«В эти выходные состоялась самая большая вечеринка в истории эйсид-хауса, и наркокультура приняла новый, тревожный оборот, — писала газета Daily Mail 26 июня. — Когда 11 000 молодых людей прибыли посреди ночи на тихий аэродром, наркоторговцы уже поджидали их со своим зловещим товаром».
Вечеринка Sunrise «Midsummer Night's Dream» («Сон в летнюю ночь»), которая проводилась на аэродроме Уайт-Уолтхэма в Беркшире, стала последней каплей в чаше терпения общества и первым рейвом этого долгого лета, заслужившим официальное осуждение. Все начиналось как обычно: охранники аэродрома были подкуплены, чтобы не было шума, специальное патрульное подразделение полиции пировало в соседнем здании, сообщения по поводу места проведения вечеринки каждый час обновлялись на 70 линиях, каждая из которых могла одновременно принимать 10 звонков, местным полицейским было сказано, что на аэродроме проходят съемки нового клипа Майкла Джексона, а местные жители пытались задержать потоки рейверов, наводнивших их спящую деревенскую улицу. Самолетный ангар был на редкость хорош, самый большой в стране, как сказали Колстон-Хейтеру, и всего за полторы тысячи фунтов. Его команда наполнила помещение зеленым дымом, свесила с крыши шары, на которые проецировались огромные лица, с помощью компьютерных технологий превращающиеся в глазные яблоки. Присутствие полиции было минимальным, снаружи молодой полицейский пытался согреться, разучивая танцевальные па эйсид-хауса. И хотя Колстон-Хейтер признается, что уже тогда знал, что «живет на время, взятое взаймы», но вот чего он не осознавал, так это того, что среди 11 000 обладателей билетов была целая свора репортеров желтых газет.
В понедельник с утра The Sun задала общий тон. Под заголовком «Аэропорт Экстази» была опубликована мрачная история о замученных, «отключенных» девочках («некоторым из них не больше двенадцати лет»), тусующихся бок о бок с прожженными дилерами, в то время как обалдевшие молодые люди дергаются под инопланетные ритмы, в остервенении отрывая головы голубям, и шестеро полицейских беспомощно наблюдают за происходящим. В 10 утра, когда вечеринка закончилась, на земле валялись «тысячи оберток от экстази» (на самом деле «обертками» были кусочки серебряной фольги с декораций на потолке, и никаких обезглавленных птиц на поле не наблюдалось). Истерику подхватила газета Daily Mail, напечатавшая жесткую редакционную статью под названием «Новая угроза британской молодежи»:
«Эйсид-хаус — это прикрытие для массовой торговли самыми тяжелыми наркотиками. Циничная попытка ввести молодых людей в наркотическую зависимость, оформленная как дружелюбные поп-вечеринки. На самом деле эти вечеринки являются высокоорганизованными центрами распространения наркотиков — марихуаны, амфетамина, галлюциногенного наркотика ЛСД и его более опасной формы под названием экстази. Виновные в создании этого гигантского механизма, пытающиеся пристрастить нашу молодежь к наркотикам, должны быть призваны к ответственности и понести строжайшее наказание».
На вечеринке никого не арестовали за хранение наркотиков, и, естественно, Колстон-Хейтер все отрицал. «Я не употребляю наркотики, я не продаю их, и их нет на наших вечеринках», — утверждал двадцатидвухлетний Колстон-Хейтер, хотя мало кто поверил последнему утверждению (Daily Mail, июнь 1985). Министр внутренних дел Дуглас Херд распорядился провести расследование по делу о несанкционированных вечеринках и получил поддержку своего коллеги из либеральной партии Роя Хаттерсли. Колстон-Хейтер был напуган. Он сидел в своей дыре на Кэмден-Хай-стрит и подумывал о том, как бы извлечь пользу из такого внимания к своей персоне. По словам Дэйва Робертса, «он был очень возбужден происходящим и не понимал, во что ввязался». Дэйв Роберте, в свою очередь, прекрасно понимал, что правые журналисты быстро разделаются с молодым черным с сомнительным прошлым, и старался держаться подальше от объективов и блокнотов. « The Sun написала: "Вы меня никогда не остановите, говорит Колстон-Хейтер полиции". Ну что за хрень! Из-за таких вот вещей полицейские при виде Тони будут думать: "Мы никогда не возьмем его, давайте его пришьем" ».
В самом начале паника по поводу эйсид-хауса казалась очередной четко спланированной вспышкой гнева, направленной на безнравственную молодежь; ставшей уже традиционной критикой нонконформизма и юношеских свобод, вторящей устрашающим мифам о золотой молодежи, стилягах, модах, рокерах, хиппи и панках прошлых десятилетий. Желтая пресса сравнивала рейверов с другой напастью этого времени, «напившейся деревенщиной», которая устраивала пьяные драки на центральных площадях провинциальных городов. Оба явления представляли собой символичный подрыв устоев тэтчеризма, красочную историю, но едва ли были настоящей угрозой. Однако, хотя сенсационные полосы британских таблоидов часто пишутся (и читаются) с насмешливой несерьезностью, они могут предвещать или даже давать толчок к более серьезным нападкам на маргинальные культуры. К лету 1989 года пресса перешла на более тревожный тон. Полиция поняла, что на карту поставлено больше, чем можно было предположить, — ведь рейвы способствуют распространению наркотиков, — и использовала раздутую прессой панику, чтобы подготовить почву для более строгого контроля над рейвами.
Последствия не заставили себя долго ждать — первыми пострадали Джереми Тейлор и Тинтин Чемберс. Их вторую вечеринку Energy планировалось провести на следующих после Sunrise выходных в Мембери, Беркшир. Все сюрреалистические элементы антуража были на месте — двадцатифутовый макет Стоунхенджа[83] и комнаты смеха, но полиция перекрыла участок трассы М4 за 20 миль до съезда на Мембери и заблокировала все подъезды к месту проведения вечеринки, чтобы не дать ей состояться. В ту ночь они остановили еще пять вечеринок. В июне Джарвис Сэнди, владелец промоутерской компании Biology, организовал большую вечеринку на открытом воздухе недалеко от киностудии Elstree, но под напором полиции все его площадки отменялись одна за другой, и после того, как его посетители преодолели многие мили автодороги, все закончилось пошлым клубом в Бирмингеме, в который все наконец добрались только к восьми утра. Весь долгий путь — ради такого?
Проблема заключалась в том, что, если ты хотел организовать нечто действительно особенное (а большинство ведущих промоутеров, стремящихся утереть друг другу нос, хотели именно этого), недостаточно было просто затолкать саунд-систему в грузовик с занавешенными окнами, подключиться и дальше будь что будет. Нужен был свет, генераторы, проекционные экраны, ярмарочные аттракционы, надувные замки и целый арсенал технологических прибамбасов — и к тому же собрать все это нужно было так, чтобы никто тебя не заметил. Еще нужен был хороший адвокат, чтобы держать полицию на расстоянии и улаживать отношения с арендодателем, а также реклама на правильной пиратской радиостанции, иначе они вполне могли начать сообщать в эфире, что твою вечеринку отменили. Но больше всего остального нужна была дерзость, и уж чего-чего, а этого рейверам, празднующим освобождение от ограничивающих законов лицензирования, было не занимать.
Energy попытали счастья еще раз через три недели на складе за мастерской Heston Services. Территория была практически сразу окружена тысячей полицейских с собаками и микроавтобусами с тактическим подкреплением, и проезд на трассу М4 закрыт. Однако на этот раз рейверы не собирались сдаваться. Они просто припарковали свои машины на обочине, пересекли шестиполосную автомагистраль наперерез мчащимся машинам и наконец собрали достаточное количество людей, чтобы вынудить полицию отступить. Желтая пресса и полиция придали новой сцене статус противозаконности, и общественность с радостью его приняла.
Наступило время нанять каких-нибудь лихих лейтенантов, проверить порох в пороховницах и мобилизовать свои силы. Война началась — в этом больше не было сомнений, и единственным оружием, которым располагали представители эйсид-хауса, была технология, стратегия и численность участников сопротивления. Колстон-Хейтер по-прежнему верил, что может изменить мнение прессы на положительное или по крайней мере достойно его парировать, и обратился к помощи своего старого друга по видеоиграм. Пол Стейнс был выпускником престижной школы Хэрроу, экстравертом по натуре, обладателем острого ума. Они познакомились в ходе чемпионата по видеоигре Atari Asteroids, и Стейнс опередил своего нового друга. В университете его привлекло радикальное крыло сторонников гражданских свобод Федерации студентов-консерваторов, и скоро он стал работать политическим помощником не принадлежащего ни к одной партии правого риэлтора, советника Маргарет Тэтчер Дэвида Харта. Харт мечтал о полной свободе рынка и был яростным антикоммунистом. Он сыграл ведущую роль в победе консервативной партии на выборах 1983 года, был членом так называемого «альтернативного кабинета Тэтчер» и во время забастовки шахтеров в 1984— 1985 годах использовал свою собственную наличность и личные качества для создания подпольной организации бастующих шахтеров, которая в конечном итоге способствовала поражению Артура Скарджил-ла и Национального совета шахтеров.
