Многие буржуазные авторы, даже из числа тех, кто пользуется каждой возможностью, чтобы обвинить и оклеветать Советский Союз, вынуждены признать несуразность и провокационный характер позиции Англии и Франции во время переговоров военных миссий. Так, например, западногерманский профессор Михаэль Фрейнд пишет: «Западные державы хотели найти квадратуру круга: Советский Союз должен был вести войну с Германией, как бы оставаясь в стратосфере, не двигая свою армию против Германии через территорию Польши, т. е. единственно возможным путем! Поэтому переговоры между западными державами и Советским Союзом сорвались, они не могли не потерпеть провала...»4.
Единым фронтом с правительствами Англии и Франции выступало в данном вопросе и антинародное польское правительство, отвергавшее все предложения СССР, направленные к защите Польши от германо-фашистского нашествия. Еще в мае 1939 г. Варшаву посетил заместитель Народного комиссара иностранных дел СССР В. П. Потемкин, передавший предложение Советского правительства помочь Польше, если она станет объектом нападения с Запада. Однако польское правительство спешно отклонило советское предложение. Чуждое своему народу и коренным национальным интересам страны, оно скорее было согласно на германскую оккупацию, чем на
1 АВП СССР, дело англо-франко-советских переговоров 1939 г. (т. III), л. 143.
* Т а м же, лл. 144—145.
3 См. там же, лл. 323,328 (Из трофейных документов германского МИД).
* Weltgeschichte der Gegenwart in Dokumenten. B. III. München, 1956, S. 79.
170
дружбу с Советским Союзом. Об этом с циничной откровенностью заявил французскому
послу главнокомандующий вооруженными силами Польши маршал Рыдз-Смиглы: ^л^' ^
«С немцами мы рискуем потерять свою свободу, с русскими мы потеряем свою у \ л" душу»1. Сторонникам пагубной для польского народа политики не приходилось А » терять свою душу, они давно ее потеряли.
В слепой ненависти к СССР польское правительство категорически отвергло последний шанс спасения своей страны от немецко-фашистского нападения. Теперь уже остановить агрессию было невозможно. Усилиями англо-франко-американских мюнхенцев и своих собственных руководителей Польша была ввергнута в пропасть национальной катастрофы.
Мало чем отличалась от политики польских предателей и политика правительств Эстонии, Латвии, Литвы. В апреле 1939 г. в ответ на обращение Рузвельта к Гитлеру и Муссолини, в котором американский президент требовал, чтобы фашистские диктаторы заявили об отсутствии у них агрессивных намерений в отношении европейских стран, Германия предложила дать обязательства о ненападении тем странам, которые примкнут к ее политике. Таким образом, фашистские дипломаты стремились к дальнейшему осуществлению своей захватнической политики под фальшивым флагом «дружественных» договоров. Провокационный характер этого шага германской дипломатии был настолько очевиден, что все государства, которым было адресовано данное предложение, отклонили его. Исключением явились только Эстония и Латвия. Уже 8 мая 1939 г. латвийский кабинет министров принял германское предложение2.
Немалое влияние при этом на правительства прибалтийских республик оказала позиция английского правительства. Стремясь как можно шире открыть ворота для германской агрессии гротив Советского Союза, правительство Англии способствовало действиям немецко-фашистской дипломатии. Министр иностранных дел Эстонии Сельтер заявил 25 мая 1939 г. на заседании комиссии Государственной думы по внешней политике и обороне, что «Англия в принципе согласна с заключением германо-эстонского пакта»3. Дело не ограничилось одним только согласием. Хорошо информированный английский журнал «Тайм энд Тайд» сообщил своим читателям, что на диктатора Эстонии Пятса «было оказано сильное давление, чтобы он не отказался от германских предложений. Это давление, по-видимому, исходило — пусть это не покажется странным — из кругов, связанных с британским ведомством иностранных дел»4.
«Дружественные» договоры Эстонии и Латвии с Германией были подписаны в июне 1939 г., в самый разгар англо-франко-советских переговоров, что еще более осложнило обстановку. Еще до подписания этих договоров воинственная активность германских представителей в странах Прибалтики заметно возросла. Помимо большого числа немецких военных специалистов, эти страны посетили начальник штаба германских сухопутных сил Гальдер и начальник гитлеровской военной разведки адмирал Канарис. Во время состоявшихся секретных переговоров с правительством Эстонии обсуждался вопрос об оккупации стран Прибалтики немецко-фашистскими войсками. Об этом сообщал своему правительству итальянский посланник в Эстонии Чикконарди5. Эстонское правительство, указывал он, ради еще большего сближения с Германией готово ввести в свой состав представителей «немецкого меньшинства», проживающего в стране6.
1 Weltgeschichte der Gegenwart in Dokumenten. B. III, S. 107.
2 См. Центральный Государственный архив Октябрьской революции Латвийской ССР, ф. 118 (1307), он. 1, д. 316, лл. 10 -11.
3 Центральный Государственный архив Октябрьской революции Эстонской ССР, ф. 84, оп. 1, д. 1046, л. 12.
4 «Time and Tide», August 5, 1939, p. 1049.
5 См. Document! diplomatic! italiani. Ottara série, 1935—1939, vol. XII. Roma, 1952, p. 250.
6 См. там же, стр. 589.
171
В свете этих фактов нет ничего удивительного в том, что правящие круги Эстонии и Латвии приняли в штыки советское предложение о совместной с Англией и Францией гарантии независимости прибалтийских стран. Эстонское правительство заявило Англии и Франции, что оно «рассматривает русское предложение как недружелюбный акт, направленный против нейтралитета Эстонии»1. Эстонский посланник в Москве Рей 19 июня 1939 г. по поручению своего правительства заявил британскому послу в СССР Сиидсу, что предоставление Эстонии помощи против агрессии «заставило бы нас воевать до последнего солдата на стороне Германии»2. Так понимали прибалтийские правители свой «нейтралитет».
Занятая реакционными кругами Эстонии и Латвии позиция вновь встретила поддержку со стороны Англии. В ответ на заявление Рея Сиидс передал ему, что Лондон хорошо понимает эту точку зрения, считая ее вполне обоснованной, и Сиидсу «дана директива от Форин оффис (министерство иностранных дел Великобритании. — Ред.) учесть позицию прибалтийских государств»3.
Таким образом, в то время как правители прибалтийских государств, прикрываясь фальшивыми заявлениями о «нейтралитете», готовили немецкую оккупацию своих стран, британская дипломатия проявляла «полное понимание» их позиции и использовала ее для саботажа переговоров с Советским Союзом, давая понять гитлеровской Германии, что «балтийский коридор» открыт для нападения на СССР.
17 августа переговоры военных миссий были прерваны до 21 августа, чтобы делегации Англии и Франции могли окончательно выяснить отношение своих правительств к вопросу о пропуске советских войск через Польшу. На заседании 21 августа Драке заявил, что никаких новых сообщений за 4 дня из Лондона не поступило и «следовало бы отложить заседание еще на 3—4 дня»4. Советская делегация предложила прервать переговоры впредь до получения английской и французской делегациями конкретного ответа от их правительств на вопрос о том, как они мыслят выполнение Советским Союзом тех обязательств, которые возложила бы на него военная конвенция. В заявлении советской делегации указывалось, что «ответственность за затяжку военных переговоров, как и за перерыв этих переговоров, естественно, падает на французскую и английскую стороны»5.
