– Верно, Тесса. Дэниел из «Урбаны», – спокойно и рассудительно сказала Кэролайн.

– Дэниел. Великолепно. Какой-то неизвестный разгильдяй из «Урбаны». Ты провела День Благодарения с каким-то субъектом, которого мы никогда не видели…

Для Кэролайн этого было достаточно.

– Иногда бывает просто жутко, до чего ты похожа на свою бабушку. Если бы я закрыла глаза, то могла бы подумать, что это и в самом деле Мейда. Старайся мыслить самостоятельно, Тесса. Взгляды твоей бабушки были устарелыми уже тогда, когда я вышла замуж за твоего отца, и с тех пор они не изменились ни на дюйм.

– Я горжусь тем, что похожа на бабушку.

– Хорошо, в таком случае бери с нее пример по части самоконтроля. Мейда никогда бы не позволила себе визжать, как базарная торговка, и топать вверх по лестнице. И я тоже не намерена позволять тебе это. Подобные вспышки раздражительности следует пресекать, Тесса.

– Я не знаю, о чем ты, – отвернулась Тесса, непокорно поджав губы.

Кэролайн почувствовала, как ее терпение растворяется в огне нарастающего гнева.

– Тесса, ты не можешь рассчитывать на то, что приедешь домой и будешь валяться весь день, ожидая, пока кто-то обслужит тебя. Теперь, надеюсь, ты уберешь свою постель и наведешь порядок в кухне после того, как поела. И помоги мне прибраться в доме.

– Великолепно. С таким же успехом я могла бы находиться в тюрьме. – Тесса зарылась глубже в подушку.

Кэролайн пропустила это замечание мимо ушей.

– Кроме того, мне бы хотелось, чтобы ты подумала, какого рода работой займешься этим летом. Если мы хотим растянуть на четыре года деньги, отложенные на твое образование, то тебе придется самой зарабатывать деньги на карманные расходы.

– Значит, я должна еще и работать – в закусочной, надо полагать, – сказала Тесса с полным отвращением. – Может, ты наконец оставишь меня одну? – Она повернулась и села лицом к матери, подтянув ноги к себе и обняв колени руками. – После целого учебного года мне нужно будет расслабиться и отдохнуть. Ты не знаешь, как трудно…

Она внезапно остановилась в замешательстве. Это могло подействовать на ее бабушку, которая закончила школу на заре истории, но ее мать отлично знала, как тяжело учиться. На ее не производили впечатления сетования Тессы на то, как трудно ей в колледже. Особенно с тех пор, как ее мать нашла работу. Это была еще одна вещь, о которой Тесса старалась думать как можно меньше.

– Тесса, я уверена, что тебе достаточно будет поваляться недельку около бассейна Христианского союза, и ты будешь достаточно свежей и бодрой, чтобы приняться за работу.

– Христианский союз? – вскричала Тесса. – Христианский союз? Что произошло с загородным клубом? Почему я не могу ходить туда со всеми моими друзьями?

– Потому, что мы больше не члены этого клуба. Ты помнишь, я тебе писала, что взносы были так…

– Христианский союз! – Тесса откинулась назад на подушки, ее карие глаза расширились и наполнились слезами.

– Да, Тесса, Христианский союз. Там есть четыре прекрасных бассейна и множество теннисных кортов, даже не знаю сколько. Конечно, там нет поля для гольфа, но ты в него не играешь, да и я тоже.

– Но папа играет! Где же он будет играть, когда вернется домой?

Тесса выдала свою мысль. Она не хотела, чтобы мать знала, как сильно она надеется на воссоединение семьи. Тесса отвела взгляд в сторону, не желая увидеть жалость в глазах матери.

– Когда он приедет из Калифорнии навестить бабушку? – спросила Кэролайн, делая вид, что не поняла. – Не знаю. Я не уверена, что она все еще состоит в клубе. Но ему не нужно быть членом загородного клуба на те несколько дней, в которые он может захотеть поиграть в гольф.

Кэролайн почувствовала легкий укол в сердце. Тесса все еще была иногда маленькой девочкой. Она хотела вернуть папу и отказывалась поверить, что он не сделает того, чего ей хочется. Она была совсем, как Мейда: если они чего-то не хотели видеть, то этого не существовало.

– Прости, малышка. Я знаю, тебе больно. Но если ты будешь сердиться на меня, это не вернет твоего отца. Тебе следует постепенно привыкать к мысли, что он ушел от нас.

– Я не хочу говорить о папе, – отвернулась Тесса.

– Ладно. Но я предлагаю тебе подумать о работе и о своем поведении.

– Не понимаю, что ты хочешь сказать о моем поведении, – сказала Тесса, защищаясь.

– Есть одна причина: моя учебная группа собирается здесь сегодня вечером. Надеюсь, ты будешь с ними так же вежлива, как и со всякими другими гостями в этом доме. Никаких замечаний о второсортных юридических школах или отвратительных реплик о школе мод для старьевщиков.

– Конечно, мама! Я всегда вежлива.

«Только не со мной».

– Хорошо, ведь они не только мои коллеги, но и друзья.

– Не беспокойся. Я могу уйти куда-нибудь на то время, пока они будут здесь. У Лорин сегодня вечеринка. Но если я встречусь с ними, то буду вежлива, – нехотя пообещала Тесса.

В настоящий момент Кэролайн удовлетворили бы просто хорошие манеры. Это стало бы большим шагом вперед для угрюмой, язвительной девушки, приехавшей домой в среду.

Звонок в дверь раздался как раз в ту минуту, когда Тесса торопливо спускалась по лестнице, застегивая золотой браслет. Она изобразила на лице улыбку и пошла открывать дверь.

На крыльце стоял высокий длинноногий молодой человек с ярко-рыжими волосами. Очки в тонкой металлической оправе скрывали его глаза, бесформенная парка не позволяла оценить его телосложение.

– Привет, – сказала Тесса. – Входите. Вы из маминой учебной группы?

– Да, я Кевин. А вы Тесса?

Тесса отметила странную запинку в его речи, но, когда он снял свои дымчатые очки, его глаза полностью завладели ее вниманием. Они были ясные и серые и, казалось, видели все.

– Да, я Тесса. Откуда вы знаете?

Кевин улыбнулся:

– Ваша мать… рассказывала о вас. Вы точно соответствуете ее описанию. Я пришел первым?

– Думаю, да. Проходите.

Тесса ввела его в комнату в тот момент, когда ее мать вошла туда с подносом сыра и крекеров. Тесса изумленно уставилась на нее. Кэролайн тоже была одета в выгоревшие джинсы. Она надела кроссовки и сине-зеленую полосатую рубашку для регби. Тесса как-то никогда не задумывалась о студенческой жизни своей матери. Казалось странным, что ее мать чувствовала себя свободно среди людей намного моложе ее. Но Кэролайн, судя по всему, не испытывала никакой неловкости.

– Привет, Кевин. А Сьюзен не с тобой? – Кэролайн отряхнула руки. – Я готовила сейчас какао, на улице так холодно.

– Сью… придет со своей матерью, – сказал Кевин, жуя крекер. – Я гнал от самого города, но в моей машине нет обогрева, и выпить сейчас чашку какао… было бы неплохо.

Тесса стояла и смотрела то на него, то на Кэролайн. Кевин Келли, не обращая на нее внимания, предпочитал болтать о всяких глупостях с матерью. Она мельком взглянула на свое платье. Оно было из роскошной шерстяной ткани цвета красного бургундского вина с расклешенной юбкой и глубоким треугольным вырезом. Тесса знала, что выглядит как нельзя лучше. Ее макияж был безупречен, ее духи сексуальны, запах мускуса исходил от ее кожи. А тощий парень из юридической школы «Урбана» сказал ей «привет» и тут же забыл о ней, как только ее мать появилась в комнате. Тесса кашлянула.

– О, привет, дорогая, – сказала Кэролайн. – Спасибо, что открыла дверь. Тебе уже нужно быть у Лорин? Кто-нибудь подвезет тебя?

– Бабушка сказала, что пошлет Хуана, так как у меня нет машины.

Тесса надула губы. Отсутствие машины было постоянным источником недовольства. Она никогда не могла понять, почему ее мать сразу не купила машину, когда у них не стало микроавтобуса. Когда папа был здесь, он покупал новую машину каждые несколько лет, совершенно не беспокоясь о том, как платить за нее.

– Тесса, почему ты навязываешься своей бабушке? И Хуану? У него должен быть свободный день после Дня Благодарения. Разве не мог кто-нибудь из твоих друзей подвезти тебя? – спросила Кэролайн.