровавленный кусок сырого мяса. – Эй, официант, а нельзя ли этот стейк хорошо прожарить? – заорал я. – не люблю с кровью. -Жри что дают, тварь, – проворчал тюремщик прежде чем захлопнуть окошко. – Плохой здесь сервис. – хмыкнул я расстроено. – надо будет оставить разгромный отзыв. – Можешь наковырять его прямо на стенке. – посоветовал Шерш. – Хочешь поджаренное мясо? – Было бы неплохо.- согласился я. – Тогда сделай это сам. – предложил обруч. – тебе все равно в магии тренироваться нужно. Как раз хорошая возможность. – А тюремщики не возбудятся? – Сфера отрицания огнем не снимается. Да и наблюдать за тобой они возможности лишены. Из-за той же сферы. Хоть голым пляши. Стихия огня давалась мне плохо. Я тяжело вздохнул: – Подкинь маны. Мучился я больше часа – одну половину куска мяса сжег в пепел, другую недожарил. На вкус получилось полное ....впрочем, голодный желудок не очень располагал к привередничанью. Сидя в орденском зиндане я смог ясно ощутить на собственной шкуре что чувствует бедная подопытная мыша в лаборатории. Каждый божий день на мою бедную тушку слетались десятки стервятников в мантиях магов-исследователей и подвергали с утра до вечера всевозможным, чаще всего неприятным, процедурам. Моего мнения и согласия, разумеется, никто не спрашивал. Мы с Шершем зверели на пару. Я потому что надоело быть игрушкой сумасшедших ученых, обруч из-за того что план тренировок летел ко всем чертям. Каждое действие изучавших Шерш очень подробно и крайне ехидно комментировал. Так, например, при сканировании моего тела, он посоветовал для большей полноты картины засунуть артефакт-сканер в ... не при дамах будет сказано. Старику-алхимику он настоятельно посоветовал поменять растворители на нормальные, обозвав старым, выжившим из ума ослом. Тот долго и желчно переругивался с обручем, потом все-таки проверил содержимое своих колбочек, произнес цветистое проклятие в адрес своего нерадивого ученика и чрезвычайно сконфуженный убежал. Шерш победно рассмеялся ему в след. На меня нацепили два десятка всевозможных амулетов, так что я стал похож на монаха-схимника с веригами. Когда передвигался по камере, разминая мышцы и связки, они уныло похоронно позвякивали. Мне оставалось только истово молиться Вседержителю, чтобы вытащил отсюда. В общем время заточения тянулось неприятно и скучно. Шерш развлекал меня подробным описанием тех способов уничтожения нечисти, которые успели напридумывать охотники за свою многотысячелетнюю историю. Фантазия и изобретательность орденцев внушала уважение. Куда уж нашим инквизиторам. На десятый день заточения меня посетила очень молодая хорошенькая девушка в голубой мантии целителя. Она поздоровалась, попросила сесть на кровать, расслабиться и смотреть ей прямо в глаза, по-возможности стараясь не моргать. Сама села напротив. – Какая красотка, – оживился вдруг Шерш. – Представь ее на большом роскошном ложе, обнаженную, трепещущую от возбуждения, – посоветовал мне мой металлический спутник, – а ты на ней... Я и представил. Целительница была очень даже в моем вкусе. Глаза девушки изумленно расширились, она залепила мне пощечину и ушла, кипя от возмущения. – Телепатка, – охотно пояснил обруч. – теперь наверняка запишет в свой отчет, что ты опасный сексуальный маньяк и извращенец. Я озадаченно почесал невинно пострадавшее лицо и возмутился: – Что за подстава с твоей стороны, ржавый? я и так хожу на краю пропасти... – не парься, Вит. Чтецов мыслей нигде не любят... в Ордене тоже..., хорошим тоном считается при мысленном сканировании представить как проверяющего (какого бы он ни был пола) жестко в извращенной форме имеет самец осломедведя. Странно, что к тебе прислали такую нежную фифочку. Стажерка, что ли? Сейчас к тебе заявится кто-нибудь из ее коллег с нервами покрепче. А я так и не сподобился обучить тебя защите от телепатии. От чужаков и сам бы тебя защитил, а от своих... не имею права. Я задумался. С одной стороны плохая идея, когда кто-то шарится в твоих мозгах, с другой... – А что тут такого страшного, если орденские мудрецы узнают мои мысли? И кстати, зачем им это? Ты ведь сам неплохо читаешь то что творится у меня в голове. И стучишь на меня, как дятел. – Во-первых, я воспринимаю твои мысли только урывками, во-вторых, я не стучу, а делаю научно-исследовательский отчет, в-третьих, мне, как артефакту сделанному Темным мастером, не сильно доверяют, в-четвертых, телепат может увидеть в тебе сочувствие к метаморфам. Ты не любишь их, боишься и ... сочувствуешь. Как преследуемым и гонимым. Это сочувствие может быть воспринято негативно. Как потенциальная опасность того что ты можешь когда-нибудь перейти на сторону врага. – Стоп, я не сочувст...- начал я и понял, что это не правда. Ведь не самая завидная участь заразиться безумной силой и всю жизнь скрываться под чужими личинами, опасаясь всех и каждого. Себе бы я не пожелал подобной судьбы. И как ни крути, но в появлении метов был виноват Орден. – Такие мысли лучше скрывать, – хмыкнул Шерш, – по крайней мере пока не вынесено решение Совета о том, что ты имеешь право на жизнь. Попробую тебя научить мыслезащите. Вдруг, опять пришлют неумеху. Представь, что вокруг твоего разума воздвигнут кокон яркого ослепительного света. Сильная защита без малейших трещин и изъянов. Созерцай и чувствуй как растет ее мощь и несокрушимость. Я сделал все как советовал Шерш и в течение нескольких минут считал, что исполнил все на ‘5+’, наслаждаясь видом кокона света, но обруч играюче смял мой защитный барьер и проворчал: – Никуда не годится. Даже слабый чтец легко сломает тебя. Нужно придумать какую-нибудь хитрость. Нужна защита, где сила и опыт не имеют решающего значения. АААА, вспомнил. Есть очень любопытная техника сокрытия мыслей. Для тебя она особенно применима, так как ты Вода и любишь море. Представь, что ты находишься глубоко в морской пучине. Твои мысли – морская вода, наполненная акулами, скатами, морскими ежами и змеями. Любой, кто полезет вглубь твоего сознания будет ужален, уколот или растерзан на куски. Я попробовал. Более получаса обруч бурчал: ‘ой, халтура, ой не верю!!! Вода несоленая, акулы нестрашные, ежи резиновые’, затем в камеру вошел седой бородатый чтец мыслей и устроил мне экзамен. Он благожелательно улыбнулся в ответ на мысленную картинку, где он в компании с грязными хрюшками радостно чавкает какими-то помоями, и пошел вглубь сознания. Улыбка постепенно стала исчезать с его лица: куда бы телепат не ткнулся, везде его встречали иголки ежей, ядовитые зубы змей или дружелюбный оскал голодных акул. Читающий нахмурился и напрягся, стараясь порвать, проломить эту защиту, но он затеял насквозь бесполезное дело: никакой стены, которую можно сокрушить, не было. А море, захлестнувшее мой разум, как известно, ни сломать, ни высечь, ни выпить, было невозможно. Наконец, чтец мыслей встал, вежливо уважительно поклонился мне и вышел. – Умница, – обрадовался Шерш. – Выдержал испытание. – Только в плюс мне это или в минус большой вопрос, – слабо усмехнулся я, падая без сил. Ментальный поединок, длившийся от силы полчаса, совершенно меня обессилил. – Успокойся, Вит. Орденцы никогда не убивали на всякий случай. Исходя из потенциальной опасности. Это противоречит их базовым принципам. А реально ты не враг. Поэтому будешь жить, – уверенно сказал Шерш. Излишне уверенно. – По законам Ордена я нечисть и заслуживаю смерти. – Ты слишком полезен, чтобы тебя убивать. – И слишком опасен, чтобы отпускать на волю. Боюсь, что ждет меня жизнь подопытной крысы. Может быть и долгая, но крайне нерадостная. – Каждый новый день приносит новые возможности, – мудро заметил обруч. – Кто знает что будет завтра или послезавтра? Может быть, изучение твоего организма позволит найти лекарство от инфекции. Или охотники переловят всех метов, и война закончится. Тебе просто нужно запастись терпением и немножко подождать. – Лет сто или чуть больше, – чем больше я размышлял о ситуации в которую угодил, тем меньше верил в положительное решение по моему вопросу. Нет, жизнь мне, разумеется, оставят, но только вот понравится ли мне такая жизнь (она мне?)? ‘Коллеги, посмотрите как объект интересно реагирует на раскаленное железо вставленное в его глазницу. Любопытно, не правда ли?’ Я ставил себя на место орденских руководителей и приходил к выводу, что если у них есть хоть капля разума, то мне не выйти из этой камеры до конца жизни. Разве что для переезда в более надежную и защищенную тюрьму. – Темный, – позвал я своего мистера Хайда, – можно тебя на умную беседу? – Что Вам угодно, Ваше Превосходительство? – весело отозвался тот. – Есть вопрос. Может ли твой Повелитель достать нас здесь? – Он без сомнения будет пытаться..., – усмехнулся мет. – А сможет ли... увидим. Мне больше интересно другое: у Ордена должна быть масса засекреченных и хорошо охраняемых баз... а нас почему-то держат здесь в домике с картонными стенами, почти без магической защиты. Какой-то хитрый замысел или обычное человеческое раздолбайство? – Я думаю всего понемножку. Насколько я могу судить в Ордене сейчас существует два противоборствующих мнения относительно моей дальнейшей участи: немедленное уничтожение или строгая изоляция до конца жизни и бесчеловечные опыты... Пока берут верх сторонники сохранения жизни, но их противники похоже настояли на моем содержании в этой крайне ненадежной тюрьме. Если метаморфы прикончат меня, то проблема рассосется сама собой. Заодно можно использовать меня в качестве наживки и половить крупную рыбу. Не удивлюсь, если рядом стоящий городок набит охотниками переодетыми торговцами и туристами. – Если мне не изменяет память, – погрустнел темный, – в процессе рыбалки наживка гарантированно погибает. Независимо от того побеждает ли рыбак или рыбка. Наш невеселый мысленный разговор, похожий на шизофрению, прервал мощнейший удар в дверь, от которого прогнулись и затрещали огромные металлические петли. Заклятые на крепость. – А вот и посланцы Мастера, – совсем скис метаморф, – сейчас нас будут убивать. Я встал справа от двери, надеясь, что это позволит мне выиграть дополнительную долю секунды до того как тварь вломится во внутрь... может быть совсем не лишнюю... Железная дверь слетела с третьего удара, и в камеру влетела здоровая черная клыкастая тварь. Вся в крови, израненная, с тремя серебряными стрелами в теле. Судя по надсадному хрипу, тварь явно умирала, но до своей смерти вполне была способна прикончить и десяток таких как я аника-воинов. Пока мет ошарашено пялился на пустую кровать, я выскользнул из камеры за его спиной и рванул во все лопатки по коридору. Монстр с секундной задержкой ринулся за мной. Его хриплый рык придал ногам легкость чемпиона мира по бегу. Шерш кинул в него чем-то мощным огненным, тварь это лишь немного замедлило, не причинив ни малейшего вреда. – Очень мощная защита, так просто не пробить, – пожаловался обруч. – нажимай на ноги. Мой металлический наставник ударил еще целой серией разнообразных заклятий, с целью не сколько убить, а хотя бы притормозить тварь. По пути мне встречались следы ожесточенной схватки пронесшейся по тюрьме. Мертвые и израненные охотники валялись вперемешку с тварями. Я почувствовал острое чувство одиночества от осознания своей безоружности, подхватил на бегу меч, выпавший из руки погибшего орденца и ощутил себя гораздо увереннее. Убегая от одной твари, я едва не попал в лапы ее сородича. Шерш больно дернул меня за невидимый поводок, отбрасывая в сторону, как неразумного щенка, и острая словно меч клешня разминулась с моей шеей. Уроки Шерша не прошли даром, я отсек эту клешню, еще одну, даже успел обрадоваться своему успеху, но третья конечность твари порвала мне левое плечо и отбросила на пол. Потеря двух клешней монстра не смутила – он бодро взмахнул еще двумя из оставшихся шести, намереваясь меня прикончить. Тут на мое счастье ему снес голову, подобравшийся сзади, охотник. На него бросился собрат монстра. Тот, что выкурил меня из камеры. Охотнику пришлось туго. Тварь несмотря на раны была необычайно быстрой. За пять секунд она трижды ранила орденца и прижала его к стене. Надо было как-то выручать своего спасителя. Я метнул в монстра меч. Попал рукояткой, зато на секунду отвлек, что позволило охотнику прикончить тварь. – спасибо, – сказал орденец, истекая кровью и сползая на пол. – кажется, это последний. Ты ведь пленник, тот, что был укушен тварь? Похоже эти твари явились по твою душу. Мы их ждали, но они очень быстро и неожиданно напали. Знают ведь твари, что мы женщин и детей не трогаем. Сложно заподозрить в милой невинной мордашке тварь... ты храбрый парень, но довольно невезучий... тебя лишили шанса умереть с бою с честью. Я усмехнулся: – По-моему, я только что едва-едва не пал смертью храбрых... спасибо железяке и тебе. – После сегодняшнего тебя запрячут в самое охраняемое место... навсегда. – он закашлялся, сплюнул кровью... – Я знаю. Ваш закон: нечисть не имеет права на жизнь, ваше предназначение – уничтожение нежити. В глазах орденца мелькнуло удивление: – Вообще-то у Ордена иная миссия – защищать людей ... Где же эти чертовы лекари? – А как неофиты вступают в Орден? – спросил я раненого. – Или это великая тайна? Охотник усмехнулся: – Никакой тайны. Большинство отбираются в раннем сопливом возрасте, обычно в многодетных крестьянских семьях за солидный выкуп родителям. Охотники проходят очень жесткую тренировку с самых малых лет, чтобы иметь возможность противостоять нечисти на равных. Некоторые, как и я, присоединяются к Ордену в зрелом возрасте. Охотники очень сильно помогли моему родному миру, спасли наших людей от истребления вампирами. Я вступил в братство, чтобы вернуть долг. – А как ты вступил в Орден? – меня распирало любопытство. Обруч на вопросы о своих хозяевах или отмалчивался как сволочь или рассказывал неправдоподобные байки, противоречащие одна другой. А когда я ловил его на вранье, мерзко хихикал, высохший кусок продукта жизнедеятельности пьяного тролля, страдающего чесучей лихорадкой. – Просто пришел в орденскую резиденцию и заявил о своем желании вступить в братство. Клянусь защищать Свет от Тьмы, Гармонию от Хаоса, простых людей от нечисти пока кровь течет в моих жилах. И с этого момента ты охотник. Любой имеет право вступить в Орден. Это один из самых древних и главных законов Ордена. – Любопытственно, – сказал я задумчиво. Дальше нам поговорить увы не дали. Моего нового знакомого уволокли целители. Он только и успел проорать мне, что его зовут Дарк Рейдер, гильдия Ястребов, клан Атакующих. Смутно знакомое имя. Где-то уже слышал что-то похожее. Меня же притащили в другую камеру с целой дверью, покомфортабельнее прежней. В ванной комнате располагался небольшой бассейн, а на кровати с легкостью могла бы заночевать футбольная команда с тренером, врачом и скамейкой запасных. Затем ко мне притащился медик. Только вместо того чтобы залечить мне рану, он установил еще несколько артефактов на мне и вокруг, заявив, что глупо упускать возможность изучить естественный процесс регенерации метов. – Урод, – сказал Шерш когда тот ушел. – из-за таких гадов как он Орден уже не тот что был прежде. Пришло время, мой юный ученик, научить тебя двум весьма небесполезным магическим фокусам: самоисцелению и разрушению артефактов. Для самоисцеления необходимо увидеть себя в истинном зрении. Обычно рана (раненое место) выглядит как красное наполненное болью пятно. Нужно очень аккуратно, используя потоки манны, стереть его. Только очень аккуратно, осторожно, бережно, нежно. Любое резкое движение энергии причинит тебе невероятно сильную боль. Поэтому не торопись. Тише едешь – здоровее будешь. – и Шерш дал мне почти неограниченный доступ к энергии. За полчаса самолечения я падал в обморок из-за болевого шока раз десять. Как я тогда еще в родном мире смог провести удачный сеанс лечения синеглазой Евгении? Без подготовки, не зная как, что и зачем. Чудеса и только. Когда спросил об этом у Шерша, тот проворчал: ‘Дурням везет’. – Пока хватит, – остановил меня обруч. – кровь остановил, и ладно. На первый раз вообще фееричный результат. Тело твое пока еще плохо воспринимает магию. А теперь отдохни немного, и мы с тобой поучимся интересному искусству уничтожения чужих артефактов. – А мне не влетит за это? – озабоченно спросил я. – live free or die, my darling baby, – весело хмыкнул обруч. – тварь ты дрожащая или право имеешь? – Имею, – кисло отозвался я. – но старушку и ее сестру жалко. Я поспал пару часов, затем был разбужен Шершем, и стал слушать краткий курс молодого вредителя артефактов. Выяснилось, что любой мало-мальски приличный амулет снабжался хорошей защитой от внешних магических воздействий. Магия штука тонкая, капризная, требующая тщательной очень тщательной настройки. Но найденный таким трудом баланс довольно легко может сбиться из-за внезапной природной или искусственной волны энергии. Чтобы этого избежать артефакт надежно защищают. Но если знать как, то в любой защите можно пробить брешь. И тогда амулет портится. Как правило, порча артефакта занимает от нескольких минут до нескольких недель. В бою данное умение как правило неприменимо, так как магическая схватка скоротечна, но каждый уважающий себя вор в Сопредельных мирах... Нужно представить ( опять-таки в истинном зрении) как в защиту артефакта вонзается сверло чистой энергии и просверливает в ней отверстие. – Попробуй вот с этим мелким артефактом... – предложил обруч. – Покажем орденским коллегам, что излишнее любопытство это не всегда хорошо. Я с полчаса мучился, затем мне показалось, что защита пробита. – Сумел? – Шерщ очень удивился. – Да еще так быстро? Да ты умница. Талантливый парень. А теперь быстренько ложись на пол и прикрой голову руками. Я так и сделал не медля ни секунду. Обруч судя по голосу не шутил. Мощная взрывная волна прошла поверху, немного оглушив меня. – Как рвануло, – восхитился обруч. – не думал, что целители установят такие заряженные артефакты. Я встал, пошатываясь. Голова была ватная, картинка на глазных яблоках рябила и подрагивала. Сломанный артефакт взорвался не хуже противопехотной гранаты. Будь я на ногах летальных исход был бы гарантирован. – Ты ржавый... экспериментатор. Предупредить заранее не мог? – спросил я сердито. -А зачем? – искренне удивился обруч. – Ты бы опасался взрыва, а занятия магией, запомни, Вит, не терпят трусов. А так ты сразу научился сразу двум вещам: как ломать артефакты и почему этого делать не стоит. Легкий удар по голове за столь ценную науку это очень недорогая цена, поверь мне, ученик. В этот момент в камеру вбежал, возмущенно вереща, установивший поврежденный мною амулет, целитель. Я даже не стал слушать, что он там пищит, а сразу же заявил: – Нечего экономить на артефактах. Чем ляпать дешевые самоделки покупали бы лучше качественные в Вавилоне. Целитель закашлялся, побагровел, его глаза почти вылезли из орбит. -Это ты зря, – шепнул мне Шерш. – Кровная обида. Ты сейчас только что приобрел смертельного врага. Орденская и Вавилонская артефактные школы соперничают уже тысячу лет. Рассерженный целитель прохрипел какое-то проклятие в мой адрес и стал с сокрушенным видом собирать остатки артефакта. – И не забудь напомнить официантам чтобы несли ужин. Мое великолепие уже успело проголодаться. Взбешенный ученый наградил меня мстительным взглядом: – Про еду это ты правильно напомнил, – прошипел он, злобно ухмыляясь. – Будет тебе, тварь, ужин... даже объешься, и ушел. – Похоже замыслил какую-то гадость, – сказал Шерш. – ты его задел за живое. Этим вечером меня не торопились кормить. Когда голод стал скручивать мой желудок в мертвую петлю, я застучал в дверь. Открылось смотровое окошечко. – Чего шумишь, нечисть? – спросил тюремщик добродушно. – Пожрать бы. – Не велено тебя кормить. – сказал кум. – Господа ученые эксперимент ставят. Хотят посмотреть сколько дней без еды сможешь продержаться в человеческом облике. И закрыл окошко. – Ну что, падаван, довыделывался? Я грязно выругался и сел на кушетку, проклиная свой глупый болтливый язык. Как будто у меня и так проблем с орденцами не хватало? Так ведь умница создал новые на пустом месте. Муки голода, как подсказывал мне мой прежний опыт, было легче переносить в глубокой медитации. Замедляется обмен веществ. А если нырнуть в медитацию достаточно глубоко, то есть вероятность попасть в состояние анабиоза. В нем терпеть голод можно почти бесконечно... Правда есть некоторая опасность не вынырнуть обратно. Я рассчитывал продержаться несколько дней пока не появится Гледен, надеясь, что у мага хватит влияния прекратить голодовку. Но с медитацией получалось плохо. Для нее необходим полный покой, но его мне никто, разумеется, не давал. Исследователи шумели, пыхтели, двигали меня, подвергали болезненным процедурам. Несмотря на правильное дыхание, самоконтроль и поиски гармонии, я потихоньку зверел. Сдерживать себя становилось сложнее с каждым днем, с каждым часом, с каждым ударом сердца. А затем последовала провокация от гнусного сына бородавчатой жабы и плешивого осла – тюремного медикуса. В камеру закинули какое-то мекающее существо с большими печальными глазами, напоминающее земного барана. Только без шерсти и рогов. Существо испуганно смотрело на меня, не ожидая ничего хорошего, и жалобно пищало. Оно пахло пищей. – Вот твой ужин, тварь! Жри. – донесся до меня голос. – Вит, стой! – заорал обруч. – Оно, что разумно? – спросил я, захлебываясь слюной. – Нет... -Съедобно? – Да, но ты не должен... Но я уже не слышал его, а ел ‘барашка’ сырым, рыча от удовольствия и удивляясь как до сих пор мне могло нравиться жареное мясо, когда можно наслаждаться свежим, сырым, сочащимся теплой вкусной кровью. Краем уха я услышал, как кто-то торжествующе произнес: – Видите, коллеги, что и требовалось доказать. Подопытный -тварь, а не человек. И заслуживает скорейшей смерти. С окровавленной мордой с разорванным в клочья животным в руках пишущий эти строки явно не выглядел хомо сапиенс. Я красочно высказал все, что думаю об исследователях Ордена, об их сексуальных привычках, обстоятельствах рождения и родителях (мама свинорогая крысожаба, папа куча пьяных змеетараканов). До меня явственно донесся смех. – Я думаю ты не прав, Тервус. Так красочно ругаться умеют только разумные. – Но он же сожрал сырым хеллери, мастер. Это повадки твари. – А сколько времени его не кормили? Семь дней? Демоны преисподней!!! Будь я на месте подопытного, то съел бы даже тебя Тервус. Сырым и без соли. Мне кажется, что ты относишься к инфицированному слишком предвзято, и это мешает тебе быть объективным. Все твои наблюдения и выводы аннулируются, а ты отстраняешься от этого проекта. Я кинул несколько интересных эпитетов в адрес Тервуса, милостью которого оказался на столь экстремальной диете. – А этот парень мне начинает нравиться. Наконец, настал день суда. Гледен вошел в камеру и с минуту скептически смотрел на мое небритое лицо и отросшую шевелюру, затем сделал несколько пассов рукой. По голове и лицу прошелся горячий мокрый щекочущий порыв ветра. Зеркало на стене продемонстрировало идеально бритые подбородок и щеки, аккуратно постриженную голову с прической типа ежик. – Профессия парикмахера – верный кусок хлеба на пенсии, – усмехнулся он. – Кстати, заметил, что у вас всех очень короткие стрижки, – я показал на почти бритую голову мага. – а в моем мире одного ведьмака (охотника на нечисть) изображают с длинными волосами. – Длинные волосы плохая идея для орденца, Вит. Нечисть любит выдирать косы вместе со скальпом. И по лесу бегать неудобно – кудряшки в ветвях запутываются. Это на дамских картинках ведьмак – высокий голубоглазый блондин с роскошной косой до попы. В реальности охотники бритые невысокие подвижные парни. С испорченными шрамами мордами. – А маги? Они ж обычно бородатые... – Те что мирно сидят в своих башнях и изучают звезды в поисках секретных гармоний Вселенной – и правда, отращивают метровые бороды... а боевые маги бреются и стригутся весьма регулярно. От фаейрбола волосы вспыхивают на раз. Но к лешему лирику. Давай обсудим сегодняшнее судилище. По процедуре запомни главное: о чем бы ни шла речь – стой как столб и помалкивай. По законам Ордена нечисть не имеет права раскрывать рот на Совете... хммм... у нее вообще нет никаких прав кроме как сдохнуть как можно скорее. Пока не установлено, что ты человек – ты не можешь говорить в Зале Заседаний. Большинство из Совета за сохранение жизни. Даже самые ярые реакционеры понимают твою ценность, поэтому не парься и не дрожи за свою шкуру...основная интрига сегодняшнего заседания это мера моего наказания. Оставив тебя в живых и повесив на шею обруч, я грубо нарушил два базовых закона Ордена – закончил он невесело. – И что тебе грозит? – В более спокойные времена услали бы в монастырь всеблагого Создателя... лет на дцать... чтобы в келье на хлебе и воде под монотонное бормотание братьев учился мудрости и терпению. – усмехнулся Гледен. – А сейчас, когда разгорается война и боевые маги в цене... скорее всего долгий скучный курс законов Ордена у нудного мастера права Дрейкуса. – Тогда чего такой смурной? – В Ордене наша гильдия боевых магов (Гильдия Красных Леопардов) уже многие сотни лет соперничает за влияние с другой сильной гильдией – Синими Ястребами. По сути они пехота и основная боевая сила нашего Ордена. Самая многочисленная гильдия. Для Ястребов мой проступок – лишний повод кинуть камень в магов. Не смертельно... но неприятно. – Сохранив жизнь, получу ли я свободу? – задал я давно мучивший меня вопрос. – Крайне маловероятно, – сочувственно покачал головой Гледен. – по крайней мере не в ближайшие годы. В той необъявленной войне, что ведет Орден с метаморфами ты наша едва ли не единственная надежда на быструю и славную победу. В последние несколько сотен лет охотники медленно, но верно проигрывали. Как бороться с врагом когда неизвестно кто он и как выглядит, когда им может оказаться любой окружающий? Твоя любимая жена или старый преданный друг? С которыми уже сотню лет вместе? Орден в войне с метами – слепой великан, который мощно лупит в пустоту и лишь изредка случайно попадает по врагу. Благодаря изучению инфекции в твоем организме у нас появился шанс понять, что из себя представляют твари, и как их находить в толпе обычных людей. – Как-то не очень хочется прожить остаток жизни в тюрьме-лаборатории как подопытная крыса. – сказал я сердито. – даже ради общего блага. Жизнь взаперти невыносима. Гледен достал из ножен свой меч и протянул мне: – Ты сам сведешь счеты с жизнью или тебе помочь? – судя по его тону, взгляду он не шутил. Несколько секунд я боролся с искушением выйти из этой ситуации в японском стиле (внутри меня верещал от ужаса мет), затем покачал головой: – Это плохой способ. Не в традиции моих предков. Лучше погибнуть в бою. Как Евпатий Коловрат. Маг спрятал меч: – Согласен. Пока ты жив у тебя есть шанс. Пойдем на суд. Открывшийся портал перенес нас в огромный зал, в котором спокойно вместилось бы стандартное футбольное поле и трибуны на 20 тыс. зрителей. В середине зала сидело 12 человек. Только вот сила веяла от них надчеловеческая. – Один из них встал из-за стола и зашагал нам на встречу. В руках он держал посох мага, и, несмотря на солидный возраст, имел короткую стрижку и гладко выбритый подбородок. Видимо, до сих пор оставался действующим боевым магом. – Это мой учитель, – тихо прошептал Гледен, склоняясь в почтительном поклоне. Я на всякий случай последовал его примеру. Хамить собственным судьям – себе дороже. – Приветствую тебя, Вит. Меня зовут Дейтес. Я глава гильдии боевых магов Ордена Охотников и учитель олуха Гледена, заварившего эту кашу. Мне доверено делать доклад и заодно представлять твои интересы перед Советом. Извини, но по нашим законам ты не имеешь права говорить, пока не установлено достоверно человек ты или нежить. Это и должен решить Совет. Я невесело хмыкнул. – Не дрейфь, парень, – ободряюще сказал Дейтес. – дело твое не простое, но большинство Совета в целом на твоей стороне. Доминирует мнение, что тебе нужно дать шанс. За немедленное уничтожение выступают лишь трое из двенадцати. Я оценивающе обвел суровые лица охотников. Интересно кто из них хочет моей смерти? По их каменным физиономиям ничего было не разобрать. Жаль что нельзя толкнуть речь в свою защиту, и непонятно по каким законам меня судят. – немедленное уничтожение звучит как-то непривлекательно... согласен на исправительные работы на благо Родины, – попробовал пошутить я. – Я уверен, что до крайней меры дело не дойдет, – улыбнулся охотник. – благодаря обручу ты даешь нам настолько важную информацию о развитии инфекции, что даже если сожрешь прямо здесь одного из моих коллег, то смерти тебе все равно не видать как своих ушей. Разве что несчастный случай или сдуру прибьет кто-нибудь... но все в сборе – значит пора делать доклад. Он подошел к столу поближе, знаком велев нам следовать за ним. – Братья, я попросил Вас собраться для решения вопроса о судьбе инфицированного жителя мира Е-121. Дело не терпит отлагательства, т.к. зараженный вопреки обыкновению не был поглощен метаморфом, сохранил контроль над своим телом, волю и разум. Более того он научился использовать часть способностей метаморфов. Надо решить будем ли мы ему помогать или нет, предложим ему сотрудничество или воздержимся от контактов, позволим жить или уничтожим? Инфицированный находится здесь, все материалы по его изучению были Вам переданы с моими комментариями заблаговременно. Один из охотников громадный мужик с мускулатурой Конана Варвара бросил в мою сторону неприязненный взгляд и вдруг рявкнул недовольно: – Почему инфицированный не был уничтожен сразу же как только было установлено, что он заражен? Или вашему ученику, достопочтимый Дейтес, неизвестны законы нашего Братства? Кроме того я вижу на инфицированном охотничий артефакт. При чем артефакт высшего класса. Штучной работы. Разве правила о нераспространении орденских боевых магических артефактов среди аборигенов Сопредельных миров уже отменены? Неужели этот молодой олух Гледен считает, что метаморфы недостаточно сильные враги, а потому следует вооружать их еще и амулетами? Так, мол интереснее? Больше чести в победе над сильным врагом? Поэтому будем усиливать врагов? Может еще и тренировочные центры для нежити развернем? – Инфицированный один без специальной подготовки и оружия убил метаморфа. Согласно законам чести Гледен обязан был дать ему шанс. В конце концов, парень сделал нашу работу. – сказал Дейтес. – Добить умирающего аборигена было бы подло. Кроме того, мой ученик установил в артефакт стопконтроль... на случай превращения зараженного в тварь. Охотники с интересом и некоторой хорошо скрытой опаской рассматривали меня. Очевидно, что способность справиться с метаморфом голыми руками произвела на них впечатление. Правда не уверен, что данный факт усилил их симпатии ко мне. Скорее наоборот, разогрел их возможные опасения. – И все равно Гледен не имел права раздавать магические амулеты инфицированным аборигенам, Тем более он не должен был выпускать из вида тот самый артефакт. – возразил мрачный, глядя на меня как домохозяйка с тапочком на таракана. Видимо его ненависть к нечисти была беспредельной. – Всю его семью сожрали оборотни. – шепнул Шерш. – Без помощи артефакта инфицированный не смог бы выжить и остаться человеком, а мы не получили бы столь важную информацию об инфекции. Я думаю, что все советники в курсе насколько мало мы знали о метах, о причинах возникновения заразы, о скорости протекания, о возможностях инфицированных. Теперь мы знаем намного больше. Эти знания стоят десятки артефактов, так как позволят спасти жизни сотен охотников, – возразил Дейтес, – считаю действия Гледена оправданными и полностью адекватными сложившейся ситуации несмотря на формальное нарушение законов Братств. – Если плевать на правила, на законы, на устав, то что останется от нашего братства? Во что оно превратится? – зарычал мрачный. Натурально зарычал. Как раненый в попу мишка.- объявим формальным служение людям, подчинение младшего старшему. – Если запретить охотникам думать и действовать согласно ситуации, то от Братства и в самом деле ничего не останется. Нас просто вырежут подчистую, – не остался в долгу Дейтес, – наши враги меняются, становятся сильнее и умнее. Нечисть развивается, а мы должны меняться еще быстрее чем они, если хотим выжить и победить. Если хотим выполнить свое предназначение, как заметил уважаемый советник Терн. Мертвый охотник уже никого от нечисти не спасет. Людям и другим разумным расам мы нужны живыми охотниками, а не мертвыми сказочными героями. – Без правил и дисциплины мы обречены на деградацию и превращение в банду разбойников. – бросил мрачный. – лучше погибнуть с честью чем потерять ее, перестать быть теми кто мы есть – охотниками. Вы предлагаете забыть наши принципы и традиции? Разбойниками и отщепенцами мы людям точно не нужны. Лучше мертвый охотник, чем живой потерявший честь, превратившийся в бандита... – кто этот хмурый дядя? – спросил я у обруча. – чего он так взъелся? – Это Терн, глава гильдии ‘ястребов’... главный ревнитель традиций и устава в Братстве. В молодости был лихой охотник, отчаянно смелый и честный, но немного недалекий и абсолютно негибкий. Как ему удалось уцелеть участвуя в стольких переделках ума не приложу. Никогда ведь за чужие спины не прятался, всегда лез на рожон. Видимо, у него невероятно умелый ангел-хранитель... или родился в мифрильной кольчуге как говорят гномы. Терн истово верит в Создателя, в план Творения искаженный сам знаешь кем... и в путь испытаний, пройдя который можно выправить Искажение. И тогда Арда исцеленная будет такая же как Арда неискаженная, но краше и полнее ее ... Он люто ненавидит нечисть и метаморфов как проявление Искажения Творения, отступление от Плана Создателя. Ты как исчадие хаоса приемлем для него только в одном виде... мертвом. Пока нечисть вроде тебя жива, Вселенная не исцелится. – Религиозного фанатика мне только не хватало в качестве врага, – пробурчал я.- их ведь не переубедишь никакими разумными доводами. – К счастью он и его сторонники в меньшинстве. Твердолобые вообще редко встречаются среди охотников... естественный отбор сам понимаешь. Жизнь она разная, в правила и кодексы плохо вписывается, а оборотни и вампы они если про правила чести и слышали, то из засады в спину нападать им это никак не мешает. Скорее наоборот, чересчур честный и правильный охотник их изысканное лакомство. Охотники продолжали спорить о том: жить ли мне или умереть. Такая постановка вопроса мне с каждой минутой нравилась все меньше и меньше. Я ощутил как во мне зарождается гнев: да кто они такие чтобы решать мою судьбу? Кучка недоделанных ведьмаков возомнивших себя богами. Маги хреновы...да у нас на Земле таких на кострах лечили от бесовства. – Только не вздумай что-нибудь брякнуть, парень. Ты здесь никто и звать тебя никак. Не имеешь статуса и права говорить на Совете. – обеспокоенно посоветовал обруч. – Молчи, а то все испортишь. – Наши принципы, наши устои, – продолжал вещать Терн, раздуваясь от чувства собственной правоты как индюк во время брачных плясок. – говорят: ни одной живой нечисти ни в одном из Сопредельных миров. Пока в наших жилах течет кровь, пока наше сердце бьется. Такова цель существования нашего братства, смысл нашего существования...уничтожить всю нечисть без остатка. Тяжело вам, – брякнул я вроде бы негромко себе под нос, но мрачный услышал меня и сбился. Он замолчал и посмотрел на меня как на внезапно заговорившее помойное ведро... удивленно и с плохо скрываемым отвращением. Плохо же тебя учили контролю над эмоциями, охотник. Так открыто их демонстрировать. И ли может быть наоборот. Ты это специально показываешь, чтобы разозлить, вывести из себя, заставить наделать глупостей и самому вырыть себе могилу? А внутри ты собран и спокоен как лед. Не дождешься. Я юрист. Презрением и ненавистью меня не взять. К этому я привык...как свинья к помоям. – Я тут подумал, – сказал я громче, так чтобы слышали абсолютно все охотники. – раз вы решаете: жить мне или нет, то неплохо бы и мне поучаствовать в столь небезинтересной дискуссии... и вставить свою пару слов. Хотел вам выразить свое сочувствие. Тяжкая у вас доля, охотники, жить только для того, чтобы убивать. Обруч как-то говорил мне что вы живете чтобы защищать разумных от хищной нечисти ... а оказалось смысл вашего существования заключается в убийстве, уничтожении. Вы живете не для того чтобы жили другие, а для того чтобы убивать... – Какая разница?- разъяренно заорал Терн и тут же остановился. Разница была. Жить чтобы жили другие или жить чтобы другие умирали. Убивать или защищать? Сеять смерть или стоять насмерть, но за жизнь? Ради жизни? Терн посмотрел на меня с яростью. Теперь уж точно не наигранной. – Кто ты такой чтобы ставить под сомнения наши устои, наши принципы? Ты выродок, отродье хаоса, бельмо на теле Вселенной... гореть тебе в аду вечно. – Я не ставлю под сомнение смысл вашего существования. Просто пытаюсь понять в чем он заключается? Ради чего вы живете? Убивать или защищать? Ответив на этот вопрос мне и да себе в первую очередь вам будет проще решить что делать со мной. Если ваша цель убивать нечисть, все что отлично от вас, независимо от вины, то от вас мне кроме смерти ждать ничего не приходится. Если вы живете ради того чтобы защищать, то я хотел бы встать в ваши ряды или хотя бы рядом, умереть сражаясь с нежитью. У меня немалый счет к метаморфам. Я на собственной шкуре знаю, что такое инфекция... и не хочу чтобы другие заражались ею. Если уж мне суждено попасть в ад, то хотел бы взять парочку тварей за компанию... По древним законам основания Ордена я хочу стать охотником и если потребуется умереть ради других, требую принять меня в Братство. Терн подошел ко мне вплотную и несколько минут смотрел в упор в мои глаза своим стальным тяжелым как топор немигающим взглядом – истинный ястреб, затем... скупо улыбнулся и протянул мне руку. Я ошарашенно уставился на него. – Закрой рот и пожми руку, дурень, – зашептал мне в ухо обруч – или у тебя появится враг до конца жизни. И я пожал. -Ты мне нравишься, парень, Жаль если сорвешься и нам придется тебя убить. – сказал Терн. Он отошел к столу и сказал: – Я за то чтобы дать парню шанс. Он человек чести. И без сомнения остался человеком несмотря на то что заражен инфекцией. Неправильно держать его в лаборатории как подопытную крысу. Предлагаю принять парня в Орден и дать возможность умереть в бою. Для меня будет великой честью взять его в свои ученики и помочь стать мастером меча. – Сомнительное удовольствие, – хмыкнул я мысленно. – Зря ты так. Терн лучший фехтовальщик среди охотников, да и пожалуй, во всех известных Сопредельных мирах. – Не сомневаюсь. Просто быть учеником у такого сурового дяди не сахар. – Это точно, – жизнерадостно хихикнул обруч. – кремень-мужик. Несколько его учеников умерло от перенапряжения, а кого-то он лично забил до смерти учебным мечом за лень и небрежение занятиями... – Это шутка? – на всякий случай уточнил я, чувствуя на спине мурашки. – Вообще-то нет. – очень серьезно сказал железяка. – охотники суровые люди. Смерть среди учеников в Ордене обычное дело. – А отказаться от ученичества я, конечно, не смогу? – на всякий случай уточнил я. – Зачем? – удивился обруч. – Терн хороший учитель. То что тебе требуется. Не убьет же он тебя в процессе тренировок... – железяка вдруг замолчал. Задумался. – Ты подумал о том же о чем и я?- спросил я невесело. – Я артефакт, – пробурчал обруч. – мне вообще думать не положено. Но ты прав такую возможность нельзя исключать. Терн всегда был простоватым, иногда даже слишком. Возможно это и в самом деле лишь искусная маска. Тогда ты и в самом деле в беде. По крайней мере я на твоем месте спал бы в полглаза, пока находишься на базе Ястребов. Ко мне подошел Дейтес. – Поздравляю, Вит. Совет единогласно проголосовал за то чтобы признать тебя человеком и принять в Братство. Достопочтимый Терн решил оказать невероятную честь и взял тебя в ученики. – тон охотника был скорее озабоченным чем радостным. Поступок его соперника за влияние в Совете крайне озадачил его. – Я могу отказаться от данной чести? Глава гильдии боевых магов внимательно вгляделся в меня и усмехнулся: – Не можешь... а ты не глуп, парень. Быть учеником Терна для тебя и в самом деле опасная затея. Я думал сам обучать тебя всему. Единственное что я смог сделать – это взять шефство в развитии твоих магических способностей. По крайней мере у тебя будет несколько часов в сутки чтобы отлеживаться и приходить в себя после тренировок Ястреба. Сам Терн вряд ли унизится до того чтобы подстроить несчастный случай со смертельным исходом, но в его окружении немало ястребков, которые вполне способны сделать это. В общем, извини, но доверять ты не можешь никому. – А вам... Я могу ВАМ доверять? – спросил я прямо, пытаясь прочитать хоть что-то на невозмутимом лице охотника. Разумеется, тщетно. – До известного предела. Кто знает? Вдруг ты и в самом деле станешь для нас угрозой. – ответил Дейтес после некоторой паузы. По крайней мере честно. – Совет согласился считать тебя полезным, но также и потенциально опасным. – Если Вит полностью оправдан и принят в Орден, то я думаю нет смысла наказывать моего ученика Гледена, – сказал Дейтес с довольной улыбкой. Терно хищно по-ястребиному усмехнулся и решительно покачал головой: – Твой ученик, старый друг, нарушил сразу два основных закона Братства. Хоть и правильно, как выяснилось, нарушил, но все же... он должен понести наказание. Иначе Орден превратится в бордель. – Сейчас не самое лучшее время отправлять нашего лучшего боевого мага несколько лет прохлаждаться в Монастыре Создателя, – нахмурился глава Гильдии Леопардов. – Зачем несколько лет, зачем прохлаждаться? – широко улыбнулся главный ястреб, – раз он маг, то пусть учится ... у братьев магии Создателя. Дейтес скривился, как от зубной боли, а на лице Гледена было написано, что лучше бы его скормили вурдалакам. Глава артефактников весело оскалился: шутка ему явно понравилась. С боевыми магами у него были традиционные трения. – Месяца на три? Оружейник расхохотался: – Пожалейте братьев. За это время Гледен им монастырь спалит. Месяца вполне хватит, иначе настоятель наложит на себя руки. На том и порешили. Молодой маг слегка ожил. Видимо, терпеть монастырь тридцать дней было вполне посильным делом. Когда Совет перешел к следующим вопросам повестки дня, а нас выставили за дверь, я полюбопытствовал у Гледена чем ему так не понравилось наказание. И узнал следующее: Орден был на ножах со многими религиозными сектами, так как в некоторых случаях распространял долг по защите людей на чересчур рьяных религиозных фанатиков или жадных святош, обирающих паству. А вот с Церковью Создателя напротив было вполне мирное и дружелюбное сотрудничество. Братья не пытались пудрить мозги верующим, не выставляли себя единственными посредниками между Всевышним и людьми, не делали мрачных пророчеств и странных откровений, не отличались стяжательством. И взывая к Создателю, получали особую силу. Сродни магии, но основанную на другом принципе. – Так что же в этом плохого? – удивился я. – Это здорово когда есть возможность воззвать к Богу и знать, что он отзовется и поможет. Гледен не ответил, только странно и как-то очень нехорошо посмотрел на меня. Разъяснил ситуацию Шерш: – Вит, ты, болван. Когда, наконец, начнешь включать голову? Суть магии, суть пути мага это самоконтроль и контроль над окружающим тебя миром. Взывая к Создателю, ты отказываешься от контроля над окружающим миром, вверяешь себя на волю Абсолюта, о целях, задачах, намерениях, которого ты можешь только догадываться. Для любого мага лучше тысячу лет трудиться над неподъемным заклятием чем один раз воззвать к Творцу. – Но ты говорил, что маги охотников верят в Создателя... – Не верят, Вит, а знают... это в вашем отсталом мирке верят...смысл шутки в том, что Создатель не скорая помощь и не пожарная команда, Он не обязан отвечать на твой призыв. Творец может решить, что твоя проблема не стоит его внимания или, что ты сам в силах справиться... либо вообще оказаться слишком занятым. Он, знаешь ли, довольно деятельная сущность. Поэтому магам Ордена очень близок ваш земной принцип: ‘на Бога надейся, а сам не плошай’. Тренироваться в магии Создателя для них все равно, что заранее расписаться в собственном бессилии в управлении окружающим миром. Мысль о том, что жители Сопредельных миров ЗНАЮТ о существования Создателя, но при этом не спешат падать ниц перед Его изображениями и возносить мольбы и просьбы к Его ушам, меня поразила. -Не будь идиотом, Вит, – фыркнул обруч. – это в вашем диком мире слабоумные верят в то, что побившись головой о камни, вытерев коленями пол в храме или поцеловав деревянные ноги идола, можно добиться исцеления, прощения или благосостояния. Не надо трудиться, работать мозгами, проливать пот и напрягаться, просто кидай поклоны и ползай на пузе, и все у тебя будет. Манна небесная. Тьфу. В Сопредельных мирах (по крайней мере, в тех, что магически развиты) знают, что просить Создателя можно только в самом крайнем случае, что-то невозможное, когда сам не в состоянии это сделать. Он не один из смешных мультяшных бурундуков. Подряжать Его на разные мелочи, вроде покарать мерзкого Т/рскана или добиться любви прекрасной Айгюнь – бесполезная затея. – Стоп, – сказал я. – В моем мире есть масса свидетельств о всевозможных чудесных... – Вит, не будь наивным дурнем, – рассмеялся циничный Шерш, – большая часть этих свидетельств – откровенная подделка, сфабрикованная вашими жрецами... а то малое количество истинных ... у Создателя довольно странное чувство юмора. Он может и помочь тем кто Ему приглянулся. Но рассчитывать на Его помощь все же не стоит, лучше полагаться на собственные силы. Так как-то надежнее. У меня в голове закрутилась фраза обруча о том что у Творца можно просить только невозможное. Считается, что победить метаморфа внутри себя, справиться с Инфекцией дело сверх человеческих сил... может божественное вмешательство здесь поможет? И я решил напроситься в спутники к паломнику по Святым местам Гледену. Тот сначала проворчал что-то злобное (видимо, успели достать шутки собратьев по посоху), затем он задумчиво почесал подбородок и спросил сочувственно: – Надеешься, что Он избавит тебя от твари внутри? Я кивнул. – Не знаю что и сказать, – маг пожал плечами. – с одной стороны меня всегда учили, что нужно всего добиваться собственными силами, что нет предела собственных возможностей, что терпенье и труд все перетрут, с другой... в твоей ситуации не то что к Богу, к подземным демонам за помощью помчишься во все лопатки. Только вот что, Вит, не рассчитывай слишком на многое. Скорее всего, Он будет занят и не услышит. Кроме того, в монастырь не может проникнуть никто из нечисти. Там стоит мощная защита. Если мет внутри тебя окажется сильнее определенной степени, то ты просто не сможешь войти внутрь. Сгоришь. Также может оказаться, что Он решит, что ты сам способен справиться с инфекцией. Тогда лишь зря потеряешь время на паломничество. – Готов рискнуть. У меня все равно нет богатого выбора,- я улыбнулся. – Если Бог не поможет, хотя бы появится надежа, что смогу выпутаться сам. Монастырь впечатлял, завораживал. Высоко на скале над бьющейся стихией океана стояло огромное здание вырубленное из целого куска камня. – Впечатляет, не правда ли? – усмехнулся маг, заметив, что я стою, разинув рот. – И главное, совершенно непонятно как братья смогли его вытесать из такого большого куска скалы, не прибегая к магии. И как они перетащили такую громаду на утес? Достоверно известно, что камень, из которого сделан монастырь не местный. – С Божьей помощью? – предположил я. Гледен скривился: – Вот еще. Смысл Ему помогать толстопузым монахам? Те сами вполне в состоянии с мастерком и кирпичами поработать. Или в крайнем случае паству напрячь... Мы подошли ко входу в обитель, где на скамеечке тихо про себя молился (или медитировал) молодой еще безусый монашек в белой хламиде. – Мы к настоятелю, – громко сказал Гледен и потряс монашка за плечо. Тот далеко не сразу вынырнул к нам из духовного мира. – Чем могу быть полезен? – спросил он безмятежно. В его глазах было столько мира и гармонии, что я едва не заплакал от зависти и ощутил острое желание остаться в монастыре навсегда. – не советую, – хихикнул Шерш, – у братьев очень строгая диета. Без мяса и рыбы. Тебе не понравится. И с женщинами полное воздержание. – Это не наши методы, – согласился я, еле сдерживая вздох огорчения. -А вообще хорошая идея, – обруч задумался. – Заслать тебя сюда лет на тридцать, чтобы жесткими постами и непрестанными молитвами заморить метаморфа внутри тебя. – От такого образа жизни я помру куда быстрее твареныша. – забеспокоился я. – Надо будет предложить Гледену, – рассмеялся вредный артефакт. – шучу-шучу. – Мы к настоятелю, – повторил маг нетерпеливо. – Посланники Ордена. Монашек отвесил нам вежливый полный достоинства поклон: – Следуйте за мной, я вас провожу. Почтенный Дуфус ожидает вашего прибытия. Внутри монастыря располагался цветущий сад с аккуратными посыпанными гравием дорожками, удобными скамейками, на которых сидели монахи. Братья читали, беседовали. По их лицам не было видно, чтобы они изнуряли себя жесткими постами. Скорее наоборот, выглядели любителями воздать должное не только духовной, но и земной пище. Я понял, что Шерш шутил насчет жесткого поста. А их настоятель, который ждал нас в своем кабинете, склонившись над большой книгой, так и вовсе отличался большим брюшком. – Настоятель Дуфус, – Гледен отвесил вежливый поклон. Я последовал его примеру. – Совет прислал меня для прохождения обучения... – Я в курсе, юный чародей. Совету Ордена пора бы запомнить, что у меня здесь не заведение для наказания провинившихся магов, – недовольно прервал его настоятель. – Скертус. – позвал он. Проводивший нас монашек вернулся. -Напиши от моего имени почтенному Терну категорическое требование, чтобы он больше не засылал сюда магов. И приложи к письму ящик нашего лучшего вина, чтобы это не звучало слишком грубо.. Скертус убежал выполнять его поручение. -Так как по твоему лицу, магистр Гледен, я вижу, что магия Создателя тебе все еще не интересна, то предлагаю, как обычно, отдохнуть четыре недели в комнатах для паломников. В тех, что поближе к нашему винному погребу. И тут я ляпнул большую глупость: – А разве вы не попытаетесь спасти его душу? Маг с настоятелем переглянулись... удивленно, затем рассмеялись. – С душой у Гледена все в порядке. Он посвятил свою жизнь борьбе за покой и счастье других людей. А вот ваша, молодой человек, из-за Инфекции и в самом деле под большой угрозой. – Я поэтому и приехал сюда. Вдруг, Он поможет. – Тогда на ближайший месяц ваши пути с Гледеном серьезно разойдутся, – усмехнулся настоятель. – Маг будет проводить время, дегустируя наши лучшие вина и споря с братьями о природе вещей, а ты... ты будешь готовиться... – К чему? – на секунду я испугался, что почтенный Дуфус скажет: ко встрече с Создателем. Видимо, на моем лице этот испуг нарисовался очень явно, поэтому настоятель рассмеялся: – Встречаться тебе с Ним еще рано. Будешь готовиться к разговору. Отвечает Он далеко не каждому, но курс правильных молитв серьезно повысит твои шансы. – Курс молитв? – я почесал затылок. – А разве взывать к Нему не бесполезно? -Кто тебе сказал подобную глупость? – искренне удивился настоятель. Пришлось заложить своего металлического наставника. -Нашел у кого получать информацию о Создателе. – усмехнулся Дуфус. – артефакт Ордена. Это точка зрения магов, которые по своей сути индивидуалисты. Она не то чтобы совсем неверна, просто однобока. Это позиция сильных и уверенных в себе людей. В самом деле, Создатель редко сам отвечает на просьбы и напрямую вмешивается в происходящее, но ... когда ты молишься... правильно молишься, то получаешь доступ к Его силе, разлитой вокруг нас, растворенной в пространстве. Она есть везде: в воздухе, в воде, в земле, в огне. Чтобы ею пользоваться и творить чудеса, не нужно обладать магическим даром. Нужно верить. Истово. Пусть молитвы, как правило, не дают таких быстрых и зрелищных результатов, как заклятия, но молитвой ты можешь очистить и исцелить разум, душу, тело. Маги слишком горды, чтобы обращаться к Богу. – В моем мире гордыня тяжкий грех, – блеснул я религиозными познаниями. – В нашей религии – глупость самый тяжкий грех. Гордыня лишь ее следствие. Как лень, чревоугодие, сладострастие...В любом случае, стоит молиться. Даже если Сам не отвечает, то может ответить Его сила. И даже если не получишь исцеления, то сможешь очиститься от негативной энергии, наберешься сил. Дуфус протянул мне листок бумаги, на котором было написано следующее: – Очень важно в молитве-очищении проговаривать четыре ступени. Первая: прости меня. Не в плане прости глупого убогого, ущербного, а прости, что не могу (пока) достичь той степени совершенства и развития, которую вложена в меня Тобой. Вторая: Мне очень жаль. Мне очень жаль, что мир вокруг не соответствует Твоему плану, что он искажен, и что я так мало делаю для его исцеления и улучшения. Третья: Спасибо. Спасибо Тебе за то, что я есть. За ту прекрасную и разнообразную Вселенную. За все то что мне дано. Большая ошибка обращаться к Творцу только с жалобами, просьбами, нытьем. Очень важно поблагодарить Его за Творение. Четвертое. Я люблю Тебя. Люблю созданную тобой Вселенную. Все то хорошее, что есть в жизни. Охотники в своей войне слишком пропитались ненавистью. Она сушит их сердца и души, ослабевает их волю. Все что ты делаешь в жизни – делай ради, а не вопреки. Ради любви, а не из ненависти. Очень большая глупость по привычке монотонно твердить слова заученной в детстве молитвы. Это верный путь не к Богу. а от Него. Слишком многие воспринимают утренние и вечерние молитвы как простой ежедневный ритуал вроде умывания или чистки зубов. Таким способом до Него не дозовешься. Если тебе есть что сказать Ему – говори. Но это должно быть искренне от самого сердца. Все понял? Я неуверенно кивнул. -Тогда иди в парк и молись. Скертус покажет тебе скамью для паломников. Удивительно, но Он чаще всего отвечает именно там. Хотя, возможно, Ему просто нравится поющее дерево. – Какое-какое дерево? – Сам увидишь. Извини, Вит, но у меня сейчас очень много дел. Если что-нибудь понадобится – обращайся к Скертису. Дерево на самом деле пело. Большое раскидистое ветвистое. Оно покачивалось и мурлыкало что-то себе под нос ... или под крону. Ведь всем известно что у растений носов не бывает. Одним словом, чудо-дерево. – Магия? – спросил я изумленный. Монашек покачал головой: – Это настоятель привез откуда-то. На скамейке, к которой меня вели, уже кто-то сидел. Когда мы подошли поближе, я увидел, что это девушка. Очень красивая. Я сразу с некоторым стыдом поймал себя на фривольных мыслях. Интересно а здесь в местных кельях достаточно широкие и удобные кровати? Скертус смущенно поскреб подбородок. -Вам придется или подождать или разделить гармонию этого места с нашей гостьей. – А разве женщинам не запрещается появляться в монастыре? – я смутно помнил по прежней земной жизни о раздельном монашестве. – Нет. С какой стати? – удивился Скертус. – Разве женщины не отвлекают монахов от духовных исканий и молитв, от Бога? – Как женщина, Его создание, может отвлечь от Творца? – монашек сочувствующе покачал головой. – В вашем родном мире, полагаю, была очень странная и неправильная интерпретация Его намерений и деяний. Я согласно кивнул головой: – Странный и неправильный – это очень точно о моем родном мире. Я сел на скамейку рядом с девушкой. Она молилась настолько сосредоточенно и усердно, что даже не заметила моего появления. Я решил последовать ее примеру. Хотя бы попытаться. Тщетно. Близость особы женского пола пробудила метаморфа. – Создатель Всемогущий... – ... какая аппетитная самочка, – восхищенно пробубнил темный. – помоги мне... – ... ее во всех позах. Я сбился с духовного настроя и решил прервать молитву. Что-то мне подсказывало, что пока девушка рядом, это бесполезно. Лучше будет вернуться позднее, когда заветная скамейка будет свободной. – Эй, ты куда пошел. Такую кралю упускаешь. Эй, самка, познакомимся? – мысленно возопил мет. Девушка как ни странно услышала этот призыв. Она открыла свои ярко-желтые глаза с вертикальными как у кошки зрачками, показала в усмешке острые зубы хищника и спросила шипя от гнева: – Уввверен, чччто хоччешшшшшшь? Я от такого неожиданного зрелища впал в столбняк, но метаморф был уверен за нас троих. Он послал незнакомке мыслеобраз, в котором демонстрировалась настолько пошлая и извращенная сексуальная позиция, что я покраснел и поспешил извиниться: – Простите, сударыня, это не я... это темный. Кошачьи глаза с минуту сверлили меня, затем изящная ладошка нежно погладила по моей щеке и неожиданно больно цапнула. Я отшатнулся, а девушка слизнула со своих когтей капельку крови и сладко промурлыкала: – Тень Повелителя шалит в тебе, человечек. Я это чувствую, и принимаю твои извинения. А этому засранцу внутри себя передай, что если мы с ним еще раз встретимся, когда он будет управлять твоим телом, то я сделаю следующее. У женщины-кошки была очень богатая фантазия. – Я обязательно найду тебя, сладкая, – весело ответил темный, – сожрать твое сердце будет большим удовольствием. Но незнакомка уже ушла, поэтому хвастливое заявление мета осталось безответным. – Она ведь не человек? – спросил я пораженный до глубины души. -Аршденн. Светлый оборотень. Не думал, что они еще остались. – Стоп, – я почувствовал, что немного запутался, – ты говорил, что есть обычные оборотни, разумные... а светлые это как? -Оборотни – отголоски древней Великой войны. Были нужны сильные почти неуязвимые солдаты. Первыми стали делать оборотней Темные. Светлым пришлось создавать ответ. Эта девушка – потомок воинов Света. – Так вот почему она не поддается моим чарам. – задумчиво сказал мет. – и поэтому Мастер так упорно стремится уничтожить их всех. Я оставшись в одиночестве снова попробовал молиться. Мне никто больше не мешал. Метаморф спасаясь от светлой волны вызванной молитвой спрятался в самых дальних задворках подсознания. Возможно из-за недостатка страстности и искренности, Он не ответил, но молитва очистила мой дух и разум, укрепила волю. Я явственно почувствовал прикосновение Его силы. Теплое, ласковое, светлое, жизнеутверждаюшее. Дающее понимание, что я все могу сам. Что Его сила всегда вокруг и внутри меня, что Его помощь всегда со мной, что Его нужно искать не где-то в глубинах самых дальних Галактик, а глубоко внутри меня самого Духовные подвиги разожгли мой земной аппетит. Я разыскал Скертуса и попросил показать дорогу в трапезную. Там оказалось довольно оживленно. Десятка четыре братьев в монашеских рясах сидели вокруг Гледена и внимательно его слушали, впрочем, не забывая поглощать вкусное мясо с овощами и запивать еду еще более вкусным пивом. Так мне подсказали мои чуткие благодаря инфекции органы обоняния. Маг рассказывал братьям как уберечься от вампиров. Я взяв на раздаче еды и вкусного напитка, на который производители не пожалели солода, тоже сел неподалеку послушать. Как ни странно, но оказалось, что большинство земных поверий про кровососов вполне достоверно. Вампиры из-за чрезвычайно хорошего обоняния на дух не переносят чеснок, лук, перец и дешевый сивушный алкоголь, хотя и являются большими любителями хорошего коллекционного красного вина. Живые мертвецы терпеть не могут солнечный свет и ультрафиолет. Но вопреки земным байкам, вампиры вовсе не отличаются огромной силой, они как правило, слабее обычного крестьянина с вилами. Кровососы берут верх над своими жертвами за счет огромной скорости или подавляли их волю с помощью магии крови. Невероятная жесткость и хитрость делали вампиров очень опасными врагами для охотников. Кроме того, кровезависимые всегда жили и охотились стаями. Лучше всего от кровососов помогали артефакты ‘Веселое солнышко’, орденского или вавилонского производства. Жесткий пучок ультрафиолета оставлял от нежити лишь горстку пепла. Также неплохим средством были осиновые колья, но бегать с ними за подвижными вампами – дело весьма неблагодарное и крайне опасное, разве что подловить момент когда твареныш отдыхает от трудов праведных, переваривая кровь жертвы. Братья в ответ поделились своими рецептами: так тварь рассыпается от удара серебряным символом творца. Сказавший это дюжий монах со статью кузнеца с гордостью потряс пудовым на вид серебряным деревом (В сопредельных мирах в отличии от Матушки Земли символом Бога был не крест – знак смерти, а дерево знак жизни). Другой брат посоветовал святую намоленную воду, которая обжигает всю нечисть, в том числе и вампиров, словно кипяток. Кроме того, помогает искреннее от чистого сердца пожелание именем Создателя отправляться в ад. – Еще вампиренышам хорошо отрывать головы, – тихо сказала подошедшая ко мне девушка-светлый оборотень. – У них шейки хлипкие. Правда этот способ не для слабых человечков. Я чисто из выпендрежа выпустил когти-кинжалы, задумчиво полюбовался ими и усмехнулся: – Можно просто срубать кровососам головы когтями. – С вампами эти овощерезки тебе может и помогут, а вот со мною вряд ли, – она вытащила из кармана длинное ожерелье, где среди сотни различных клыков выделялись два метаморфовских. Я пожал плечами и показал свое, где красовались четыре. Девушка посмотрела на меня с удивленным уважением, затем протянула руку и представилась: -Кейла. Свободная охотница на нечисть. Я пожал ее ладонь, удивляясь силе нежных на вид пальцев и ответил: – Вит. Несвободный охотник. Кейла усмехнулась. – Как же тебя угораздило заразиться Инфекцией и попасть в Орден? – Вит, помалкивай, – предупредил меня Шерш. – Не слушай дурака железного, – оживился темный. – Заболтай девчонку, навешай ей на уши про свои подвиги и тащи в постель. Представь какая она должна быть гибкая с кошачьими генами. Я проигнорировал оба совета и по возможности кратко без рисовки поведал свою историю пока мы ужинали. – Довольно необычно, – резюмировала девушка, – с одной стороны тебе не позавидуешь, с другой – ты каждый день испытываешь грань возможного и каждый день ее отодвигаешь. Это очень ценный опыт... – ...для человечка? – ехидно уточнил я. – Для любого живого существа. – серьезно ответила Кейла. – наше предназначение в жизни... и людей и нелюдей... поиск предела. – Расскажи, пожалуйста, о себе и своем народе, – попросил я. – Мне сказали, что вас осталось мало. Девушка нахмурилась: – А нас никогда и не было много. Первыми оборотней стали делать Темные и, так как идея оказалась вполне удачной, наклепали несметные полчища тварей. Светлые создавали нас немного позднее, внимательно изучив и существенно улучшив проект своих врагов. Мы светлые оборотни – первые охотники на нечисть. – сказала Кейла с явной гордостью. – Еще когда Орден еще не был задуман, наш клан уже защищал мирных жителей от хищной нежити. – Какая классная девка, – прощебетал темный, – тащи ее на сеновал. – Лучше не стоит, – опасливо предостерег обруч. – про них в Ордене жуткие слухи ходят. Мол, если не понравишься или плохо себя проявишь... могут и отгрызть что-нибудь... Я подумал, что мне пора учиться глушить темного... а то вылезает со своими неуместными советами в самый неподходящий момент. Девушка доела свой ужин, кивнула мне и ушла, пожелав на прощание спокойной ночи. Я успел заметить, что перед уходом она бросила на Гледена весьма неласковый взгляд. Ситуацию прояснил Шерш: – В Клане недолюбливают Орден. Давний спор из-за магического наследства Светлых минувшей эпохи. Клану мало что досталось из древних артефактов и знаний белых магов. Все самое интересное прихватили орденцы. Светлые оборотни, считая себя более полноправными наследниками, затаили обиду. В чем-то обоснованную, я полагаю. Маг, закончив беседу с братьями, подсел ко мне за столик и спросил озабоченно: – Эта девушка... вы о чем с нею разговаривали? – О смысле жизни, – ответил я, пожав плечами. – Будь с нею поаккуратнее, Вит. Их создавали для войны, а не для любовных интрижек. Я вспомнил вертикальные зрачки, острые зубы, содрогнулся и решительно покачал головой: – Не волнуйся, Гледен, такие красотки не по мне. Все равно, что тигрицу соблазнять. – Она гораздо опаснее. Опаснее любой женщины и любой тигрицы. Так как является ядерной смесью их обеих. – маг вздохнул. – Как твои успехи на ниве молитв? – он даже не попытался спрятать сарказм. – Видимо, не хватает святости, так как Он не отвечает. Зато молитвы сами по себе оказались отличным средством для самоочищения. – Завтра с утра покажешь как ты это делаешь, – хмыкнул маг. – Посмотрим чего тебе не хватает. Святости, искренности или ...мозгов. – А разве молитва это не сугубо личное дело? – удивился я. – Твоя теологическая безграмотность поражает, – сказал Гледен восхищенно. – А как же совместное восхваление Господа Бога? С песнями, плясками? Как думаешь, что вернее привлечет Его внимание: занудное гнусавое завывание ‘Господи помилуй’ или веселый гимн? Так что составлю тебе завтра поутру компанию. – Вместе исполним ‘Аллилуйя’? Побудешь за второго тенора? – обрадовался я, – или может быть покажешь какой-нибудь танец, прославляющий Всевышнего? Маг расхохотался: – Из религиозных плясок мне живо вспоминается только Танец жизни, из мира Черных лун. Очень красивый и артистичный. Только танцуют их молодые девушки-девственницы. Полуобнаженные. Так что в качестве танцора я вряд ли сгожусь. На утро маг поднял меня ни свет ни заря. К моему глубокому удивлению он был одет в черную монашескую рясу, а не орденский плащ-хамелеон. До данного момента я всерьез подозревал, что охотники вообще никогда их не снимают... даже в бане. – Снимают, – откликнулся ехидный Шерш. – еще как снимают. И в бане, и ... в борделе... а вот в последний путь, если остается, что хоронить, отправляются в плаще. – С верным мечом под боком? – мое воображение живо нарисовало мне картинку из фэнтезийного геройского эпоса. Обруч невесело хмыкнул: – Хороший меч, Вит, как и сильный амулет, вещь дорогая. Мертвым они в общем-то ни к чему, а живым могут пригодиться. Оружие и магические артефакты погибшего охотника делят, как правило, ученики и братья по Гильдии. Жизнь всегда продолжается. Даже если и не для всех. – Не знал, что ты монашествующий субъект, – я усмехнулся, осматривая одеяния Гледена. – Осталась с моего последнего наказания, – пожал плечами молодой маг. – Лет сто назад я прилюдно убил Гарха императора Империи Таарх. Он был редкостным гаденышем, и в общем-то, все, включая жителей Империи, были чрезвычайно рады такому исходу. Однако, согласно нашим законам Орден не занимается политикой и не вмешивается во внутренние дела государств, поэтому меня сослали в монастырь. Мне в вину поставили даже не факт его смерти, а публичность поступка. Увидев мой изумленный взгляд, Гледен начал сердито оправдываться: – Это подонок решил повыеживаться. Мол, Орден ему не указ. Стал убивать передо мною молодых девушек, хвастаясь остротой заточки меча. Я не выдержал, отобрал меч и прибил засранца. У него было два десятка телохранителей, но никто даже не дернулся, чтобы спасти своего Повелителя. Совет решил, что я явно превысил свои посольские полномочия и отправил меня в этот монастырь на три десятка лет. От скуки стал заниматься виноделием и даже вывел новый сорт вина, а также богословием. Перечитал всю монастырскую библиотеку (оказалось, что у братьев исторические архивы гораздо более древние и полные чем наши орденские, и самое забавное, многие моменты истории трактуют совсем иначе). Так что по вопросу прочтения молитв могу тебя консультировать не хуже самого настоятеля. Скамейка у Поющего дерева пустовала, поэтому мы поспешили ее оккупировать. Музыкальное растение бодро исполняло воинственный марш. Похожий на тему Дарта Вейдера из Звездных войн. С кем дерево собиралось воевать хотел бы я знать? С дятлами что ли? – Кстати, – усмехнулся маг, – интересный факт: с Поющего дерева много раз отрезали веточки, брали плоды, выкапывали побеги и корни, пытаясь пересадить и вырастить это чудесное растение где-нибудь еще, великие маги жизни и профессоры-ботаники тратили десятилетия и огромные бюджеты, императоры были готовы платить груды золота, но вредное дерево так и не захотело приживаться нигде, кроме парка этого монастыря. Зато из его плодов братья научились делать восхитительную по вкусу настойку, от которой хочется петь. По знаку Гледена я начал молиться... через пять минут маг, кисло сморщившись, остановил меня: – Позволь пару замечаний. Ты крайне плохо сконцентрирован на том, что делаешь. Если бы ты был моим учеником и с такой фокусировкой учился магии, то я поколотил бы тебя палкой. – Но я стараюсь... – возразил я. – Стараешься что? Докричаться до Него с помощью силы своего внутреннего голоса? Он ведь не глухой, Вит. Тут не сила призыва нужна, а наполненность. Не понимаешь? Тогда зайдем с другой стороны. Тебя ведь уже научили медитировать? Хотя бы на начальных ступенях? Попробуй соединить молитву и медитацию. Так ты кратно усилишь эффект. Я попробовал. Место возле дерева и в самом деле было чрезвычайно удачным для молитв и медитаций. Похоже, сам монастырь был построен вокруг него. Здесь сходились разнонаправленные потоки энергии, и грани между мирами становились тонкими, почти прозрачными. Я нырнул в медитацию так глубоко как еще никогда прежде не нырял и оказался в состоянии где время... не то чтобы исчезло, но потеряло свое значение. Спустя минуты, часы или даже дни я услышал Его: – Ищи и найдешь, слушай и услышишь, смотри и узришь, – это были слова, которые я услышал, прежде чем меня выпихнули из медитации. Я ошарашено потряс головой и увидел Гледена, с жадным любопытством взирающего на меня. – Невероятно. Он все-таки ответил тебе, – сказал он ошарашено, – я видел вокруг тебя нечто, что невозможно описать. Бесконечно мощное белое сияние, которое, одновременно, было и красным, и желтым, и черным. – Да, ответил, – я вяло пожал плечами, прислушиваясь ко внутренним ощущениям. Благодать на меня вроде бы не снизошла, разве что мет забился в самый дальний уголок подсознания и верещал от испуга. Интуиция подсказывала мне, что Творец мог бы стереть твареныша из моего разума мановением руки ( если конечно у Него есть руки), но не стал этого делать. Почему? Так Создатель сам же мне и ответил. Я должен сам решить эту проблему. Он не нянька. – И что Он тебе сказал? – Что я должен попробовать сам справиться с тварью. Гледен расхохотался, затем посерьезнел: – Помалкивай об этом разговоре. Особенно, пока мы находимся в монастыре. – Почему это? – удивился я. – Тебе уже говорили, что Создатель редко сам напрямую отвечает воззвавшим? Но, наверное, не сказали насколько редко. В стенах этого монастыря Его слышали в последний раз ровно сто тридцать лет назад. На стене возле алтаря в главном зале висит серебряная табличка, говорящая о сем знаменательном событии. Так что есть вероятность, что братья просто оставят тебя здесь как живую реликвию. Посадят на золотую цепь под Поющее дерево. – Как ученого кота? Гледен потребовал объяснений, и я рассказал ему суть пушкинской истории о чрезмерно богатом коте. Маг оглядел меня с сомнением: – На ученого ты не тянешь. Скорее на домашнего, отожравшегося на хозяйских харчах. – Намек понял. Буду помалкивать. Мне еще рано уходить в духовный подвиг. ************************************************* Гледен сидел в своей келье, склонившись над каким-то пергаментом и что-то бормотал себе под нос. Судя по выражению лица сквернословил. Рядом стоял нетронутый кувшин вина. – Привет. Заинтересовали жития святых? – полюбопытствовал я. -Нет, – проворчал маг. – Один из братьев по имени Кадабриус, в прошлом великий маг, составил формулу заклятия, считающегося в академической магической науке невозможным. – Какое? – это обруч опередил меня с вопросом. – Заклятие четырех стихий. – Бред!!!- безапелляционно заявил Шерш. Затем добавил менее уверенно, – Кадабриус, говоришь? Помнится, он был гениальным теоретиком. И как же старик решил проблему несовместимости стихий? Маг грязно выругался: – Я не знаю. Ты же помнишь профессора Кадабриуса, Шерш? Он свои формулы всегда записывал в виде занятных ребусов. Считал, что это очень стимулирует студентов к размышлению и развитию. Став монахом, мэтр не изменил своей привычке, и записал формулу-ключ как шараду. Я уже вторые сутки бьюсь над разгадкой, но пока тщетно, – он обвел рукой келью, и я только сейчас обратил внимание на то что не заметил при входе: одна стена была сильно обожжена, на полу булькала лужа, возле окна лежала куча небрежно раскиданной земли. – А спросить самого Кадабриуса ты не пробовал? – поинтересовался Шерш. – Мэтр иногда давал студентам подсказки. Гледен сердито посмотрел на меня, вернее, на ошейник на шее. – Думаешь, такая простая мысль не пришла в мою глупую голову? Братья утверждают, что он ушел в квест лет эдак десять назад. В Дальние миры. Обруч невесело хмыкнул: – Там можно шляться до следующей эпохи. Надеюсь, мэтр хотя бы жив. – А чем так интересно это самое заклятие четырех стихий? – спросил я, показывая потрясающее невежество в магической науке. – Как правило, огонь и вода очень плохо взаимодействуют в тесной связке. Или вода тушит, или огонь испаряет, – со вздохом стал объяснять Гледен. – А уж все четыре стихии. Это должно быть очень интересное решение как заставить всю четверку работать вместе. – А практическая польза от такого мега-заклятия есть? – полюбопытствовал я. Оба умника не нашли, что ответить. *************************************** – Ты чего такой смурной? – удивился Гледен. Я стал путано объяснять, что надеялся на то, что высшая сила поможет ... – Чуда восхотелось? – понимающе закачал головой маг. – Лежишь ты такой красивый и счастливый на наетом от сытой жизни пузе, а оно все само собой образуется. Как там у вас говорится в сказке: по щучьему велению, по моему хотению...? Еда сама собой появляется, а сортир самоочищается. Или еще лучше: безотходное производство. Съел, скажем, кусок мяса, а вышла, например, манная каша. Или яблоко. Порезанными дольками. Красота. И работать не надо. Ты халявщик, Вит, из рода халявщиков. Тебе же говорили, что Создатель это не скорая помощь? Говорили. Тогда чего хнычешь? Ну придется побороться с метаморфом самому. День за днем, час за часом. Сможешь – будешь жить и здравствовать, сорвешься – похороним с почестями, а твое имя впишем в одну из Плит Памяти. В Ордене за его историю скопилось таких плит несколько сотен. И на каждой – тысячи имен охотников, отдавших жизнь ради других. Тебе там тоже найдется местечко, – приободрив меня таким весьма сомнительным образом, Гледен продолжил. – А теперь маленькое изменение наших планов. Обнаружен мир, кишащий вампирами. Кровососы уже успели сожрать всех местных жителей, и готовы растечься по соседним мирам. Для срочной зачистки вызваны все свободные силы Ордена, поэтому Совет решил снять с меня взыскание, а тебе дать шанс помереть как герою, – маг явно был в плохом настроении. – Заодно увидишь, что охотники не даром едят свой хлеб, и какие вампиры на самом деле. А то развелось в последнее время глупых девочек-писательниц, ляпающих слезливые романчики про любовь кровососов. Посмотрели бы как эти твари питаются, мигом излечились бы от своего глупого влечения к ночным тварям. Стартуем завтра рано утром. Так что если у тебя есть романтические планы на оборотниху, то сегодня ночью у тебя последний шанс завязать с ней близкую межвидовую дружбу. Я еще раз представил острые зубки этой без сомнения красивой девушки и категорически помотал головой: – Я пас. -Весьма разумное решение. Отрадно видеть, что ты хоть иногда ради разнообразия включаешь голову. Тогда ляг пораньше и постарайся выспаться. Неизвестно сколько продлится охота и как много сил она потребует. Бывает, что не смыкаем глаз по несколько суток подряд. Утром мы встали не то что рано, а ни свет ни заря. Я сначала попытался отбиться от будившего меня Гледена, но тот был неумолим, окатив меня для бодрости кувшином холодной воды. – Неужели нельзя поспать еще пару часиков? – спросил я, вскакивая с кровати и отряхиваясь от ледяных капелек. – Вит, какая основная слабость у вампиров? – строго спросил маг. – Боятся солнечного света? – неуверенно сказал я. – Отличный ответ, ученик, – похвалил Гледен. – Отсюда вывод: когда на них безопаснее охотиться? – Днем? – предположил я. – Да ты просто кладезь мудрости. Опять правильный ответ, – восхитился Леопард. – Так вот: если мы хотим попасть в мир, где ожидается охота на вампиров, ровно в полдень, то стартовать мы должны немедленно. Если хотим прибыть к сумеркам... – Нет-нет, – спохватился я. – Не люблю ночных прогулок. Собрался я быстро. Три минуты и полностью одет, меч на поясе, вещи в походном мешке-рюкзаке. – Попрощаешься с монастырем потом, – усмехнулся маг и открыл воронку перехода. – Если жив останешься... Видимо, нам в самом деле нужно было спешить, так как мы ныряли из одного перехода в другой практически без отдыха. Из десятого в одиннадцатый меня стало тошнить ...кровью. Гледен скомандовал перерыв, поводил над моею головою руками, шепча исцеляющую формулу до тех пор пока мне не полегчало, затем протянул фляжку с монастырским бренди: – Выпей глоток-другой. Придешь в себя. Но смотри не переусердствуй. Кровь пьяного охотника – это лучший коктейль для вампиров. После отдыха мы продолжили прыжки-между-мирами. Последняя из этих вымораживающих нутро пыток выкинула нас на каменную улицу небольшого уютного города, состоявшего из одно и двухэтажных кирпичных красивых домиков с острыми черепичными крышами. Не смотря на ясный день и теплую погоду, вокруг было пустынно и необычайно тихо. Как на кладбище. Только ветер лениво играл листьями и бумажками на мостовой. И еще явственно чувствовался запах. Запах крови и разложения. Мне стало жутко, по коже пробежал мороз. – А где люди? – спросил я, стараясь не стучать зубами. – А людей, как ты правильно заметил, уже нету. Всех скушали. – ответил Гледен с холодным гневом. Его глаза превратились в два пылающих белым пламенем провала. – Вокруг по домам в подвалах остались одни вампиры. Прячутся от солнышка, ждут ночи, чтобы выйти на прогулку. Их вокруг сотни. – Триста восемьдесят семь кровососов, если быть точнее, – откликнулся обруч. Я почесал затылок. – Может подождем подмоги? Ты, конечно, крутой, я сам тоже парень хоть куда, но ты уверен, что мы справимся? – А как же твое желание умереть героем, Вит? – съехидничал маг. – Я недавно поменял жизненные приоритеты. Теперь хочу жить долго и счастливо. – Не трусь, Вит, помощь скоро придет. Пока светит солнышко, кровососы будут прятаться. Мы не полезем за ними в подвалы, а будем зачищать с безопасного расстояния. – Маг взмахнул посохом, волшебным образом появившимся в его руках, и в ближайший от нас дом полетело огненное зарево. Дом взорвался в вспышке ярко-белого ослепительного огня. До нас донесся отчаянный вой заживо сжигаемых тварей. Я заткнул уши, чтобы не слышать эти пронзающие мозг вопли. Маг после секундной паузы запустил файерболл, хотя правильнее было бы сказать, файербомбу в следующий дом. Грохнуло так, что в соседних зданиях вылетели стекла. Подобное светопредставление разбудило и расшевелило дремавших во время сиесты вампиров. До нас донеслось их злобное шипение: – Подлые трусы, только и умеют, что убивать безоружных. Ненавижу. – Так выходите на честный бой, – весело предложил Гледен, превращая третий дом в кучу обожженных каменных обломков. – Пусть ясное солнышко рассудит кто из нас прав. – Что кривишься, Вит? – хмыкнул обруч, – тоже считаешь, что так нечестно? Тогда доставай меч и пошли во внутрь. И я, как дурак, достал и пошел. Сквозь полуоткрытую дверь проникало мало света, но моим уже не совсем человеческим глазам было прекрасно видно даже самые темные уголки дома. Увиденное меня потрясло до глубины души: на полу гостиной лежал труп молоденькой девушки с разорванной шеей и бледным словно из бумаги лицом, рядом валялся брошенный словно игрушка маленький ребенок, тоже выпитый досуха. Мне захотелось срочно кого-нибудь убить. Проснувшаяся от подобного зрелища ярость вскипятила кровь. Метнувшийся ко мне вампир был хорошей мишенью для ее выхода. Я отбросил ненужный меч в сторону и рубанул по кровососу выросшими из моей лапы когтями-кинжалами. Падаль, секундой назад бывшая живым мертвецом, кровоточащими кусками посыпалась на пол. Его товарищ, увидев бесславную гибель сородича, понял, что столкнулся с куда более грозным хищником, чем он сам, и попытался сбежать в подпол, но не успел. Вампиры очень быстрые, но не с взбешенными метаморфами им тягаться в скорости. Я настиг его и некоторое время с извращенным удовольствием превращал в мелко нарубленный фарш. В этот момент я вряд ли был человеком. – Ну ты и зверюга, Вит, – восхитился мет, – порвал их как тузик... другого тузика. С некоторым опозданием вмешался обруч. Он тремя чрезвычайно болезненными ударами в шею вырвал меня из тумана безумия. Я упал на колени, весь мокрый от пота, и в течение нескольких минут дышал как загнанная лошадь, стараясь успокоить сердце, грозящее разорвать грудную клетку. – Зачем помешал парню развлекаться? – сердито заворчал темный. – Скучная тупая металлическая погремуха. – Ну что? Навоевался герой? – спросил Шерш озабоченно. – Где твой самоконтроль? Ты почти превратился в чудовище. – Увидел, что сотворили эти твари и сорвался. Девушку и ребенка жалко, – сказал я глухо и вдруг почувствовал как ко мне подступает жажда. Та что утоляется только кровью. Я ошалело с вожделением уставился на красную жидкость, вытекающую из убитых кровососов. -Выпей ее, утоли жажду, – мягко предложил темный. – Разве вампирью кровь пьют? – удивился я, сглатывая слюну. Пить хотелось неимоверно. – Думал, что только человечью и звериную. – Смотря кто, – усмехнулся мет. – Сами вампиры, разумеется, не пьют, а вот Повелители... случается. Если человеческая кровь свежая вкусная похожа на молодое вино, она бодрит и веселит, то вампирья как бренди многолетней выдержки. Ее нужно смаковать небольшими глотками, чувствуя вкус и аромат, вытягивая копившуюся столетиями темную силу. Твареныш говорил это так искренне и завлекательно, что я даже облизнулся от предвкушения. – Выпьешь вампирью кровь – возврата не будет, – предупредил Шерш. – Почему не будет? – удивился темный. – Пил же он звериную кровь в гостях у блохастых. И ничего с ним не случилось. Сам посуди. Получается, что Вит зря пустил на фарш двух вампов, а так мог бы забрать всю их силу себе. – Про собирание силы поподробнее, пожалуйста, – вежливо попросил обруч. – Ой – пискнул как проштрафившаяся мышь мет и заткнулся. – Болтун находка для шпиона, – усмехнулся я. – Получается, что метаморфы способны забирать силу у нечисти, так же как нечисть забирает ее у людей? Темный молчал как сволочь, тем самым превращая мой вопрос в утверждение. – Интересно получается. Но не значит ли это, что там где есть множество накаченных силой вампиров... Я, подобрав с пола меч, резво выскочил на улицу. Вовремя. Там шла схватка. Гледен, наверное, очень сильно удивился, когда к нему из одного из домов метнулось на честный бой четверо устойчивых к солнцу вампиров. Без сомнения, еще больше его поразила их невосприимчивость к огню файерболов. А затем пришел черед удивляться уже четверке метаморфов. Так как это были именно они в личине кровососов. Маг охотников против ожидания оказался великолепным мечником. Он спокойно, почти без напряга, отбивался сразу от четырех атакующих с разных сторон противников и даже успел отсечь одну чересчур загребущую лапу. Мое появление смешало рисунок сражения. Пара метов кинулись наутек в противоположную сторону, а вторая двойка рванула ко мне. – Темный, – спросил я, подавляя страх и изготавливаясь к бою, – а какие бонусы дает кровь метаморфа? Твареныш пробулькал неуверенно: – Не знаю. Ее еще никто не пил на моей памяти. – Значит проверим опытным путем. По марксизму критерием истины является практика. Не пускать же двух откормленных силой метов на корм червям? – нагло заявил я и храбро бросился навстречу атакующим, размахивая мечом, как рязанская баба коромыслом. Разумеется, с моей стороны это было безумием. Два взрослых опытных монстра против одного недомета. Чтобы порвать меня на мелкие ленточки им бы хватило десяти секунд. Но на мое счастье Гледен не дал им и пяти. Метаморфы всего-то и успели, что отнять меч, порвать плечо и бедро в клочья, прежде чем маг снес им головы сзади. Не очень спортивно, но рыцарство у охотников никогда не было в чести. Поэтому они еще и не перешли в разряд легенд. Я раненый упал рядом с убитыми тварями и смотрел как из них нехотя вытекает густая темно-красная кровь, чувствуя, что Жажда вот-вот сожжет мои внутренности, затем плюнул на все ограничения и запреты и припал к одному из трупов, ловя губами драгоценную влагу. Когда я закончил ... трапезу, чувствуя невероятный прилив сил, то обнаружил, что Гледен стоит в некотором отдалении с обнаженным готовым ударить мечом и внимательно как-то нехорошо на меня смотрит. Я пожал плечами: мол, хочешь – любуйся, потом нахально выдрал из голов метов по зубу себе на ожерелье, хотя вряд ли их можно было считать 100 % моими трофеями. Без помощи мага твари сами сейчас делили бы мое тело на сувениры. – Ну и как кровь метаморфа на вкус? – строго спросил Леопард. – Дерьмо, – честно ответил я. – Звериная намного лучше. Чище. Честнее. Зато Жажда унялась. – Ты все еще человек? – продолжил спрашивать маг. – Наверное, уже нет, раз питаюсь всякой невкусной падалью. Ты прикончишь меня прямо сейчас, или я успею повесить на свое ожерелье еще несколько клыков? – Один клык верни, – хмыкнул Гледен, – поделим трофеи пополам. – Может сделаем из черепов чаши для вина? В моем мире так развлекались в древности, – предложил я. – Ну надо же, – восхитился маг. – Твой мир явно небезнадежен раз рождает такие оригинальные идеи. Сначала давай закончим работу, а потом займемся мародерством. Еще осталось масса неочищенных домов. Да и меты бродят где-то рядом. Только держись так, чтобы я тебя видел. Понял? И за спину мне не заходи. Я пока не на 100 % тебе доверяю. Одно неверное движение и ... полетела душа вниз. – Так на мне же ошейник. Со смерть-контролем. И вообще я вряд ли смогу прыгать. Я же ранен, – и с изумлением уставился на свои целые конечности. – Если раненый выпьет вампирьей крови (и его не вытошнит), то раны затягиваются почти мгновенно, – усмехнулся Гледен. – в империи ДААВ их кровь считается лучшим целебным элексиром, а яй... некоторые части тела оборотня используются для лечения от мужского бессилия. Забавно, но в этой империи нечисть почему-то плохо размножается. – А разве выпивший кровь вампа сам не становится... – удивился я. – Нет, трансформирующий яд у кровососов располагается в верхнем зубе. Он вызревает раз в двадцать-тридцать лет и годится на одну-единственную инъекцию. На наше счастье. Иначе Сопредельные миры кишели бы вампирами. – Но зачем мы зря палим кровососов? Раз они денег стоят? – задал резонный вопрос я. – Возьми пару бидонов и можешь пойти их подоить. Один, – предложил Гледен. – Только не забудь мой юный друг, что эти коровки кусаются, лягаются и могут сами тобою пообедать. – Лучше в следующий раз. Когда будут бидоны. Маг, не теряя меня из виду, продолжил крушить город с усердием достойным лучшего применения. – Интересно насколько его хватит, – подумал я. – Еще на два десятка домов, – ответил мне Шерш, – потом его кристаллы энергии иссякнут. Все-таки мы в монастырь, а не на войну отправлялись. – А затем, когда магия иссякнет? – А затем ты сможешь досыта вкусить честной охоты на вампов. По крайней мере до заката. После заката оставаться здесь -полное безумие. Убьем вампиров сколько сможем и убежим. – А где другие охотники? – полюбопытствовал я. – Этот мир был довольно густонаселенным. Здесь много городов и сел. Какие-то команды уже прибыли и вовсю зачищают соседние населенные пункты, какие-то еще на пути сюда. Все хорошее в жизни заканчивается. В том числе и мана в кристаллах энергии. Гледен тяжело оперся на посох и устало выдохнул: – Я все. Пуст. А ты, Умник? – У меня есть пара кристаллов, Глед, но их лучше оставить на обратный путь. Если ты, конечно, не решил осесть в этом мире надолго, – ответил Шерш. – Придется вам мечами позвенеть. Надеюсь ты не забыл как это делается? Маг шустро спрятал посох и достал меч: – Побудешь за героя, Вит. Пойдешь в первой линии атаки. – Может я лучше труса сыграю и спрячусь за твоей спиной? И вообще я очень скромный. – Ответ отрицательный. Если ранят тебя, я смогу отбиться, вытащить твое тело на свежий воздух и исцелить, а ты не сможешь. Идти на корм вампирам пока не входит в мои планы, поэтому ты впереди. Заодно оценишь тактику работы охотников, когда им не повезло остаться без мага, на собственной шкуре. Гледен подошел к ближайшему целому дому, с любопытством заглянул в окошко, затем пинком вынес дверь и закинул туда жемчужно-белый шарик. – Глаза береги, – скомандовал он за секунду до ослепительно белой вспышки. Раздался отчаянный вой вампиров, которым яркий свет явно не пришелся по вкусу. – А теперь вперед, пока кровососы не очухались, – маг втолкнул меня во внутрь. Я вбежал, размахивая мечом и оглядываясь вокруг. Сзади по обе стороны двери валялось два вампа. Видимо, готовили засаду. Они катались по полу и выли от боли, пытаясь сорвать с себя обугленные лоскуты кожи. – ‘Ласковое солнышко’ в действии, – усмехнулся Шерш, – не стой столбом, Вит. Кончай их пока не очухались. Вампы очень быстро регенерируют. Я двумя точными ударами лишил тварей подобия жизни. В дом очень осторожно вошел Гледен. – Я чувствую, что где-то прячется еще один, – сказал он напряженно озираясь по сторонам. – В подвале? Маг посмотрел на пол и покачал головой: – Скорее наоборот. Мы осмотрелись вокруг и увидели лестницу, ведущую на второй этаж. -Хитрый сволочь, – выругался Гледен, – или осторожный. Вит, ты как самый бесполезный и наименее ценный член команды, идешь впереди. Работает артефакт следующим образом: сжимаешь, кричишь ‘люминас’ и бросаешь. Я взял шарик в руку и едва не выругался – ‘солнышко’ было обжигающе горячим. Ступеньки лестницы отчаянно скрипели под моим весом, сигнализируя притаившемуся вампиру о приближении обеда. Воображение живо нарисовало мне улыбающегося кровососа с ножом, вилкой и подвязанной под шею салфеткой. Я толкнул дверь и бросил артефакт внутрь комнаты. Полыхнуло так что я едва не ослеп даже сквозь плотно зажмуренные веки. Только вот крика боли от кровососа я не дождался. – Значит где-то совсем хорошо схоронился, – прокомментировал Гледен, неожиданно возникая за спиной. Чем едва не довел до преждевременного инфаркта. В отличие от меня он поднялся по лестнице абсолютно бесшумно. Мы тщательно, но безуспешно обыскали все помещения второго этажа, затем остановились у стоящего в углу здоровенного сундука, запертого на замок. – Любопытственно, – хмыкнул маг, сбивая замок рукояткой меча. Внутри оказалась хорошенькая молоденькая девушка с огромными испуганными глазами. – Неофитка, – определил Гледен, поднимая меч. – Погоди, – мне вдруг стало жалко симпатичную находку. – Шерш, кажется, говорил, что вампиризм лечится. – Да. Серебром и осиновыми кольями. – сердито сказал маг. – Нам некогда с нею возиться, Вит. И нет возможности таскать ее за собой. Как ты это себе представляешь под ясным солнцем? – Вообще-то светобоязнь на первой стадии вампиризма не очень велика, – напомнил магу обруч. Тот выругался: – А тебя, всезнайка, никто не спрашивал. Гледен задумался. Девушка жалобно захныкала, дрожа от страха: -Не убивайте меня, пожалуйста. – С собой не возьмем, – решил маг, – будет обузой. Пусть посидит пока в сундуке. Не забудем – заберем. Он запихнул находку обратно, закрыл крышку и запечатал хранилище неофитки заклятием. По пути к следующему дому Гледен все ворчал, что лечение вампиров обходится в копеечку, что дешевле их... Шерш возражал ему в том смысле, что девушка молодая... отработает. – В этом всего один, – сказал маг, прислушиваясь к своим ощущениям, – только он... – ...очень старый и очень сильный, – добавил Шерш. – Как бы даже не князь в их иерархии. – Вряд ли, – возразил Гледен, – у князя была бы свита. А этот один. – Статус пустая формальность. Этот может быть даже опаснее обычного князя. – Что за князь такой? – потребовал я разъяснений. – Если вампиру повезет уцелеть в течение пары тысяч лет, то он постепенно, собирая силу своих жертв, превращается в мегавампира, в князя, в тварь, которая быстрее и сильнее обычного кровососа в разы. Поэтому предельная осторожность, Вит. Он вполне может уделать нас обоих, не особо напрягаясь. Маг разбил оконное стекло и закинул во внутрь сразу три шарика. Полыхнуло светом так, что весь дом ходуном заходил. Изнутри раздался полный боли и ярости вой. – Вперед, – скомандовал Гледен, вышибая дверь. – Похоже, он ранен. Мы бодро забежали в дом, держа мечи наизготовку. Секундой позже выяснилось, что древний кровосос нас обманул. Он невредимый выскочил из шкафа и отправил мага в нокаут, затем повернулся ко мне, сделал небрежное движение, и мой меч отлетел в сторону. Его когти метнулись к шее, готовясь порвать горло. В который раз меня выручил Шерш. Он принял на себя удар когтей, спасая мою жизнь, и шарахнул кровососа молнией. Вампир сделал невероятное: умудрился уклониться от нее. Затем еще от одной. И еще. Обруч завопил испуганно: – Хватай Гледена и беги на улицу, – и шарахнул в сторону кровососа несколько мини-файерболов. Тот легко увернулся от них, но вспышки света заставили вампира морщиться от боли. Я подхватил мага, тяжелого как мешок с цементом, и рванул к выходу. Мне нипочем было не сбежать от сверхбыстрого кровососа, если бы не Шерш. Он запустил какое-то световое заклятие, притормозившего нашего врага. Только за десяток шагов от злополучного дома я нашел в себе силы остановиться и положить Гледена на мостовую. Настолько напугал меня древний вампир. – Он за нами не погонится? – спросил я опасливо. – Князья тоже боятся солнца. Есть амулеты, помогающие вампирам ходить днем по улицам, но они довольно редкие и дорогие. У этого очевидно нет. Иначе он уже пил бы твою кровь. – Я в этот дом больше не пойду, – твердо заявил я. – Я тоже не собираюсь, – усмехнулся, пришедший в себя, сильно помятый от удара Гледен. – Лучше сжечь его с безопасного расстояния. – У тебя ж энергия кончилась. – Вит, у каждого мага есть НЗ как раз на такой случай, – леопард не без усилий поднялся на ноги и вызвал из пространственного кармана посох. В сторону дома, где засел князь вампов, полетел огненный шар и ... бессильно скользнул по его стенам. – Похоже, князь вполне овладел вампирской магией, попробуй его льдом приложить, – сказал Шерш. – Вампы лед переносят еще хуже, чем огонь. Гледен махнул несколько раз своим посохом... без видимого результата. – Если мы не придумаем как его выкурить до сумерек, то он выйдет после заката наружу, и нам мало не покажется, – сказал маг. – Где там эта подмога? Они что ночью сюда прибыть собираются? Спустя пару секунд, словно услышав его, стали открываться порталы, а из них выпрыгивать до зубов вооруженные люди. Не охотники судя по плащам. -В первый раз в жизни так сильно радуюсь наемникам, – усмехнулся маг. – А как же история в Мире Семи солнц, когда твою пятерку русалки зажали в ущелье? – ехидно напомнил обруч. Леопарда аж передернуло от неприятного воспоминания. – Магистр Гледен? – спросил один из вновь прибывших здоровенный закованный в доспехи варвар. – Я Глен Дарстейн и мой отряд в 50 клинков и 4 посоха к вашим услугам. – У вас есть магическая поддержка? Это великолепно, – обрадовался маг. – В этом доме засел князь вампиров. Нужно его уничтожить. Глен нахмурился. Аристократ кровососов был серьезным противником. – Не уверен, что мои маги смогут его сделать. Максимум, что блокировать на какое-то время. Может быть, вызовем вавилонских магов? Они гарантированно его упокоят. Только это выйдет вам в копеечку. -Лучше пусть ваши маги поделятся кристаллами энергии и обеспечат отвлекающий маневр, а князя я сам прикончу, – решил Леопард. – Обойдемся без вавилонских выскочек. Дальнейшее мое участие в зачистке свелось к роли зрителя. Я наблюдал как в течение получаса Леопард в компании магов-наемников (два тощих парня с косичками и две абсолютно лысых с татуировками на макушках девушки) ломал защиту вампирьего князя, а затем сокрушенно качал головой, обозревая их физиономии когда выяснилось, что кровосос смылся через портал в один из соседних миров. Наемники без магического дара разбились на пятерки и принялись, не торопясь основательно зачищать занятые вампами дома. Сначала в окна и двери летели артефакты ‘доброе солнышко’, а затем выживших тварей добивали посеребренными мечами. Нередко случалось, что хитрые кровососы избегали волн света и встречали зачищающих во всеоружии: когтями и зубами. В жесткой схватке их рубили на части, но наемникам тоже доставалось. Спустя час уже пятеро из них баюкали лечебными амулетами поврежденные части тела, а двое лежали на мостовой, ожидая погребения. – Мне казалось, что только Орден борется с нечистью, – сказал я удивленно. – С нечистью сражаются многие, -усмехнулся Шерш, – спасая свою шкуру или за звонкую монету, когда захочется подвигов или острых ощущений. Охотники единственные кто делает это постоянно изо дня в день. Орден нередко подряжает наемников на большие зачистки вроде этой. Это называется платить золотом в борьбе с нечистью, а не кровью. Многие хранители древних традиций не одобряют такой подход, но у Ордена просто нет другого выхода: охотников слишком мало. После того как последнего вампира упокоили, Гледен и командир наемников отошли в сторонку и стали переругиваться. По подсчету наемника Глена на их долю пришлось более 900 тварей (втрое больше чем было в городке изначально), по данным мага максимум 100 (что тоже не совсем соответствовало истине). После долгого спора, они сошлись на 220, маг подписал наемникам бумаги, заверил их магической печатью, и те покинули мертвый город, захватив своих раненых и убитых и кое-что из приглянувшихся им ценных вещей, лишившихся хозяев. Мы с Гледеном доставили девушку-неофитку до орденской лечебницы и направились на базу, где меня ждал курс молодого охотника. Хотя Дейтес и предложил себя в качестве учителя в области магии, но реально бремя моего обучения свалилось на Гледена. Глава Гильдии Красных Леопардов был слишком занят чтобы возиться с неумелыми новичками. Впрочем, я был только за: молодой леопард не грузил меня высокой теорией, а учил не очень сложным, но крайне полезным фокусам. Про магию он в отличии от своего Учителя рассказал вполне доступно (объяснений Дейтеса я просто не понял): – Весь наш мир, вся вселенная состоит из энергии (иначе говоря маны) и информации. Все вокруг, даже мы с тобой, это определенным образом структурированная энергия. Понимание ее структуры помогает управлять окружающей средой. Маг это тот кто знает и умеет использовать свое знание, а не недоумок в странного цвета плаще и колпаке, рушащий горы и разбрасывающийся молниями во все стороны от избытка энергии. Это внешние проявления магии, свойственные новичкам или глупцам. Маг это тот кто достигает своей цели, изящно управляя Вселенной. Не стыдно управлять миром, стыдно делать это плохо, некрасиво. Помни, что ты прежде всего сгусток энергии и информации, а уж потом мешок из плоти и костей. Ты прежде всего дух и воля... не забывай об этом как это делают простые люди. Откинься на кресло и вспомни как ты провел весь сегодняшний день, насколько было необходимо то что ты делал (сегодняшний и вчерашний день из меня выбивал пыль и внутренности Терн. В необходимости оного я сильно сомневался). Сколько времени ты двигался к достижению намеченных целей, а сколько потратил впустую зря. Был ли ты посудой наполненным энергией или пустой треснувшей тарой (когда побитый выползал из бойцовского круга скорее второе). Не забывай делать упражнение на сбор маны ‘пирамида’. Тебя ведь ‘обруч’ учил его делать? Старайся практиковаться каждый день, каждый час. Сам я постоянно собираю энергию, кроме случаев когда сражаюсь и колдую. То же самое и тебе советую. Ты можешь затеять самое великое дело, скастовать самое сложное заклинание... но без маны ты не сможешь пошевелить и пальцем. Энергия это база, ключ к управлению миром, сердце магии. Ты должен обеспечить постоянную подпитку энергией свой дух, свою ауру, свое тело, иначе в самый неподходящий момент у тебя просто не хватит сил для борьбы, для творчества, для жизни... люди умирают когда у них кончается энергия. Очень важный вопрос обеспечение маной. Любой бой начинается задолго до того как враги встают друг против друга. Важны годы упорных тренировок, важно развитие энергетики, умение пополнять запасы энергии. Важно правильное состояние духа, правильное настроение, позитивное мышление. Важно верить в победу, важно верить в себя, важно верить, что все что делаешь – не зря. Часто люди побеждают именно благодаря вере. Вере в себя, в дело которому служат, которым живут, в свою правоту. Помни: маг не тот, кто рушит горы и воздвигает дворцы мановением волшебной палочки. Магия – это прежде всего власть над самим собой. Иначе получается сила без разума, энергия без цели... Прежде чем передать мою тушку в когти Гильдии ястребов, Гледен неожиданно сказал: – Преподобный Дуфус просил передать тебе: Если встав утром с постели, ты улыбнешься Вселенной, то Вселенная улыбнется тебе в ответ. Я переварил сказанное и улыбнулся: – Он очень мудрый. – Ты даже не представляешь насколько, – усмехнулся маг, прежде чем исчезнуть в воронке дальнего перехода. – И такой же нудный временами. Терн взялся за мои тренировки сразу же с места в карьер. Он выдал мне деревянную копию меча, взял в руки такую же и предложил защищаться. Не даром его звали лучшим мастером клинка Сопредельных миров: на меня обрушился вихрь молниеносных, сильных точных и очень болезненных ударов. Из доброй сотни я отбил едва ли десяток, да и те совершенно случайно, просто размахивая палкой в стиле Пьяная Ветряная Мельница Бьет Дон Кихота. Большую часть ударов я вообще успевал замечать только по болевым ощущения тела. И это при том, что моя реакция была ускорена в разы благодаря живущему в организме метаморфу. Пропущенный в лоб удар вырубил меня из реальности. Когда я, вконец избитый, очнулся от ковшика с ледяной водой, Терн, подлечивая мои царапины и синяки, с сожалением констатировал, что мышцы и связки у меня как у старого жирного бегемота и что прежде чем чему-то начать учить, надо как следует размять и растянуть мое тело, придать ему хоть какую-то гибкость. После чего подозвал охотника по имени Харт. – Помоги этому парню привести тело в порядок. Хотя бы до среднего уровня. – За какой срок? – уточнил тот, пробежав крайне скептическим взглядом по моей фигуре, – за год? – За неделю, – жестко усмехнулся Терн. Охотник удивленно выгнул бровь. – Парень не жилец на этом свете, -Ястреб сказал это так уверенно, что у меня мурашки по спине забегали. Харт сделал понимающее лицо и уставился на меня с интересом и сочувствием: – Так это и есть тот самый инфицированный? Вряд ли это хорошая идея обучать его в нашей Гильдии, Учитель. Леопарды оставили его в живых, так пусть и возятся с ним. Я думаю у них гораздо больше возможностей бороться с инфекцией чем у нас. Терн саркастически хмыкнул: – Я разве спрашивал твое мнение, охотник? Приказ ясен? Харт пожал плечами: – Ясен, учитель. Через неделю он или станет как акробат, или... – Или что? – полюбопытствовал я. – Или тебя не станет, – охотно пояснил охотник. И он не шутил, несмотря на доброжелательный полный сочувствия тон. Из меня стали делать акробата в ускоренном порядке. По 12 часов в сутки Харт с садистской методичностью гнул и растягивал мне такие связки, о существовании которых я раньше даже и не подозревал. По несколько раз в день от невыносимой нагрузки и боли я терял сознание. Затаившийся внутри меня мет выл от ужаса, даже не пытаясь вылезти из самого укромного уголка сознания, куда он спрятался. В себя я приходил или от ведра ледяной воды или, что еще хуже, от противного едкого запаха. Это невыносимо воняла жидкость, которой Харт растирал мое тело. От мерзкого запаха хотелось или убить охотника, или повеситься самому, но мазь, несмотря на неприятный запах, очень сильно помогала, снимая боль и делая связки подвижными, эластичными. Рецепт приготовления лекарства не внушал доверия: взять кровь свежеубитого оборотня, смешать с волосами золотовласой девы легкого поведения, добавить разрыв-травы, мелкоизмельченную голову летучей крысы, и все это залить настоем зеленых мухоморов. В результате этих издевательств я научился садиться на шпагат, делать мостик, крутить сальто. До сих пор изумляюсь: как тогда не сдох от невыносимых нагрузок? Терн искренне удивился, увидев меня спустя неделю живым и даже самостоятельно стоящим на своих ногах (Харт все время ворчал по поводу загубленного годового запаса чудодейственной мази). Ястреб недоуменно взглянул на моего инструктора (тот пожал плечами), затем снова вручил мне учебный меч и опять с легкостью отдубасил, как будто я даже не делал попыток защищаться. На этот раз учителю не понравилась слишком медленная реакция (это моя-то укоренная инфекцией в разы????). Впрочем, в Сопредельных мирах мало кто мог поспорить в быстроте с Терном. Пришел я в сознание от выплеснутого в лицо ведра с ледяной водой – пробуждение ставшее в то время для меня привычным. Первым что я увидел, когда перестал складывать падежи – ненавистно-бодрое лицо Харта, который обрадовал меня новостью, что помимо растяжения связок мы еще займемся улучшением реакции. Упражнения охотников на развитие реакции были такими же жесткими и эффективными как и растяжка: рано или поздно надоедает, что тебя бьют палкой и ты начинаешь учиться уклоняться от ударов. В очередной раз сильно получив в голову, я не выдержал и завопил: – Неужели в Ордене, где столь активно используется магия, нет других методик по развитию у учеников хорошей реакции? – Множество, – жизнерадостно ответил Харт, – у нас создана серьезная научно-магическая база за тысячи лет истории Ордена. Просто через боль – это самая быстрая и эффективная. У наших вождей есть мнение, что ты долго не протянешь, а учитывая твое горячее желание помереть героем, мы должны ускорить подготовку. Чтобы твоя безвременная кончина не была напрасной. Я уловил в его тоне тщательно скрытую иронию и спросил: – А как бы ты сам поступил на моем месте? Он задумался. Всерьез. – Я на твоем месте сделал бы по-другому. Использовал оставшиеся дни, чтобы провести их в мире и покое. Но со мной совсем другая история. Я охочусь на нечисть уже больше двухсот лет и успел как следует навоеваться. А ты жил спокойной комфортной жизнью, которую у тебя отобрали... Наверное будь я в твоей шкуре, то тоже использовал бы возможность отомстить гадам. – Запомни, Вит. Путь воина – путь гармонии. Практикуй гармонию каждый миг, каждый вздох, каждый шаг. Каждое движение должно быть наполнено ею. Ни усталость, ни сон, ни работа, ни развлечения не должны быть помехой гармонии. Даже смерть не помеха идущему этим путем. В любой ситуации, в любом положении ищи гармонию с собой и окружающим миром. Иначе в борьбе с собой и окружающим миром ты бездарно сгоришь. _____________________________________________________________ Наступил момент, когда Харт стал обучать меня работе с оружием. Охотники использовали слегка изогнутые двуручные мечи, похожие на японские катаны, только заточенные с обеих сторон. Обучение началось довольно странно: охотник выдал мне меч и, отойдя на несколько шагов, принялся швырять в меня небольшие бревна и куски мяса. Моей задачей было постараться на лету разрубить их на части. Я сначала боялся сломать меч о бревна, но как выяснилось зря: клинок был изготовлен из великолепной стали хорошим мастером и заклят на крепость. А вот мои руки и грудь не обладали подобной магией, и от переломов спасало только чудо. Куски мяса и бревна никак не желали рубиться, а норовили попасть в меня и нанести серьезные увечия (повреждения) Спустя час я взмолился о передышке и выразил Харту недоумение такому методу обучения фехтованию. – А чего тут удивляться, Вит? Меч мы обычно используем против нечисти, которая редко перед поединком кланяется тебе и салютует клинком. Чаще всего твари норовят в прыжке броситься на охотника и перегрызть горло. Поэтому навык парирования вражеского меча не сильно поможет тебе в бою с оборотнем. Лучше всего гада рубить в полете и на две части, так как порезы и даже серьезные раны оборотень затягивает очень быстро. Покидай бревна в меня – покажу как это делается. Брошенные в него предметы Харт рассекал в воздухе мягкими изящными движениями. Затем мы опять поменялись ролями. Кинутое в меня бревно выбило меч из рук и едва не сломало запястья. Это навело меня на дельную мысль. От следующих летающих снарядов я старался уклоняться и бить их уже на излете. Разрубать по-прежнему получалось плохо, зато стал избегать повреждений. Погоняв меня таким образом еще пару часиков, охотник удовлетворенно крякнул и сказал весело: – А теперь ты вполне созрел для более серьезного испытания. Я пожал плечами. Сам подобной готовности не испытывал. Харт хлопнул в ладоши, и я похолодел: из-за деревьев вышел огромный (в полтора раза больше обычных) волчара с ярко-красными пылающими как угли глазами. Это был оборотень. Только вбитые в меня навыки самоконтроля и дисциплины позволили мне избежать конфуза и сохранить тренировочное трико чистым и сухим. Было очень страшно. – Не бойся, Вит, – усмехнулся охотник. – Это магическое существо всего лишь похоже на оборотня. Специально созданная магами тренировочная кукла. В случае твоего проигрыша она тебя не съест, а только довольно сильно укусит. Чтобы учился быстрее, а не филонил. Пушистик, ату его, – у охотников было мрачное чувство юмора. Назвать такую громаду пушистиком... Я рубанул несущуюся на меня тварь, но довольно неудачно: меч скользнул по ребрам куклы-оборотня, что не помешало ему сбить меня с ног и больно-больно укусить за руку. – В обычном бою ты труп, – заметил Харт, – Бей быстрее, сильнее и точнее. Вставай, лентяй. Готов? Пушистик, скушай его, моя прелесть. Тварь метнулась стремительной черной молнией и опять завалила меня. Затем еще раз и еще. И так много раз. -Глупый и ленивый это про тебя, Вит, – вздохнул Харт, отобрал у меня меч и приказал твари нападать на него. С охотником оборотень действовал совершенно иначе чем со мною: сначала он подобрался на близкую дистанцию, постоял там немного, прикидываясь валенком и размахивая хвостом словно дворняжка, потом вдруг прыгнул. Я даже не сумел заметить этого момента, но Харт успел среагировать. Он шагнул в сторону, избегая летящей туши, и ловко отрубил ей голову. Обезглавленное тело рухнуло наземь и заскребло лапами, а башка сначала закружилась по полянке, затем подкатилась к шее и через минуту приросла как ни в чем не бывало. Я вытаращил глаза и едва не завопил от ужаса. – Не бойся, Вит. Настоящие оборотни без головы не живут. Это наш Пушистик бессмертный пока кристаллы энергии у него не заканчиваются. Залечи свои укусы, отдохни полчасика и продолжим тренировку. Я постарался по полной использовать предоставленный отдых. Мой инструктор гонял меня, как вшивого по бане, приучая пользоваться буквально каждой секундой для восстановления сил. – Возможно, что как раз эта самая частичка энергии и спасет тебе жизнь, Вит. Поэтому не ленись отдыхать и восстанавливать свои силы, – постоянно твердил он. Возможно немного странное заявление: не ленись отдыхать, но в моем мире люди совершенно не умеют этого делать. Многие из них время, предназначенное на отдых, тратят на разрушение собственного организма. Таким когда-то был и я сам. Спустя полчаса тренировки возобновились и продолжались до тех пор пока на моем теле почти не осталось неукушенных мест, а меч не стал падать из немеющих от усталости рук. Опытным путем выяснилось, что сражаться с двуногим противником на мечах и отбиваться от огромной голодной зверюги – две больших разницы. Требовалась совсем другая тактика, иные движения, чтобы успешно противостоять оборотню. Увидев, что я совсем измучен, Харт отогнал Пушистика, разрешил мне лечь на землю, и пока я наслаждался покоем стал рассказывать мне теорию, тактику и основные приемы борьбы с оборотнями. Лучше всего тварей встречать мечом, уходя с лини атаки. Иначе такая туша сомнет тебя и прикончит несмотря на застрявший в боку клинок. Поэтому глупо колоть или рубить туловище оборотня обычным мечом, если нет под рукой серебряного или джедайской сабли. Лучше всего сразу рубить голову или на худой конец лапу. Трехлапый оборотень плохой вояка. Я постарался учесть сведения этой короткой лекции, поэтому вторая тренировка с куклой вышла удачнее. Тренировочный лагерь Ордена охотников был построен в довольно простой (я бы даже сказал в несколько небрежной) манере. Нет, все было сделано крепко и на совесть. Так чтобы сто лет простояло и в случае чего с успехом отбивать атаки врага за крепкими стенами. Но было какое-то почти неуловимое ощущение, что тренировочный лагерь был построен так чтобы не жалко было все бросить и уйти на новое место. В строительство не вкладывали души, тепла, мастерства. Охотник Харт, ставший с легкой руки Ястреба моим наставником, на этот вопрос саркастически хмыкнул: – И как ты такой любознательный до сих пор жив? Разумеется, таких лагерей в Ордене множество. Только у нашей гильдии их несколько. Какие-то строим в новых мирах, а где-то, когда всерьез ссоримся с местными приходится уходить. Поэтому ты правильно подметил: построено ладно, но так чтобы не слишком привязываться. Для охотника главное его долг, охота на нечисть. Дух Ордена живет в наших людях, а не в стенах. Я стоял рядом с казармой охотников и дышал свежим воздухом. Несмотря на отчаянную усталость тела, разума и духа мне не спалось. Сон не шел, а просто лежать и тупо считать баранов или тренировать правильное дыхание надоедало. Еще на Земле, уже в прежней для меня жизни, я иногда чтобы сделать рывок в делах по работе пользовался напитками-энергетиками. Редд булл, адреналин раш. Они сначала давали возможность резко взбодриться, взвинтить темп, приносили чувство бодрости и энергии, но расплата за их использование была страшная: энергетики сажали сердце, вызывали бессонницу, и, как следствие, хроническую усталость. Элексиры охотников, несмотря на все заверения об отсутствии побочных эффектов, вызывали у меня похожую реакцию: днем я был полон сил и энергии, а ночью, несмотря на большие трудозатраты и тяжелую свинцовую усталость, никак не мог уснуть. Часами бессмысленно ворочался на жесткой кровати. Как средство расслабиться – помогало выйти на крыльцо и немного постоять на свежем воздухе, сосредоточившись на правильном дыхании и максимально расслабившись в медитации. Сегодня ночью я по обыкновению вышел на свое излюбленное место и наслаждался покоем и гармонией окружающего мира. Рядом с казармой стоял лес, от которого веяло могучей, но вполне доброжелательной мощью. Еще мне казалось, что в лесу есть кто-то разумный и чрезвычайно осторожный, но при этом любопытный. Однако, когда я пытался расспрашивать об этом других охотников, они лишь удивленно пожимали плечами. Ничего подобного они не чувствовали. Или же просто считали, что не стоит делиться со мной этими знаниями. Последние недели в тренировочном лагере охотников почти убедили меня в беспочвенности своих подозрений относительно Терна и его ястребов. На тренировках хотя я и получал с лихвой свою порцию синяков и шишек, но действительно опасные удары и связки охотники проводили не в полную силу, щадя меня как новичка. Терн тем более, обучая меня, двигался едва ли в четверть своих возможностей. Все они относились ко мне довольно настороженно (наверное, как к злобному готовому в любой момент покусать кого угодно боевому волкодаву), но при этом вполне доброжелательно (как к тому же псу, с которым собираешься в лес бить волков). Я почти перестал ждать подвоха. Наверное, это почти меня и спасло... или все же выручило что-то другое? Падающую сверху большую железную трубу я не заметил, даже не почувствовал. Было такое ощущение, что как будто гигантская рука в самый последний момент схватила меня за шкирку и рванула в сторону, спасая от гибели. Грохот падающего железа разбудил охотников почти мгновенно: через секунду они гурьбой вывалились с мечами и луками из казармы. Хотя нет, не гурьбой. Было видно что они действуют по заранее согласованному на случай нападения врага плану. Часть охотников замаячили с луками и арбалетами в окнах, кто-то поднялся на крышу. У всех вспыхнули жемчужные лучики ночного и магического зрения: охотники искали причину шума и атакующего врага. По зданию казармы побежали сполохи силового поля. Лишь чрезвычайно сильные заклятия могли бы пробить его. Увидев меня и помятую от падения трубу, охотники немного расслабились и стали перешучиваться. Ко мне ругаясь подскочил Терн: – Какого гоблинского хрена ты решил заняться порчей казенного имущества, парень? Скучно и нечем заняться? Ночной тренировки захотелось? – Извините, учитель, но это казенное имущество решило заняться порчей вашего ученика, – сказал я как можно вежливее, с трудом подавляя в себе желание послать Ястреба в пешее эротическое путешествие. Мозги благодаря избытку адреналина заработали с бешенной скоростью. Было ясно, что кто-то очень ловкий подстроил падение трубы прямо на мою голову. Судя по размеру и весу предмета в случае попадания летальный исход мне был гарантирован. – Труба сломана с помощью магической формулы, учитель, – сказал Дарн, один из ‘ястребов’ лучше остальных разбирающийся в магии, – кажется с помощью разрушения молекулярных связей. Более точно скажут маги. Терн еле заметно скривился. Магов звать ему явно не хотелось. Кому охота сор из избы выносить. – И скажем, – усмехнулся советник Дейтес, с изяществом выходя из воронки дальнего перехода. – Интересная формула. Очень сложная и красивая. Расслабься, Терн. Твоим орлам она не по зубам. Такую и мои ученики не все могли бы сплести. Ястреб не сдержал вздоха облегчения. Видимо, в самом деле всерьез испугался, что среди его людей мог притаиться подменыш. Маг походил вокруг трубы, похмыкал довольно, присел рядом, затем встал и зачем-то пнул ее сапогом, после чего подошел к нам с Терном: – Забавно. Похоже на почерк Гледена. Не будь он сейчас в борделе, я бы даже поклялся, что это его рук дело. Сейчас проверим. Дейтес щелкнул пальцами, и перед нами очутился Гледен, крайне недовольный, так как судя по полному отсутствию одежды он в борделе отнюдь не философскими диспутами увлекался. Ястребы при виде голого мага заржали, тот одной рукой показал им кулак, а другой рукой накинул на себя плащ. Гледен вежливо поклонился Терну, приветливо улыбнулся мне и внимательно уставился на своего учителя. Тот молча ткнул пальцем в сторону валяющейся на земле трубы. Гледен осматривал ее куда дольше и внимательнее своего учителя. Даже встал на четвереньки и как собака обнюхал. Встал он крайне озабоченным: – Если бы я не был только что с дриадой, то поклялся бы что это моя работа. Мой почерк... чтоб его. – А формула давно создана? – спросил Терн озабоченно. – Свеженькая, советник, – оскалился Гледен, – а так как в последние сутки никто не уходил отсюда в другие миры, то осмелюсь предположить, что этот умелец находится где-то рядом и прикидывается обычным охотником... скорее всего это самый большой магоненавистник среди вас. – Мейден? – недоверчиво ахнул кто-то из ястребов. Один из охотников, которого я едва знал, стал быстро приближаться. – Учитель, это какая-то гнусная провокация со стороны магов, – сказал он, всем своим видом показывая негодование и растерянность.- Против всей нашей гильдии. Я же вас предупреждал, что они наверняка что-нибудь придумают, чтобы ослабить и расколоть нас. Принцип: разделяй и властвуй. Это их гнусные игры в борьбе за власть. Мейден говорил настолько убедительно, что в глазах Терна мелькнуло сомнение. Только двигался охотник немного быстрее чем если бы был невиновным. Когда до нас оставалось несколько шагов он вдруг прыгнул ко мне, стремительно выхватывая меч. Терн как учитель мог бы им гордиться: ни я не успевал уклониться, ни маги сплести свои заклятия, но сам Ястреб не зря считался лучшим: взмах его меча оказался быстрее, и голова охотника покатилась по земле, а тело мешком свалилось к моим ногам. Ястребки возмущенно завопили: Мейден был в доску свой, с ним столько было пережито и переделано, столько раз сражались плечом к плечу. Это инфицированный, а не он должен был лежать на траве. Затем они завопили еще сильнее, я тоже к ним присоединился: тело Мейдена стало меняться, постепенно превращаясь в жуткую клыкасто-зубастую тварь. – Боевой рог единорога мне в задницу, -сказал Терн, хватаясь за голову, – это метаморф. Он мрачно огляделся вокруг в поисках других подменышей. Все охотники на всякий случай отодвинулись. Ястреб выглядел готовым искать тварей опытным путем. Методов проб и ошибок. Порубить пару-тройку своих учеников и посмотреть что из этого выйдет. – Успокойся, брат, – сказал Дейтес осторожно, – мы нашли более верный способ поиска метов. Терн громадным усилием взял себя в руки, и с интересом уставился на мага – какой? – Изучение особенностей развития инфекции в организме Вита дало нам немало интересной информации о тварях. Они немного по-другому выглядят при взаимодействии с некоторыми астральными полями, чем обычнык люди. Среди твоих учеников тварей больше нет. Более подробно пока не скажу. Они талантливые и удивительно хитрые существа. Не удивлюсь если смогут прослушивать нашу беседу, несмотря на все предосторожности, а затем найти способ замаскировать это свое отличие. – А еще говорят, что это я параноик, – ухмыльнулся Ястреб, – ладно потом расскажешь подробно... секретность гораздо важнее удовлетворения моего любопытства. Ястребы, напряженно вслушивающиеся в их разговор, успокоились и позволили себе расслабиться, поэтому следующее действие Дейтеса стало для все неожиданностью: посох в его руке вдруг швырнул молнию в еще одного охотника. Чтобы убить обычного человека этого хватило бы с избытком. Тварь в личине ястреба лишь оглушило на пару мгновений. Гледен стремительным движением оказался рядом, в его руке сверкнул меч, но мет даже оглушенный оказался на диво проворным – увернулся от клинка, пнул молодого мага, так что тот отлетел шагов на пять, и за короткий миг набросил боевую трансформу. В этот момент я окончательно понял почему охотники так опасаются и ненавидят этих тварей. До сих пор мне невероятно сильно везло при встречах с метаморфами. Подменыш полоснул когтями по метнувшемуся навстречу охотнику и с довольной гримасой ринулся на меня. Он шутя уклонился от молнии Дейтеса, изящно поднырнул по меч Терна и оказался рядом со мной. Мучительно больно чувствовать как острые будто бритвы когти пропарывают твои внутренности, но еще мучительнее видеть усмешку торжества на морде этой твари. Я начинаю умирать. Меч вытащить из ножен нет ни времени, ни сил. Другое дело, что зачем он этот меч, если тоже как и мет умеешь превращать свои руки в оружие. Усмешка врага быстро погасла: он тоже ощутил как его брюхо рвут когти-кинжалы. Мы какое-то время полосовали друг друга, затем в игру включился обруч. Чего он ждал столько времени спрашивается? Шерш вытащил меня в локальный телепорт... вместе с отрезанными лапами мета и бросил на траву в пяти метрах от лишившейся конечностей твари. Вообще-то как мне сказали впоследствии подменыш способен отрастить и оторванные руки. Если дать ему на это время. Терн не дал. Он первым успел к катающейся на земле твари. Я вытащил из своего живота лапы метаморфа, усилием воли гася боль и стараясь остановить потоки хлынувшей крови. Пара минут такими темпами и из меня уже нечему будет течь. Ко мне подошли Терн и Дейтес, увлеченные своим разговором. На мои мучения – ноль внимания. – Но как тварям удалось столько лет скрывать свою сущность? Пройти через все проверки? Мейдена я знаю с тех пор как он ходить начал. Не понимаю, – сокрушался Ястреб. – Их по-видимому подменили в одной из экспедиций в Дальние миры. И Мейден и второй ... Деррик погибли, а их место заняли эти твари, – ответил маг. – Надо будет внимательно проверить тех, кто был в дальних экспедициях, а лучше вообще всех без исключения. – Не теряя ни секунды, и начать следует с Совета – предложил Терн. – Не дай Бог кто-то из них сумел проникнуть в Совет, – сказал Дейтес мрачно. – Может быть, мне кто-нибудь поможет не помереть от потери крови? – спросил я и выругался. – Философы хреновы. Дейтес пальцем поманил к себе растерянного Гледена и показал на меня. Тот схватился за голову и склонился надо мною, плетя исцеляющую формулу: – Держись, Вит, не умирай, сейчас закрою тебе кровь. Перед тем как вырубиться я успел услышать: – А хорошо обруч тварь локальным телепортом разрезал. Может вы подобное оружие изобретете против нечисти? – Надо бы подумать. В самом деле, интересная идея. -Только не три года думайте. А то вы маги любите годами заматывать важные вопросы. – Магия это не рубка мечом и не колка дров, уважаемый советник. Некоторые формулы десятилетиями просчитываются, к сожалению. 5 Очнулся я на исходе седьмых суток. Так мне сообщил ехидный обруч: – Это ж надо столько времени дрыхнуть. Так можно все на свете проспать, – но в интонациях обруча сквозило радостное изумление. Видимо от того факта, что я все еще жив. Удивительно удачливый и живучий экземпляр человеческого рода-племени. Открыв глаза, я обнаружил себя в просторном помещении с белыми стенами. Судя по всему это был лазарет. Рядом я увидел сидящего в кресле и медитирующего Гледена. Хотя нет, медитировала только какая-то часть его личности, другая продолжала оплетать меня исцеляющими формулами. Сверкающие заклятия опутывали мое тело как пеленки младенца и выкачивали из организма какую-то черную мерзкую дрянь. Маг, увлеченный этими занятиями, заметил мое пробуждение не сразу. Только после того как диагностик-формула сообщила об изменении состояния больного. – Очнулся, счастливчик? Как себя чувствуешь? Подвигай руками-ногами, подыши медленно и глубоко. Так, так. А теперь часто и неглубоко как будто запыхался. Интересно. А наши многомудрые целители тут твердили, что яд метаморфов смертелен на 100% и что у тебя нет ни единого шанса выжить. Представляешь, предлагали подарить тебе легкую смерть, чтоб не мучился, и отдать им твое тело на опыты. Исследователи, сожри Хаос их печенки. Я поежился, явственно представив данную перспективу, а молодой маг, заметив мою реакцию, рассмеялся и продолжил: – Поэтому пришлось их разогнать и лечить тебя самому. Благо способности к целительству у меня едва ли не сильнее чем к боевой волшбе. Интересный яд у мета оказался. Очень эффективный, постоянно меняющий свои свойства и те участки организма, которые оказываются под ударом. Тебе сильно повезло, что ты сам на полов... на какую-то часть мет, и имеешь некоторый иммунитет к этой дряни. Любой другой человек на твоем месте уже развлекал бы Создателя историями из своей жизни, а на тебя яд действовал медленнее, стал разрушать кровь... при чем интересно так разрушать, что я понимаю целителей, которые захотели посмотреть этот процесс до логического конца. Мне самому было очень любопытно. – Разрезать меня на кусочки, чтобы изнутри посмотреть как действует яд? – усмехнулся я, – рад, что ты не настолько азартный исследователь. – На самом деле ты сам гораздо интереснее любого яда, – возразил молодой маг и рассмеялся, – мне гораздо любопытнее посмотреть что с тобой будет дальше в живом состоянии. – Да-да, знаю. Я крайне интересен как среда развития инфекции. Очень ценный подопытный мышь. Гледен замялся: – На самом деле это не совсем так. Открою тебе страшную тайну. Как ты уже знаешь, до сих пор считалось, что человек не может противостоять инфекции. Вообще... никак... ни при каких обстоятельствах. Поэтому ты сам интересен даже больше чем процесс развития инфекции. Как ты смог устоять? Почему? Что в тебе такого особенного? – Мне помог удержаться Шерш, – возразил я. – без него бы проиграл. – Я очень внимательно просматривал отчеты обруча, – сказал Гледен. – Ценность его помощи трудно переоценить, но истина состоит в том, что ты родился в неудачном месте в крайне неудачное время. Тебя совершенно не учили владеть собой, более того, очень странно и непонятно, но ваша культура делает обратное: люди глупо и так бездарно сжигают себя. Столько сил, столько энергии и все без толку. Не знаю как так получилось, может быть потому что людей в твоем мире слишком много и ваша циливизация слишком технократическая. Если у меня когда-нибудь появится свободное время, я обязательно займусь изучением твоего мира. Хотя, боюсь, возможностей для мирных исследований у меня еще долго не предвидится. Если коротко, то при надлежащем воспитании и обучении ты мог бы одолеть мета и без обруча. У тебя очень странные родовые особенности, генетика, говоря языком ваших мудрецов. Обруч лишь помог исправить недостатки твоего воспитания, научил выдержке и самоконтролю, помог устоять в трудные минуты. – Интересные дела, – хмыкнул я и мысленно спросил: ‘Это правда, железяка?’ – ‘Большей частью да, комок безмозглой плоти, – неохотно буркнул Шерш, – ты и в самом деле родился в жутком месте. И взаимодействие с инфекцией у тебя странное. Нетипичное’ – Чем дальше – тем любопытственнее, – охватившее меня на секунду сильное возбуждение я рассеял глубоким правильным дыханием диафрагмой, глубокий вдох, выдох в полтора раза длиннее вздоха. Потом обдумаем слова Гледена о моей наследственности. Пока он говорит надо спрашивать. Ведь столько есть еще вопросов, на которые обруч, сцуко, не отвечает. Прикидывается обычным ошейником. – Одно не могу понять. Зачем метам было так стараться убить меня? – спросил я.- Нашли себе врага ?1. – Я ведь уже говорил. Ты ключ к разгадке их тайн, – усмехнулся Гледен, – благодаря изучению твоей особы мы научились выявлять их. Оказалось, что они успели проникнуть во все гильдии Братства. Их подменыш был даже в Совете 12-ти, можешь себе представить? Короче, оказалось, что твари в курсе всех наших планов, исследований, разработок, методик обучения. Они хорошо знают наши правила, уставы, наше вооружение, все тайные и явные базы. Ну, почти все. Он замолчал, а я задумался, переваривая услышанное. Положение охотников представлялось не веселым. По логике меты, обнаружив провал своих шпионов, должны были нанести удар по Братству, пока орденцы не успели поменять базы и не установили новые системы защиты и ловушки. Я спросил Гледена об этом. – А они и ударили едва ли не в ту же минуту как узнали об уничтожении агентурной сети. Меты они ведь проворные, умеют создавать свой собственный проход между мирами, как ты сам знаешь. Поэтому не всех нам удалось убить, кое-кто успел смыться и предупредить. Я сейчас думаю что скорее всего у метов уже было почти все готово для внезапной атаки. Больно уж они быстро смогли ударить по всем нашим слабым точкам одновременно... всей своей мощью, – ответил Гледен мрачно, затем вдруг зло усмехнулся, – но их атака не была неожиданной. Мы были готовы. Они умылись кровью, штурмуя наши базы... хотя далось нам это очень дорогой ценой. – Поэтому ты такой мрачный? – сочувственно спросил я, – большие потери? – Тварей было слишком много, невероятное количество, десятки тысяч, прекрасно вооруженных и обученных, разбитых на пятерки. Многие боевые приемы позаимствованы у нас, более того усовершенствованы. Они действовали согласовано и по одному плану, управляемые единой волей. А ведь до сих пор мы были уверены, что меты несмотря на всю свою опасность всего лишь разрозненная малочисленная группа нечисти, не представляющая серьезной опасности. Вампов и оборотней из-за их многочисленности и способности к быстрому размножению считали гораздо большей угрозой. Молодой маг сделал паузу. – Самое грустное что не будь мы наготове, меты имели бы реальные шансы нас полностью уничтожить. Внезапный удар такими силами, и от Братства ничего не осталось бы. Еще плохая новость – впереди своих отрядов меты пускали волны обезумевших оборотней и вампов, потерявших чувство самосохранения. Страшная сила. Каким-то образом твари научились управлять нечистью и использовать их в качестве штрафных рот, смертников. Оборотни и вампы жутко живучие твари, а когда они лезут на стены крепостей шевелящимся ковром... Учитель рассказал, что за неполные сутки битвы он испепелил больше вампов чем за всю свою двухтысячелетнюю жизнь. Кровососы они хитрые. С магией дружат и если что удирают. Они, как правило, всегда четко чувствуют момент когда нужно уносить ноги. – Сколько лет Дейтесу? – вдруг вздрогнул я, не сразу осознав, что за историей о кровососах упустил информацию о возрасте Учителя. 2000 лет... Создатель всемогущий. – Около двух тысяч. А что тут такого удивительного? Терн, обучающий тебя фехтованию, его ровесник. Насколько я знаю, они вместе по кабакам и борделям шлялись по молодости и были большими приятелями, пока не стали большими шишками в Ордене. А в твоем мире сколько люди живут? Скоооооооооолько? Почему так мало? Зачем вы так глупо и быстро сжигаете свою жизнь? Я пожал плечами, так как не знал ответа на этот вопрос. – Ладно, это слишком глобальный вопрос, – смилостивился надо мною маг, – ты мне лучше расскажи, как тебе удалось увернуться от трубы, которую на тебя сбросил мет? Мы с учителем раз двадцать моделировали ситуацию и так и этак. Мет не промахнулся, а у тебя просто не было времени, чтобы разобраться в произошедшем и успеть увернуться. Почувствовал ты что-то? Дар предвидения прорезался? Или чутье сработало? Я задумался, концентрируясь на сумбурных воспоминаниях той ночи. – Нет. Не предчувствие и не чутье. Я на тот момент вообще почти перестал ждать удара в спину. Вспоминается ощущение, как будто огромная рука схватила меня и рванула в сторону из-под падающей трубы. – Рука? – от волнения Гледен аж подскочил с кресла, – перекинь мне свои ощущения в тот момент. Максимально четко и емко. – Как перекинуть? – не понял я. – Мысленно, дракон тебе в ..., – ругнулся молодой маг, – мыслеобраз транслируй. Разве тебя этому не учили? Мет задери этого Терна. Ему бы только своими дурацкими железяками размахивать. А ведь его магический Дар, не поверишь, едва ли не больше чем у учителя. Так значит никто не удосужился научить тебя основам телепатии, – он задумался, – попроси обруч считать твою память и транслировать мне. Он это сделает гораздо лучше чем смог бы ты. Даже если бы умел. Так мы и поступили. Железяка, правда, разворчался, что молодые несознательные олухи отрывают его от важных исследований, но помочь не отказался. Гледен на минуту закрыл глаза, сосредоточившись на приеме и обработке информации. Затем откинулся в кресле и минут пять молчал, но по его напряженному лицу было видно, что он отнюдь не дремлет. Наконец маг открыл глаза. – Проглоти меня Вековечная Тьма, если я ошибаюсь, но тебя спасли с помощью магии. – Что? – Эта рука, которая, как тебе показалось, рванула тебя из-под падающей трубы – это магическая формула. Простая изящная эффективная... и незаметная, – он замолчал, но его ошарашенный вид говорил о том, что это далеко не все. – Что-то еще? – мне показалось невероятно важным узнать кто меня спас, чтобы хотя бы поблагодарить спасителя при встрече... если таковая случится. – Связка очень странная. Совершенно непонятно кто ее сплел. Никогда в жизни такого не видел. Видишь ли, каждая магическая формула плетется строго индивидуально. Как буквы (почерк) у пишущего пером, так и (заклинания) почерк каждого мага индивидуален, но тем не менее имеет родовые особенности. Формулу человеческого мага даже с большого перепоя не спутаешь с заклятием орочьего шамана. – Интересно, – хмыкнул я. – не знал, что магия так похожа на письмо пером. – Интереснее всего, что убей меня дракон, если я когда-либо видел подобные связки. Это не человек, не гном и не орк. – Может быть это был эльф? – хмыкнул я саркастически. Про себя же подумал, что железяка просто или неправильно считал мою память, или при передаче исказил информацию. А может нашелся самородок, которому все законы магии по фигу. Гледен оценил мою шутку радостным ржанием. Последнего эльфа живым видели еще в позапрошлую эпоху. – Скорее уж тролль, – сказал он отсмеявшись. – Отошлю-ка я рисунок связки учителю. Он живет куда дольше меня. Может видел где? Леопард опять закрыл глаза, сосредоточился, затем вдруг поморщился и стал тереть виски: – Он сейчас занят войной. Сказал что посмотрит на досуге, когда будет время. – И все? – удивился я. Гледен опять поморщился: – Еще он сказал, что я олух и дурью маюсь. Если кто-то спас тебя, то это явно друг и если этот друг хочет помогать нам инкогнито, то надо уважать его желание. И что любопытство леопарда сгубило. – В моем родном мире говорят: кота, – подивился я. – В моем тоже, – усмехнулся молодой маг, – просто красный леопард знак нашей гильдии. Гильдии боевых магов. Поэтому охотники переделали эту поговорку на свой лад. Он замолчал, затем грустно добавил: – Война с метами только началась, а моя гильдия уже потеряла каждого третьего. – Как? – Боевые маги основная ударная сила Ордена, чтобы там Терн не думал о своих ястребах. Меты не жалели ни себя ни своих слуг чтобы до нас добраться, а мы, леопарды, не привыкли прятаться за чужими спинами. Учитель как минимум десяток израненных олухов вытащил из гущи. Кого успел. На него самого охотились сильнее всего. Ладно, мне пора. Ты уже жив, почти здоров. Надеюсь, целители не замучают тебя до смерти своими отварами и клизмами, – он рассмеялся и исчез, уйдя в портал прямо из комнаты. Я закрыл глаза и постарался расслабиться, войти в медитацию, чтобы побыстрее набраться сил и придти в норму. За недолгое время общения охотники (особенно Гледен) успели стать для меня друзьями, своими. У них началась война с метами, значит это и моя война. Поэтому мне как можно скорее следует встать на ноги. От глубин самопогружения меня отвлек легкий скрип открывающейся двери. Все-таки Терн оказался хорошим учителем: мои руки непроизвольно зашарили вокруг в поисках меча. Впрочем, я быстро успокоился: в мою комнату заглянула симпатичная мордашка обрамленная роскошными яркорыжими волосами. По-видимому, медсестра или по-местному младший целитель. – А этот безумный леопард насовсем ушел? – испуганно-любопытно спросила она. Ну чистая лисичка. Я рассмеялся: – А почему безумный? – Да он молнией ударил мастера Тервиуса, когда тот предложил проявить к вам милосердие и ... – она запнулась и испуганно захлопала глазами глядя на мой плащ с охотничьей птицей. Видимо, ястребы считались не менее безумными, чем леопарды. – Безболезненно отправить меня в мир иной? – я саркастически хмыкнул. Она кивнула. – Тервиус хоть жив? – спросил я слегка встревожено. Хоть и дурак и вполне заслужил, но... у Гледена могли быть неприятности из-за смерти одного из целителей. – Жив, – лисичка хихикнула – хотя сильно обожжен и напуган. На самом деле он очень добрый и хороший. Просто рассеянный и сначала что-то говорит, а потом думает. И очень талантливый травник. – Когда не путает травы, – подхватил я. Она хихикнула и кивнула головой, затем сказала уже командным голосом: – А теперь, сударь, ложитесь на живот, нужно сделать вам массаж. Я с готовностью перевернулся на живот, бормоча про себя, что массаж определенных частей тела мне бы точно не помешал. Ее руки были удивительно приятными, теплыми, нежными. Она обладала даром делиться своей энергией. Мое истощенное ядом и ранами тело почувствовало себя настолько хорошо, что потребовало перевернуться на спину и попытаться обнять лисичку. Она не стала испуганно вскрикивать и вырываться, а просто хитро подмигнула мне, поцеловала в губы и я ... уснул. Проснулся я удивительно бодрым и свежим и попросил обруча связать меня с Терном, Дейтесом или на худой конец с Гледеном. – Зачем? – обруч отозвался неохотно. – Не мешай людям – им сейчас не до тебя. Они вовсю воюют, а тебе еще не меньше недели приходить в себя. Мет тебе все брюхо расцарапал, если не вспоминать о легком отравлении неизлечимым ядом. -Чувствую себя великолепно, – сказал я и резво вскочил на ноги. Как выяснилось зря. Меня вдруг накрыла сильная слабость, и я так же резко упал обратно, тяжело дыша и обливаясь потом. – Тебе еще как минимум шесть массажей нужно, прежде чем ты станешь на что-то годен. По одному массажу в день. И-и-и-и-и ... не приставай к Рыжей ведьме. Ей вполне по силам навсегда лишить тебя мужской силы. – Да ну, – я покачал головой, – а мне она показалась такой милой и простодушной лисичкой. Обруч вздохнул: – Это ее любимая маска, парень, молоденькая глуповатая девушка. На самом деле она гораздо старше Дейтеса...и намного могущественнее. Когда-то Рыжая ведьма была одним из лучших боевых магов Ордена, пока не решила что ее призвание – исцелять, а не убивать. Она сложила с себя мантию боевого мага и стала простой целительницей. Только сила запредельная осталась при ней. Молодые охотники часто обманываются ее маской, и получают весьма интересные сюрпризы. – Обруч хмыкнул. – Неужели ей больше двух тысячелетий? – я был ошарашен. Память подбросила ощущения: Руки живые теплые, грудь упругая, попа крепкая. – Это все морок, парень, – усмехнулся железяка,- видел бы ты ее на самом деле. Кожа да кости. Ей только косу в руки дать и будет чистая Смерть. Я был ошарашен еще больше. Обруч забулькал от смеха: – Шучу-шучу. Сам не знаю как, но тело у нее натуральное, хотя тот же Дейтес много раз делал себе магически выращенные тела. На самом деле Рыжей стерве куда больше четырех тысячелетий, т.к. когда я был создан она уже была в точь-точь такой как сейчас. Разве что не притворялась простушкой, а была сущей фурией. – Может она не человек? – пришло мне вдруг в голову. – Может быть... только тайны свои она хранит крепко и свирепо, – после чего обруч посоветовал – ты бы дыхание потренировал что ли. Быстрее придешь в норму, да и мет в тебе притаился неспроста. Чувствую готовит какой-то сюрприз. Так что не расслабляйся, мой юный друг, дыши, медитируй, пытайся познать свою истинную суть – Она ведь за пределами познания?- удивился я, – ты же сам говорил... или не ты. -Так то оно так, – усмехнулся обруч, – но если выйти за пределы сознания, сбросить все свои маски... Он еще что-то бурчал, но я его уже не слушал. Я сосредоточился на удивительном ощущении гармонии, концентрации и упорядоченном дыхании. – Правильно, парень, – сказал обруч, когда я уже не слушал его, – ищи фокус, средоточие гармонии, линии силы, попутные ветра энергии. Тогда и весь мир вокруг будет крутиться вокруг тебя и для тебя. Выйдешь из фокуса, потеряешь гармонию, и мир раздавит тебя как колесо телеги лягушку. Чувство гармонии это основное. Самое главное быть в гармонии с собой и на поле брани и на поле страсти, в работе и в отдыхе. Ты еще очень молод, сейчас ты этого еще не понимаешь. Ладно какие твои годы. Еще поймешь...если доживешь. В следующий раз, когда пришла лисичка... хмм... Рыжая ведьма, я держался куда скромнее и почтительнее. Целительница пару минут с увлечением изображала из себя молодую и наивную, затем, видимо, заметила какими глазами смотрю на нее: – И какая сволочь проболталась? – спросила она недовольно и ее взгляд сразу ощутимо потяжелел. Я пожал плечами. Выдавать Шерша не хотелось. Впрочем, Рыжая ведьма сама быстро догадалась: – Видимо, обруч... место которому давно в кладовой для забытых артефактов. Впервые за все время общения с вредным артефактом я ощутил, что он ощутимо явственно боится. Вот дела-а-а-а. – Зачем вы притворяетесь?- спросил я. Во-первых, мне было в самом деле интересно, во-вторых, надо было отвлечь ее от моего железного наставника. – Зачем пытаюсь казаться тем кем перестала быть много тысяч лет назад? Вернее даже никогда не была. В молодости приходилось быть очень серьезной девушкой...развитие моего дара требовало постоянных тренировок, обучения. Мне было не до легкомысленного поведения, не до романов и мужчин. А сейчас я невероятно древнее существо, и груз прожитых лет давит на меня как стальной пресс. Притворяюсь молодой дурочкой, и становится легче, когда удается убедить в этом молодого страстного охотника... и саму себя. Очень важно всегда видеть цель: глазами, разумом, воображением. Пока стремишься к ней ты стрела, летящая в самое ‘яблочко’. Если же у тебя нет цели в жизни или в текущий момент – ты всего лишь ржавая железяка бесполезно валяющаяся в канаве. Очень важно быть, чувствовать себя счастливым и довольным жизнью. Счастливый человек гармоничен, несчастный нет. Человек без сильной внутренней гармонии не способен стать настоящим мастером. Он потратит свою жизнь, свой Дар на внутреннюю борьбу. Очень важен позитивный настрой, настрой на победу, уверенность, что все получится. Представь, что будет если маг начнет кастовать заклинание, сомневаясь в собственных силах? Что у него получится в итоге? – Вера в себя это отлично, но не приведет ли такая вера к излишней глупой самоуверенности?- я удивился словам своего металлического наставника. – Видишь ли, Вит, – ответил обруч осторожно, – на самом деле в этой Вселенной вообще не существует такой вещи как излишняя самоуверенность. Есть только недостаточная вера в себя, в собственные силы. – Значит возможно все? Даже то, что невозможно ни при каких обстоятельствах? – спросил я крайне недоверчиво. Все чему меня учили всю мою сознательную жизнь противоречило этому утверждению. Мне говорили, что все в мире имеет ограничения.