двери и окна и подожгли. Все сгорели... Вот звери!

Поедем, Петрика, скорее! Чего мы ждем?

— Поедем, Илиеш... Но когда?

— Скоро... Завтра!

— Завтра?

— Да, завтра!

— Ты не передумаешь?

— Нет, не передумаю. А ты?

— Я тоже не передумаю.

— Хорошо.

— Илиеш, а Флорика?

Илиеш задумался.

— Да, она смелая девчонка. Но ведь девчонок не

берут на войну... Не берут,—с сожалением повторил

он.

— А Пассионария?

— Ну, сравнил! Пассионария-то — ведь герой. Л

Флорика — просто девчонка.

Ребята задумались.

— Так, значит, завтра? — тихо произнес Петрика

и взглянул на Илиеша.

— Да, завтра!

— Посмотри, Петрика, мешок мой хорошо дер¬

жится? — и Илиеш повернулся спиной к Петрике.

Петрика ощупал лямки вещевого мешка на спи¬

не Илиеша.

— Крепко! Можешь быть спокоен!

— Ну, пора!

Илиеш останавливается на пороге и оглядывает

последний раз свою комнату. Она кажется ему те¬

перь такой уютной и родной. Вещей в комнате мало.

Шатающийся табурет. Кровать. Здесь лежала его

мать. Илиеш подходит к кровати, снимает со стены

фотокарточку, где сняты его отец и мать, потом до¬

стает из-под матраца записную книжку студента и

прячет то и другое в карман.

Они решительно направляются к двери. Илиеш за¬

пирает квартиру на ключ и вместе с Петрикой выхо¬

дит на улицу.

Спускаются сумерки. На небе зажигаются первые

звезды. Друзья медленно идут по Ильинской улице.

Как знаком им здесь каждый уголок, каждый камень.

Из своей калитки выходит Никушор. Увидя ребят,

он подбегает к ним и останавливается, с удивлением

глядя на вещевой мешок.

— Куда это вы?

— В Боюканы,— говорит Петрика.

Никушор смотрит на них недоверчиво. В Боюка¬

ны? Зачем им итти так поздно на эту темную окраи¬

ну Кишинева? Он чувствует, что что-то здесь не так.

У них какая-то тайна.

Петрика вынимает «дрымбу».

— На, возьми.

Никушор не верит своим глазам. Это та самая

«дрымба», о которой он так страстно мечтал! С чего

это вдруг Петрика вздумал отдавать ее ему?

Никушор нерешительно протягивает руку. Неуже¬

ли отдаст? И вот он уже ощущает на ладони холод¬

ную весомость маленького инструмента. Да, но куда

же они все-таки идут? Однако любопытство заглу¬

шается у Никушора радостью — он теперь облада¬

тель знаменитой Петрикиной «дрымбы».

— Прощай, Никушор!

Ребята уходят. Сделав несколько шагов, Петрика

оборачивается. Никушор стоит, не двигаясь, и глядит

им вслед.

Ребята подымаются в центр города. Здесь уже

горят фонари. Царит обычное в это время оживление.

За столиками, стоящими на тротуарах, у кафе «Пи-

кадили» и «Консум» сидят люди. Вдоль по улице

Александра Доброго убегает цепочка фонарей. Она

начинается у больницы и кончается у вокзала.

Ребята шагают, не оглядываясь по сторонам. Все

быстрей и быстрей. Им нужно спешить.

Наконец, вот и вокзал.

Они подходят к боковому входу. Люди идут и

идут. У входа стоит железнодорожник и проверяет

билеты. Билетов у ребят нет. Как же им пройти на

перрон?

Через вход движутся люди с чемоданами, корзин¬

ками, свертками, показывая на ходу билеты.

— Идем! — говорит решительно Илиеш.

Они идут вдоль вокзала. Выходят на какую-то

улочку. Переулок. Дальше! А вот и поле. .Убегающие

в неведомую даль нити рельс. Ребята оглядываются

назад. Видны электрические огни перрона. Они идут

по шпалам. Маневрирующий паровоз. Ребята обхо¬

дят его. Вот два железнодорожника. Стоят и разгова¬

ривают. Неужели остановят? Ребята проходят, не

глядя па них. Но уголками глаз следят за ними. Сла¬

ва богу — не заметили!

Наконец, Илиеш и Петрика подходят к перрону.

Сколько здесь людей! И все суетятся. Громко гово¬

рят, смеются. Вот дама в очках. За пей носильщик с

двумя большими красивыми чемоданами. Солдат с

зеленым сундучком. Старушка с чемоданчиком. Ее

провожает молодая девушка.

Все смешивается в один общий шум — разговоры

пассажиров и провожающих, крики продавцов лимо¬

нада и ирисок, ругательства полицейских, фырканье

паровозов, поцелуи. «Же-о-о, где ты, сорванец? ..»

«Когда он отходит на Бессарабяску?» «Смотри, Ири-

нел, пиши...» «Скажите, где стоит поезд на Яссы?..»

Ребята подходят к длинному составу. У дверей

вагонов толпится народ. Паровоз сердито отдувается.

На одном из вагонов написано:

Кишинев—Яссы

— Сюда! — шепчет Илиеш.

Ребята обходят длинный состав и выходят на

другую его сторону. Здесь тихо. На земле — желтые

квадраты освещенных вагонных окон. Вдали рассти¬

лается широкое поле. Оттуда веет прохладой.

Они останавливаются у последнего вагона.

— Ну что, полезем? — спрашивает Петрика.

Илиеш утвердительно кивает годовой.

Он снимает вещевой мешок, взбирается на сту¬

пени и через минуту уже на крыше. Петрика подает

ему мешок. Потом тоже лезет на крышу вагона.

Они осторожно переходят на крышу следующего

вагона и ложатся. Мешок они кладут рядом с собой.

Лежа, они смотрят на перрон. Он им виден, как

на ладони. Прибывают все новые и новые пасса¬

жиры.

Раздается зычный голос:

«Внимание! Через пять минут отправляется поезд

Кишинев—Яссы...»

Начинается суетня. Люди прощаются, целуются.

Ярость паровоза достигает своего предела. Он

задыхается, фыркает устало и угрожающе.

Долгий свисток — и поезд трогается.

Медленно уплывает перрон с его огнями, строе¬

ниями, людьми. Девушка машет платком. Платки в

руках провожающих кажутся белыми бабочками.

Перрон все отдаляется и отдаляется. Вот он со¬

всем исчез. Шумит и рвется навстречу ветер.

Становится прохладно.

Темнеет.

ГЛАВА 29

НА КРЫШЕ ВАГОНА

Поезд набирает скорость. Ветер остервенело сви¬

стит в ушах. По сторонам — поля, окутанные

мраком.

Ребята прижимаются к крыше. Жесть, накалив¬

шаяся за день от солнца, приятно греет.

— Долго нам ехать? — спрашивает Петрика.

— Часа три,— отвечает Илиеш.— В Яссах пере¬

сядем на Бухарестский поезд... А там па Тимишор-

ский... Ну, а потом уж увидим, как дальше...

— Откуда ты знаешь?

— Флорика дала мне посмотреть «Географию»

Георгиеша. Там об этом написано.

Ребята замолкают.

Поезд мчится. Ветер свистит и завывает в ушах,

пробирается под одежду и холодит тело.

Протянув руку, Петрика нащупывает какое-то

отверстие. Оттуда идет тепло.

— Илиеш, посмотри-ка, что это такое? — спра¬

шивает он удивленно.

Илиеш подползает к нему и заглядывает.

— Это вентилятор!

Становится все темнее и темнее. Иногда в степи

промелькнет яркий огонек и быстро скроется.

Толчок. Поезд останавливается на какой-то

станции. По маленькому перрону, освещенному

тусклым светом, мечутся тени.

Ребята и не смотрят на эту маленькую грузовую

станцию. Это еще слишком близко от Кишинева. Это

еще не интересно. Скорей бы дальше, дальше!

Поезд снова трогается.

— Гляди, Илиеш, на небо!..

Илиеш поднимает голову и замирает. Потом он

поворачивается, ложится на спину и продолжает

смотреть вверх. Небо усеяно необыкновенным мно¬

жеством ярких звезд. Илиешу кажется, что он еще

никогда не видел столько звезд на небе. И все они

уходят в одну сторону, уплывают.

— Вот бы они упали на землю! — фантазирует

Петрика. — А мы бы подобрали их и дали... одну

Флорике и Георгиешу... другую Никушору... тре¬

тью. .. светло было бы тогда в домах... и не нужно

было бы покупать керосин...— он замолкает на ми¬