Ко времени серьезного обсуждения Главы 24 я убедился, что биология не отличается от физики тем, что она также ограничена законами или правилами. Данные генетики и археологии дают возраст происхождения рас примерно в 65 000 лет, но эти правила подразумевают, что расы возникли более 2 миллионов лет назад. Так как мы с Роном не сумели договориться, как разрешить эти и другие противоречия, мы по-дружески расстались.

Эта книга содержит материал, который я считаю в высшей степени захватывающим, тем более что вряд ли его можно легко найти в других местах, в частности, в одной книге. Чтобы свести все воедино, нужно было провести изыскания в самых различных областях (например, в генетике, физической антропологии, социологии, палеонтологии, психологии), перекапывая спорную и противоречивую информацию, отчасти ошибочную и даже мошенническую. Понимая, сколь огромна эта задача, я неоднократно впадал искушение отказаться от нее. К счастью, Рон уже приобрел хорошие познания в этих областях, тщательно продумал следствия собранной им информации, и был способен удерживать меня в нужном русле.

Рональд Фонда, таким образом, достоин признательности не только за побудительный импульс в создании этой книги, но и за многие идеи, разбросанные на всем ее протяжении. Часть III почти полностью базируется на материалах его веб-сайта www.rafonda.com, он ответственен также за многие идеи Части IV.

Я не прохожу мимо того факта, что теории происхождения человека, предлагаемой в этой книге, противоречит обширная литература в поддержку теории «Исхода из Африки». Однако есть серьезные основания для убежденности в том, что эта теория неверна и что современный человек не эволюционировал в Африке. Я надеюсь, что читатель будет беспристрастно рассматривать дело, представленное на его суд, в то время как я с нетерпением буду находиться на скамье подсудимых, ожидая приговора.

Как всегда, я принимаю все ошибки и ошибочные утверждения на свой счет. Комментарии и исправления без бранных слов могут быть отправлены мне по электронному адресу: [email protected].

Когда человек обрел мозг, способный к абстрактному мышлению, одним из первых его вопросов должен был быть: «Откуда мы пришли?» Ответом было наделение себя славным происхождением – от богов, от самой Матери Земли, от мифических чудовищ или от гигантских животных.

Но современная наука предлагает более приземленное происхождение – человек произошел от обезьяны, члена той же семьи, что и современные шимпанзе, гориллы и орангутаны[1]. Миллионы лет спустя потомки этой обезьяны эволюционно разошлись со своим обезьяноподобными предками в достаточной мере, чтобы стать самостоятельным родом Homo, человеком. Минуло множество лет и много видов Homo до появления первого разумного человека, несколько примитивно выглядевшего Homo sapiens, и еще позже появился очень разумный человек, Homo sapiens sapiens, современный человек. (Дающий себе самые хвалебные наименования.)

В палеоантропологии, науке, изучающей вымерших предков человека, многое является спорным, и по мере продвижения назад во времени происхождение человека становится все менее определенным. Несмотря на это, я решил принять на себя риск ошибки и сделать некоторые правдоподобные предположения о ранней стадии эволюционного пути человека от его начала в качестве примитивного млекопитающего до той поры, когда он начал ходить на двух ногах. Впрочем, книга сфокусирована в первую очередь на вопросе о том, как человек эволюционировал от двуногой человекообразной обезьяны до своего современного состояния.

Спросите большинство палеоантропологов, где возник человек, и они, подобно Чарльзу Дарвину, ответят одним словом – «Африка» – Африка, с самого начала и на каждом следующем этапе пути, за исключением последних, когда сформировались расы. Они скажут, что аборигены тропической Африки были первыми людьми современного типа, а монголоиды и европеоиды эволюционировали от этих африканцев. Не все согласятся с таким ответом, и эта книга представляет альтернативный сценарий.

Неспециалист может решить, что вопрос о происхождении современного человека будет изучаться так же, как и другие научные вопросы, или по меньшей мере предположит, что исследование будет состоять в бесстрастном изучении данных и получении следующих из них выводов. К сожалению, когда человек изучает сам себя, он не является непредвзятым наблюдателем. Антропологи не марсиане, они люди и, как и все остальные, имеют свои идеологические и психологические заскоки.

Можно ожидать, что, подобно некоторым из первых из людей, задавшихся вопросом о том, откуда они пришли, палеоантропологи изберут славное прошлое для своего народа и менее достойное для других, но это не так. Точно так же, как теннисный этикет предписывает победителю не кичиться своей победой, но любезно сказать проигравшему, что тот играл хорошо и был опасным противником, хотя бы даже это не было правдой, большинство палеоантропологов стараются не заострять внимание на различиях между разными популяциями, тем самым преуменьшая сильные стороны своего народа и преувеличивая сильные стороны других.

Зачем они это делают – интересный вопрос, поскольку гордость собой, безусловно, естественнее самоочернения, но тем не менее имеются серьезные основания делать это, и антропологи не единственные, ведущие себя подобным образом. В настоящее время это является единственным приемлемым поведением во всех западных (белых) обществах, включая США, Канаду, Европу, Австралию и Новую Зеландию. И хотя победитель теннисного состязания, говорящий своему проигравшему партнеру: «Ты никудышный теннисист», страдает лишь от неодобрительных взглядов по поводу нарушения им этикета, замечание о нежелательности какой-либо этнической группы может обернуться вам штрафом и привести в тюрьму, особенно если это правда.

Эгалитаризм, доминирующая идеология нашего времени, полагает, что все люди повсеместно равны, по меньшей мере генетически, и любое предположение об обратном просто неприемлемо[2]. Я буду называть тех, кто не позволяет задавать никаких вопросов относительно генетического равенства, «Полицией Равенства». В большинстве университетских городков Полиция Равенства предписывает «речевой код» (т. е. правила, подавляющие свободу слова) и (обязательные) «уроки толерантности» (т. е. промывание мозгов). Те же, кто «невосприимчив» (т. е. думают по-своему), могут в итоге быть дисциплинарно наказаны, исключены или и того хуже[3]. Исследования, которые могли бы выявить расовые различия, особенно в интеллекте и поведении, строго воспрещены, что создавало трудности в ходе сбора актуальной информации для этой книги. В некоторых областях приходится полагаться на данные, полученные более века назад.

Рассмотрение происхождения эгалитаризма и того вреда, который он наносит науке и ученым, в основном лежит за рамками этой книги, но следует отметить, что эгалитаризм является интеллектуальной чумой, поразившей в основном Запад и сравнительно мало затронувшей африканцев тропической Африки и аборигенов Азии. Эгалитаризм особенно вредит научным исследованиям расовых различий в антропологии, психологии и социологии[4]. В солидных научных журналах[5] публикуются лишь выводы, совпадающие с положениями расового эгалитаризма, а любые исследования, способные выдать противоположные данные, не финансируются правительством и организациями, не желающими получить ярлык «группы ненависти».

Что происходит, когда человек видит мир не таким, каков он есть, но таким, каким бы ему хотелось его видеть? Он принимает неразумные решения, приводящие к несчастьям и растрате жизненных ресурсов. Он неспособен к прогрессу и обречен на застой в своем перевернутом воображаемом мире. Подобно Ламарку и позднее Лысенко, верившим, что изменения среды способны не только улучшить живущие организмы, но и что эти улучшения будут наследоваться и передадутся следующим поколениям, нынешние эгалитаристы также полагают, что наследственность не является ограничением – она не определяет судьбу человека. Но в отличие от Лысенко они видят причину не в способности среды изменять гены, но в том, что ныне гены всех людей повсеместно практически одинаковы. Лишь среда делает людей различными – плохое образование, плохое питание, бедность и, более всего, злонамеренный расизм белых людей. Все, что необходимо для того, чтобы все везде были одинаково успешными и совершенными, это обеспечить равные условия среды и сделать «все возможное», чтобы избавиться от белого расизма[6].